В первых числах ноября 1968 г. Ричард Никсон во всеуслышание заявил, что, хотя «Союз ради прогресса» существует уже 7 лет, недоедание и нехватка продуктов питания в Латинской Америке только усилились. А в конце апреля того же года Джордж У. Болл писал в журнале «Лайф»: «Недовольство беднейших стран, по крайней мере в течение ближайших десятилетий, не будет грозить миру разрушением. Как это ни стыдно признать, на протяжении жизни многих поколений две трети мира — бедные, а одна треть — богатые. И как это ни несправедливо, доступ бедных к власти ограничен». Болл возглавлял делегацию /30/ США на I Конференции по вопросам торговли и развития (ЮНКТАД) в Женеве, где он голосовал против 9 из 12 принятых там общих принципов, направленных на облегчение тяжелого положения слаборазвитых стран в сфере международной торговли. Бедняков в Латинской Америке убивают тайно и тихо: каждый год три бомбы, равные той, что была сброшена на Хиросиму, беззвучно взрываются над латиноамериканскими народами, привыкшими страдать, стиснув зубы. Это неявное, но вполне реальное систематическое убийство становится все более масштабным. Сообщения о его жертвах попадают не в полицейские хроники, а в статистические сводки ФАО. Болл отмечает, что безнаказанность пока еще возможна — ведь бедняки не могут развязать мировую войну. Однако империя озабочена: будучи не в силах сотворить чудо с пятью хлебами, она делает все возможное, чтобы избавиться от лишних едоков. «Боритесь с нищетой: убивайте нищих!» — нацарапал какой-то мрачный остряк на стене дома в Ла-Пасе. А что, собственно, предлагают наследники Мальтуса, как не убивать будущих нищих еще до их появления на свет? Роберт Макнамара, президент Международного банка реконструкции и развития (МБРР), а до этого бывший президентом Фонда Форда и министром обороны США, утверждает, что демографический взрыв — главное препятствие на пути Латинской Америки к прогрессу, и предупреждает, что МБРР, предоставляя займы, будет отдавать предпочтение тем странам, которые принимают меры по установлению контроля над рождаемостью. Макнамара с сожалением подтвердил, что индекс интеллектуальных способностей бедняка ниже на 25%, а технократы из МБРР (которым посчастливилось родиться) запустили свои компьютеры и выдали заумные и косноязычные резюме, доказывающие, насколько выгоднее вообще не рождаться. «Если развивающаяся страна со средним ежегодным доходом на душу населения от 150 до 200 долл. добьется в течение 25 лет понижения рождаемости на 50%, то за 30 лет доход на душу населения возрастет в ней на 40% по сравнению с уровнем, который был бы достигнут без понижения рождаемости, а за 60 лет доход на душу населения удвоится», — говорится в одном из документов банка. Широкую известность получила фраза Линдона Джонсона: «Пять долларов, ассигнованных на предотвращение роста населения, дадут больший эффект, чем сто долларов, ассигнованных на ускорение /31/ экономического развития». Дуайт Эйзенхауэр предсказывал, что если жители Земли будут размножаться такими же темпами, то это приведет не только к возрастанию угрозы революции, но и к неизбежному «понижению уровня жизни всех народов, включая и народ США!».
Соединенные Штаты сами не страдают от проблем, вызванных взрывом рождаемости внутри страны, но именно они, как никто другой, озабочены тем, чтобы распространить по всему свету и навязать всем странам принцип «планирования семьи». Это касается не только правительства: и Рокфеллеру, и Фонду Форда также мерещатся неисчислимые полчища детей, надвигающиеся, как саранча, от границ «третьего мира». Еще Платон и Аристотель размышляли о проблеме перенаселения задолго до Мальтуса и Макнамары, но все дело в том, что в наше время поднятый вокруг нее ажиотаж служит вполне определенной цели — оправдать резкое неравенство в распределении доходов между различными странами и различными классами, воздвигнуть плотину против ярости пришедших в движение непокорных масс. На Юго-Востоке Азии внутриматочные средства успешно применяются наряду с бомбами и снарядами в борьбе против роста населения.
Призраки всех задушенных и преданных революции нашей мучительной латиноамериканской истории напоминают о себе в переживаемой сегодня действительности, так же как сама эта сегодняшняя действительность предчувствовалась в прошлом и порождалась его противоречиями. История — это пророк, взор которого обращен вспять: по тому, что было, и вопреки тому, что было, он предсказывает то, что будет. Вот почему в этой книге, где автор хотел рассказать историю ограбления нашего континента и одновременно показать, как действуют современные механизмы грабежа, появляются конкистадоры на каравеллах, а рядом с ними — технократы на авиалайнерах, Эрнан Кортес и морская пехота США, губернаторы королевства и эмиссары Международного валютного фонда (МВФ), дивиденды, работорговцы и прибыли «Дженерал моторз». В ней появляются также павшие герои, революции наших дней, вспоминаются былые унижения, умершие и воскресшие вновь надежды, многочисленные жертвы, которые были не напрасны. /34/
Крест в рукояти меча
Вняв голосу легенд, Христофор Колумб пустился в плавание на запад Ойкумены через безмерные просторы пустынного океана. Ужасные бури будут играть с его кораблями, как с ореховыми скорлупками, и бросать их в пасти чудовищ. Огромные змен, алчущие человеческой плоти, будут подстерегать их в пучине мрачных морей. Оставалась только тысяча лет до того мгновения, когда в очистительном огне Страшного суда погибнет мир, как думали люди в XV в., а миром тогда было Средиземное море с его малоизведанными путями в Африку и на Восток. Португальские мореплаватели утверждали, что иногда западный ветер гонит трупы странных людей, прибивает к берегу столбы, покрытые необычной резьбой, однако никто тогда не подозревал, что пройдет совсем немного времени — и так поразительно раздвинутся границы мира.
Америка не была еще Америкой. Норвежцы не знали, что уже давно открыли ее, да и сам Христофор Колумб умер — после всех своих путешествий — в полной уверенности, что он доплыл до Азии с другой стороны. Когда в 1492 г. испанский сапог впервые ступил на песок Багам, адмирал был убежден, что с этих островов начинается Япония. Колумб вез с собою книгу Марко Поло, страницы которой были испещрены многочисленными заметками. Жители Сипанго, писал Марко Поло, «обладают несметными запасами золота; рудники, где его добывают, не иссякнут во веки веков... А еще на острове Сипанго есть много жемчуга, отличающегося необыкновенно чистым блеском. Жемчужины здесь крупные, круглые, розового цвета, гораздо более ценные, чем белый жемчуг». Молва о богатстве Сипанго достигла слуха Великого хана Кублая и разожгла в его сердце желание овладеть им. Однако хан потерпел неудачу. С этих написанных блестящим слогом страниц книги Марко Поло и разлетелись по миру заманчивые выдумки о 13 тыс. /36/ островов в Индийском океане, о горах золота и жемчуга на каждом из островов, о 12 видах пряностей, произрастающих там в огромном количестве, не говоря уже о белом и черном перце.
Перец, имбирь, душистая гвоздика, мускатный орех и корица были таким же предметом вожделения, как соль, которую использовали при консервировании мяса на зиму, чтобы оно не портилось и не теряло вкуса. Католические короли Испании решили финансировать поиски прямого доступа к местам, откуда привозили пряности, чтобы избавиться от обременительной цепочки посредников и перекупщиков, захвативших в свои руки всю торговлю специями, тропическими растениями, муслином, холодным оружием из таинственных стран Востока. Желание заполучить благородные металлы, необходимые для оплаты торговых расходов, было еще одной причиной, побуждающей к организации экспедиции через зловещий океан. Вся Европа остро нуждалась в серебре. К тому времени уже почти полностью истощились серебряные рудники в Богемии, Саксонии и Тироле.
Испания переживала эпоху реконкисты. 1492 г. был не только годом открытия Америки, рождения Нового Света, случившегося в результате ошибки, которая имела колоссальные последствия, он был к тому же годом отвоевания Гранады. Фердинанд Арагонский и Изабелла Кастильская, объединив с помощью брачного союза свои владения, в начале 1492 г. сокрушили последний оплот мусульманской религии на испанской земле. Понадобилось почти восемь столетий, чтобы вернуть то, что было потеряно за какие-нибудь семь лет[1]. Реконкиста опустошила королевскую казну. Но это была «священная война», война христиан против ислама, и поэтому совсем не случайно в том же 1492 г. было объявлено об изгнании из страны 150 тыс. евреев. Испания обретала свое место иод солнцем как самостоятельная держава, вздымая меч, рукоять которого воспроизводила символ христианской веры — крест. Изабелла стала крестной матерью Святой инквизиции. Подвиг открытия Америки нельзя объяснить без учета воинственного духа крестовых походов, царившего в средневековой Кастилии, и церковь оказалась готовой придать священный характер делу завоевания еще неведомых земель по другую сторону океана. Папа /37/ Александр VI, родом из Валенсии, объявил Изабеллу госпожой и владычицей Нового Света, — экспансия Кастильского королевства расширяла границы царства божьего на земле.
Три года спустя после открытия Америки Христофор Колумб принял личное участие в военной кампании против индейцев острова Санто-Доминго. (Так чаще всего испанцы называют остров, на котором сейчас расположены Гаити и Доминиканская Республика (До Колумба назывался Кискейя, позже Доминикана, Гаити) — Прим. ред.) Горстка всадников, две сотни пехотинцев и несколько собак, обученных бросаться на людей, устроили индейцам кровавую баню. Более 500 туземцев, отправленных в Испанию, были проданы в Севилье как рабы и умерли жалкой смертью[2]. Нашлись, однако, некоторые теологи, выступившие против этого, и в результате в самом начале XVI в. обращение индейцев в рабство было формально запрещено. В действительности же оно было не только не отменено, но даже благословлено: каждый раз, вступая на новую землю, капитаны должны были в присутствии нотариуса зачитывать индейцам велеречивое «Требование», которое призывало их перейти в святую католическую веру, «а если вы того не сделаете или злонамеренно учините промедление, — предупреждал документ, — знайте, что я с божьей помощью выступлю против вас вооруженной силой, и буду воевать вас, где только смогу и как только смогу, и заставлю вас склонить голову и подчиниться церкви и Ее Величеству, и возьму ваших жен и детей, и сделаю их рабами, и буду их как рабов продавать и располагать ими так, как Ее Величество укажет, и возьму все ваше добро, и причиню вам столько вреда и сотворю столько зла, сколько будет в моих силах...» [3].
Америка была империей дьявола, ее «спасение» представлялось делом трудным, если не невозможным, однако фанатичную борьбу против ереси туземцев не всегда можно было отличить от золотой лихорадки, которую вызывали у конкистадоров сокровища Нового Света. Берналь Диас дель Кастильо, верный соратник Эрнана Кортеса в завоевании Мексики, пишет, что они приплыли в Америку, «дабы тем послужить богу и Ее Величеству, а также затем, чтобы завладеть ее богатствами».