— Я довез Светлану до деревни, — тихо произнес Алекс, войдя в комнату и прикрыв за собой дверь.
Погрузившись в размышления, Джин даже не заметила, как он подъехал.
— Мы прошли с ней по тропинке. Она все жаловалась на ночных змей. В горах действительно водится палестинская гадюка, попадаются даже кобры. У них, видимо, где-то гнезда поблизости, поэтому такие змеи особенно опасны. Ты не боишься? — спросил мужчина, с нежностью прикасаясь пальцами к ее шее и убирая волосы.
— Змей? Боюсь. В Ираке приходилось сталкиваться. Крайне неприятно, — произнесла Джин, повернув голову.
— Светлана-то ужас как боится. Говорит, сначала она не знала, потому со Снежаной смело пошла. На обратном пути ей парочка попалась, так она чуть не наступила на них. Едва ноги унесла. Теперь заранее трясется, только подумав о перспективе встречи со змеей. Придется мне вас обеих защищать. Я уже научился тут с ними справляться, — с улыбкой сказал Алекс.
— Как вы договорились со Светланой? — спросила Джин, положив свою руку поверх его руки. — Дэвид дал подтверждение, — сообщила она. — Сначала написал, что они не настаивают и оставляют решение за мной…
— Ты согласилась. Не так ли? — спросил Красовский.
— Как иначе? Для чего я все это затевала? Разве я имею право в последний момент струсить? Я написала о своей решимости участвовать в этом деле. У них нет возражений. Впрочем, я обязана вернуться в случае возникновения опасности для жизни. Осуществимо ли это практически? Не думаю, — спокойно ответила Джин.
— Значит, завтра вечером? — сказал Алекс, повернув ее к себе. — Со Светланой мы договорились больше не пересекаться. Она будет ждать в самом начале тропинки, когда стемнеет. Мы же доедем туда самостоятельно. Мужем Светланы я займусь завтра. Мы не можем допустить препятствий с его стороны. По дороге я покажу тебе тайник. Это небольшое углубление, прикрытое камнем, находящееся в скале. Одна часть — на сирийской территории, другая — практически у нас. Можно положить сообщение, практически не пересекая границы. У нас остается одна ночь до того, как мы расстанемся? — произнес мужчина, мягко взяв за плечи свою любимую женщину и поднимая ее с кресла. — Сколько времени придется ждать?
— Не знаю, — произнесла Джин, смотря ему прямо в глаза. — Я не знаю, — повторила она, понизив голос. — Вполне может статься, навсегда. Если мне удастся зацепиться в Сирии, то мой долг — остаться там и работать. На это уйдут месяцы, а может быть, и годы. Ты не обязан меня ждать.
Телефон замигал синими огоньками, демонстрируя доставку сообщения. Джин повернулась и взяла трубку со стола.
— Это от Светланы, — сказала она, посмотрев на номер. — «Фотка понравилась, — прочитала она текст. — Одобрено. Ждут. До завтра». Ну, вот и решилось, — медленно сказала Джин, удаляя сообщение и кладя трубку на стол. — Завтра ночью я уже буду там. Ты не обязан меня ждать. Даже не обещай мне, ведь это тот случай, когда разведчик уходит, чтобы выжить, — тихо заметила она, обняв Алекса за шею. — Забыть о себе, перестать быть собой. Сейчас все не так, как в Иране, когда я была связана с миссией Красного Креста и в любом случае должна была вернуться вместе с ней в Швейцарию. Здесь я буду на полном нелегальном положении. Мне надо вживаться, и чем дольше я продержусь, тем лучше. Не жди меня, забудь, — прошептала Джин. Она не хотела этого, но на глаза навернулись слезы.
— Кого мне еще ждать? Мне больше некого ждать и любить. Ты у меня одна, — произнес Алекс, тесно прижимая молодую женщину к себе. — Я дам тебе свой адрес в Тель-Авиве и ключ от моей квартиры. Он будет лежать на полке под почтовым ящиком. У нас часто так делают, когда не хотят таскать ключ с собой или боятся потерять. Никто его не стащит. В Израиле нет воров. Любимая, это — твой дом, когда бы ты ни вернулась назад. Пусть даже через годы. Я так решил.
— Я даже не знаю. Я попрошу Дэвида сообщать тебе информацию обо мне. Подобные сведения будут получать мои мама и отец. Если весь этот план вообще удастся, — медленно произнесла Джин, растерянно опустив голову.
— Это однозначно облегчило бы мне ожидание. Неизвестность всегда пугает, — вздохнул Красовский, с нежностью целуя ее в висок.
— Я прошу тебя, позаботься о Светлане. Сделай все, как я ей обещала, — попросила Джин.
— Не волнуйся. Пока я здесь, ей ничего не угрожает. В дальнейшем мы с Эхудом позаботимся о ее трудоустройстве в Тель-Авиве, — ответил Алекс.
* * *
Тропинка начиналась у небольшого горного озера, поросшего тростником и ежевикой, и сразу круто поднималась вверх. По одной стороне ее густо росли молодые сосенки с красновато-бурыми ветвями и длинными, пышными метелками хвои на оконечностях. По другой — поднималась покрытая серебристым мхом каменная стена.
— Ой, скользко тут, — испуганно сказала Светлана, поставив ногу на камень и пошатнувшись. Она схватила Алекса за руку. — Вы взяли фонари-то? Как мы еще змей сможем увидеть?
— Фонари взяли, но зажигать не будем. Сейчас и так довольно светло, — ответил он вполголоса.
Ночь действительно выдалась необыкновенно ясной. Полная луна висела над краем горы беловато-желтым неподвижным кругом, а небо вокруг казалось не темно-синим, как обычно, а прозрачно-зеленоватым.
— Верно, ни одной звездочки не видать, — бормотала Светлана, вскинув голову.
— Холод для змей — главный враг, — заметил Алекс. — На холодном камне змеи вялые, пугливые, быстро уползают. Тело у них не разогревается, поэтому нападать они не будут. Ну а если попадется какая, у нас есть вот это. Попугаем на славу, — решительно заявил Красовский, демонстрируя заранее приготовленную толстую палку.
— Да, хоть они и неразогретые, как вы говорите, а от встречи такой приятного мало, — испуганно произнесла Светлана, поеживаясь. Правда, когда Снежанка бежала, жара стояла днем, да и ночью не очень остывало. Помню, от камней даже через сандалии жар шел. Вот они и сновали тут с камня на камень. Я думала, честно говоря, вообще ног домой не донесу. Главное, на обратном пути змеи постоянно мне попадались. Уж как там Снежанка шла, не знаю. Они ведь и с той стороны ползают, и с этой.
— На этот раз все будет не так страшно, — сказал Алекс, успокаивающе улыбаясь. — Во всяком случае, для вас, Светлана. Я пойду первым наверх, а обратно мы тоже вместе будем спускаться. Я умею справляться со змеями, даже если они действительно попадутся. Я полагаю, в такую холодную ночь они больше сидят по укрытиям и греют потомство. Сразу договоримся идти строго за мной, причем желательно медленно, не делая никаких резких движений, — сосредоточенно обратился он к Джин. Женщина молча стояла перед тропинкой, глядя наверх. — Змеи очень чутко реагируют на малейшие вибрации и начинают беспокоиться. Если идти неторопливо и не беспокоить их, то можно вообще избежать неприятностей. Ни в коем случае не кричать, — проговорил Красовский, обращаясь персонально к Светлане. — Змеи глухи, но сирийские пограничники явно лучше слышат. О них тоже надо помнить.
— Да, о пограничниках я забыла, — сказала Светлана, морщась, словно ей напомнили о чем-то очень неприятном.
— Змеи пострашнее будут, — усмехнулся Алекс. — Ну, пошли? — спросил мужчина, подойдя к Джин.
— Пошли, — кивнула она и отступила на шаг, пропуская Красовского вперед.
Идти было трудно. Тропинка обледенела, и даже многослойная, оснащенная протектором подошва кроссовок скользила на камнях. Они поднялись, наверное, метров на пятьдесят, когда Светлана, замыкавшая группу, вдруг сдавленно охнула. Джин в страхе повернулась и тоже чуть не вскрикнула. Прямо перед Светланой с нижней ветки раскидистой алеппской сосны свисала длинная толстая змея. Зацепившись хвостом за ветку, она чуть заметно покачивалась. Серебристые зигзаги на теле змеи сверкали в лунном свете.
— Мамочка… — пробормотала Светлана, поднимая ногу, чтобы отступить в сторону.
— Стоять! Сбоку еще одна, — негромко приказал Алекс.
Джин взглянула в сторону, куда указывал Алекс. Между камней шевелилось такое же серебристое тело, скрученное в несколько колец. Светлана неподвижно застыла, но даже в полутьме было заметно, как она побледнела.
— Не шевелитесь и держите себя в руках, — проговорил Алекс. Медленно обойдя Джин, он приблизился к змее. — Это самка. Она с детенышами, поэтому такая толстая. Сейчас мы ее аккуратно снимем, а вы, как только я ее отброшу, сразу быстро идите ко мне, чтобы вторая змея вас не достала, — приказал он. — Обычно эти твари хорошо чувствуют друг друга.
— Мамочки, я не могу, не могу… — сокрушалась Светлана, прижав кулаки к щекам.
— Терпите. Нужно стоять неподвижно. Одну минуту, — спокойно проговорил Алекс.
Он медленно поднес палку к телу змеи. Она не шевелилась, свисая, точно толстый серебряный канат, спустившийся с ветки. Резким движением Алекс сорвал змею с ветки и отбросил в сосны. Она зашипела, мгновенно изогнувшись. Джин почувствовала, как у нее самой вдруг ослабли коленки, а ноги стали ватными. Что же тогда чувствовала Светлана? Сбросив змею, Алекс свободной рукой схватил женщину за локоть и подтянул к себе. Это оказалось очень вовремя — вторая змея, мгновенно раскрутившись, с шипением ударилась треугольной мордой в то место, где Светлана стояла пару секунд назад. Женщина завизжала от ужаса, но Алекс закрыл ей рот рукой, прижимая к себе. Ничего не было слышно. Он выставил палку вперед, которую змея тут же атаковала. В воздухе промелькнули, как трассирующие пули, капельки яда. Джин увидела обнаженные клыки в пасти, мелькающий раздвоенный язык и надутый на горле полосатый капюшон. Египетская кобра кусает так, что можно заказывать панихиду и отправляться на тот свет, если под рукой нет противоядия. У них, слава богу, противоядие было. Молодая женщина взяла с собой полевые шприц-тюбики, заполненные лекарством, какие обычно применялись в Ираке при подобных несчастных случаях с американскими солдатами, если их покусала змея. С этими шприц-тюбиками она могла дойти только до границы Израиля, а дальше должна была оставить их Алексу. Явиться с таким маркированным американцами лекарством в сирийскую деревню она не может, ведь это сразу выдаст Джин с головой. Значит, надо молить Бога, чтобы подобные монстры на той стороне ей не встречались, так как там не будет не только противоядия, но и Алекса с палкой. Она останется одна. От подобной мысли Джин стало не по себе, и она даже почувствовала тошноту.
Выплеснув ярость, змея юркнула за камень, а потом прошелестела между сосен, удаляясь.
— Это папаша. Пополз догонять мамочку и будущих детенышей. Они ведь тоже парами живут, друг о друге заботясь. Хоть и ползучие твари, а понять их можно, — отметил Алекс.
— Только не мне… Я сейчас вообще концы отброшу. Дальше идти никак не могу, — сказала Светлана, расслабившись и повиснув на его руке.
— Надо идти! Я, как и раньше, пойду первым, а вы следуйте, пожалуйста, за Джин. Надеюсь, это было единственное наше испытание такого рода на сегодняшний день. Не так уж далеко осталось. Во всяком случае, нам с вами, Светлана, — строго заметил Алекс, буквально силком ставя ее на ноги.
— Так мы же еще обратно пойдем. О, боже, какой ужас! — жалобно простонала та.
— Мы-то с вами вместе пойдем, а как быть доктору? — сказал Алекс, прикасаясь к руке своей любимой женщины.
— Не знаю. Я тоже в шоке, — ответила Джин, лишь покачав головой.
— Я с ними и руками могу справиться, а ты возьмешь с собой мою палку и будешь выставлять перед собой. Тогда змея набросится на нее, а не на тебя. Она же очень плохо видит, а если нет никакого шума, который может ей подсказать ориентиры, то легко спутает человека с палкой, — предложил он.
— Я бы и шага не прошла после такого инцидента, — пожаловалась Светлана.
— Ладно, так же медленно двигаемся вперед. Скоро уже будет тайник, о котором я говорил, — распорядился Алекс.
Они поднялись еще метров на пятьдесят, и дальше тропинка начинала опускаться во впадину, за которой снова шла вверх.
— Там уже находится Сирия. Низина — нейтральная территория, — Алекс показал рукой вперед. — Вот этот камень, под которым я буду искать сообщения от тебя.
Красовский показал на выемку в скале. Просунув руку, он отодвинул кусок базальта. Внутри была небольшая пещерка, в прозрачном лунном свете которой было отчетливо видно, как из нее выскочил испуганный паук и побежал по скале наверх. Алекс задвинул камень.
— Я пока не могу сказать, в какое время буду присылать сюда сообщения, и удастся ли мне вообще данная авантюра. Возможно, у меня получится подать какой-то знак, позвонив Светлане. Все-таки предполагается, что мы с ней подруги. Как и Снежана, Светлана помогает мне уйти в Сирию, — сказала Джин.
— Конечно, Снежанка-то мне звонит, — подтвердила Светлана. — Ой, кажется, ползет кто-то, — тут же насторожилась женщина, прижавшись к Алексу.
— Змею вы никогда не услышите. У нее природный дар бесшумного передвижения. Нет, никого нет, — заключил Алекс, внимательно осмотрев ближайшие камни.
— Слава богу. У меня аж зубы стучат, — облегченно вздохнула Светлана, выпрямляясь.
— Надо идти, — сказал Красовский, посмотрев на часы, а потом на Джин.
Присутствие Светланы явно сдерживало его бушующие чувства. Джин тоже смутилась. Молодая женщина молча протянула ему пакет с лекарством и взяла у Алекса палку.
— Такой вот обмен. У вас защита понадежней, чем у меня, но иначе нельзя, — тихо сказала Джин, криво улыбнувшись. Ее губы нервно дрожали.
— Майор, пойдем уж скорее назад. Неспокойно мне, — оборвала ее Светлана, потянув Алекса за рукав.
Она все время оглядывалась по сторонам, охваченная страхом, конечно, не догадываясь, как важны для обоих любящих сердец эти последние мгновения перед разлукой.
— Снежана не говорила, мне все время идти по этой тропке? Она нигде не разветвляется? — обратилась Джин к женщине, поборов свои эмоции.
— Разветвляется? — негромко повторила Светлана, нахмурившись и стараясь собраться с мыслями. — Она сказала, все время надо держаться вот этих сосен, то есть этой стороны, — она показала налево. — Если где и разветвляется, все равно налево сворачивать. Так и выйдете к деревне. Там сразу, как подойдете, первый дом. Хозяина зовут Ахмедом, а хозяйку величают, кажется, Абией. Впрочем, это неважно. Главное, как постучитесь, скажете, что вы та женщина, о которой их предупреждала Снежана. Их дом на самой окраине стоит, а тропинка прямо к нему выводит. Не спутаетесь. Дальше я не знаю, — задумчиво сказала женщина. — Эта Абия скажет, когда Снежанка за вами приедет или пришлет кого. Она им мобильник подарила, у них теперь есть. Семья может позвонить Снежане. Ой, опять ползет кто-то! — закричала женщина, шарахнувшись в сторону.
— Кто ползет? — спокойно проговорил Алекс, осмотревшись по сторонам. — Никого нет. Не выдумывайте, пожалуйста, Светлана.
— После такого мало ли что пригрезится. Мама дорогая… Пошли скорее назад! — воскликнула женщина, снова поежившись.
— Да, идите. Не будем терять время. Чем быстрее я доберусь до деревни, тем лучше, — решила Джин.
— Я помогу тебе спуститься, — медленно произнес Алекс, с нежностью взяв любимую женщину за руку.
Джин все понимала. Ему хотелось еще хотя бы несколько секунд побыть вместе с возлюбленной, и тем мучительней было расставание.
— Нет, я пойду одна. Возвращайтесь, — отрезала молодая женщина, высвободив руку.
— Ты все запомнила про Тель-Авив? Я тебе говорил адрес, — сказал мужчина, неотрывно глядя в лицо Джин. В темных глазах Красовского отражались желтоватые отблески — луна светила прямо на него.
— Я все запомнила, — ответила она мягко. — Я не забуду. На крайний случай есть управление кадров, где мне совершенно точно все подскажут. Я не растеряюсь. Если вернусь назад, конечно, — с горечью добавила Джин.
— Ты вернешься. Я буду ждать, — твердо сказал Алекс, почувствовав всем сердцем приближение расставания.
— Я постараюсь, — только и вздохнула Джин.
Красовский и Джин хотели поцеловаться, быть может, в последний раз, но присутствие Светланы сдерживало обоих. «Может, и к лучшему. Так легче расстаться», — подумала молодая женщина и, повернувшись, начала спускаться в низину, осторожно проверяя палкой кусты перед собой. Больше уже не сказала ни слова.