Роланд содрогается. Вот
сохраняя, владея, руля меж Сциллой и Харибдой аж до самого Бренншлусса. Если какие-нибудь молодые офицеры замечали соответствие между глубоким консерватизмом Обратной Связи и той жизнью, которую им предстояло вести
— Точно.
А кроме того — негатив снимка авиафоторазведки: город, темно-бурый, весь в гирляндах водяных пятен, вечно не хватает времени толком просушить…
— Вы, остолопы, вообще осознаёте, — его также пытаются научить английскому английскому, бог знает зачем а выходит, как у Кэри Гранта, — что Фриц — ну, старина Фриц, понимаете, — как раз в этой Гааге и был, палил своими проклятыми ракетами по Лондону, и вдоба-авок использовалпри этом… здание штаб-квартиры «Ройял Датч Шелл», на Иосефа Исраэлплейна, если не ошибаюсь, там передатчик радио наведениястоял? Что это за причудливая срань, старик?
Отскок пялится на него, побрякивая своими брюшными брюликами, в точности не постигая, как относиться к этому Ленитропу.
— Я в смысле, — Ленитроп уже распаляет себя до суеты: его лишь задевает несколько, смутно, тут ссориться-то не из-за чего, или как? — не поражает ли вас некоторой странностью: вы, шелловцы, сращиваете свойдвигатель на жидком топливе по своюсторону Канала, если угодно, а ихпарни палят в вас своейчертовней с вашей же собственной… проклятущей… «шелловской» передающей вышки, изволите ли видеть.
— Нет, я не понимаю, как это… к чему вы клоните? Они же наверняка просто выбрали самое высокое здание в городе, и чтоб располагалось на прямой от их стартовых площадок до Лондона.
— Да, и к тому же — на нужном
От крема пробор залит в галантир,
Блестя, как микрофон,
Я учтивей рожка с пломбиром, я
Точь-в-точь — мис-тер Бон-тон… —