Парад сорок первого стал грозным проявлением русского духа, демонстрацией внутренней силы и верности, которые сродни крестному ходу, чем праздничному прохождению войск и бронетехники. И оркестр под управлением легендарного автора «Прощание славянки» Василия Агапкина звучал не менее возвышенно и проникновенно, чем «Симфония псалмов» Стравинского.
Произнесенная Сталиным речь на параде 7 ноября 1941 года напомнила нравственное воззвание Минина к соотечественникам, когда решалась судьба России, быть или не быть ей на лице земли. Никакая власть, кроме как проистекающая от самого народа, не может дать право говорить так, чтобы каждое слово становилось священным. Так выступление Сталина положило начало великому крещению в огне и крови Великой Отечественной войны:
«Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, рабочие и работницы, колхозники и колхозницы, работники интеллигентного труда, братья и сестры в тылу нашего врага, временно попавшие под иго немецких разбойников, наши славные партизаны и партизанки, разрушающие тылы немецких захватчиков!
Вероломное нападение немецких разбойников и навязанная нам война создали угрозу для нашей страны. Мы потеряли временно ряд областей, враг очутился у ворот Ленинграда и Москвы. Враг рассчитывал на то, что после первого же удара наша армия будет рассеяна, наша страна будет поставлена на колени. Но враг жестоко просчитался. Несмотря на временные неуспехи, наша армия и наш флот геройски отбивают атаки врага на протяжении всего фронта, нанося ему тяжелый урон, а наша страна, — вся наша страна, — организовалась в единый боевой лагерь, чтобы вместе с нашей армией и нашим флотом осуществить разгром немецких захватчиков.
Враг не так силен, как изображают его некоторые перепуганные интеллигентики. Не так страшен чорт, как его малюют…
Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, партизаны и партизанки! На вас смотрит весь мир, как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии! Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!
За полный разгром немецких захватчиков!
Смерть немецким оккупантам!
Да здравствует наша славная Родина, ее свобода, ее независимость!
Под знаменем Ленина — вперед к победе!»
Приходя в мир, каждый из нас приносит в него частичку души, которая навсегда останется в нем. После одних сохранится добрая память, другие подарят плоды своих трудов, но лишь немногие оставят после себя Дело, подобное великому Параду осени 1941, и Слово Победы, произнесенное на все времена, которое и спустя многие поколения будет светить и давать надежду живым.
Глава 5. Наше дело правое
Веретено-жизнь без устали сплетает дни и годы нашей судьбы из разрозненных эпизодов и мгновений. Погруженные в суету-сует, мы безостановочно кружимся, мчимся в неизвестность, зачастую не понимая значения событий, выпавших на нашу долю. Часто ли задумываемся о том, что понять смысл происходящего с нами сегодня, мы сможем посмотрев на современность из глубины народной памяти. Тогда неясное приобретет неожиданно отчетливые очертания и картина жизни получит законченные формы…
Сегодня увидеть, понять и принять всем сердцем, чем была, есть и останется для нас Великая Отечественная война, означает прозреть в делах сегодняшнего дня и воскреснуть в событиях современной истории.
«Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами.»
Какие простые и в то же время великие слова, из которых ничего не убавить, к которым ничего не прибавить. Лозунг, подобный молитве. Призыв, сродни боевому кличу. Ему не нужны подтверждения или доказательства. Для него важнее самоотверженность, дисциплина, вера.
В борьбе за свое будущее никакого двоедушничества быть не может. Правда — одна. Жизнь — одна. Смерть — одна. И правая сторона, тоже одна. Всегда. Непонимание таких элементарных вещей можно объяснить исторической и нравственной потерей координат.
Не случайно уже через неделю после начала войны Сталин, обращаясь к народу, обрисовал ситуацию, в которой оказалась страна, прямо и недвусмысленно: «Дело идет о жизни и смерти Советского государства, о жизни и смерти народов СССР, о том — быть народам Советского Союза свободными, или впасть в порабощение. Нужно, чтобы советские люди поняли это и перестали быть беззаботными, чтобы они мобилизовали себя и перестроили всю свою работу на новый, военный лад, не знающий пощады врагу. Необходимо, далее, чтобы в наших рядах не было места нытикам и трусам, паникерам и дезертирам, чтобы наши люди не знали страха в борьбе и самоотверженно шли на нашу Отечественную освободительную войну. Наши силы неисчислимы. Зазнавшийся враг должен будет скоро убедиться в этом. Все силы народа — на разгром врага! Вперед, за нашу победу!».
В дни, когда темные тучи сгущаются над Отечеством, на землю выползает нечистая сила и появляются люди-оборотни. Они с охотой становятся предателями и палачами собственного народа. Но пока в государстве царит «тишь да гладь», когда страна сильна и едина, судьба убирает их с глаз подальше, держит в «чулане истории», как прятали деревенские мужики в своих чуланах святочные козлиные личины. Лишенные оживляющих их низменные инстинкты стихии хаоса, оборотни томятся в безвестности, стеная о «гнетущей атмосфере» внешне благополучной жизни. Или подаются в правдоискатели, почитающих высшим смыслом надругаться над нравами и призвать к переоценке общественной морали.
Поэтому помнить уроки Великой отечественной, за которые было заплачено миллионами жизней, мы должны и обязаны. Помнить наизусть и без устали повторять следующим поколениям, чтобы беда вновь не пришла в наш дом, чтобы Россия жила вечно.
Об этом в своем духовном завещании говорил замечательный русский писатель Леонид Леонов в середине лихих 90-х. Писал горькой грустью и неизбывной нежностью, с тревогой и безмерной верой в наш мудрый, сильный и добрый народ:
«Мы стоим на пороге полувековой годовщины Великой Победы. Пятьдесят лет — много это или мало?.. В последнее время уже довольно часто слышатся пока еще осторожные, но все более настойчивые намеки, что пора бы уже и кончать с этим праздником, а после пятидесятилетия определенно стоит вычеркнуть его из календаря. Тщатся не только забвению нашу гордую славу предать, а исказить ее, опорочить. Все больше желающих «пересмотреть», «осмыслить по-новому» Великую Отечественную войну — с целью якобы самой благопристойной: сказать историческую правду. Нет нужды повторять эти изыскания и называть их авторов, спорить с ними ни желания, ни смысла нет.
А велик или мал прошедший от победных салютов срок, лучше спросить у хранителей живой памяти — ветеранов войны. И вряд ли стоит бросать на чаши весов золотники правды, чести, благородства тех и других — результат будет явно не в пользу нынешних «правдолюбцев»…
Почти полтора десятка лет кряду германские империалисты растили гигантскую человеко-жабу — фашизм. Над ней шептали тысячелетние заклинанья, ей холили когти, поили до отвала соками прусской груши. Когда жаба подросла, ее вывели из норы на белый, вольный свет. В полной тишине она обвела мутным зраком затихшие пространства Центральной Европы. О, у ада взор человечней и мягче! Было и тогда еще не поздно придушить гаденка: четыре миллиарда людских рук и горы расплющат, объединясь. Случилось иначе.
Сытый, лоснящийся после первых удач зверь стоял посреди сплошной кровавой лужи, что растекалась на месте нарядных, благоустроенных государств. Он высматривал очередную жертву. Вдруг он обернулся на Восток и ринулся во глубину России — оплота добра и правды на земле… Как бы привидения с Брокена двинулись по нашей равнине, не щадя ни красоты наших городов, ни древности святынь, ни даже невинности малюток, — избы, цветы и рощи казнили они огнем лишь за то, что это славянское, русское, советское добро. Плохо пришлось бы нам, кабы не песенная живая вода нашей веры в свои силы и в свое историческое призвание… — Россия вогнала ему под вздох, туго, как в ножны, рогатину своей старинной доблести и непревзойденной военной техники.
Совесть в нас чиста. Потомки не упрекнут нас в равнодушии к их жребию. Вы хорошо поработали, труженики добра и правды, которых фашизм хотел обратить не в данников, не в рабов, даже не в безгласный человеко-скот, но в навозный компост для нацистского огорода… Слава вам, повелители боя, сколько бы звезд не украшало ваши плечи; слава матерям, вас родившим; слава избам, которые огласил ваш первый детский крик; слава лесным тропкам, по которым бегали в детстве ваши босые ножки; слава небу, что свободно неслось в юности над головами вашими!.. Живи вечно, мой исполинский народ!»
В нашей истории Поколение Победителей навсегда останется великим и бессмертным. Гимном любви к Родине можно назвать их жизнь, величием сердца измерить биографию, бессмертием определить след в мире. Их будут помнить и чтить «не благодаря» и «не вопреки» чьему-то желанию, а потому что забыть ребят и девчат Великой Отечественной невозможно. Таких искренних в своих чувствах, таких беззаветных в своей вере, таких великих в своем самопожертвовании.
Глава 6. Братья и сестры
Бывает достаточно взглянуть на старый фотоснимок, а то и просто мысленно обратиться к пережитому, и оно возвращается к тебе во множестве подробностей. Воспоминания подобны солнечному лучу: оставляют в тени грусть и печаль, высвечивая лишь счастливые моменты…
Старые, поблекшие и растрескавшиеся от времени фотографии… Помятые и затертые, потому что их подолгу носили в карманах гимнастерок или передаривали, на добрую память…
Снимки Великой Отечественной, на которых запечатлены мужчины и женщины, парни и девушки и даже влюбленные пары, необыкновенно целомудренны и нежны. По-военному строги и в то же время проникновенно человечны.
Таинство чувств передать невозможно, каждый способен прожить, испытать и понять его согласно своей природе, насколько глубоко и широко отмерил её Бог. Первая любовь приходит ко всем без исключения. Человек получает этот великий дар, как жизнь, просто так — авансом от Господа, ничего не платя и ничем не жертвуя взамен. Любовь — это полет на крыльях, которых нет в природе; власть, отменяющая любые законы; проникновение в недоступные миры, даже если вокруг царит война и балом правит смерть…
Читая скупые строки о фронтовой любви и нежности, порой обнаруживаешь свидетельства удивительной чистоты и красоты, не доступной героям придуманных книжек:
«Младший лейтенант… Я думала… Была уверена… Что… Я никому не признавалась, даже подруге, что в него влюблена. По уши. Моя первая любовь… Может, и единственная? Кто знает… Я думала: никто в роте не догадывается. Мне никто раньше так не нравился! Если нравился, то не очень. А он… Я ходила и о нем постоянно думала, каждую минуту. Что… Это была настоящая любовь. Я почувствовала. Все знаки…
Мы его хоронили… Он лежал на плащ-палатке, его только-только убило. Немцы нас обстреливают. Надо хоронить быстро… Прямо сейчас… Нашли старые березы, выбрали ту, которая поодаль от старого дуба стояла. Самая большая. Возле нее… Я старалась запомнить, чтобы вернуться и найти потом это место. Тут деревня кончается, тут развилка… Но как запомнить? Как запомнить, если одна береза на наших глазах уже горит… Как? Стали прощаться… Мне говорят: «Ты — первая!» У меня сердце подскочило, я поняла… Что… Всем, оказывается, известно о моей любви. Все знают… Мысль ударила: может, и он знал? Вот… Он лежит… Сейчас его опустят в землю… Зароют. Накроют песком… Но я страшно обрадовалась этой мысли, что, может, он тоже знал. А вдруг и я ему нравилась? Как будто он живой и что-то мне сейчас ответит… Вспомнила, как на Новый год он подарил мне немецкую шоколадку. Я ее месяц не ела, в кармане носила.
Я всю жизнь вспоминаю… Этот момент… Бомбы летят… Он… Лежит на плащ-палатке… А я радуюсь… Стою и про себя улыбаюсь. Ненормальная. Я радуюсь, что он, может быть, знал о моей любви…
Подошла и его поцеловала. Никогда до этого не целовала мужчину… Это был первый…»
Когда разговаривал с ветеранами, всегда спрашивал о том, как фронтовиками воспринималось присутствие девушек на войне. И совершенно от разных и незнакомых людей неизменно слышал один и тот же ответ: «Без них мы бы не победили».
«Один раз ночью разведку боем на участке нашего полка вела целая рота. К рассвету она отошла, а с нейтральной полосы послышался стон. Остался раненый. "Не ходи, убьют, — не пускали меня бойцы, — видишь, уже светает". Не послушалась, поползла. Нашла раненого, тащила его восемь часов, привязав ремнем за руку.
Приволокла живого. Командир узнал, объявил сгоряча пять суток ареста за самовольную отлучку. А заместитель командира полка отреагировал по-другому: «Заслуживает награды». В девятнадцать лет у меня была медаль «За отвагу». В девятнадцать лет поседела. В девятнадцать лет в последнем бою были прострелены оба легких, вторая пуля прошла между двух позвонков. Парализовало ноги… И меня посчитали убитой… В девятнадцать лет… У меня внучка сейчас такая. Смотрю на нее — и не верю. Дите!»
Еще фронтовики говорили о том, что русские женщины лучше, добрее и многократно самоотверженнее мужчин. Что красота и величие их души раскрывается в самых отчаянных, безвыходных, обреченных ситуациях. Возвращают веру, когда и герои падают духом. Вселяют надежду, когда и несломленные твердят про обреченность. Озаряют любовью, находящихся между жизнью и смертью… Как признавались девчонки-медсестры:
«Пока он слышит… До последнего момента говоришь ему, что нет-нет, разве можно умереть. Целуешь его, обнимаешь: что ты, что ты? Он уже мертвый, глаза в потолок, а ты ему что-то еще шепчешь… Успокаиваешь… Фамилии вот стерлись, ушли из памяти, а лица остались…»
Смерть попирается любовью… Мы верим и мы знаем, что такая любовь не проходит никогда, сколько бы десятилетий не пролетело над Россией. Не заканчивается она ни с расставанием, ни с самой гибелью влюбленных, но растворяясь в народной душе, живет вечно, превращая нас, таких разных и непохожих, в единый и могучий народ.
Не об этом ли говорил писатель Иван Шмелев, напутствуя русских девушек, отправлявшихся служить сестрами милосердия еще в дни Первой мировой: «Вы — кровь отцов: молились они перед походом. И вы — в походе. И я хочу Вам сказать: Идите и помните, что мы сильны! Помните непрестанно, что мы от великого народа, что мы чудесны и нашей историей, уделившей нам миссию охранять культуру, что мы велики великим страданием нашим и великой победой нашей — всем тем, что русский гений давал, дает и будет давать миру!»
Когда держу в руках фотографии, запечатлевшие людей на Великой войне, душу охватывают необъяснимое волнение и радость. Разглядываю незнакомые лица так, словно нашел давно потерянные и забытые снимки родителей и заново переживаю дорогие мгновения истории своей семьи.
Подобное чувство испытывал каждый, когда проживал чужие воспоминания, как свои собственные. Настолько сильна в нас генетическая память, что все мы, потомки Поколения победителей, и сегодня являемся братьями и сестрами, рожденные народом, прошедшим через огонь и кровь Великой Отечественной…
Глава 7. Под игом и пеплом
Приходит час и каждый, кто претендует на право называться русским человеком, спрашивает себя: «Кто мы и почему мы стали такими? В чем заключена наша вера? По какому праву мы появились за земле и какое будущее изберет для себя наш народ?»
Хорошие вопросы — прямые, честные. Требующие недвусмысленных ответов. Современность можно назвать нравственным барометром, потому что теперь в делах и чувствах проявляется нутро человеческое. Как в зеркале, каждый увидит и поймет, каков он на самом деле.
Честный, с несожженной совестью, увидит, что народная вера исполнена смысла, что каждое событие и даже самый незначительный факт имеет свое предназначение в нашей судьбе. Не будь этого мы, как народ, давно бы впали в историческое безразличие, погрязли в потребительском цинизме.
Оттого-то так нужно сегодня, в дни памяти о Великой победе понять своё сокровенное, обратиться к своим корням, к тому «зерну горчичному, которое хотя и меньше всех семян, но, когда вырастает, бывает больше всех злаков и становится деревом, так, что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его».