Призрак
— Слышали про убийство?
Адвокат Неверов плеснул мне немного водки.
— Депутата пришили, перед его домишкой. Жестокий мир, жестокие времена!
Я решил, что надо сказать ему что-то приятное.
— Говорят, вы его заказали?
— В жестоком мире приходится быть жестоким, — согласился Неверов. — Но я пригласил вас не поэтому…
Он посмотрел на мой стакан.
— Не пьете? И это правильно. На работе нельзя. Если б выпили, на этом бы наш разговор и кончился.
Неверов вышел на террасу.
— Два года назад я совершил ошибку. Переписал кое-что на жену. Тогда мне казалось, что это правильный шаг.
— А теперь?
Он пожал плечами.
— Ну кто такая жена? Всего лишь мать моего ребенка. Разве можно любить только раз в жизни?
— То есть вас со шлюхой застукали? — подсказал я.
— Она не шлюха, — Неверов отмахнулся. — Танечка моя ассистентка. Но если жена узнает…
— Уйдет от вас и полцарства заберет?
— Да. А это очень важные для меня полцарства. Снимки попали в руки одного мошенника. Его зовут Призрак.
— Слышал о нем.
— Тем лучше. Работал в ГРУ То ли сам ушел, то ли сапогом под зад получил. Стал частным детективом. А промышляет, в основном, шантажом.
— Сколько он хочет?
— Много. Но дело не в этом. Шантажисты — как алкоголики. Не могут остановиться. Я откуплюсь, а через месяц он придет снова. И не факт, что ко мне. Вдруг эта квазиморда решит, что моя жена готова заплатить больше? Нет, с ним надо покончить раз и навсегда.
— Хотите убить его?
— Да, — согласился Неверов. — Но это ничего не решит. Призрак умен. Наверняка он подстраховался. После его смерти снимки точно всплывут. Вот почему руки у меня связаны.
— Не совсем, — сказал я. — Думаю, я знаю, как решить вашу маленькую проблему.
* * *
Стас Рогозин сидел за столиком в баре.
Печально глазеть на то, что раньше было привычным, а теперь так же далеко, как Юпитер.
Я подошел к нему с бутылкой «Dalmore».
— Ты Стас? — спросил я, присаживаясь.
Он поглядел на виски.
— А кто спрашивает?
— Федор сказал, тебе работа нужна.
— Фредди чёткий мужик, — согласился мой новый друг. — А что за работа?
Я пожал плечами.
— Болтают, папка выгнал тебя из дома, — я открыл бутылку, и разлил по стаканам. — Машину отобрал и кредитки.
— Это не твое дело.
— Согласен.
Мы чокнулись.
Он не заметил, что я лишь намочил губы, а пить не стал.
— Но на мой взгляд, старик поступил неправильно, — заметил я. — Он тебя воспитал. Твои ошибки — это его ошибки; а он боится это признать.
Стас задумался.
Столь сложная мысль в его башке не вмещалась.
— Наверное, ты прав, — согласился он.
Мы снова выпили, — он взаправду, я понарошку.
— Но бог с ним, с твоим отцом, — сказал я. — Уверен, вы сами с ним разберетесь. Есть одно дело. Заплачу хорошо. Однако…
Я отставил стакан.
— Руки-то придется запачкать.
— Не страшно. Я не боюсь.
Тогда я наклонился к нему и понизил голос.
— Хочу, чтобы ты все правильно понял. Дело… не очень чистое. Кое-кто может пострадать. Как у тебя, — нет с этим проблем?
Словно случайно, я вынул бумажник.
Пусть увидит, сколько там денег. Часть бабла может стать его, — если согласится.
— Плевать, — сказал Стас. — Что надо делать, дружище?
* * *
Я распахнул деревянные ставни.
— Местечко не ахти. Но нам именно такое и нужно.
Стас выглянул за порог и повертел головой.
— Что здесь раньше-то было?
— Научная станция. Забросили ее, много лет назад. Кому нужны жучата да бабочки? Теперь только стены и остались. И глухой лес, далеко вокруг.
Мы внесли легкий металлический стол, пару стульев.
— Ты не сказал, что надо делать, — напомнил Стас.
— Верно. Хотел дать тебе время подумать.
Я погрозил ему пальцем.
— Ты еще можешь отказаться. Выйди в эту дверь, и друг о друге забудем.
— Нет уж, — он помотал головой. — Мне деньги нужны.
— и тебе плевать, что могут пострадать люди? Запомни, если бабки возьмешь, не будет пути назад.
— Заткнись и давай бабло.
— Это разговор, — согласился я.
Вынул пачку долларов и передал Стасу.
Он быстро пересчитал.
Не верил мне, — молодец.
Пока парень любовался на Франклинов, я вынул из рукава маленький шприц, и всадил ему игру в шею.
— Лучше б ты отказался, — заметил я.
* * *
Стас открыл глаза.
Попытался дернуться, и тут же крикнул от боли.
— Стул к полу привинчен, — пояснил я. — А ты привязан к нему. Очень прочно.
— Какого хрена, мужик? — заорал Стас.
Я глядел, как он дергается.
Это было смешно.
— Ты взял деньги, — напомнил я.
Подошел, вынул доллары из его кармана. Помахал перед носом паренька и сунул обратно, к нему в куртку.
— Ты сказал, что тебе плевать, если кто-нибудь пострадает, — заметил я.
— Ну?
— Пострадаешь ты.
Я поставил на стол новенький ноутбук.
— Что ты делаешь? — испугался Стас.
— Вырежу тебе обе почки, — пояснил я. — И продам. Забавно, но по кускам ты будешь стоить дороже.
Я выложил на стол дипломат и открыл его.
Там лежали ножи — тринадцать острых клинков, разной формы.
— Эй, мужик, отпусти меня! — в ужасе заверещал Стас.
— Отличная стратегия, — согласился я. — Услышав это, любой похититель сразу же убежит.
Я выбрал один из ножей, примерил в руке.
— Да ты не волнуйся. Я просто пошутил… Любишь скотч? Ну, в смысле, клейкую ленту.
И залепил ему рот.
Ноутбук ожил.
Вспыхнул огонек веб-камеры.
— Теперь поговорим, — улыбнулся я. — Привет, старый пень. А может, звать тебя Призраком? У меня тут твой сын и целая коллекция ножичков.
Экран оставался мертвым.
Но я знал, Призрак видит и слышит все.
— Ты недавно наехал на одного адвоката. Неверов, помнишь?
— Не трогай моего сына, — раздался глухой голос. — А то я убью тебя.
— Какой ты храбрый, — заметил я. — Даже лицо показать боишься. Мне нужны деньги. Хочу из страны уехать. Будешь умницей — не придется сына по кусочкам сшивать.
Стас дергался и пучил глаза.
Но рот его был крепко заклеен.
Потом я назвал сумму и адрес, где буду ждать. Заброшенная дорога, далеко от Москвы.
— Я все сделаю, — глухо ответил Призрак. — Только не трогайте моего сына.
На этом я отключился.
* * *
— Сигарету хочешь?
Я сорвал скотч у Стаса со рта.
Тот начал материться.
Ругаться он не умел.
— Не дрейфь, малыш, — сказал я. — Твой папка выложит деньги, и свою долю тоже получишь.
— Но я не хочу отца на е-5.
— Разве?
Я склонился к нему.
Хорошо, к слову, что парнишка связан.
— Он смешал тебя с грязью, — напомнил я. — Из дома выгнал. Неужто ты отомстить не хочешь? Мы ж не убьем его. Пальцем даже не тронем. Это просто деньги, — к слову, часть из них по праву твоя.
Я присел на стул и открыл газету.
— А тебе ехать не надо? — спросил Стас. — На ту дорогу.
— Конечно, нет. Твой отец уже проследил, откуда шла передача. Скоро он будет здесь, а мы его подождем…
Я снова заклеил ему рот.
Еще кричать начнет, — ненавижу, когда заложники верещат.
* * *
— Руки подними.
А ведь я не услышал, как появился Призрак. Я даже не знал, откуда он вынырнул.
— Что ты сделал с моим сыном?
Я поднялся, и отложил газету.
— Учу его делать гадости, — сказал я. — Школа юного мерзавца. Ты принес деньги, дедусь?
Он вытащил пистолет.
— Немедленно развяжи моего сына.
— Ты не выстрелишь, — отмахнулся я.
Призрак спустил курок.
Его пистолет тихо щелкнул. Потом еще и еще.
— Не работает? — спросил я. — Дай-ка погляжу.
Я вырвал у Призрака пистолет и врезал ему локтем по шее. Он упал, задыхаясь и кашляя.
— А твой папашка не такой уж герой, Стас, — усмехнулся я. — Так, просто неудачник. И он учил тебя жить?
Я положил ствол в пластиковый пакет.
Мои руки были в перчатках.
— Из этой пушки убили депутата Домбровского, — сказал я. — Теперь на ней твои отпечатки пальцев. Забудь фамилию «Неверов». И тогда сам в тюрягу не попадешь.
* * *
Я связал Призрака и оставил на полу.
— Не скучайте, — посоветовал я. — Сыграете в простую игру. Кто первый развяжется — бьет другого по морде.
Потом я спустился вниз с холма.
Джип Неверова стоял на краю дороги.
— Все сделано, — сказал я, отдав адвокату пакет. — Больше Призрак не решится вас беспокоить.
— Отлично.
— Еще одно.
Я уже собрался уйти, но на полпути обернулся.
— Зачем вы заказали Домбровского?
Неверов лишь плечами пожал.
— Слишком честный он был. Не захотел пойти мне навстречу. А я ведь с ним по-хорошему. Большие бабки хотел заплатить. Но дурак отказался. Что оставалось делать?
— Так я и думал, — заметил я. — Но вдова хотела, чтобы я убедился.
— Чего?!
Я нажал кнопку детонатора.
Джип Неверова взорвался, — запылал, как новогодняя елка.
Вынув телефон, я начал набирать номер. Надо позвонить вдове Домбровского, — и сказать, что работа сделана.
Месть не сможет залечить душу.
Но чтобы понять это — сперва надо отомстить.
Долги надо платить
— У меня нет денег! — воскликнул Сэмми Лабарр.
— Зато есть зубы, — напомнил я. — Кости пока не сломаны. Наконец, глаза и язык. Большое богатство, брат.
Мы сидели у него в гараже.
Болтали по-дружески.
Сэмми очень устал. Весь день за гроши чинил чужие машины. Поэтому теперь отдыхал, — стоял на коленях, со связанными руками.
Мне захотелось создать атмосферу праздника. Поэтому взял паяльник и включил в сеть.
— Ты взял деньги в долгу важных людей, — сказал я. — А вернуть не можешь. Проценты щелкают. Нехорошо…
— Нет! — Сэмми начал плакать. — Не делай это со мной. У меня жена и двое детей…
— Раньше надо было думать, — я поднялся.
Посмотрел на паяльник в своей руке. Мечтательно улыбнулся.
— Знаешь, какие картинки я могу выжигать на коже? В Ливии меня звали «Пикассо». Одному парню сделал орла, прямо между лопаток. Он, правда, умер ближе к концу. Но я все равно закончил. Искусство, знаешь ли, требует жертв.
— Я верну…
Рот у Сэмми развязался, грязные слезы текли по потным щекам.
— Чем, дурашка?
Я наклонился к нему
— Как насчет розы, прямо на груди? Или бегемотика с крылышками?
Ножом я срезал пуговицы на его рубашке.
— Продам машину, — тихо ответил он.
Я посмотрел на старенький «бьюик».
— Думаешь, этого хватит, чучундра?
— Да нет, другую…
Кое-как он поднялся и заковылял в угол гаража. Наклонился, попытался содрать зубами брезент. Я помог — ему, и — о боже! — настоящий Aston Martin DB6.
Мечта любого коллекционера.
Сам бы я никогда такую не продал, — даже в обмен на свою жизнь.
— Это другое дело, — согласился я. — Весь твой долг не покроет, но уже есть, чем затянуться. Пошли.
— Куда? — испугался он. — Мы же договорились. Завтра, ну или через день, я продам машину и…
Я дал ему в зубы.
Долги надо платить
— Сейчас, чмо болотное. Деньги нужны сегодня. Поехали.
Схватил его за воротник и бросил в машину.
— Куртку надень, пузом не светить.
* * *
Гараж Эрни стоит на самой границе с Мексикой.
Удобно, когда торгуешь крадеными тачками.
— Вот, амиго, хотим продать эту малышку, — сказал я.
Он долго стоял у «Мартина», не в силах оторвать взгляд.
— Хороша, — пробормотал он. — Хороша, чертовка.
— Зачем? — заныл Сэмми. — Это же хренов жулик. Нормальной цены не даст. Может, подождем пару дней. У меня есть связи. Есть люди…
— Больно? — ласково спросил я.
Он вновь лежал на полу, держась за разбитый рот.
— В этом беда придурков, — заметил я, обращаясь к Эрни. — Их надо мордовать каждый день. Чтоб помнили, — далеко от параши не отходить.
Я усмехнулся.
— Но ты ведь умный человек, Эрни?
Сэм попытался встать. Тогда я врезал ему ботинком по роже.
На четвереньках он лучше выглядел.
— Купишь сейчас? — спросил я. — Деньги на бочку сразу. Если нет, мы поедем дальше.
— Шито ты, шито ты, — заволновался Эрни. — Конечно, беру.
Он назвал цену.
Мне не понравилось.
— Ладно, мы уходим, — сказал я. — Сэмми, к ноге.
— Нет, — сказал Эрни.
Тачка и впрямь его зацепила.
Не успел я и глазом моргнуть, как парень выхватил пистолет.
— Отдай ключи, — приказал ловчила. — И бери, сколько даю. Пока я добрый.
— А знаешь, я ошибся, — вздохнул я. — Ты все-таки дурак.
Вырвать у него пистолет оказалось просто.
Я сам удивился.
Потом выбил Эрни пару зубов.
Сэмми Лабарр поднялся. Ему понравилось, что рожу бьют не ему.
— Я ведь хотел по-хорошему, братец, — заметил я. — А ты меня так расстроил. Как, к слову, называется эта штука? — я взял с верстака что-то большое и длинное.
— Пневморихтовщик.
Я врезал ему этой ерундовиной.
— Может, еще подумаешь? — спросил я.
По его щекам текла кровь.
На нижней губе лежал осколок зуба.
— Хорошо…
Он открыл сейф и вынул пачку наличных. Потом еще и еще.
— Правильный выбор, Энди. Машина твоя.
Мексиканец глянул мне за плечо.
— Парень-то сбежал.
Я пожал плечами.
— Ну что с него взять? Дурак, и уши холодные.
* * *
Сэмми Лабарр сидел в уголке и мелко дрожал.
Я думал, найду его в стельку пьяным. Но нет — правду говорили о нем, не привык парнишка топить неудачи в виски.
Молодец.
— Не запыхался, когда бежал от меня? — спросил я.
Сэмми подпрыгнул, затряс руками и в ужасе спросил:
— Как ты меня нашел?
Я тихо засмеялся.
— Это лодочный сарайчик твоего деда. Думал, я не знаю о нем?
Сэмми поглубже забился в угол.
— Кстати, привет от твоей жены, — сказал я.
Вынул из-под куртки пластиковый мешок.
Позвенел.
— Что ты сделал с Мартой? — закричал Сэмми.
Кинулся на меня, ударить хотел.
Я подождал, пока он поближе подбежит, потом врезал ему по рылу.
— Ты ее трогал? — прохрипел он.
— Нет, трахать не стал, — бросил я, любуясь, как бедняга сопляет кровью на грязный пол. — Сэмми, помилуй! За кого же ты меня держишь? Я не геронтофил.
Я наклонился и поднес к его разбитому носу сверток.
— Она мне кое-что подарила. Деньги. Драгоценности. Эта вот статуэтка, тоже неплохо стоит.
— Нет, — зарыдал Сэмми. — Это же обручальное кольцо. Только не оно.
— Спасибо, что напомнил, — кивнул я. — Свое тоже сымай-ка.
Он помотал головой.
— А может, — спросил я, — мне вернуться и снова с Мартой поговорить?
Сэмми сжался.
По его штанам расползлось мокрое пятно.
— Колечко давай, — напомнил я. — А если не снимается, у меня и ножик найдется.
Он протянул мне золотой ободок.
Руки его мелко дрожали.
— Я нашел все, — сказал я, кидая перстень в кулек. — Кроме одного. Бейсбольный мяч, с автографом Марка Мак-Гвайера.
Сэмми нахохлился и с ненавистью глядел на меня.
— Стоит большие бабки, — заметил я. — Полезно, когда пора долги отдавать. Ну, герой? Где ты его спрятал?
Парень замотал головой.
— Мне его отец подарил. За пару дней перед смертью. Мяч не отдам. Это память.
— Память, — протянул я. — Ну, тогда понятно. Папашка — дело святое. Скажу твоим детям, когда придут к тебе на могилу.
Я надел перчатки.
Черные, из кожзаменителя.
Настоящую кожу не ношу, — это ведь жестоко.
— Сейчас пальцы будем ломать, — предупредил я.