В моем бизнесе потеря самообладания — излишняя роскошь, но на этот раз я не мог отказать себе в удовольствии выпустить пар. Мои кулаки описали полукруг и одновременно ударили его по болезненным точкам за ушами. Он рухнул на колени и, пьяно покачавшись, растянулся на полу лицом вниз. Я долго боролся с собой, прежде чем мне удалось опустить на пол правую ногу, не врезав ему сначала по зубам.
Глава 6
У меня было такое ощущение, будто я сижу в роскошных апартаментах «Парк Рояля» целую вечность, слушая монотонный звук собственного голоса. Я уже сомневался, что рыжеволосая красавица, кошечкой свернувшаяся на диване, и лысый магнат, неподвижно сидевший в кресле, — реальные фигуры. Вероятно, в какой-то момент, когда я отвернулся, кто-то подменил их парой восковых фигур, иначе почему они так долго сидят, не проронив ни слова и даже не двигаясь?
— Ну вот, теперь вы слышали все, — продолжал журчать мой голос. — Почти поминутный отчет о двадцати четырех часах, проведенных Холманом в Нью-Блейдене. Оставив Кирша в коридоре, я переговорил с тремя свидетелями, выбранными наугад из списка Джо Фрайберга, и все они подтвердили то, что он сказал мне за завтраком. Я также встречался с юной пассией Патрика Уэлса, не вводя ее в смущение, как я и обещал, и она подтвердила его алиби. Потом я взял такси и как раз успел на трехчасовой поезд.
Чарли Хатчинс выпрямился в кресле и испытующе посмотрел на меня.
— Какая фантастическая история! — привычно загремел он. — Бедняга Ирв! Кажется, он расползается по швам! — И тут же, как извержение вулкана, раздался его хриплый гогот. — Старина Ирв расползается по швам, — заходился он от восторга. — Могу сказать только, что он вполне этого заслуживает!
Нежным ласкающим движением Максин разгладила изящные кружева белого шелкового пеньюара, прикрывавшего ее пышную грудь.
— Очень мило с вашей стороны, Рик, вернуться в Нью-Йорк, чтобы рассказать нам все лично, — ласково похвалила она. — Уверена, Чарли тоже это понравилось, только я не понимаю, зачем это было нужно. — Я не услышал щелчка выключателя, но внезапно ее фиалковые глаза вновь засветились. — Вы же эксперт, Рик, а из того, что вы только рассказали нам, ясно, что работа еще не завершена?
— Верно! — Хатчинс внезапно перестал смеяться. — Вы знаете, Холман, — она чертовски права!
— Работа, которую мне поручил Лестер Найт, окончена, — возразил я. — Он нанял меня, чтобы помешать Фрайбергу распространять слухи о том, что Максин стоит за тремя покушениями на жизнь Бабе Дюан. Я доказал, что покушения на убийства не фальшивка — они вполне реальны. И я не вижу, как могу помешать Фрайбергу или кому-то другому опубликовать эту историю.
— Подождите минутку, Холман! — Брови Чарли снова соединились в одну жесткую щетку. — У меня неприятное ощущение: мне кажется, вы пытаетесь уклониться от задания. Не забудьте: то, что я сказал вчера, остается в силе — если вы каким-то образом провалите порученное вам дело, то я и малютка Максин устроим вам веселую жизнь на Западном побережье!
— Чарли! — огрызнулся я. — Закройте пасть и постарайтесь понять вашей тупой башкой хотя бы то, что вам разжевывают.
Со своего места я заметил, как его лысина окрасилась в цвет вареного лобстера.
— Вы не должны так разговаривать со мной, черт подери! — яростно взвыл он.
— Чарли, дорогой, — сказала Максин таким тоном, будто обращалась к непослушной собачке. — Рик хочет сообщить что-то важное, и мы не знаем, прав он или нет, пока не выслушаем его, не так ли?
— Хорошо! — согласился Хатчинс потише, но все еще яростным басом. — Но он не должен со мной говорить в таком тоне.
— Пожалуйста, продолжайте, Рик, — улыбнулась мне Максин, и ее правое веко нежно затрепетало, подтверждая наш секретный союз — мы оба знаем, что Чарли зануда, но ради нее не могу ли я еще немного потерпеть его?
— Ладно, скажу, потому что пришел к выводу: вы оба в гораздо худшей ситуации, нежели мы считали вчера. И я совершенно не уверен, что кто-нибудь — включая меня — способен исправить положение.
— Я же говорил тебе! — рявкнул Чарли с выражением триумфа. — Эта вшивая крыса хочет улизнуть!
— Чарли, милый, — Максин слегка повернула голову и дала по нему залп из обоих стволов фиалковым туманом, подкрепляя его умоляющим выражением лица, — ты обещал выслушать, что скажет Рик. Ты же не обманешь свою малютку Макси? — Туман сгустился до волнующегося фиалкового моря, которое угрожало в любой момент расплескаться слезами по ее щечкам.
— Я всегда выполнял то, что обещал тебе, Макси, — хрипло выдавил из себя Чарли. — Ты знаешь, моя пышечка! Да, я закрою рот и выслушаю.
— Спасибо, Чарли, дорогой, — тихо проворковала она, бросив взгляд на меня, и снова ее правое веко затрепетало.
— Сначала нужно признать, — холодно продолжал я, — что кто-то целеустремленно пытается убить Бабе Дюан. Это не дешевая угроза, выдуманная Фрайбергом в надежде, допустим, взбудоражить Лестера Найта, и не очередная грязная шутка Ирвинга Хойта, чтобы насолить вам, Чарли. Все вполне реально. Кто-то стремится убить ее — и было совершено три попытки.
— Мы понимаем всю серьезность положения, Рик, — тихо сказала Максин. — Продолжайте.
— Несколько деталей не увязываются, но в остальном цепочка не случайных совпадений создает цельную картину. Взять хотя бы две первые попытки покушения на жизнь Бабе — автомобиль, который почти задавил ее на глазах у свидетелей, и прожектор, упавший как раз на то место, откуда она только-только ушла. Нужно искусство профессионала и крепкие нервы, чтобы спланировать наезд автомобиля и успешно скрыться. Здесь слишком много элементов случайности, которые следует учесть: прежде всего, набрать достаточно высокую скорость, чтобы удар был смертельным для жертвы. А это означает, что необходим крутой поворот в последний момент, перед наездом, но тогда можно врезаться в стену, в витрину магазина, в уличный фонарь… — Я излагал свои соображения спокойным, почти менторским тоном. — Вторая попытка также требует стальных нервов! Постучать в дверь, ударить швейцара, когда он откроет, и сделать все так быстро, чтобы он не успел даже разглядеть вашего лица. Потом бесшумно проникнуть в театр, забраться на галерку и выждать подходящий момент, чтобы сбросить прожектор на ничего не подозревающую жертву — да еще после всего успеть незаметно исчезнуть! Ни один любитель не справится с подобной сложнейшей задачей. В обоих случаях нужен профессиональный убийца, чтобы все спланировать, рассчитать и не запаниковать в случае неудачи.
— Я понял вас, — раздраженно согласился Чарли. — Но что вы пытаетесь доказать?
— Максин, — продолжал я, — вы знаете, что Бабе Дюан никогда не ест конфеты?
— Еще бы! — Она театрально закатила глаза к потолку. — Все мелкие сошки в шоу-бизнесе и даже их дальние родственники в Арканзасе это знают, она всем прожужжала уши о своем отвращении к сладкому!
— Профессиональный убийца, — продолжал я, — знал достаточно о Бабе и театре, чтобы рассчитать, куда бросить свет прожектора и в какой момент, потому что именно там она будет стоять всего пять минут по ходу пьесы! Так неужели он не знал того, о чем судачат на всех перекрестках — Бабе не прикасается к конфетам?
— Да, действительно, — сказал Чарли осторожно — В чем же тут дело?
— Уверен, конфеты не были переданы портье и не были посланы в ее номер. Кто-то точно знал, когда ее не будет, имел ключ, не сомневался, что может войти и выйти из отеля совершенно незамеченным, не говоря уже о том, чтобы быть задержанным.
— Вы рисуете жуткую картину, Рик. — Максин нервно рассмеялась. — Может быть, действует кто-то вроде человека-невидимки?
— Ее собачка съела несколько конфет и подохла, к ужасу Дюан. И тут Ирв словно взбесился, закатил истерику по поводу того, что постояльцам отеля не обеспечена безопасность, на следующее же утро снял роскошный особняк, поселил там Бабе, свою секретаршу и телохранителей, которых он нанял мгновенно! — Я щелкнул пальцами: — Готов поклясться, что телохранители законченные бандиты, а Кирш — самый типичный профессиональный убийца из всех, кого я когда-либо видел.
— Вы хотите сказать, что цепочка совпадений ведет прямо к старому бедному Ирву Хойту? — восторженно загремел Чарли. — Это же самая забавная штука, какую я слышал за всю свою проклятую жизнь!
— Когда вы в последний раз встречались с ним, Чарли? — спросил я, с трудом подавляя желание расколоть его череп ножкой от стула.
— Не помню, — небрежно отмахнулся он. — Год-полтора назад.
— За такое время человек может измениться до неузнаваемости, — заметил я и возненавидел его еще больше за то, что мне приходится говорить банальности, дабы он их усвоил. — Ирвинг Хойт, с которым я познакомился вчера вечером, — настоящий психопат, который закончит свою жизнь в психушке. Бабе тоже мне говорила, что он сильно изменился.
— Куда вы клоните, Холман? — Он посмотрел на меня с нескрываемой насмешкой. — Старина Ирв пытается убить свою бывшую жену? Ту, которую он все еще безумно любит?
— Можете считать, что он по-прежнему любит ее, — Бабе в этом убеждена, но у меня совсем другое мнение, мой друг. Я видел его секретаршу — она живет с ним под одной крышей и носит соболя и бриллианты, как каждая трудящаяся девушка!
— Ах да, Соня Скотт! — отозвалась Максин бархатным голосом. — Расскажите о ней поподробнее, Рик.
— Она молода, привлекательна и тоже крупная блондинка, — охотно сменил я тему. — Вы уже говорили об этой маленькой слабости Ирва, Чарли. У нее роскошная фигура, прекрасное лицо, а стиля хватит на целый взвод парижских моделей. Ни один человек в трезвом уме не променяет Соню Скотт на Дюан, если учесть то, как Бабе сейчас выглядит.
— Убедили! — сердито пробасил Хатчинс. — Я согласен с вашими дьявольскими выкладками. Но… Если Ирв на крючке у этой стервы Скотт, тогда на кой ляд ему возиться с Бабе? Они разведены, каждый по-своему счастлив, зачем же от нее избавляться? Тем более, что он уже сделал это несколько лет назад!
На какое-то время я прикрыл глаза и сказал:
— Я догадывался, что задача будет трудной, но если бы я знал, что настолько трудной, я бы с Центрального вокзала поехал в аэропорт Айдлвайлд, а оттуда — прямиком на Западное побережье. Чарли, не припомните, когда последний раз Ирвинг Хойт выиграл у вас во что-нибудь — в покер или еще во что-то?
Он нахмурил свои густые брови, глубоко задумавшись:
— Видимо, летом 38-го или 37-го года. Он предложил мне автогонку на пустынном отрезке шоссе рано утром. Победителем должен был стать тот, кто первым придет к определенному километровому столбу. У нас были новые машины одной и той же модели. Мы крепко набрались и сносно провели ночь в дрянной гостинице. Только, как позже выяснилось, старина Ирв лишь прикинулся, будто напился как сапожник, а когда я действительно отключился, он пробрался в гараж и подпилил рычаги рулевого управления в моей машине.
— Чарльз, дорогой! — тревожно воскликнула Максин. — И что же случилось?
— На следующее утро он все разыграл как по нотам. — Хатчинс, припоминая, довольно улыбнулся. — Позволил мне вырваться вперед, стервец, и плотно висел за моей спиной, чтобы я держал скорость на пределе возможности. Я как раз вошел в крутой поворот, когда рулевое управление внезапно отказало… — Он печально призадумался. — Да, теперь уже автозаводы не строят такие шедевры! Где сейчас найдешь машину, которая смогла бы вскарабкаться на двадцать футов вверх по дереву, сохраняя скорость восемьдесят миль в час?
— Ты, наверное, ужасно разбился, Чарли, дорогой? — тихо спросила Максин.
— Ерунда, — отмахнулся он. — Я провел три месяца в больнице и вскоре опять был в норме. Но старина Ирв буквально лез из кожи вон. Он связался с моей страховой компанией, наплел им, что я сел в машину в то утро абсолютно пьяным и, если я попытаюсь выколотить из них страховку, он с радостью выступит в качестве свидетеля!
— Ты мог бы разбиться насмерть! — прошептала Максин с запоздалой тревогой.
— Хойт сообщил вам, конечно, все подробности своей диверсии?
— А как же! Это же был величайший момент в его жизни!
— Но после — где-то за последние четверть века — Хойту ни разу не удалось вас обставить?
— Ни разу, — гордо подтвердил Чарли. — Даже в наших похождениях с женщинами!
— Он был без ума от Бабе, когда женился на ней?
— Как сопливый мальчишка. Она могла делать с ним все, что угодно, а он только улыбался!
— Как он прореагировал, когда вы рассказали ему, что подстроили его развод? Что это вы подставили ему блондинку из кордебалета, а потом шепнули Бабе, где их найти?
— Я никогда не видел старину Ирва в таком состоянии, — залился Чарли смехом, — прямо хоть смирительную рубашку на него надевай! Я уже готов был вызвать парней в белых халатах, чтобы его увезли куда следует. Он бросился на меня с ножом для разрезания бумаги, а когда я вырвал его, схватил полупустую бутылку бурбона за горлышко, разбил о край стола и кинулся с нею на меня…
— Может, именно тогда он достиг критической точки, откуда больше нет возврата, Чарли? — спросил я. — Все многолетние предыдущие проигрыши еще можно было терпеть. Конечно, потерять любимую женщину — тяжелый удар для Хойта, но осознавать, что вы опять его победили, было абсолютно нестерпимо. Вы уничтожили единственную глубокую привязанность в его жизни. Видимо, именно тогда он превратился в психопата. Он надеялся вернуть Бабе Дюан, но еще больше он жаждал отмщения.
— Только не старина Ирв, — возразил Чарли. — Для таких страстей он слишком слаб!
— Объясняю вам в последний раз, Чарли, — внятно растолковывал я. — Он узнал, что Максин вынуждена отказаться от новой роли и Бабе занимает ее место. Его это обрадовало, потому что вам явно пришлось не по вкусу, но только и всего. Потом ему доносят об эмоциональной реакции Максин на то, что Бабе ее вытеснила, и как она поклялась, что Дюан никогда не сыграет ее роль. Ситуация показалась Хойту выгодной, и он принялся составлять план мести. Верно? Имея рядом Соню Скотт, он больше не чувствовал себя одиноким и решил, что Бабе Дюан ему не нужна. Он готов был на что угодно, если это давало ему возможность рассчитаться с вами раз и навсегда. «Скорее Бабе попадет в ад, чем получит эту роль!» — пригрозила тогда Максин и уединилась в Манхэттене, предоставив вам утешать ее. И Хойт увидел прекрасную возможность подорвать репутацию звезды. Он нанял бандитов, один из которых явно профессиональный убийца, и поручил ему сделать несколько не совсем удавшихся покушений на Бабе.
— Как понимать — не совсем удавшихся? — Чарли смотрел на меня, открыв от умственного напряжения рот.
— Одна из попыток — с автомобилем. Здесь нужен настоящий профессионал. Для Ирвинга было важно, чтобы при наезде присутствовали свидетели, тогда все выглядело бы натурально. Это дало ему возможность тут же переместить Бабе в отель, распространяя слухи, что он защищает ее от ужасной Максин Барр, которая всегда ненавидела крошку Бабе и теперь использует в качестве орудия мести злобного и опасного человека, всегда склонного к насилию — вас, Чарли.
Хатчинс угрюмо молчал.
— Через пару дней он поручает Киршу совершить вторую не совсем удавшуюся попытку с прожектором. А глупое покушение с отравленными конфетами Хойт, очевидно, придумал и выполнил сам, настолько оно нелепо. Кто еще мог пройти в отель с коробкой конфет под мышкой, имея ключ, который подходит к двери номера Бабе, и выйти оттуда незаметно? Только Хойт! Трех подтвержденных свидетелями попыток убить Бабе было более чем достаточно. Он вынудил Фрайберга позвонить Лестеру Найту с угрозой рассказать в газетах, как вы двое пытались прикончить Бабе — если произойдет еще одно покушение. Он, конечно, понимал, что Найт запаникует и тут же обратится к вам.
— Все складывается в ужасную картину, Рик, — неуверенно произнесла Максин. — Но я не понимаю, чего он добивается?
— Угрозы настолько встревожили Лестера Найта, что он нанял меня, надеясь любым способом предотвратить публикацию, — размышлял я вслух. — Вы двое тоже изрядно разволновались вчера после нашего разговора, попросили меня оказать помощь и уладить дело. А вы, Чарли, зарезервировали для меня номер, купили билет на поезд, угостили выпивкой в баре и пригрозили разрушить мою репутацию на Западном побережье, если я не сумею обезопасить Максин и защитить ее знаменитое имя.