— Он не умер, — буркнул я, — просто потерял сознание.
— Но у него кровотечение! — запротестовала она.
— Вы так из-за этого переживаете, Нэнси Копчек? — усмехнулся я. — Готовы стать рядом с ним и плакать кровавыми слезами?
Ее ноги были избиты и поцарапаны, когда она пробиралась сквозь чащу в пещеру, черные лосины по-прежнему обтягивали элегантное тело, привлекая внимание к тем интимным подробностям, на которых даже нудисты останавливали взор. Я почувствовал что-то вроде сожаления — такая потеря!
— Вы не удивлены? — изумилась она. — Вы знали?
— После того как Чарвосье поведал мне за завтраком, на каких условиях Сисси предложила финансовую поддержку его нью-йоркскому сезону, — откровенно ответил я, — и о том, что Наташа Тамаер должна быть его новой примой-балериной… — Я покачал головой. — Да и вы тоже не проявили сообразительность, рассказывая мне о своих каникулах с Сисси и ее отцом несколько лет тому назад.
— Мне показалось, вы проглотили предложенный мною образ: этакая пустоголовая куколка, которая всегда выкладывает все, что приходит ей в голову, с очаровательной наивностью. — Она состроила недовольную гримаску. — Неужели я вас ни капельки не обманула, Эл?
— Не слишком. Но вот этот сукин сын на полу, он таки обвел меня вокруг пальца. Ведь я все время подозревал Гембла.
Она улыбнулась:
— Именно по этой причине вы лягнули бедняжку Дики так зверски в коленную чашечку?
— Естественно! По моим расчетам, это должен был быть Гембл. Когда я оставил вас и Бомона в гостиной и вышел из парадной двери, затем обошел вокруг дома, я заметил, что впереди крадется человек. Я был убежден, что Гембл должен был уже находиться снаружи в ожидании, когда вы разыграете сцену, что слышите шаги бродяги, это выманит меня наружу. Вам было бы весьма просто заглянуть в его комнату после того, как Бомон отказался пойти, и заявить, будто вы разбудили его и он пошел меня искать! Он был слишком хорошо одет для человека, которого вытащили из кровати среди ночи!
— Вы поверили мне, когда я сказала, что слышу под окнами шаги бродяги?
— Я не был уверен, но это не имело значения. В любом случае это предоставляло мне возможность кое-что выяснить. Но этот сукин сын обманул меня, надев свой немыслимый халат и белую шелковую пижаму! — Я тихонечко ткнул бесчувственного хореографа носком ботинка под ребра. — Ведь я придирчиво осмотрел его, когда потом вернулся в дом, потому что штанины его пижамы должны были быть покрыты пятнами от травы и грязью, если именно он набросился на меня, а они выглядели девственно чистыми, иначе не назовешь!
— И что же вы решили? — фыркнула Наташа.
— Что в тот самый момент, когда я добрался до парадной двери, Бомон просто сорвал с себя свой наряд и вышел из французского окна в чем мать родила, перебежал лужайку, затаившись в ожидании, когда я обойду дом? Нет, я этого не решил. Но я догадался, почему было так важно убедить меня, что бродяга существовал на самом деле и находился возле дома той ночью.
— Почему же?
— Чтобы убедить Сисси, что ее отец был все еще жив, когда коп находился в доме. И вы могли быть почти уверены, что после того, как я получил зуботычины от «бродяги», она будет настолько счастлива, что ее отец не совершил вторичного убийства, что заманит меня в свою постель из чистой благодарности, если не из чего-то иного… Кстати, как вам удалось уговорить Бомона убить Реймонда Сент-Джерома?
Она пожала плечами:
— Это было совсем несложно. Все, что требовалось, это доказать, что Сент-Джером жив, и сказать Лоренсу, что именно он убил Антона. У них же была пылкая любовь, продолжавшаяся довольно долго, и Лоренс просто не мог дождаться возможности отомстить за Антона.
— Что он сделал с телом?
— Оно находится здесь.
Она кивком указала на конец пещеры:
— Тут что-то вроде маленького туннеля, который ведет вниз, в скалу, по нему можно спуститься на четвереньках. Лоренс явился сюда вчера, когда стемнело, и занялся… ну… — Она хмуро посмотрела на меня. — Это нужно было сделать. Ему нельзя было доверять; посмотрите, как он задушил Антона. Я была бы следующей жертвой, если бы не сделала чего-нибудь для своей собственной защиты.
— Как получилось, что Сисси присоединилась к вам? Для этого потребовалась какая-то хитрость?
— Мы сказали ей, что он сумасшедший, — вкрадчивым голосом пояснила Наташа, — маньяк! Убедить ее в этом оказалось весьма просто. Потом Лоренс заявил, что вчера отправился в пещеру попытаться урезонить его, но ее отец напал на него как бешеный пес, а он, защищаясь, случайно слишком сильно ударил его по голове. В известной степени, как мне кажется, она обрадовалась. Потом мы заявили, что впредь все будет великолепно. Она получит денежки из папенькиного состояния, финансирование балетного сезона ей зачтется, а потом она будет жить спокойно и счастливо до конца своих дней!
— За исключением одного пустяка, возможно? — вежливо произнес я, когда она закончила. — Если тот неугомонный лейтенант вернется назад и станет ясно, что он догадывается о происшедшем, вам придется что-то предпринять в отношении него, дабы защитить всех остальных.
— Вы были таким типичным «одиноким волком», — Наташа сверкнула белыми зубами, — что план дальнейших действий казался совершенно ясным. «Расскажи ему про пещеру, Сисси, дорогая, — посоветовали мы ей, — но позаботься о том, чтобы мы смогли добраться туда первыми».
— Она никак не могла разыскать свои туфли, которые находились под кроватью, — насмешливо произнес я, — как вам это нравится?
— Ладно, Эл, — напряженным голосом заговорила Наташа, — вы развлеклись и получили ответы на все вопросы, что будет теперь?
Я пнул ногой Бомона довольно резко на этот раз, он негромко застонал.
— Нам нужно дождаться, когда очухается этот сукин сын, — сказал я сердито, — он может идти или ползти назад домой, но одно несомненно: я не намерен его тащить на собственной спине.
— Сисси, должно быть, уже помешалась, — пробормотала Наташа, — не зная, что тут произошло.
— Пусть понервничает. Всегда сможет завопить или застонать, если неизвестность станет для нее невыносимой.
Я поискал сигарету свободной рукой, нащупал одну, сунул в рот и поднес зажигалку.
— Есть еще одна вещь. В Милане вы преждевременно стали необычайно темпераментной, поэтому они прогнали вас из балетной группы, так что вам пришлось вернуться домой, верно?
— Я бы не стала формулировать это таким образом, — пробурчала Наташа сквозь зубы.
— После этого, несмотря на вашу молодость и привлекательность, вам было трудно найти новую работу?
— Очень трудно, — вздохнула она, — в течение многих месяцев я безрезультатно обращалась в разные труппы, но они занесли меня в черный список, так что у меня не было ни единого шанса куда-то пристроиться.
— Очевидно, в это время вы и решили, что вам необходимо отдохнуть. Отправиться в какое-то спокойное уединённое местечко, куда не проникнут слухи о ваших… э-э… О вашем любвеобилии?
— Я была в отчаянии, — негромко заговорила она, — поверите ли, мне хотелось забиться в какую-нибудь щель и плакать до тех пор, пока не усну… К тому же у меня кончились деньги. Вы правы, конечно. Именно тогда я вспомнила про папашу Сисси и его убежище, оно показалось мне идеальным местом для моих целей. Я знала, что ее отец погиб от несчастного случая на одном из своих нефтяных приисков за несколько месяцев до этого, а в последнем письме Сисси сообщила мне, что вернулась снова на восток. В то время я сама находилась в Лос-Анджелесе, и мне уже не терпелось незамедлительно отправиться туда, вам знакомо такое состояние? — Ее глаза на мгновение затуманились. — Нет, по всей вероятности, вы его не знаете. Так или иначе, но я побросала кое-что в дорожный чемоданчик, сунула его в свою допотопную машину и отправилась в путь. Прибыла около десяти утра, заканчивала путешествие пешком. Не хватило горючего еще не доезжая до частной дороги. — Припоминая, она медленно покачала головой. — Я находилась ярдах в пятидесяти от дома, когда распахнулась парадная дверь и из дома вышел мужчина. Солнце било ему в глаза, он меня не видел, но зато я его прекрасно видела! Какое-то мгновение мне казалось, что я вижу призрак отца Сисси, но потом я успокоилась и решила, что призрак не стал бы курить сигару. Поэтому я обождала, пока он скроется за стеной дома, потом отправилась назад к машине. Мне пришлось проторчать пару часов у развилки, пока не появился какой-то грузовик. Я смогла разжиться горючим и доехать на своей развалюхе до цивилизованного мира!
— А через какое-то время пришел один божественный рассвет, когда до вас дошло полностью значение того призрака с сигарой, которого вы увидели невзначай, — подсказал я.
— Ну, я кое-что проверила, — ответила она с откровенной улыбкой, — Сисси и ее отец-призрак собирались в скором времени снова разбогатеть, когда все уладится. Я посчитала, что мое благородное намерение оставить их и далее в полном неведении о моей осведомленности со временем вознаградится сторицей. Примерно в это время я рассчитала, что Чарвосье пожелает вернуть назад заблудшего ангела — приближался его следующий сезон в Нью-Йорке, ну а ангел даже со слегка подмоченной репутацией предпочтительнее, чем отсутствие такового.
В этот момент застонал Бомон, открыл глаза, медленно повернул голову, пока не увидел меня.
— Привет, ясные глазки! — ворчливо произнес я. — С вашей головы куда-то исчезли все кудри, вам это известно?
Он заморгал глазами, потом медленно сел, застонал гораздо громче и осторожно пощупал рану над ухом:
— Что произошло?
— Вы сваляли дурака, — безжалостно изрекла Наташа.
— Я не…
Он приподнял правую руку и взглянул на посиневшее, кровоточащее предплечье, его глаза буквально остекленели от ужаса, потом он в панике перевел взгляд на меня.
— Вы ранили меня? — завопил он пронзительным фальцетом.
— Поднимайтесь на ноги, маэстро! Нам предстоит продолжительная прогулка, — не без злорадства сообщил я.
Неожиданно зашевелились виноградные лозы, закрывающие вход, затем появилась голова блондинки, венчающая тело Юноны. Оказавшись внутри, Сисси выпрямилась и обеспокоенно огляделась.
— Я устала ждать, — пробормотала она, — ну и подумала, что мне лучше войти внутрь…
Внезапно в ее глазах появилось выражение дикого ужаса.
— Нет, пожалуйста! — завопила она. — Нет, не надо…
После этого она стремительно налетела на меня, как будто внутри нее заработал мотор. У меня не было возможности перехватить ее, с самого начала она была слишком близко от меня, да и все произошло необычайно быстро. Ее голова врезалась мне в грудь, я не устоял на ногах и оказался на полу. Сисси, которую никак нельзя было назвать пушинкой, свалилась на меня, прижав к полу и выдавив у меня из легких весь воздух.
— Поднимайтесь! — заорал я, яростно глядя на ее испуганную физиономию. — Живее, пока я вас не убил!
— Я ничего не могла поделать, — застонала она, — это он меня толкнул!
Мне все же удалось вздохнуть, после чего я энергично повел плечами, и она скатилась на пол, размахивая руками и ногами. Я тут же поднялся на колени — и замер на месте, уставившись в дуло пистолета.
— Все правильно, панк! — раздался утробный голос Солона. — Остынь маленько! Поднимайся на ноги без спешки, ясно тебе?
Я подчинился и все проделал до противного медленно. Солон отступил назад на пару шагов, оказавшись таким образом рядом с Амандой Уоринг, которая стояла у самого входа.
— Мы были очень терпеливы, лейтенант, — Аманда обольстительно улыбнулась мне, — мы наблюдали за домом и долго ждали, когда же произойдет интересное. Потом мы увидели этих двух балерин… — Она пренебрежительно махнула рукой в сторону Наташи и Бомона, лицо которого приобрело обиженно-оскорбленное выражение. — Или же, наоборот, они оба мужчины? — небрежно добавила она. Теперь уже вспыхнула Наташа. — Так или иначе, за этими двумя, — продолжала Аманда, презрительно пожимая плечами, — мы видели, как они выскочили из дома и скрылись среди деревьев, а через несколько минут вы с Сисси двинулись в том же направлении. Естественно, мы отправились следом. Правильно, Ли?
— Все верно.
На его рябом лице появилась свирепая ухмылка.
— И мы обнаружили Золушку возле пещеры.
— У нас состоялась долгая спокойная беседа с Сисси, — равнодушно продолжала Аманда, — мне потребовалось только напомнить ей о том времени, когда она называла меня мамой, после чего она с радостью поделилась со мной всеми своими тайнами.
— Этот ее зверюга, — застонала Сисси, приподнимаясь с пола, — он зажал мне рот ладонью, а потом…
Мысль о том, что он позволил себе сделать с ней, заставила Сисси залиться горючими слезами.
— Вы, должно быть, Наташа… — Аманда окинула черноволосую балерину долгим оценивающим взглядом. — Та самая умница, которая уже преподнесла Сисси ее тщательно рассчитанное будущее чуть ли не по часам.
— Вы, по всей вероятности, та сука, которую ее отец планировал сделать козлом отпущения за мое убийство? — ровным голосом спросила Наташа.
Лицо Аманды немного потемнело, но голос по-прежнему оставался воркующим.
— Мы только что объяснили Сисси, что нам придется изменить ваши планы в отношении ее будущего. Почему-то мне не верится, что мы впятером сможем жить счастливо на наследство Сисси, а как вы считаете?
— Да, — тихо произнесла Наташа, ее темные глаза внезапно сделались огромными.
— Поэтому вы и… — Аманда взглянула на Бомона и слегка приподняла брови. — И уж не знаю, как это создание назвать! Можете оставаться здесь и избавить лейтенанта от чувства одиночества.
Ее лицо посуровело, когда она повернулась к Солону:
— Сначала я выведу наружу девушку.
— Для чего волноваться? — Он возбужденно расхохотался. — Может быть, шум заставит ее заткнуться? Я уже устал от ее нытья.
— Ладно, — быстро согласилась Аманда.
— Коп останется на закуску, — заявил Солон, — первым делом я разделаюсь с этим слизняком на полу, затем с тощей дамочкой, но копа сохраню напоследок.
— Думаю, что мне лучше подождать снаружи, пока все не закончится! — равнодушно произнесла Аманда.
Мой пистолет упал на пол, когда Сисси врезалась мне в грудь, и продолжал лежать в том же месте футах в шести от меня, так что не было надежды даже приблизиться к нему до того, как Солон проделает во мне любое количество дыр. Сисси находилась ближе, но это ничего не давало, горько подумал я, учитывая ее состояние. Я наблюдал за тем, как она с трудом поднимается сначала на четвереньки, продолжая истерично стонать, видимо надеясь все же присоединиться к Аманде.
— О’кей! — ликующим голосом заявил Солон. — Номер первый!
— Нет! — завопила Сисси и устремилась на коленях к выходу с бешеной скоростью. — Сначала выпустите меня отсюда! Я хочу пойти к Аманде!
Какое-то мгновение Солон с презрительной ухмылкой следил за ней, затем пожал плечами и направил свой пистолет в мертвенно-бледное лицо Бомона. Колени Сисси резко столкнули с места мой пистолет в ее безумном стремлении добраться до выхода, и он отлетел по касательной к Бомону. Его глаза расширились, когда он его увидел, затем в отчаянии схватил.
Дальнейшее произошло почти одновременно. Солон спустил курок, грохот 38-го в замкнутой пещере прозвучал как конец света. Наташа Тамаер исполнила потрясающий прыжок, который как по волшебству сократил расстояние между нею и Солоном, и ударила его обоими коленями в бок.
Мой пистолет выпал из пальцев Бомона, когда он повалился назад с выражением неописуемого ужаса в правом глазу, а на том месте, где должен был находиться левый, зияла кошмарная черная дыра. Я нырнул за пистолетом и услышал второй выстрел, заполнивший пещеру оглушающим грохотом. Но мой 38-й уже был зажат в ладони правой руки, я молниеносно перевернулся с бока на живот и поднял пистолет и голову одновременно.
Солону удалось оттолкнуть Наташу от себя, она неуклюже заспотыкалась, пытаясь сохранить равновесие. Я увидел выражение болезненного экстаза в глазах Солона, когда он повернул пистолет в мою сторону, но я трижды нажал на спуск.
Первая пуля была направлена немного высоко и ввинтилась в потолок пещеры над его головой, вторая проделала борозду в его засаленных черных кудрях, как бы приклеенных к черепу. Зато третья угодила ему в рот и застряла где-то в голове. Он умер на ногах, мгновение его остановившиеся глаза по-прежнему выражали дикое наслаждение, которое он получал от убийств. Затем Солон упал навзничь, сорвав на ходу занавес из виноградных лоз, и исчез с внешней стороны пещеры.