— Речь идет о той одежде, — спросила леди Лакландер, — которая была на нас, когда убили Мориса Картаретта?
— Да.
— Милости просим, — сказала она. — Что я вчера надевала, Джордж?
— Право, не помню, мама…
— И я не помню, Марк!
Марк ответил ей улыбкой.
— По-моему, бабушка, на тебе была зеленая накидка, тропический шлем и дедушкины сапоги.
— Верно! Зеленая накидка! Я скажу служанке, Родерик, она все вам передаст.
— Спасибо, — сказал Аллейн и перевел взгляд на Джорджа. — А на вас что было?
— Э… подбитые гвоздями башмаки, чулки и брюки гольф, — громко ответил Джордж. — Наряд не модный, ха-ха.
— А по-моему, — вяло заметила Китти, — не одежда красит человека.
Джордж подкрутил усы, но на Китти не посмотрел. Видимо, он чувствовал себя не в своей тарелке.
— А на мне, — добавила Китти, — была клетчатая юбка, джемпер, а сверху жакет. Как видите, стиль чисто деревенский, — попыталась она пошутить, — но мы ведь играли в гольф.
В ее голосе послышались слезы.
— А туфли? — спросил Аллейн.
Китти продемонстрировала свои ноги. Это были красивые ноги, заметил Аллейн. На крошечных ступнях красовались туфли из крокодиловой кожи на немыслимо высоких каблуках.
— Обувь, конечно, не деревенская, — проговорила Китти со слабой улыбкой, — но ничего лучшего не нашлось.
Окончательно смутившись, Джордж не знал, куда девать глаза, и переводил взгляд с туфель то на свою мать, то на виднеющуюся в отдалении нанспардонскую рощу.
— Если позволите, — сказал Аллейн, — я возьму на время одежду, перчатки и чулки. Мы заберем их в Хаммер-фарме по дороге в Чайнинг.
Китти согласилась. Она поглядывала на Аллейна так, как смотрит женщина, пусть даже смертельно усталая, на флакон настоящего «Диора», обнаруженный на дешевой распродаже.
— Тогда я потороплюсь, — сказала Китти, — и все для вас приготовлю.
— Можете не спешить.
— На мне был белый теннисный костюм, — сказал Марк. — Когда я возвращался домой, то снял теннисные туфли и надел ботинки.
— А ракетка у вас была?
— Да.
— И когда вы перешли через Нижний мост, вы взяли еще этюдник леди Лакландер и ее сиденье-трость?
— Верно.
— Кстати, — спросил его Аллейн, — вы ведь прямо из Нанспардона отправились на теннис?
— Я заглянул к пациенту в деревню.
— И к дочурке садовника! — добавила Китти. — Садовник сказал мне, что вы вскрыли ей абсцесс.
— Да-да! Бедная девочка, — охотно подтвердил Марк.
— Значит, у вас был с собой и ваш саквояж? — спросил Аллейн.
— Он небольшой.
— Но все же кое-что весит.
— Да, конечно.
— А леди Лакландер оставила свои принадлежности в полном порядке?
— Ну, — сказал Марк и улыбнулся бабушке, — более или менее.
— Вздор! — вмешалась леди Лакландер. — Никаких там «более или менее»! Я женщина аккуратная и всегда за собой убираю.
Марк открыл было рот, но смолчал.
— А как насчет тряпки для вытирания кистей? — спросил Аллейн, и Марк бросил на него тревожный взгляд.
— Да, врать не стану, про тряпку я позабыла, — величественно ответила леди Лакландер, — позабыла, когда все складывала. Но я аккуратно ее сложила и засунула под лямку рюкзака. Почему ты так смотришь на меня, Марк? — гневно спросила она.
— Видишь ли, бабушка, когда я пришел в ложбину, тряпка вовсе не была аккуратно сложена, а висела в стороне, на кусте вереска. Я снял ее и положил к тебе в рюкзак.
Все обернулись к Аллейну, словно ожидая, что он скажет. Однако Аллейн промолчал, и, немного подождав, леди Лакландер произнесла:
— Ну, ладно, это никакой роли не играет. Сходи в дом — пусть соберут вещи. Служанка знает, что я надевала.
— И насчет моих вещей не забудь! — сказал Джордж, и Аллейн подумал, что немного осталось домов в Англии, где такие заботы можно поручить прислуге.
Леди Лакландер обернулась к Розе.
— Ну, теперь разберемся с тобой, дитя мое.
Но Роза смотрела перед собой невидящими глазами, на которые снова навернулись слезы. Нахмурившись, она промокала глаза платком.
— Роза! — тихонько окликнула ее леди Лакландер.
По-прежнему хмурясь, Роза обернулась.
— Что-что? — переспросила она.
— Скажи, что ты вчера надевала, дорогая?
— Теннисный костюм, наверное, — сказал Аллейн.
— Да, — кивнула Роза. — Конечно. Теннисный костюм.
— Сегодня ведь мы сдаем вещи в чистку, — вспомнила Китти. — Твой костюм лежит в ящике, Роза?
— Мой?… Да, — ответила Роза. — Да-да, я его туда положила.
— Может быть, поедем и достанем его оттуда, пока не поздно? — предложил Марк.
Роза неуверенно посмотрела на него. Он ответил ей взглядом, а потом ровным голосом сказал:
— Ладно. Я сейчас вернусь.
Марк скрылся в доме. Роза отвернулась и отошла в сторону.
— До чего трудно приходится Розе! — сказала Китти с неожиданным сочувствием, после чего с обычной манерностью отхлебнула шерри. — Не теряйте присутствия духа при виде моей юбки, — громко сказала она. — Едва ли она доставит вам удовольствие.
— А почему? — спросил Аллейн.
— Знаете, она ужасно пропахла рыбой.
Аллейн вглядывался в невыразительное личико Китти, думая о том, что сейчас выражает его собственное лицо. Потом он с любопытством посмотрел на остальных. На лице леди Лакландер отражалось не больше волнения, чем на лице Будды, зато следы испуга были заметны в глазах Джорджа. Роза по-прежнему стояла в стороне.
— Так вы тоже увлекаетесь рыбной ловлей, миссис Картаретт? — спросил Аллейн.
— Избави Бог! — возмутилась она. — Я просто пыталась вчера вечером отобрать рыбу у кошки.
Остальные в изумлении уставились на нее.
— Дорогая Китти, — сказала леди Лакландер, — надеюсь, вы думаете, что говорите.
— А в чем дело? — вспыхнула Китти, к которой внезапно вернулись ее вульгарность и наглость. — Ну и что? Я говорю правду. А к чему вы, собственно, клоните? — беспокойно добавила она. — Что такого, если я сказала, что моя юбка пахнет рыбой? Что они имеют в виду? — спросила она Аллейна.
— Дорогая моя… — начала было леди Лакландер, но ее перебил Аллейн:
— Извините, леди Лакландер, но миссис Картаретт абсолютно права. Говорить правду — дело совершенно обычное. Уверяю вас.
Леди Лакландер закрыла рот.
— Где же вы встретили эту кошку, миссис Картаретт?
— По эту сторону моста, — неохотно пробормотала Китти.
— Вот как? — с азартом спросил Аллейн.
— В зубах у нее была прекрасная форель, и я решила, что для нее это слишком жирно. Наверное, — продолжала Китти, — она — из подопечных старого Окки Финна. Я имею в виду кошку. Так или иначе, я попробовала отнять у нее рыбу. Эта зверюга мне ее не отдавала. А когда я все-таки выхватила у нее форель, оказалось, что с другого бока рыба наполовину обглодана. Поэтому я отдала ее кошке, — равнодушно произнесла Китти.
— А вы не заметили на рыбе никаких особых следов? — осведомился Аллейн.
— Да нет! А же говорю, она была наполовину обглодана.
— А на той части, которая сохранилась?
— Вроде бы нет. А о каких следах вы говорите? — вдруг встревожилась Китти.
— Это не важно.
— Это была отличная форель. Сначала я подумала, что ее выловил Морис, а потом решила, что ее поймал Окки Финн и отдал своей кошке, он ведь так помешан на кошках, что все готов им отдать, верно, Джордж?
— Ну да! — механически воскликнул Джордж, по-прежнему не глядя на Китти.
— Это, разумеется, возможно, — кивнул Аллейн, как если бы это не играло никакой роли.
Из дома вышел Марк.
— Одежду упакуют, — сообщил он Аллейну, — и положат к вам в машину. Она, кстати, только что пришла. Я позвонил в Хаммер и попросил, чтобы вещи пока не отдавали в чистку.
— Большое спасибо! — поблагодарил Аллейн и повернулся к леди Лакландер. — Вы, надеюсь, понимаете, что в подобном деле мы вынуждены работать и работать, чтобы получить как можно более полную картину того, что происходило в предшествующие дни, а иногда — недели и даже месяцы. Обычно девяносто девять процентов информации оказываются совершенно бесполезными, так что всем представляется, что полиция ведет себя нагло и во все сует нос. И тем не менее порой, иногда случайно, удается выявить вроде бы незначительную деталь, которая позволяет обнаружить истину.
Леди Лакландер уставилась на Аллейна, как василиск. Она размеренно моргала, закрывая и открывая свои белесые веки, как ставни, что придавало ей несколько пугающее сходство с рептилией. Поморгав таким образом, она обратилась к Аллейну:
— К чему вы клоните, дорогой мой Родерик? Смею надеяться, вы не будете особенно деликатничать. Прошу вас, скажите, чего вы от нас хотите.
— Ну разумеется! Вот что я хотел узнать: когда я пришел, вы беседовали о мемуарах сэра Гарольда Лакландера?
По наступившему молчанию Аллейн понял, что угадал. Его уже не в первый раз удивляло, до чего похожи друг на друга люди, которых внезапно охватил испуг, все они как бы стекленеют.
Леди Лакландер первая оправилась от потрясения.
— Да, мы говорили именно об этом, — сказала она. — У вас исключительно острый слух.
— Я расслышал только название издательской фирмы. Я у них тоже печатаюсь, — ответил Аллейн. — Брирли и Бентвуд. Превосходная фирма! Вот я и подумал, что они печатают мемуары.
— Рада, что эта фирма вам нравится, — сухо сказала леди Лакландер. — Я разделяю ваше мнение.
— Публикация была поручена полковнику Картаретту?
После секундной паузы Марк и Роза хором ответили:
— Да.
— Это должно быть весьма увлекательным занятием, — любезно произнес Аллейн.
Джордж сдавленным голосом произнес что-то насчет того, какое это ответственное дело, и неожиданно предложил Аллейну выпить.
— Милый мой Джордж, — раздраженно перебила его леди Лакландер, — Родерик у нас по служебному делу и пить с тобой шерри не станет. Не будь ослом!
Джордж обиделся, покраснел и в поисках поддержки взглянул на Китти.
— Почему бы вам не сесть, Рори? — с грубоватой любезностью предложила леди Лакландер. — Что вы перед нами маячите? Вот же стул!
— Благодарю вас, — сказал Аллейн и сел. — Я, конечно, постараюсь больше не маячить, но, знаете ли, улыбок и любезностей от меня не ждите — стоит мне появиться, как все вы ощетиниваетесь, сомкнув ряды.
— Вздор! — резко возразила леди Лакландер, и ее одряхлевшая кожа на мгновение потемнела, что придало ей мимолетное сходство с ее сыном.
Аллейн заметил, что Роза Картаретт бросила на него полный испуга и мольбы взор, а Марк взял свою невесту за руку.
— Ну, — бодро сказал Аллейн, — если все это вздор, забудем о нем и займемся не имеющими никакого значения деталями. Например, деталями автобиографии. Я рад, что сейчас здесь нет мистера Финна, потому что хотел спросить вас, повествует ли сэр Гарольд о трагедии, случившейся с Финном-младшим. Он ведь вряд ли мог пропустить этот эпизод?
Посмотрев на их растерянные лица, Аллейн добавил:
— А может быть, он ничего об этом не писал?
— Я не читала мемуаров моего мужа, — ответила леди Лакландер. — Да и никто не читал, кроме Мориса.
— Вы хотите сказать, леди Лакландер, что не читали всей книги или что вообще не читали и не слышали ни одного отрывка?
— Иногда мы вместе обсуждали отдельные места. Я помогала мужу кое-что вспомнить.
— А о деле Людовика Финна вы говорили?
— Никогда! — громко и твердо ответила она, а у Джорджа в горле что-то екнуло.
Аллейн обернулся к Китти и Розе.
— Может быть, — высказал он догадку, — полковник Картаретт что-то говорил об этих мемуарах?
— Мне — ничего, — ответила Китти и добавила: — Уж слишком он был добропорядочен.
Остальные неловко заерзали.
— Ну что ж, — вздохнул Аллейн, — не хотелось бы больше на этом останавливаться, но мне все-таки нужно узнать, если можно, говорил ли сэр Гарольд Лакландер или полковник Картаретт кому-нибудь из вас хоть что-то о Людовике Финне в связи с мемуарами.
— Черт возьми, не пойму, к чему вы ведете! — вмешался Джордж — как почувствовал Аллейн, к ужасу всех присутствующих. — Не могу понять, где связь между мемуарами моего отца и убийством Мориса Картаретта! Извини, Китти. Не обижайся, Роза. Но ведь это важно!
— Восемнадцать лет прошло с тех пор, как Людовик Данберри-Финн совершил самоубийство. После этого прошла война, — ответил Аллейн. — Многие забыли эту историю. Но один из тех, кто помнит… его отец… должен больше всего на свете бояться, что этот эпизод вновь всплывет.
Аллейн наклонился вперед, и все остальные, словно получив приказ или находясь под гипнозом, повторили его движение. У Джорджа Лакландера по-прежнему было багровое лицо, остальные побледнели, но вид у всех был одинаковый — предельно изумленный. Как показалось Аллейну, у Китти, Джорджа, а может быть, и у леди Лакландер к изумлению примешивалось облегчение. Аллейн поднял руку.
— Если, конечно, — промолвил он, — не выяснится, что в мемуарах эта трагедия изложена по-новому — в таком случае с имени младшего Финна будет смыто пятно позора.
Казалось, из пересохшего колодца снова тоненькой струйкой забила вода. Джордж, самый слабонервный из всех, воскликнул: «По какому праву…» — и замолчал. Марк и Роза, во всем согласные между собой, закричали: «Так не годится…» — но леди Лакландер остановила их властным жестом.
— Родерик, — спросила леди Лакландер, — вы разговаривали с Октавиусом Финном?
— Да, — ответил Аллейн, — я пришел сюда прямо из Джейкобс-коттеджа.
— Подожди, мама! — выпалил Джордж. — Подожди! Ничего Октавиус не сказал. Иначе Аллейн не стал бы нас расспрашивать.
За этой речью последовала воистину гробовая тишина. Леди Лакландер обернулась к своему сыну и поморгала.
— Ты сопляк, Джордж, — сказала она. — Ты полный идиот.
Аллейну стало ясно, что теперь он знает правду о мистере Финне, полковнике Картаретте и мемуарах сэра Гарольда Лакландера.
Глава девятая
ЧАЙНИНГ И «НАГОРЬЕ»
1
Следующим заговорил Марк Лакландер.
— Надеюсь, ты не против того, чтобы я высказался, бабушка, — произнес он. — И ты, отец, — из вежливости добавил Марк. — Хотя, должен признаться, то, что я хотел сказать, в значительной степени утратило свое значение.
— Тогда зачем же говорить, мой милый мальчик?
— Видишь ли, бабушка, это ведь дело принципа. Роза того же мнения. Мы повиновались тебе и молчали, но нам обоим казалось, — правда, Роза? — что лучше бы нам быть пооткровеннее с мистером Аллейном. Как ты сама убедилась, вести себя иначе просто нелепо!
— Мое мнение не изменилось, Марк. Подожди минутку.
— Постойте! — воскликнула Китти. — Честное слово, и я того же мнения. Подождите! Я уверена, — добавила она, — что и Мори бы со мной согласился.
Неожиданно лицо ее исказилось, и Китти стала нервно искать платок.
Роза сделала одно из тех непроизвольных движений, которые подчас красноречивее слов, а Аллейн, о котором все на мгновение забыли, подумал о том, что полковнику едва ли нравилось, когда его звали «Мори».
Джордж, с вызовом поглядев на мать, произнес:
— Об этом я и говорю. Подождите!
— Да ждите вы чего хотите! — воскликнул Аллейн и вскочил, так что все вздрогнули. — Я полагаю, — обратился он к леди Лакландер, — что, прежде чем предпринимать дальнейшие шаги, вы захотите посовещаться с мистером Финном. Собственно, он и сам этого, скорее всего, пожелает. — Аллейн посмотрел прямо в глаза леди Лакландер и добавил: — Прошу вас подумать, чем все это может обернуться. Когда совершается убийство, как вы знаете, раскрываются даже тщательно охраняемые тайны. Такова уж особенность этого рода преступлений. — И поскольку старая дама никак на это не реагировала, Аллейн, помолчав, продолжал: — Надеюсь, когда вы все придете к согласованному решению, вы дадите мне знать. Можете оставить мне записку в «Мальчишке и Осле». А теперь, если позволите, я займусь делом.
Аллейн поклонился леди Лакландер и собирался уходить, но тут Марк сказал:
— Я провожу вас до машины, сэр. Пойдем, Роза!
После некоторого колебания Роза пошла за Марком. Как почувствовал Аллейн, остальные этого не одобрили.
Марк и Роза провели его через восточное крыло особняка — там у выхода Фокс ожидал Аллейна в полицейской машине. Рядом стоял спортивный автомобиль, принадлежащий доктору, и машина более солидной марки — как предположил Аллейн, собственность Картаретта. Молодой лакей Уильям принес чемодан. Аллейн проследил, как лакей передал чемодан Фоксу и удалился.