И г о р ь. Не будем забегать вперед.
Ш а р о н о в а. Не будем.
И г о р ь. Итак, бабушка, все эти девушки нам вполне подходят: трудящиеся, учащиеся, милые, чистые, симпатичные, мы их всех давно знаем можно сказать, с детских лет, еще с тех пор, когда мы все поселились здесь, на новом месте, возле завода, который тогда еще только строился...
Ш а р о н о в а. И кроме того, они тебе нравятся.
И г о р ь. Откуда это известно?
Ш а р о н о в а. Иначе ты не стал бы их заносить в свои святцы.
И г о р ь. До известной степени верно. Но в данном случае это не главное. Важно, что они надежны, свободны и не имеют женихов.
Ш а р о н о в а. На ком же мы остановимся?
И г о р ь. На ком? Да... Это, конечно, вопрос.
Ш а р о н о в а. И вопрос довольно серьезный.
И г о р ь. Конечно, серьезный.
Ш а р о н о в а. Но все-таки?
И г о р ь. Да, в общем, все равно.
Ш а р о н о в а. Уж будто?
И г о р ь. Уверяю тебя.
Ш а р о н о в а. Однако?
И г о р ь. Если я скажу - Тамара Лагутинская или, допустим, - Саша Соболева, то это будет несправедливо по отношению к Ингрид Стуул или Ольге Огородниковой. Они все одинаково милы, и никто меня не отталкивает.
Ш а р о н о в а. Но, может быть, одна из них все же нравится тебе немного больше других?
И г о р ь. Нет, пожалуй, все равны.
Ш а р о н о в а. Подумай.
И г о р ь. Думаю.
Ш а р о н о в а. Может быть, в смысле внешности?
И г о р ь. Для жены внешность не имеет никакого значения, тем более что все они очень хорошенькие.
Ш а р о н о в а. Я не знала, что ты такой наблюдательный. Да, они действительно все очень хорошенькие. Но ведь каждая по-своему. Одна беленькая, другая черненькая, третья рыженькая, четвертая каштановая. Одной девятнадцать, другой двадцать один... Так как же быть?
И г о р ь. Вот в этом и трудность. Оказав предпочтение одной, я тем самым как бы обижаю других... А мне бы этого не хотелось.
Ш а р о н о в а. Да и несправедливо, потому что все они молодые, прелестные, начитанные. Ведь мы выбирали самых лучших, правда?
И г о р ь. Безусловно.
Ш а р о н о в а. Так что же делать?
И г о р ь. Может быть... жребий?
Ш а р о н о в а. То есть как? Ты шутишь?
И г о р ь. Ничуть. Ведь ты же сама как-то говорила, что брак - это лотерея.
Ш а р о н о в а. Ну, это я говорила фигурально. Не думаешь же ты в самом доле бросать жребий?
И г о р ь. А почему бы нет?
Ш а р о н о в а. Знаешь ли, это, как бы выразиться, слишком мелодраматично, что ли...
И г о р ь. Но что же делать, если другого способа нет. (Пишет.)
Ш а р о н о в а. Что ты там пишешь?
И г о р ь. Пишу билетики. Четыре билетика. Куда бы их положить? Сворачиваю. Кладу в эту волшебную шкатулку. Тяни, бабушка. У тебя рука легкая.
Ш а р о н о в а. Я волнуюсь.
И г о р ь. А я ничуть.
Ш а р о н о в а. Неправда, волнуешься.
И г о р ь. Ну, может быть, самую малость. Тащи же.
Ш а р о н о в а. Вытащила.
И г о р ь. Кого?
Ш а р о н о в а. Не знаю.
И г о р ь. Читай.
Ш а р о н о в а. Саша Соболева.
И г о р ь. Ну, слава богу! Я так и думал.
Ш а р о н о в а. Почему?
И г о р ь. Что - почему?
Ш а р о н о в а. Почему ты именно так и думал?
И г о р ь. Мне подсказало сердце.
Ш а р о н о в а. Сердце?
И г о р ь. Нет, нет, какие глупости. Я пошутил. Сердце здесь совершенно ни при чем. Просто мне почему-то вдруг показалось, что это будет непременно Саша Соболева. Тем более что она тут только что была. И вот!
Ш а р о н о в а. Я пошутила. Это не Саша Соболева.
И г о р ь. А кто же?
Ш а р о н о в а. Оля Огородникова.
И г о р ь. Вот как! Жаль. То есть не совсем жаль, а в общем-то, пожалуй, все равно. Нет, в самом деле, бабушка: это действительно Оля Огородникова?
Ш а р о н о в а. Нет, нет. Не беспокойся. Это Саша Соболева. Можешь убедиться.
И г о р ь. Да. Действительно, Саша Соболева.
Ш а р о н о в а. Теперь ты успокоился?
И г о р ь. А разве я волновался?
Ш а р о н о в а. По-моему, волновался.
И г о р ь. Совсем нет. Тебе показалось.
Ш а р о н о в а. Тем лучше. Стало быть, ты остановился на Саше Соболевой?
И г о р ь. Да. Мы остановились на Саше Соболевой.
Ш а р о н о в а. Категорически?
И г о р ь. Абсолютно.
Ш а р о н о в а. Ну что ж? Она девушка хорошая, читающая.
И г о р ь. В таком случае не будем терять драгоценного времени. Я пошел.
Ш а р о н о в а. Куда?
И г о р ь. К Саше Соболевой.
Ш а р о н о в а. Дай я тебя поцелую. Дорогой мой Игорек...
И г о р ь. Так вы целуйте, а не плачьте.
Ш а р о н о в а. Я не плачу.
И г о р ь. Я пошел.
Ш а р о н о в а. Ну, как говорится, да благословит тебя бог.
Занавес.
КАРТИНА ВТОРАЯ
Комната Саши Соболевой. В гостях у Саши ее подруга
Ингрид Стуул. На столе - стопка библиотечных книг.
И н г р и д. Однако!
С а ш а. Что - однако?
И н г р и д. Целый штабель книг.
С а ш а. Приходится.
И н г р и д. Раз, два, три, четыре... шесть... девять... двенадцать... тринадцать томов. Чертова дюжина. Не понимаю, когда ты их успеваешь читать?
С а ш а. Я их не читаю.
И н г р и д. Что же ты с ними делаешь?
С а ш а. Я их получаю, а потом сдаю. Получаю и сдаю.
И н г р и д. С какой целью?
С а ш а. Ты все равно не поймешь.
И н г р и д. Может быть, тебе просто нравится ходить в библиотеку?
С а ш а. Может быть.
И н г р и д. Но с какой целью?
С а ш а. Ты не понимаешь?
И н г р и д. Не понимаю.
С а ш а. Я хожу в библиотеку просто так. Без всякой цели.
И н г р и д. Это невозможно. Если человек что-нибудь предпринимает, то непременно имеет при этом какую-нибудь определенную цель.
С а ш а. Ты слишком рациональна.
И н г р и д. Я просто логична. Итак?
С а ш а. Не смотри на меня такими глазами.
И н г р и д. Какими такими?
С а ш а. Слишком проницательными.
И н г р и д. Если тебе это неприятно, могу не смотреть, но ты моя самая близкая подруга, и я хотела бы знать, что с тобой происходит.
С а ш а. Ты думаешь, что со мной что-то происходит?
И н г р и д. Безусловно.
С а ш а. И это заметно по лицу?
И н г р и д. Сразу бросается в глаза.
С а ш а. Что же?
И н г р и д. То без всякого повода делаешься бледной, то опять-таки без всякого повода краснеешь.
С а ш а. Не может быть!
И н г р и д. Представь себе. Дай свои руки.
С а ш а. На.
И н г р и д. Так и есть. Одна горячая, как кипяток, другая - холодная, как лед. Правая холодная, левая горячая. Все!
С а ш а. Что все?
И н г р и д. Ты влюблена.
С а ш а. Откуда ты знаешь?
И н г р и д. Я же тебе говорю: левая горячая - та, которая ближе к сердцу. У тебя горит сердце. Верный признак. Говори, что с тобой?
С а ш а. Не знаю. То есть я знаю, но это так странно. То есть это не странно, даже наоборот - вполне естественно. Но в то же время совершенно непонятно. Во всяком случае, необъяснимо. Вернее, объяснимо, но именно непонятно. Словом, не могу тебе объяснить.
И н г р и д. Можешь не объяснять. Все ясно. Пришла пора - она влюбилась. Ты влюблена.
С а ш а. Нет.
И н г р и д. Санька! Не ври! Ты влюблена!
С а ш а. Влюблена? Это не то слово. Ингрид, пойми: я не влюблена, я просто люблю. Люблю изо всех сил - страстно, глупо, позорно, безнадежно. То есть даже не люблю, а как бы тебе объяснить?
И н г р и д. Объясни. Я пойму.
С а ш а. Я отравлена, поглощена без остатка, сошла с ума.
И н г р и д. Сашка! Тебя ли я слышу и вижу? Как же это тебя угораздило?
С а ш а. Никак. Сама не знаю. Так.
И н г р и д. Так просто никогда не бывает.
С а ш а. Оказывается, бывает. Никогда до сих пор о нем не думала и вдруг в один прекрасный день поняла, что люблю его. Люблю безумно. Его одного в целом свете. И ничего не могу с собой поделать. Знаешь, Ингрид: в этом даже есть что-то удивительное. Я потеряла волю, покой, сон... Не могу спать... Принимаю нембутал.
И н г р и д. Санька, ты преувеличиваешь.
С а ш а. К сожалению, нет. Какое-то наваждение.
И н г р и д. А он?
С а ш а. Он ничего не подозревает.
И н г р и д. Совсем ничего?
С а ш а. Абсолютно ничего. Как будто бы я пустое место.
И н г р и д. Беда!
С а ш а. Настоящая беда. Кошмар. Прямо не знаю, что делать. Я даже хотела записаться на прием к психиатру, чтобы он мне что-нибудь посоветовал эффективное. Может быть, гипноз. Лечат же алкоголиков гипнозом.
И н г р и д. Ты говоришь белиберду.
С а ш а. Конечно, белиберду. Я это и сама понимаю. В конце концов я дошла до того, что решила просто сказать ему все.
И н г р и д. Объясниться в любви?
С а ш а. Да.
И н г р и д. Как Татьяна Онегину?
С а ш а. И даже хуже. Уже совсем было собралась. Но в последний момент не решилась. Язык присох.
И н г р и д. И ты очень хорошо сделала. Женщина не должна объясняться в любви мужчине. Надо не иметь никакого самолюбия.
С а ш а. Ах, при чем здесь самолюбие, когда дело идет о счастье?
И н г р и д. Надо быть гордой.
С а ш а. У тебя какие-то скандинавские представления о женщине.
И н г р и д. Может быть. Не будем об этом спорить. И он действительно ни о чем не догадывается?
С а ш а. Не догадывается.
И н г р и д. А ты ему делала какой-нибудь намек?
С а ш а. Делала.
И н г р и д. Какой же?
С а ш а. Смотрела на него.
И н г р и д. И какой результат?
С а ш а. Все равно не догадался.
И н г р и д. Такой толстокожий?
С а ш а. Он не толстокожий, но у него просто такой характер.
И н г р и д. Кто же он?
С а ш а. Разве я тебе не сказала?
И н г р и д. Не сказала. Я его знаю?
С а ш а. Конечно. Отлично знаешь. Из нашей старой компании. Игорь Шаронов.
И н г р и д. Ах, так!
С а ш а. Ты удивлена?
И н г р и д. Нет, почему же? Вполне естественно, что молодая женщина выбирает себе молодого мужчину, как у Гамсуна. Ну, что же? Игорь Шаронов может понравиться. Ему всего двадцать четыре года, а он уже врач, хирург с прекрасной репутацией. О нем нельзя сказать ничего плохого. Только хорошее.
С а ш а. Правда?
И н г р и д. Разумеется. Больше того, из всех наших знакомых парней это, пожалуй, самый лучший. И нет ничего удивительного, что он пришелся тебе по сердцу и ты его искренне полюбила. Он вполне того заслуживает. Превосходный мужчина. Правда, не вполне в моем вкусе, но превосходный.
С а ш а. Почему же не в твоем вкусе? В чем ты видишь его недостатки?
И н г р и д. Слишком уравновешенный.
С а ш а. Ты думаешь?
И н г р и д. Во всяком случае, мне так кажется.
С а ш а. А мне не кажется.
И н г р и д. Не кажется потому, что ты в него влюблена. Ты в нем хочешь ощущать душевные бури. Ты льстишь себя надеждой, что под холодным пеплом таится вулкан, который в один прекрасный день начнет извергаться и бросать вверх камни и пепел и зальет тебя лавой, как Помпею. Но ты заблуждаешься. Он слишком спокоен, слишком холоден. Во всяком случае, я бы сначала сильно подумала, прежде чем в него влюбиться.
С а ш а. Ты слишком рассуждаешь.
И н г р и д. К сожалению. Или к счастью.
С а ш а. А я так не могу. Я - как в воду головой. Если бы он вдруг вошел сюда сейчас и сказал: "Саня, я тебя люблю, иди со мной", - я бы бросила все и пошла за ним с закрытыми глазами хоть на край света.
И г о р ь (входит). Здравствуйте, девушки.
С а ш а. Ах!
И н г р и д. Ах!
И г о р ь. Почему такой испуг?
И н г р и д. Мы как раз только что говорили о тебе.
И г о р ь. Что именно?
И н г р и д. Я говорила, что ты человек холодный и уравновешенный, а Саша утверждает, что это только так кажется. Скажи, кто из нас прав?
И г о р ь. Конечно, ты, Ингрид. Я человек действительно уравновешенный и хладнокровный, как и подобает человеку моей профессии, хирургу. Здравствуй, Ингрид. (Подает ей руку.) С Сашей мы уже недавно виделись. Я очень рад, Саша, что застал тебя дома. Ты мне срочно необходима. Нам надо с тобой поговорить.
И н г р и д (Саше). Мне можно остаться при вашем разговоре или нужно удалится?
С а ш а. Не знаю...
И н г р и д. Игорь?
И г о р ь. Собственно говоря, здесь нет никаких секретов. Ничего особенного. Но лучше удались. На пять минут, не больше.
И н г р и д. Через пять минут я вернусь. (Уходит.)
И г о р ь. Ну-с... Итак...
С а ш а. Что?
И г о р ь. Ничего особенного. Если хочешь, сядем.