Джордж поразмыслил. Реджи ему нравился; отчего бы и не оказать ему поддержку в такой ситуации? Правда, в теперешнем состоянии духа присутствовать на свадьбе мучительно; что ж, надо потерпеть, главное — помочь другу-
— Хорошо, — сказал он.
— Ну, молодец! Спасибо большое. Надеюсь, это не нарушает всяких ваших планов?
— Ни в коей мере. Я так или иначе собирался сегодня в Лондон.
— На моей машине быстрее. Она у меня будь здоров! Кстати, забыл спросить. Как ваши-то дела продвигаются? Все в ажуре?
— А… да, да, — сказал Джордж, не готовый делиться с Реджи своими бедами.
— Да уж, ваши заботы — не чета моим прежним. Мод вас любит. Остается придумать, как допечь нашу семейку. Прямо жаль — ну, почти жаль, вам не пришлось попотеть, как вот я. А то, честное слово, я мог бы вам помочь. У меня есть безотказное средство.
Джордж блекло улыбнулся.
— Вот как? Вы полезный человек. Нельзя ли узнать, какое?
— Да ведь вам-то ни к чему!
— Ах да, конечно. Все забываю. Реджи взглянул на часы.
— Надо двигаться, так через четверть часа. Нельзя опаздывать. Там есть какая-то штука в этом брачном деле. Я так понимаю, если ты приплывешь позже срока, то этот, который всем заправляет, тебя уже не примет, придется идти на другой день. Но мы-то успеем, если машина не взбрыкнет. С семи утра вылизываю, она у меня — как огурчик. Абсолютно! Масло, бензин, вода, воздух, гайки, болты, свечи, карбюратор — все на месте, все в ажуре. Я за ней хожу, как семь нянек. Да, так о чем я? Значит, узнал я средство. Неделю назад был просто чайник, ни бельмеса не смыслил, а теперь! Да, да, да. Абсолютно. Перед вами сам, как говорится, Ромео. Эксперт. Все началось тогда, после бала. У нас был офигенный бал, понимаете, в честь старого Були, сам он и пальцем не двинул, разве что одарил улыбкой, а так — даже танцам не научился. И вот, там случилась такая странная штука. Абсолютно дикая. Я надрался до бровей, — он счастливо похохотал. — То есть, тут ничего странного нет, холостяком я сильно зашибал, если там праздник или что. Но на этом балу другие заметили. Раньше все говорили — никаких симптомов. Абсолютно. Ну, бывало, ходить не могу, но точно — не скажешь. А вот на этом вечере, надо полагать, я переполнил радиатор. Понимаете, нарочно старался, чтобы хватило пороху сделать Алисе предложение. Не знаю, как у вас, но мой опыт говорит, что предложение — это вам не кот начхал, не напьешься — не сделаешь. Я иногда удивляюсь, как люди вообще женятся в этих сухих штатах. Ну вот, а на балу случилась странная штука. Мне показалось, что один лакей — это вы.
Он выдержал торжественную паузу, чтобы Джордж хорошо впитал ошеломляющее сообщение.
— А это был я? — спросил Джордж.
— Ну что вы! Абсолютно. То-то и странно. Похож, как близнец.
— У меня нет близнецов.
— Да, я понимаю, просто я хочу сказать, он абсолютно как близнец, если бы у вас был такой брат. Ну вот, перебросились мы словечком-другим, и тут до меня дошло, что я наклюкался, как зюзя. Алиса тоже заметила. Можно подумать, это сразу ее отвратит — ан нет, она мне сочувствовала! Потом призналась, что это перевесило чашу весов. То есть, я хочу сказать, она решила спасти меня от меня самого. Знаете, бывает у девушек. Они просто ангелы. Абсолютно! Только и ждут, чтобы выхватить из огня головешку, ну, сами знаете. Честное слово, все кончилось именно в тот вечер.
— Это и есть ваш рецепт? Значит, влюбленному надо купить ящик шампанского, взять разрешение на брак — и за дело. Останется разослать приглашения?
Реджи покачал головой.
— Ну что вы! Нужно гораздо больше. Это только начало. Правильный курс, понимаете, вот в чем суть. Многие оступились бы, я бы сам оступился, если бы не одна странная штука. Нет, не та, другая. Вы когда-нибудь получали… как это? Ах ты, слово вылетело. Ну, бывает иногда…
— Мигрень? — наугад предположил Джордж.
— Да нет, что вы! Это… приходит…
— Может быть, корь?
— Нет, анонимка. Абсолютно дикая штука, до сих пор не пойму, откуда они приходили. Как раз тогда я стал получать целую кучу писем от какого-то типа, он не подписывался.
— Значит, письма были анонимные? — сказал Джордж.
— Абсолютно. Я ж сказал, анонимка. Иногда по два, по три в день. Я войду в комнату, а на туалетном столике лежит…
— Оскорбительные?
— То есть как?
— В анонимках обычно оскорбляют.
— Нет, нет, что вы! Наоборот. Такие советы — будь здоров! Что тебе делать, если хочешь победить девушку.
— С таким же успехом можно научить джиу-джитсу по почте.
— Да что вы, красота, а не письма! С пылу, с жару. Абсолютно. Такие советы — будь здоров: «Стань незаменимым, оказывай постоянно мелкие знаки внимания», «Изучай ее вкусы» и те де, и те пе. Я вам доложу, скоро я и думать перестал, кто их посылает, куда там — надо было все выполнять. И сработало! Прямо колдовство какое-то. Последнее пришло вчера утром, ну — высший класс! Что делать, когда ты волнуешься. Всякие технические детали — как взять ее за руку и сказать, что ты одинок, так это искренне и прямодушно. В общем, такая штука, дальше — сердце подскажет. Вам случалось заменить одну карту, чтобы вышел флеш-рояль, и вдруг вы получаете нужного туза? У меня один раз было, еще в Оксфорде. Вот и тут я обрадовался. Думать не стал, распустил все паруса. Я был трезвый как стеклышко, но совсем не волновался. Понимал, знаете ли, что не проиграю. Как будто загоняешь шар с восьми дюймов. Верняк. М-да, вот оно какое дело… — Реджи призадумался. — Провались оно совсем! Хотел бы я знать, кто это слал мне письма. Я бы тоже послал ему один из подарков, или кусок пирога, или еще что. Хотя, я думаю, пирога не будет, раз мы женимся в регистратуре.
— Можно купить булочку, — посоветовал Джордж.
— Наверно, никогда не узнаю… Ладно, пора веселиться. Вы не обидитесь, если я буду петь по дороге? Очень уж я счастлив. Абсолютно.
— Пойте на здоровье, если это не запрещено. Реджи в экстазе метался по комнате.
— Странная штука, — задумчиво сказал он. — Вспомнил, понимаете… когда я был в школе, я пел свадебную песню этого, как его? Знаете, поют, когда гости… Хорошая вещь. Да вы знаете… Начинается «Динь-дон, динь-дон»… Ну, в этом духе, «колокольный звон. Эй, скорей, эй, живей! Нынче я женюсь». Помню, надо тянуть «ню-у-усь». Очень трудно, если не наберешь воздуха. А, вот — «Свадебная песнь поселянина». Точно, она. Так я и знал, какого-то типа песня. Потом там идет: «А невеста в чем-то там таком делает чего-то там такое, я не помню, что». Ну вот, а нынче моя свадьба. Абсолютно. Странная штука, а? Ну, ладно, уже пора. Как, поплыли?
— Я готов. Хотите, захвачу рису.
— Нет, спасибо. Очень опасная штука, этот рис. Хуже шрапнели. Шляпа есть? Все готово?
— Я жду вас.
— Ну, свадьба начинается, — сказал Реджи. — Динь-дон, динь-дон, колокольный звон. Эй, скорей, эй, живей. Я же-ню-у-усь! А невеста… провались оно совсем! Что ж это делает невеста?
— Может быть, пишет вам записку, что передумала?
— О Господи! — вскричал Реджи. — Типун вам на язык.
Глава XXI
Мистер и миссис Реджинальд Бинг сидели за столиком в углу ресторана и нежно смотрели в глаза друг другу. Джордж, за тем же столиком, но мысленно — за сотни миль оттуда, меланхолически наблюдал за ними, силясь отогнать уныние, которое, развеявшись было за время поездки с Реджи (он почти на двадцать минут перекрыл свой предыдущий рекорд скоростной езды в Лондон), теперь грозило вернуться с новой силой. Вся эта сцена, возбужденный жених, более сдержанная, но столь же счастливая невеста — все это вызывало у Джорджа прилив меланхолии. Он не хотел идти на свадебный завтрак, но счастливую пару покоробила самая мысль о том, что он просто так уйдет и закусит в другом месте.
— Поторчите тут с нами, — умоляюще говорил Реджи. — Надо многое обсудить, нужен совет человека бывалого. Вот мы поженились, ладно…
— Хотя в регистратуре это, кажется, не очень солидно, — вставила Алиса.
— Но это, как говорят в книгах, только начало, а не конец. Надо теперь придумать, как бы потактичней сообщить мамаше.
— И лорду Маршмортону. Не забудь, он лишился секретарши.
— И лорду Маршмортону, — поправился Реджи. — И миллиону других людей, которые жутко рассердятся, что я выкинул этот фортель, не посоветовавшись с ними. Поторчите с нами, старина. Разделите нашу скромную трапезу. А потом — покурим, все обсудим.
Появление официанта прервало молчаливое общение супругов и спустило Джорджа с небес. Он наполнил бокалы из пузатой бутылки, угнездившейся в ведерке со льдом («Только один, милый», — предостерегающим полушепотом промурлыкала невеста. «Хорошо, дорогая», — отвечал послушный жених), и поднес свой к губам.
— Выпьем за нас! Ах, нынешний день, сегодняшний день — он лучше рая и так далее. А теперь, — сказал он, возвращаясь к суровой прозе жизни, — поговорим, что делать дальше. Вы — человек мозговитый, посоветуйте что-нибудь. Как бы вы приступили к делу? Ну, если говорить с мамашей.
— Напишите ей письмо, — сказал Джордж. Это произвело на Реджи глубокое впечатление.
— Я ж говорил, у него обязательно будет какой-нибудь хитрый план, — пылко обратился он к Алисе. — Написать письмо! Класс! Прямо стихи какие-то. — Его лицо потемнело. — А что бы вы написали? Вот где заковыка.
— Ну, что вы! Пишите прямо и честно. Скажем, вам жаль, что вы идете против ее пожеланий…
— По-же-ланий, — пробормотал Реджи, усердно скребя пером на обороте свидетельства о браке.
— … но вы уверены, что она заботится только о вашем счастье…
Реджи поглядел на него с сомнением.
— Уверен? Не вполне. Вы не знаете мамашу.
— Это неважно, — вставила Алиса. — Все равно, пиши. Мистер Бивен совершенно прав.
— Хорошо, дорогая. Хорошо, «счастье», а дальше?
— Выразите в тщательно подобранных выражениях, как очаровательна миссис Бинг.
— Миссис Бинг! — Реджи блаженно заулыбался. — Вот это класс! Абсолютно. Ну, тут — легко. К тому же, мамаша знает Алису.
— Леди Каролина видела меня в замке, — с сомнением сказала невеста, — но я бы не сказала, что она меня знает.
Мы едва ли перекинулись десятком слов.
— Тебе повезло, душа моя, — весомо произнес Реджи. — Мамаша — мастер поговорить, особенно если разволнуется. Подумать страшно, как она будет упражняться на мне. Между нами, старик, не подумайте дурного, но когда мамаша взволнована, она начинает говорить и не остановится, пока не исчерпает всего словаря.
— Блестящий оратор?
— Да уж, всем ораторам оратор, — согласился Реджи. Тут Джордж затребовал сведений деликатного свойства.
— А как насчет финансов? Есть ли у нее права какие-нибудь?
— То есть на фамильные дублоны? — сказал Реджи. — Абсолютно никаких. Понимаете, когда я говорю ей «мамаша», то это в широком, так сказать, смысле. На самом деле она мне мачеха. У нее свои деньги, у меня — свои. По этой части все просто.
— Тогда и вообще все просто. Тогда я вообще не понимаю, о чем вы беспокоитесь.
— Вот и я говорю, мистер Бивен! — сказала Алиса.
— Вы — самостоятельная, свободная личность. Она ничего не может сделать.
Реджи Бинг обалдело заморгал.
— Ну вот, ну вот! — воскликнул он. — Когда вы выставили все в таком свете, я и сам понимаю, что так оно и есть. Поразительная штука — привычка! Очень я приручился за все эти годы. Прыгаю через обруч, падаю замертво при одном мановении ее мизинца. Мне и в голову не приходило, что у меня есть собственная душа. Честное слово, до сего момента я этого не понимал.
— А теперь поздно.
— Что?
Джордж указал на Алису. Новоиспеченная миссис Бинг заулыбалась.
— Мистер Бивен имеет в виду, что тебе придется прыгать через обруч или падать замертво при одном мановении моего мизинца.
Реджи поднес ее руку к губам и нежно приник к ней.
— И пожалуйста, и с удовольствием… какой мизинчик! — Он оборвал себя. — Простите, старик. Забылся. Больше не буду. Еще курицу? Эклер? Супу? Ну, чего-нибудь?
За сигарами он совсем разошелся.
— Теперь, когда вы сняли груз с моей души, — сказал он, роскошно пуская дым, — я спокойно гляжу в будущее. Мне кажется, надо протянуть наше путешествие до тех пор, пока время, великий целитель, не залечит раны. Алиса хочет положить недельку на Париж.
— Париж! — в экстазе прошептала невеста.
— Хорошо. Потом — на юг, на Ривьеру…
— Если ты имеешь в виду Монте-Карло, дорогой, — с нежной улыбкой сказала супруга, — то забудь.
— Нет, не Монте-Карло, — поспешно возразил Реджи. — Хотя это дивное место. Воздух… виды… и все такое. Нет, Ницца, Бордигера, Ментона и прочие курорты. Тебе понравится. А потом… Хорошо бы откупить мою яхту, мою «Сирену», и "пойти в круиз на месячишко. Я ее продал одному типу, когда был в Америке. А вчера я прочитал в газете, что старикан сыграл в ящик, так что теперь, я полагаю, достать ее трудно.
Тут Реджи прервал свою речь внезапным восклицанием:
— Мать честная!
— Что такое?
Супруги Бинг глядели куда-то широко раскрытыми глазами. Джордж сидел спиной к двери и не видел, что вызвало такое удивление, но логически заключил, что в ресторан вошел кто-то, знакомый им обоим. Первой мыслью, пожалуй, вполне естественной, было, что это «мамаша». Реджи прикрывался меню, как щитом; Алиса, после первого быстрого взгляда, повернулась так, чтобы не было видно ее лица.
Джордж обернулся, но к этому времени вновь пришедший уже уселся и смешался с другими посетителями.
— Кто там?
Реджи положил меню, оправившись от мимолетной паники.
— Чего это я так психую? — мужественно сказал он. — Никто из этих типов, по большому счету, не играет уже никакой роли. Хотел бы я подойти и сказать ему пару ласковых.
— Не надо! — взмолилась супруга. — Мне так неловко.
— Кто там? — снова спросил Джордж. — Ваша мачеха?
— Боже упаси! — вскричал Реджи. — Все ж не так ужасно. Это старый Маршмортон.
— Лорд Маршмортон?
— Абсолютно. Одет, как на параде.
— Мне так неловко, мистер Бивен, — повторила Алиса. — Понимаете, я уехала из замка, никому ничего не сказала. Он еще не знает, что, вернувшись, не найдет своей секретарши.
Реджи еще раз взглянул поверх его плеча и засмеялся.
— Все в порядке, душенька. Не волнуйся. Мы можем смотаться через другой выход. Он нас не остановит, с ним дама! Старикан вернулся к жизни. Абсолютно! Да, забивает баки жутко хорошенькой девице с золотыми волосами. Если повернете голову на сорок пять градусов, вы ее увидите. Он вас не заметит. Он сидит спиной.
— По-твоему, она хорошенькая? — сурово спросила Алиса.
— Нет, нет, что ты! Я рассмотрел получше, — отвечал Реджи. — Абсолютно не в моем вкусе.
Его супруга нервно крошила хлеб.
— Мне кажется, она тебя знает, Реджи, — тихо сказала она. — Она тебе машет.
— Она машет мне, — сказал Джордж, возвращая солнечный свет в жизнь Реджинальда (у того сразу исчезло загнанное выражение). — Я ее знаю. Ее зовут Билли Дор.
— Старик, — сказал Реджи, — будьте другом, валяйте к их столику, прикройте наше отступление. Я понимаю, мне нечего бояться, но я просто не могу встретиться со стариканом.