- Норма есть - тары нет, - приговарил он, передразнивая Мишу. - Ходит руки в брюки, ничего не делает… Ай работник!
Костя уже хотел поддать Мингарея плечом так, чтобы тот отлетел, но Миша взял его под руку, и они ушли из цеха. Сначала Миша сердито молчал, а потом проговорил:
- Видишь, как ящики нужны! Простая штука - доски да гвозди, а не хватает тары - и «катюши» лежат. Заводы дают все больше деталей, а мы паримся, график отгрузки «катюш» не каждый день выполняем… Думаешь, не стыдно? Еще как стыдно! Я бы сейчас сквозь землю провалился… Начальник филиала говорит, что мы будем расширять цех и на заводе еще одну сборку построим. А ты поскорее учи ребят владеть молотком. Это большая помощь фронту!
ТРЕВОГА
Теперь Костя хорошо понял, что без тары, без ящиков нет «катюш», что он занят большим делом, и старательно учил ребят.
Он совсем забыл о заводе, о Севе… О Кате Галкиной он тоже забыл так крепко, что нарочно совсем не вспоминал о ней. Зачем ему было думать о заводе, где его считали последней спицей в колесе и где девочка-задавака однажды отказалась обедать с ним за одним столом, - да, да,был такой случай в столовой! Обидных воспоминаний набралось немало, и он забывал завод все крепче, но сам завод стал припоминать, куда запропастился Малышев, который хотел резать сталь.
- Малышок, ты крепко окопался на филиале, - сказала Зиночка Соловьева, встретив Костю. - Мне говорил Миша, что ты хочешь остаться в тарном цехе. Конечно, ты здесь очень выдвинулся. А все-таки скажи, что ты предпочел бы: стать полярником или пойти за станок?
- А что? - спросил Костя, у которого сразу пересохло в горле.
- Вопросом на вопрос не отвечают, - заметила Зиночка, но не стала ждать ответа.
Ничего, решительно ничего определенного не услышал Костя, но выяснилось, что он вовсе не расстался с мечтой о станке. Станок? Почему она спросила о станке? А вдруг…
Обедать в тот день Костя пошел один, так как Миша задержался на приемке заготовок. Он сел за столик, за которым обедала Клава Еремеева.
- Слыхал? Нас скоро заберут отсюда обратно на завод, - сказала Клава. - Ох, как я рада, ты представить не можешь! Надоело в мойке мокнуть… Зиночка сегодня ездила на завод и говорит, что там все вверх дном. Главк прислал телеграмму, чтобы срочно расширяли производство. Нам еще много станков дали.
- Куда их возьмешь? - недоверчиво и в то же время с надеждой спросил Костя. - Где столько цехов найдешь и где рабочих наберешь?… - Он повторил слова, когда-то слышанные от Бабина, так как любил повторять солидные слова.
- Ну, не знаю! - беспечно ответила Клава. - А только все это правда. И рабочих, конечно, найдут. Я за станок пойду с удовольствием. А ты останешься здесь инструктором?
- Как скажут, - хмуро ответил Костя.
Станки! Новые станки в цехе! Мечта, которая вместе с ним переступила заводской порог, снова поманила его. Вот тут-то и нужно было, чтобы Миша укрепил его желание остаться на филиале, но, как нарочно, Миша все время был занят и только в конце смены немного поговорил с Костей:
- Завтра примем от тебя инструкторов. Сделаем это торжественно, а потом составим новую школу передовиков… Ступай домой, покушай плотнее и ложись спать, меня не жди.
Все это почти не заинтересовало Костю. Медленно-медленно шел он домой, к картошке не притронулся, заснул и проснулся в тревоге. То ему казалось, что надо вернуться на завод, а то становилось жаль филиала, жаль Миши, и он не знал, что делать.
КОНКУРС МОЛОТКОВ
Когда Костя утром вошел в цех, он увидел большой плакат. На нем было три огненно-красных слова и столько же ярко-зеленых восклицательных знаков:
«Будь снайпером молотка!!!»
Это ему понравилось. Забивая гвозди, Костя и не думал, что он снайпер, а теперь сразу понял - так и есть! Снайпер - это такой стрелок, который бьет без промаха. А разве его молоток ошибается? Это бывает так редко, что даже говорить не стоит.
Посередине цеха верстаки были плотно сдвинуты, и получился помост, а на помосте стояли два верстака. Над ними висел такой плакат:
«Забьешь гвоздь, как снайпер, - угодишь в сердце фашисту!»
Возле помоста толпились, шумели ребята. Ученики Кости стояли отдельной кучкой. Они были встревожены и обрадовались, увидев своего наставника.
- Как тебе нравится, Малышок? - спросил Миша. - Здорово мы с Зиночкой придумали насчет снайперов молотка! Как на фронте, правда? Сегодня проводим конкурс молотков. Не подкачай!
Явился начальник филиала Шестаков и сказал маленькую речь:
- По почину комсомольской организации мы проводим конкурс молотков… - Он немного помолчал и заговорил совсем просто: - Ребята, заводы дают нам на сборку все больше деталей. Вы видите, какие штабеля лежат во дворе. Можно усилить сборку «катюш» для братьев-фронтовиков, а тары не хватает. Без ящика «катюшу» на фронт не отправишь, она любит хорошую деревянную шубу. (Послышался смех: ребятам понравилось, что ящики - это деревянная шуба.) Так вот, надо делать больше ящиков, а для этого нужно владеть молотком, как снайпер на фронте владеет винтовкой.
На помост вскочил Миша.
- Порядок конкурса следующий, - объявил он. - В каждой смене соревнуются две пары. В первой смене - инструктор стахановских методов труда Константин Малышев и укладчица донцев Люся Полисюк. С ними соревнуются Петр Зозуля, еще не овладевший снайперским молотком, но выполняющий полторы-две нормы в день. Для него донца будет складывать Женя Костина. Каждой смене дается двадцать минут. Посмотрим, ребята, у кого как пойдет работа!
Ребята теснее сдвинулись у помоста и затихли. Миша взял у Зиночки ее часики-браслетку.
- Укладчицы, приготовьте первые заготовки! - скомандовал он. - Внимание!
Глотнув от волнения воздух, Костя опустил взгляд на заготовку, чтобы не видеть блестящих глаз, следивших за каждым его движением.
Послышался сипловатый утренний гудок.
- Начали!
И Миша махнул рукой сверху вниз, будто отрубил кусок времени.
Сначала Костины пальцы не хотели слушаться. Они, наверное, испугались всего этого торжества - каждый палец спешил впереди другого, и ничего хорошего не получалось: то гвоздик уронят, то прищепят неправильно, то молоток пойдет вкось. Он рассердился и перестал думать, что на него смотрят. Зрители зашумели: «Петька, не отставай!», «Малышок гвоздь положил, честное слово, положил!», «Зозуля, не позорься!».
- Молчание! - с важным видом приказал Миша. - Прошу не нервировать соревнующихся!
Теперь Костя хорошо владел каждым пальцем и не чувствовал никаких нервов. Он хотел снять сколоченный щиток, но его осенило: он положил следующий щиток на уже готовый, сколотил его, положил сверху еще один щиток, сколотил и снял три щитка сразу.
- Правильно, - одобрил Миша. - Время экономишь!
Петя по выкрикам ребят знал, что он отстает, но он был настойчивый паренек: он сделал так, как его соперник, - тоже стал экономить время.
- Вот молодец! На лету хороший пример перехватил! - громко сказал начальник филиала.
- Кончили! - крикнул Миша.
Только теперь Костя бросил взгляд на своего противника. Петя так крепко сжал губы, что они побелели, и на лбу у него блестели капельки пота. Посмотрев на стопку донцев, сколоченных Костей, он спрыгнул с помоста и, опустив голову, расталкивая зрителей, пошел к своему верстаку.
- Стой, Петрусь, это не дело! - остановил его Миша. - Надо друг другу руку пожать, как футболисты. Чего обиделся? Все было по-честному, для фронтовой пользы. Правда, ребята?
Ребятам было немного жаль Петю.
- Чего ты, на самом деле! - закричали они. - Чего надулся? Ты тоже так сумеешь!
Вернувшись, Петя быстро пожал руку Косте и остался смотреть с другими ребятами.
- Ребята, результат у вас перед глазами! - объявил Миша. - Снайпер молотка Константин Малышев со своей помощницей Люсей Полисюк выдал щитков почти в два раза больше, чем Петр Зозуля со своей помощницей Женей Костиной. Вот что значит владеть молотком по-снайперски!
Все аплодировали, а Костя не знал, куда деваться. Впрочем, он никуда не девался: все-таки приятно, когда хвалят за хорошую работу. Потом снова начались минуты волнения. На помост поднимались ученики Кости, соревновались с лучшими ударниками производства и побеждали их. Теперь уж всем ребятам было ясно, что снайперский молоток - не шутка, и они говорили друг другу, что стать снайпером можно быстро, только нужно тренироваться несколько дней до пота.
- Учитесь, боевые ребята тарного цеха, это нужно для фронта! - подзадоривал их начальник филиала, когда конкурс кончился. - Ученики Малышева сделают вас снайперами молотка, было бы только у вас желание. Каждому, кто овладеет молотком, мы дадим помощника-укладчика из новичков. За подготовку первой группы инструкторов передовых методов труда Малышеву объявляется благодарность в приказе по филиалу и выдается полная премия - ватный костюм, валенки и две пары белья…
Кажется, все было хорошо, почему же на душе было так смутно? Вот вопрос, ждавший ответа от победителя.
- Можно Зозулю взять в стахановскую школу? - спросил он у Миши.
- Одобряю! Поговори с ним, а то парень заскучал.
Когда Костя подошел к Пете, тот притворился, что не заметил его, не поднял глаз и продолжал работать.
- Дай-ка молоток! - сказал Костя. Он внимательно осмотрел его и качнул головой. - Совсем плохой! Я таким и не стал бы работать. Запарился бы враз… Ты зачем ручку подрезал? Ты сделай длиннее, да не круглую, а вот такую. - И он показал Пете свой молоток. - У тебя стук правильный, ты только молоток подгони по руке… Да гвоздь в два стука не забивай, а в один.
- А я привык в два стука.
- Хочешь в стахановскую школу пойти? Научишься как надо…
- Добре, - отметил Петя будто равнодушно, а на самом деле обрадованный.
Теперь, кажется, все стало совсем хорошо - почему же на душе было так тяжело? В этот день Миша дал Косте отдых, но лучше бы Костя не имел свободной минуты. Он смотрел, как его ученики учат подшефных, а за спиной стояла навязчивая тревога. Он все собирался поговорить с Зиночкой и не решался. Миша снова не мог провести с ним вечер - он задержался у начальника филиала на совещании.
НЕОЖИДАННОСТЬ
Стараясь не шуметь, Миша вошел в комнату, окликнул: «Спишь, Малышок?» - зажег коптилку и развернул большой пакет. В пакете были черный ватный костюм, темно-серые, крепко скатанные валенки и две пары бязевого белья. Миша положил все это богатство на табуретку, чтобы Костя, проснувшись, сразу увидел премию, присел к столу и задумался. Во сне Костя выглядел озабоченным - можно было бы сказать, что знаменитый снайпер молотка спит, сжав кулаки.
Миша вздохнул… Он привык к этому неразговорчивому парнишке, который улыбался редко, но так широко, что одна его улыбка заменяла не меньше пяти обыкновенных.
- Что же, - со вздохом проговорил Миша, - может быть, все-таки получится по-нашему… Еще похлопочем…
Ему на глаза попалась записка, оставленная Костей: «Еш картошку на печьке». Он вынул карандаш, вернул слову «ешь» мягкий знак, сбежавший в слово «печка», поставил отметку «2» и снял котелок с печурки.
На другой день Миша не сразу сообщил Косте неприятную новость. Он дал своему другу налюбоваться валенками, помог обладить ватный костюм, и они вышли из дому. Казалось, что рядом с худощавым Мишей катится черный мяч - таким круглым и плотным стал в своей великолепной обновке Костя. Небо перед зарей переливалось тихим звездным мерцанием, мороз обжигал щеки, но не мог пробрать крепко упакованного снайпера молотка.
- Кстати, Малышок, - сказал Миша, - не так-то легко тебя отвоевать. Вчера начальник филиала полчаса ругался по телефону с заведующей отделом кадров и с начальником первого цеха. Они требуют, чтобы ты вернулся на завод.
Затаив дыхание Костя ждал продолжения.
- Все ваши ребята под Новый год возвращаются на завод. Тебя это, конечно, не привлекает?
- Больно мне нужно в подсобных ходить…
- А если тебе дадут другую работу? Если тебя поставят за станок?
Косте сразу стало жарко, в ушах зашумело.
- Что ж ты молчишь? - обеспокоенно спросил Миша. - Что тебя больше привлекает - работа на филиале или учеба за станком?
Мысли заметались и перепутались. Филиал - это Миша, это слава в тарном цехе… Но станок!…
- Станок - это не молоток, - проговорил Миша, будто прочитал мысли своего друга. - Станок интереснее? А мне кажется, что быть мастером интересно в любом деле… Впрочем, выбирай сам!
А что было выбирать, какой тут был выбор! Станок, заветный, желанный станок, позвал его, и он должен был ответить: «Иду! Иду резать сталь!» Кроме того, если бы Миша мог до конца прочитать все мысли своего друга, он, к своему удивлению, увидел бы тонкую фигурку девочки, склонившейся к станку, он понял бы, что Костя должен непременно сравняться с этой девочкой, до которой сейчас ему было очень далеко, как он думал…
- Во всяком случае, ты подготовишь еще одну группу инструкторов, - сказал Миша, будто только это его и занимало.
- Ясно, - ответил Костя тихо.
Медленно и в то же время незаметно прошли последние дни пребывания Кости на Северном Полюсе. Он учил ребят забивать гвозди и искал оправдание тому решению, которое уже было принято им. Далеко ходить не приходилось - оправдание было под рукой. Дела тарного цеха быстро поправлялись - снайперские молотки стучали все увереннее, и некоторые ребята уже забивали гвозди с пальца, хотя Костя их этому не учил. Но дело не только в молотках. Теперь все видели, что работать бригадами в два человека гораздо сподручнее. В цехе появились новые слова: «укладчик» и «сбойщик».
- Ай да мы! - воскликнул Миша, когда Костя сказал, что может сдать вторую группу инструкторов. - Шутки шутками, а мы уже так даем тару, что упаковщики помалкивают, не жалуются. Пойдем, сам увидишь!
В упаковочном цехе залежи готовых «катюш» сильно уменьшились. Тара, только что поданная на вагонетках, ждала загрузки.
Упаковщики работали без остановки: снимали ящики с вагонеток, развинчивали «катюши», приготовляли их к снаряжению и упаковывали. Все это они делали молча, понимая друг друга без слов.
- Эй, Мингарей, долго еще будете вагонетки держать? - спросил Миша. - Не справляетесь, так людей попросите… Соображать надо!
Бросив на него быстрый взгляд, Мингарей усмехнулся.
- Командовать пришел? - сказал он. - Не туда попал, Миша, имей в виду…
- Если сейчас заваливаетесь, что будет через неделю? - продолжал Миша. - Вот что меня интересует.
- А что будет через неделю? - сердито осведомился высокий и тонкий рабочий. - Чего пугаешь?
- Прижмут вас наши снайперы по-настоящему, - пообещал Миша. - Правда, Малышок? Вот кто тебе горячо сделает, Мингарей! Будете плакать от нашего Малышка…
- Мы плакать не будем, - сказал Мингарей и прищурился. - Мы, башка, вторую смену робим, чтобы больше «катюш» отправить, а нужно будет - и на третью смену останемся. Мы не плачем. Ты, Миша, нас твоим знаменитым Малышком не пугай. Мы тоже комсомольцы, мы не боимся.
Он деловито вывел гостей во двор, будто хотел что-то показать, закрыл цеховые ворота и припер их спиной.
- Ты не ходи к нам, - сказал он решительно; его лицо в дневном свете было очень сурово. - Давай тару и нас не трогай. Не бойся, мы справимся!
- Все равно пришлем буксир, - пообещал Миша. Мингарей ступил к нему и сжал кулаки.
- Ты пришлешь? - спросил он.
- Пришлем, не беспокойся. Не проси - сами догадаемся. Мингарей схватил горсть снега и съел его:
- Видел?
- Ну?
- Не справимся - пускай меня… пускай меня Гитлер всю жизнь снегом кормит!
- Ненормальный ты! Завалите филиал, вот я что говорю.
- Мы заваливали?! Заваливали мы?! - повторил Мингарей и задрожал. - Не ходи к нам с Малышком! Давай тару, давай много тары, а сам не ходи разговоры разговаривать. Зря время тратишь и мою бригаду дергаешь. Голова!