Анжела предстала в полуобнаженном виде, мягко улыбаясь, приблизилась к нему. Сергей почувствовал неодолимое желание. Потянулся за сновидением, то вопреки ожиданиям не растаяло, а нежно прикоснулось к его груди, повела рукой ниже, ниже…
Сергей проснулся от прикосновения. Тонкая, полная изящества рука нежно и неумолимо приближалась к низу живота. Алтаев вздрогнул, потер глаза спросонья. Перед ним сидела Анжела.
— Ты? — опешил Сергей. — Ты как сюда попала?
— Через дверь, — тихо сказала неприступная однокурсница. — Меня впустила какая-то женщина. Это твоя жена? А, впрочем, не важно. Я не могу без тебя больше, Сережа. Я пришла, порвала всю свою жизнь, отбросила мужа, перечеркнула все, что было до того. Я не могу без тебя.
Ее рука тронула его волосы, потом снова пустилась в путешествие по телу довольно замысловатыми путями.
— Ты же тоже этого хочешь, — ласково шепнула она.
Сергей не ответил. Я сплю, пронеслось в голове, ущипните меня посильнее.
— Все что ты хочешь, — так же тихо произнесла ночная гостья и ощутимо ущипнула Сергея, потом снова принялась ласкать, добавила. — Но так, по-моему, приятнее.
— Черт побери, — выругался Сергей, поток скачущих мыслей вдруг оборвался, и он притянул к себе девушку. — Иди сюда.
Проснулся он поздно. Тело после ночных забав приятно гудело. В квартире было тихо, только на кухне что-то погромыхивало. Света или Анжела? Сергей приподнялся, диван жалобно скрипнул.
Алтаев встал, обернул вокруг талии сложенный вдвое плед и поплелся на кухню. Светы у плиты не было, Анжелы там, впрочем, тоже не оказалось. Над сковородой колдовал коренастый проводник. На звук шагов Трензив обернулся и расплылся в добродушной улыбке.
— Доброе утро, Сергей Борисыч, как спалось?
Сергей не нашелся что ответить, а чертов проводник продолжил радушно-суетливо:
— Да вы присаживайтесь, присаживайтесь. В ногах правды нет, говорят. Сейчас завтракать будем. Вы как к яичнице относитесь? Положительно? Вот и славно. Ваша жена вам, кстати, записочку оставила.
Трензив протянул Сергею лист в клеточку с ободранным краем. Тот принял лист и задумчиво уткнулся в рубленные фразы накарябанные нервным почерком:
«Ну и скотина же ты, Алтаев! Не желаю тебя больше знать. И не звони мне никогда».
— Ушла и вещи собрала, — добавил проводник.
Сергей тупо поглядел на бумажку, потом перевел взгляд на приспешника дьявола и вдруг неожиданно взорвался:
— Какого рожна! Что все это значит, черт вас задери!
— Ну вот, — печально усмехнулся Трензив. — Начинается. Организовать задирание меня чертом невозможно, по той причине, что это членовредительство нанесенное одной из сторон заключивших договор. А что до остального, то вы сами пожелали…
— Это не я, — чуть успокоился Сергей. — Это мое подсознание.
— Вот только Фрейда мне не надо, — скривился проводник. — Сознательное, бессознательное. Он, кстати, тоже был нашим клиентом. Иначе с чего бы человек, закомплексованый настолько, что не мог девственности лишиться до весьма зрелого возраста, смог с такой легкостью раскрутить такую бредовую концепцию?
— Меня не волнует Фрейд, — оборвал поток воспоминаний Сергей. — Мне интересно, где Света?
— Сейчас? На работе. А вообще уехала обратно в свою квартиру. По месту прописки, так сказать.
— Ну, хорошо, — сдался Сергей. — Светка ушла из-за моих желаний. А Анжелка? Я ведь ее, кажется, сюда желал?
— Кажется, вы желали ее на одну ночь? — поправил Трензив.
— Но Светку-то я желал не на одну ночь!
— Не кипятитесь, Сергей Борисович, — заворковал проводник. — Что вы заладили «Светка, Светка». Вам ведь достаточно только пожелать, и она вернется. На совсем. И будет вас любить до гробовой доски, прощая любую измену. Хотите?
— Нет, — подумав, отозвался Алтаев.
— Вот и славно. А теперь кушайте яичницу. Кушайте, и слушайте. Вот ваш договор, заверенный и подписанный обеими сторонами. Как вы помните, он может быть разорван в одностороннем порядке. Правда, я не думаю, что вы захотите его рвать. Но, тем не менее, по договору, договор остается у вас. Смотрите, не потеряйте, а то в случае чего рвать нечего будет.
Сережа слушал, уплетая острую, сдобренную кучей специй яичницу с колбасой. То, что казалось сначала глупой шуткой, оказалось вполне себе реальным фактом, от которого теперь отмахнуться нельзя. Договор лег перед ним на стол. Алтаев пробежался глазами по тексту, полюбовался появившимися в конце печатью и каллиграфическим вензелем хозяина преисподней, затем сложил листок и запихнул его во внутренний карман пиджака. И тут же вздрогнул.
Ведь пришел на кухню, завернутый в плед, а теперь сидит в костюме, при галстуке. Сергей удивленно воззрился на проводника, тот пожал плечами:
— Вы хотели убрать договор в карман пиджака, значит, вы хотели, чтобы на вас был пиджак. Не смотрите вы так на меня, костюм от Кардена, очень не плохой. И галстук тоже ничего, ручная работа. Один художник по батику сотворил. Между прочим, у него этот галстук стоит семьсот долларов, да и то, ежели поторговаться. Если вы считаете, что это дешевый галстук, то можно его и поменять, но к этому костюму он подходит очень хорошо. Хотите поменять?
— Хочу приписку к договору, — сердито пробурчал Сергей. — Чтобы исполнялись только те мои желания, которые сказаны вслух или подуманы только сознательно, а не бессознательно, во сне, под наркозом или гипнозом. Это можно?
— Это можно, — благосклонно кивнул Трензив.
На работу Сергей приперся с большим опозданием и совсем не для того, чтобы работать. Очень хотелось поговорить с директором. Начальство в последнее время достало хуже некуда, а другую работу найти Сергей не мог, потому сидел и молчал в тряпочку. Теперь надобность в подобном сдерживании эмоций отпала. Ни от работы, ни от начальства он больше не зависел.
Любовь Дмитриевну, изящную для своих сорока пяти директорскую секретаршу, Сергей попытался игнорировать. Он просто пер мимо, но та была на чеку.
— Куда вы, Сережа? Олег Феликсович занят, — встала на пути секретарша. Сейчас она напоминала сторожевую башню, если конечно башня может иметь бюст весьма себе нехилого размера.
— Дорогая моя, — беспечно отозвался Сергей. — Я бы хотел, чтобы вы не совали свой припудренный носик в чужие дела.
В глазах Любы заполыхали молнии, с такой скоростью, будто бы там заперли Перуна и Зевса на пару. Секретарша открыла рот и тут же снова его закрыла. На лице ее возникло неимоверное удивление, явно хорошо очерченный дорогой косметикой ротик захлопнулся вопреки желаниям его хозяйки. Сергей мысленно возликовал, любуясь произведенным эффектом.
— А теперь, Любочка, — сладко произнес Алтаев. — Приготовьте кофе. У нас с шефом будет деловой разговор. Мне покрепче и сахару пять ложек на чашку, а Олегу, как пожелаете.
Любовь Дмитриевна кивнула и отступила, сдавая позиции. Нет, не башня, мелькнуло у Сергея, если может менять дислокацию, тогда скорее танк. Танк с бюстом. Не особо церемонясь, он распахнул дверь, вызывавшую когда-то трепет, легким пинком.
Олег Феликсович в это время был занят крайне важным делом. Он качал из интернета порнуху, а так как подобного добра в сети качать — не перекачать, то и работы у директора было непочатый край. От грубого вторжения, разомлевший шеф не просто вздрогнул, подскочил. Дабы не оказаться застигнутым врасплох, Олег Феликсович ткнул в кнопку «пауэр», отрубив компьютеру все возможности, докачать очередную картинку. Когда директор увидел, кто отвлек его от работы, внутри закипела ярость.
— Что это значит, Алтаев?! — возопил Олег в праведном гневе. — Какого черта?! Люба, почему вы позволяете…
— Звук убавь, — попросил Сергей.
Как по мановению волшебной палочки в кабинете наступила тишина. Шеф продолжал, напрягая связки, открывать рот. Лицо его побагровело, на лбу и на шее вздулись уродливыми змеями вены, но звука не было. Наконец он удивленно затих и уставился на Алтаева.
— Не напрягайся, Феликсыч, — нагло ухмыльнулся Сергей. — Инфаркт хватит. Я теперь могу к тебе как угодно заходить и когда угодно. Я теперь вообще все могу, так что смирись.
Начальник посмотрел на него с мольбой в глазах, и Сергей смилостивился:
— Ну, говори, чего хотел, только без воплей.
— Что вы хотели, Сергей Борисович? Повышения зарплаты, перевода на должность? — залопотал Олег не своим голосом тихим и подавленным.
Сергей снова усмехнулся. Шеф видимо и сам понял, что происходит с ним что-то не то, и снова взорвался:
— Какого черта я несу?! Какого хрена ты сюда вламываешься?! И что, черт подери здесь…
— Звук, — провозгласил Сергей и щелкнул пальцами.
— …происходит? — шепотом закончил Олег Феликсович.
Сергей прошелся по кабинету, уселся в кресло напротив начальства, откинулся на спинку и закинул ноги на стол. В дверь тихо постучали, вошла Люба с подносом. На подносе дымились и исходили ароматом две чашки кофе. Между ними устроились сахарница, кофейник, маленький кувшинчик с молоком, блюдце с лимоном, бутылка коньяка и вазочка с конфетами. Любовь Дмитриевна четкими, отточенными движениями быстро расставила все это богатство на столе и, прихватив поднос, удалилась.
— Что здесь?.. Что?.. Происходит здесь… — жалко промямлил начальник.
— У меня умер двоюродный дядя нефтяной магнат и оставил в наследство миллион баксов, — похвалился Сергей.
— А почему я?.. У меня… с голосом… Почему?
— Это влияние моего магнетизма и искрометного врожденного обаяния, — язвительно заметил Алтаев и расплылся в улыбке. — Но поговорим о другом. Мне больше не нравится на тебя работать, Олег. Я хочу, чтобы теперь ты поработал на меня.
— Как?! — рявкнул директор, но тут же взял себя в руки, памятуя о врожденном и искрометном магнетизме, сказал тише: — Как это может быть? Ведь фирма принадлежит мне.
— Больше не принадлежит, — безапелляционно заявил Сергей.
— Нет позвольте…
— Я ее у тебя покупаю!
— Никогда!!! — вскрикнул Олег Феликсович.
Сергей спустил со столешницы ноги, сел прямо, придвинув к себе чашечку с крепким кофе. Ноздри Алтаева затрепетал, ловя бесподобный аромат. Он сделал глоток.
— А я хочу, чтобы ты мне ее продал, — размеренно, чуть ли не по слогам произнес новоявленный миллионер.
— Да, конечно, — сник Олег. — Я позвоню своему юристу, он оформит сделку. С другой стороны я буду при деньгах и совершенно спокойно смогу открыть новое дело.
— Нет, — гнусно улыбаясь, сообщил Сергей и шумно отхлебнул из чашки. — Я хочу, чтобы ты остался и исполнял роль директора в моей конторе.
Глаза директора налились кровью:
— Никогда! — прорычал он, словно разбуженный вулкан.
— Завтра утром я жду тебя на работе, Олежик.
— Я тебе не Олежик! Я…
— Я ХОЧУ, чтобы завтра утром ты пришел на работу, Олежик. Я ХОЧУ, чтобы ты работал на меня.
— Как скажете, Сергей Борисович, — Директор опустил голову, голос его звучал глухо. — Я с радостью займу любую должность под вашим началом. Хоть грузчиком в три смены, лишь бы на вас работать.
— А вот это уже перебор, — сказал Сергей поглядев куда-то наверх, словно общался с невидимым богом.
В два глотка он добил кофе, поднялся из-за стола:
— Я заеду завтра, Олег. Подпишу все документы, выпишу чек. Ты чек возьмешь? А хочешь наличными? Сколько стоит твоя контора? Ладно, звони юристу, оформляй. Завтра разберемся.
Директор молчал. Алтаев пристально посмотрел на него, сказал мягко, по-дружески:
— Да ты не напрягайся, Олег Феликсович. Жизнь прекрасна. Ты пей кофеек. Можешь коньячку тяпнуть за мое здоровье. А хочешь, трахни свою Дмитриевну, она согласится. Я хочу, чтобы она согласилась. Все, старик, до завтрева.
Оставив директора в тяжелом раздумье, Сергей покинул кабинет. В приемной зацепился взглядом за секретаршу. Застыл на секунду.
— Люба, — сказал покровительственным тоном. — Сегодня объявляется выходной. Нет, даже праздник. Оповестите об этом всех сотрудников. И еще, все они приглашаются на праздничный банкет. Ресторанчик на углу знаете? Вот пусть вся фирма подтягивается туда часам к двум.
— Банкет за счет фирмы?
— Банкет за мой счет, — ухмыльнулся Алтаев. — И вас я тоже ожидаю, разумеется.
Секретарша кивнула. Когда Сергей уже готов был покинуть помещение, его догнал голос Любы:
— А что за праздник?
— День восшествия на престол святого Сергея великомученика, — с долей кощунства провозгласил он и вышел.
2
Из корпоративной переписки компании «Мефистофель и Ко».
Начальнику отдела поставок г-ну Мефистофелю проводника высшей гильдии Трензива
СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА
Доношу до вашего сведения, что мною был заключен типовой договор о купле-продаже души. Продавец: частное лицо в земном воплощении Алтаев Сергей Борисович. Душа среднестатистическая, соответствует всем известным стандартам. Копия дговора о передаче прав на душу прилагается.
Проводник высшей гильдии Трензив.
27.05.1999 года от распятия Христова.
Генеральному директору Всего Самому г-ну Дьяволу начальника отдела поставок Мефистофеля
ЗАЯВЛЕНИЕ
Ставлю в известность, что отдел поставок перевыполнил план за май месяц, заключив 113 (сто тринадцать) договоров о передачи прав на душу. В то время, как в плане значится 100 (сто) договоров. Копии договоров в количестве ста тринадцати штук и детализированный отчет прилагаются. Души среднестатистические, соответствуют всем стандартам. Неожиданностей не предвидится. Особо отличился проводник высшей гильдии Трензив.
Начальник отдела поставок Мефистофель.
31.05.1999 года от распятия Христова
ПРИКАЗ № 9339872
1. Подготовить к работе договора за май месяц 1999 года от распятия Христова.
2. Объявить благодарность отделу поставок и его начальнику Мефистофелю.
3. Проводнику старшей гильдии Трензиву по завершению работы со смертными поставленными на вид в мае 1999 года от распятия выписать премию в размере ______.
Подписано:
1.06.1999 года от распятия Христова Генеральный директор Дьявол.
Трензивчик, что ты делаешь сегодня вечером? Есть замечательная мысль, но об этом при встрече. Сам только что подписал указ, там о тебе. Если ты доведешь начатые дела успешно, то тебя ждет весьма нехилая премия, так что старайся. Только не говори об этом никому, а то меня из секретарш директора быстренько разжалуют в уборщицы директорских апартаментов. За разглашение коммерческих тайн знаешь, что бывает?
Целую. Твоя Лилит.
3
Сергей Алтаев сидел в шезлонге со стаканом какого-то немыслимого коктейля. В двух шагах искрился на солнце прозрачно-голубой водой бассейн. Сереже принадлежал и шезлонг, и бассейн, и стакан с коктейлем, и шикарный трехэтажный особняк на берегу черного моря, что стоял в двух десятках метров от бассейна. А еще несколько фирм и компаний, счета в семи банках мира на общую сумму превышающую миллиард долларов. По мнению значительной части населения земного шара все вышеперечисленное вполне могло быть поводом для счастья. Только вот Сережа с большинством согласен не был и особенной радости не испытывал. Ему было скучно.
От скуки возникали меланхолические мысли, становилось тяжело. А почему так тяжело он понять не мог. А, в самом деле, ведь все есть. Есть деньги, есть женщины, есть все, что можно возжелать. Отчего же тогда тянет нажраться?
— Почему так паршиво? — Сергей даже не заметил, что начал говорить вслух. — Чего у меня нет? Чего не хватает? Не понимаю.