-Взял его и в машину!
Сгреб в охапку незнакомца лейтенант Кравцов Владимир, благо сил не занимать, рост метр девяносто три вес сто шесть и поволок на улицу, к машине. Ленчик следом, а уж догоняют его Гоша с Сергеем, на ходу шепчут:
-Шехер с блядешкой какой-то, мы их так и связали друг с другом, пусть дальше перепихиваются...
-Молодцы, -
так же шепотом благодарит за службу молодцов Ленчик, а они стервецы еще и щутят шепотом.
-Служим Советскому Созову!
И все под вой начальника райотдела Левобережного района и его любовницы. С трудом влезли в машину, дядя Паша покосился на ношу в руках Вовчика, сказал как сплюнул:
-Надо было грузовик брать!
-Ни чего, дядя Наша, мы мента из багажника в Береговом сбросим, полегче будет.
Дал дядя Даша по газам, умчалась в темень «Волга», так ее и видели. Только выхлоп остался висеть в чистом воздухе, в воздухе промороженного поселка Чернолучье...
-...Это девятнадцатый, прием, это девятнадцатый, у нас авария, Медведь упущен, прием, это девятнадцатый, черт вас всех побери, мать вашу греб пополам в бога душу жопу!.. Это девятнадцатый, девятнадцатый, ни чего не слышно, рацию говном забило...
На тесной кухне Яши Фишермана, кличка Чайник, было невпроворот от народа. У холодильника, на одной табуретке, примостились Гоша и Сергей, неразлучники, около раковины пристроился Вовчик, нависая всем своим огромным телом над незнакомцем, сидящем прямо на полу кухни и с огромнейшим недоумением взирающим на окружающих его людей. В коридоре шепчутся Яша и Ленчик.
-Пойми, друг сердечный, не куда мне его было волочь, ну совсем не куда, а у тебя чисто и ни кто не подумает...
-Ну ты даешь, Ленчик, спер человека, как американский гангстер, и ко мне приволок, я то ни чего, ни чего, но если Ленку разбудите, она вас всех на улицу выбросит, со смены она, злая, как крокодил...
-Да мы тихонечко, я сейчас оперов в подъезд выгоню, у меня секретный разговор к мужику...
Яша пошел под бок к спящей Ленке, Ленчик на кухню и негромко так:
-Живо все в подъезд и не шуметь там. Курить разрешаю.
Мгновенно кухня очистилась и освободилась, Ленчик легко приподнял незнакомца под подмышки и усадил его на табурет, прислонив к стене, что б не упал, так как от него несло густо перегаром.
-Все вопросы задавать буду я. От ответов зависим твоя судьба. Ясно?
-Более-менее, хотя соображаю я с трудом... Вы кто - КГБ?
-Я же сказал - вопросы здесь задаю я. Ты же отвечаешь внятно, точно, правдиво. Итак, фамилия, имя, отчество? Год рождения?
-Понимаете, на ваш вопрос ответить так сразу трудно, видите ли, я прожил несколько жизней, рождался несколько раз и фамилии у меня были разные. Не мог ли бы вы более конкретней сформулировать свой вопрос.
-Пожалуйста, -
невозмутимо пожал плечами Ленчик.
-Последние фамилия, имя, отчество, год рождения?
-Юрий Иванович Безухов, 1946 год...
-Отлично, место работы и место жительства не спрашиваю, так как вижу что не имеете. Теперь внятно, точно и правдиво объясните наличие в вашем кармане данного кожаного бумажника с вложенным в него паспортом на имя Юрия Ивановича Заикина, год рождения 1946, место работы Институт номер 732, прописан город Москва, улица Павших Коммунаров, дом 129, квартира 31.
-Не знаю, не помню, я вообще впервые увидел данный бумажник и этот паспорт в райотделе милиции, а потом эта фантасмагория...
-Я просил тебя отвечать на вопросы, а не рассказывать херню всякую! -Ленчик чуть возвысил голос и перешел на «ты».
-Итак, ты не знаешь, как данный паспорт оказался в твоем кармане?
-Нет...
-Тогда лирическое отступление. Хозяин данного паспорта найден зверско убитым и ограбленным. Ты не отрицаешь, что данный паспорт был обнаружен в твоем кармане?
-Нет, но...
-Только ответы, всю остальную херню оставь для судьи и следователя, если до этого дойдет дело. Мне это до лампочки. Итак, у тебя в кармане обнаружен бумажник и паспорт, ранее принадлежавшие зверско убитому гражданину, которого срочно разыскивает Москва, московское начальство. Подумай и точно, внятно, правдиво ответь мне - ты хочешь встретится со следователем по поводу данного убийства и обнаруженного в твоем кармане бумажника?
Кухню уютно освещала лампочка под желтым абажуром, за окном мела метель, скрывая все следы, а тут так было тихо и уютно... Голова соображала плохо, но в тюрьму Юрию не хотелось... Действительно, потом ведь не докажешь ни чего... Хотелось выпить, так как синдром похмелья уже давал о себе знать.
-У вас здесь нет ничего выпить?..
-Нет, но я прикажу и привезут. Посиди спокойно, пятый этаж, внизу асфальт и кругом наши люди.
Ленчик вышел в подъезд, приказал Гоше мчатся к вокзалу и привезти бутылку водки, вручив на расходы десятку. Последнею до получки... Вернувшись, застал Юрия погруженного в раздумье.
-Значит так, на вопрос, заданный мною, ответ я еще не получил. Мне повторить вопрос?
-Ни к чему... Кто же хочет сам в тюрьму, по своей воле...
-Не только в тюрьму. Но и на расстрел. За такое убийство полагается «вышка», расстрел. Ясно?
-Вполне...
-Значит, если ты не хочешь получить «вышку» и пулю в лоб, ты мне должен помочь в одном деле. Ясно?
-Ясно...Но не вполне...В каком деле?.. И где гарантии, что меня не расстреляют?..
Юрий втягивался в непонятную ему игру, таинственную, непонятную, с кражей его, с незнакомцем, с трупом зверско убитым, непонятными подручными, с таинственной квартирой...
-Гарантия будет очень и очень существенной Ты получишь назад документы, которые были у тебя обнаружены в кармане и полетишь в Москву. Как только ты захочешь выйти из игры и начнешь качать права, заявишь - мол я не я и лошадь не моя, так сразу в дело вступит социалистическое правосудие, чья рука неотвратима и возмездие настигнет преступника и так далее. Ясно?
-Ясно... Но...
-Вопросы здесь задаю я. Об этом уже было сказано. Твой голос совещательный и только когда я разрешу говорить, ясно?
-Да...
-Закуривай.
Юрий и незнакомец закурили. Интересно все же, кто он? бандит, нанятый КГБ иди кегебешник, выполняющий что-то свое?.. Вот придурок, или спился до конца, о каких-то нескольких жизнях плел, фамилиях, бред чистый, может у него белая горячка началась, но вроде бы непохоже... Ленчик докурил «примину» и затушил ее аккуратно в пепельнице. За окном было все еще темно и снежно. Ночь.
-Где твой паспорт?
-У вас в руках, -
улыбнулся Юрий.
-Ты сильно рано вошел в роль. Повторяю - где твой паспорт?
-У друзей...
-Адрес, фамилия, имя.
-Улица Советская, дом 12, квартира 99, Николай Краюхин. Паспорт лежит на верху кухонного шкафа с правой стороны...
-Отлично, ты делаешь успехи, поразительные успехи, -
Ленчик взглянул на часы, было полпятого утра.
-Скоро приедет водка и мы с тобою немного выпьем. Остальное ты получишь на аэродроме. Ясно?
-Вполне...
-Тебе не интересно, кем ты будешь?
-Вы же запретили задавать вопросы...
-Я же говорю - ты исправляешься на глазах. Давай говори мне «ты», ты же не арестованный, мы с тобой теперь в одной упряжке. Я думаю, раз ты прожил несколько жизней, то тебе не в диковину начинать жить снова. Отныне ты космонавт Юрий Иванович Заикин.
-Но... но ведь... но ведь у меня... там, в Москве... наверно есть жена... дети, друзья и сослуживцы...я наверно не сильно похож на того Заикина...да и вообще, я на космонавта вроде бы не тяну...
-Перед тем, как мы тебя отправим на аэродром, с тобой будет произведена небольшая операция, мы тебе сделаем небольшую пластическую операцию, после которой тебя не сразу узнают, к тому же у тебя будет повод ссылаться на потерю памяти.
-Пластическая операция?!..
-Совсем мимолетная, она не затронет твоих красот и не обезобразит тебя. Ну только самую малость...
В коридоре за дверью раздалось шуршанье, Ленчик вышел и получил запотевшую бутылку водки из рук Гоши. Отправив опера в подъезд к друзьям-приятелям, он вернулся на кухню.
-А вот и твоя долгожданная водка. Я думаю - в Москве тебя будут угощать «Московской». Поехали, -
разлив по стаканам, скомандовал Ленчик и налитые до половины граненые стаканы по 0,7 коп за штуку, взлетели вверх и слегка звякнули друг об друга, самую малость, чуть-чуть.
-За твое рожденью, Юрий Заикин, за твой новый день рожденья!..
-За вновь испеченного космонавта...
Водка пошла по назначению, через пять минут мир на кухне незаметно изменился - позы стали чуть раскованней, выражение лиц чуть мягче и менее настороженней, движения более плавные и мягкие. Ленчик и Юрий закурили.
-А хорошо пошла, стерва...
-Хорошо...
Соучастники сидели, курили и откровенно, без всякого стеснения разглядывали друг друга. И чем дольше разглядывали друг друга, тем больше нравились друг другу...
-А ты ни чего мужик, свой в доску...
-В общем-то и ты не так уж плох...
За окном потихоньку умирала ночь, снег давно перестал падать серело, еще чуть-чуть и серое невзрачное утро поднимет серых невзрачных людей и погонит их на серую, невзрачную работу... Делать серые невзрачные вещи, столь необходимые в народном хозяйстве.
-Ну и хорошо, что мы с тобой поладили, Юрий. Я думал - ты будешь упираться.
Юрий пожал плечами, глаза слипались, хотелось лечь на немного, совсем на немного и полежать...
-Да ты не спи, скоро поедем. Пошли в машину.
Растолкав в подъезде уснувших оперов и поддерживая за локоть шатавшегося Юрия, Ленчик, стал спускаться. Вниз, сквозь вонючий подъезд, на свежий, с утренним выбросом омских заводов, воздух. Сзади плелись опера. Впереди было самое трудное - аэродром.
ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ.
Крепким мороз щипал щеки и выбивал слезу, с омских заводов несло какой-то дрянью да так, что перехватывало дыхание. Вокруг высились сталинградские руины или остатки Хиросимы-с-Нагасаки... Леонид Потапов сидел на корточках над полу занесенным трупом, уже виденным им. Сидел, молчал и как водится в такие минуты, думал о бренности бытия. Вот так же живешь, баб гребешь, водку пьешь, а костлявая раз... И ты жмурик, сыграл в ящик, откинул копыта, двинул колеса, перекинулся... И ни кто не узнает, где могилка твоя, почти вслух напел Ленчик и встряхнув головой, с целью отгона печальных мыслей, с трудом засунул за пазуху, во внутренний карман пальто, истасканного и истрепанного, паспорт. Паспорт гражданина Безухова Юрия Ивановича, 1946 года рождения, без определенного места жительства и рода занятий. И стал сразу труп не бесхозным жмуриком, а довольно таки приличным трупом умершего гражданина Безухова. Умершего явно от отравления алкоголем.
Выпрямившись и полюбовавшись насупленным трупом гражданина Безухова, Ленчик призывно махнул рукой. Из теплой «Волги» неторопливо вылезли фотограф и эксперт-врач, оба с чемоданчиками, как будто собрались в баню. Друзья-алкоголики, Гаврилин и Шусткин, глубоко проваливаясь в снег и обходя кучи строительного мусора и недостроя, подошли к Потапову.
-Везет же тебе, Ленчик, -
ласково и пьяно усмехнулся эксперт Гаврилин, усмехнулся и икнул.
-Чего там, осмотрите и в морг.
-Зарезали или зарубили мерзавца? -
скучно поинтересовался фотограф Шусткин и так же пьяно икнул, прикрыв рот рваной кожанкой перчаткой, держа ее в руке.
-Я думаю - алкоголь и мороз ,-
твердо произнес Леонид и внимательно посмотрел в глаза алкашам. Те забегали взглядами, засуетились, загребли по карманам, затеребили чемоданчики:
-Как скажешь, Ленчик, как скажешь, отец-командир, так и сделаем, мы тебе за бутылку фуй че хошь напишем, гребена мать... Хошь от беременности помер жмурик, нам татарам все едно...
Эксперт тяжело опустился на одно колено и зашарил у трупа за пазухой. Вытащив из внутреннего кармана паспорт, затертую серо-зеленую книжицу, протянул ее Леониду. Фотограф глубокомысленно изрек:
-Бесхозных не бывает, все чьи-то, вот и ксива отыскалась... Врач, поднимаясь с колена, охая и икая, добавил:
-Это точно, бесхозных не бывает... Вскрытие покажет, но предварительно я уже сейчас могу сказать - напился паскуда сурогата какого-нибудь и замерз, умирая от отравления...
В немом изумлении все трое переглянулись, Ленчик пожал плечами - не знаю, что и говоришь, мне все равно, и пошел к машине. Фотограф щелкнув пару раз, заспешил следом. Мороз щипал щеки и выбивал слезу, дыхание перехватывала какая-то дрянь с омских заводов, низкое хмурое небо грозило придавить к самой земле. Хотелось выпить...
Все слилось в какую-то карусель, в какую-то фантастическую круговерть. Падение с балкона, милиция, внезапно проснувшееся уважение начальника милиции со смешной фамилией, дача с вином, любовная возня в соседней комнате, сон, внезапное ускорение событий - ворвались какие-то люди, кража, кухня, водка с неизвестным, начало новой жизни, легкое, мимолетное избиение перед «Волгой» и все время по лицу, бинтование все того же лица с применением йода, какой-то чемодан, в руки, легкая возня перед въездом в аэропорт, его неизвестный оттолкнул другого неизвестного пистолетом в лицо... А затем! протаранивание шлагбаума, заснеженный аэродром, пустынный, единственный самолет, серебристый, маленький, весь устремленный ввысь, краткий непонятный инструктаж с заключительными словами - ну ты мужик в курсе! переодевание в скафандр и гермошлем, путание в ремнях и трубках, еще водка, выпитая, а правильней сказать допитая в машине, по пути к аэродрому, давала о себе знать, мат инструктора и летчика, затаскивание в кабину двухместного лайнера, длинный, длинный, длинный, длинный, боже! когда он только кончится, разбег, взлет и...
В ГЛАЗАХ ПОТЕМНЕЛО, ВСЕ ТЕЛО СЖАЛО, СЖАЛА КАКАЯ-ТО ГИГАНТСКАЯ РУКА И СО СТРАШНОЙ БОЛЬЮ ВЫДАВИЛА ВСЕ, ЧТО БЫЛО ВНУТРИ !!!
А затем забвение и смерть... Очередная, Попытался родится Юрий только при посадке. С трудом, в муках и слезах, рождался Юрий неизвестно зачем, страшно болела голова, в животе было пусто и свободно, по ногам текло липкое и теплое, шлем, изнутри был залит какой-то вонючей гадостью... Еще ни когда Юрию не было так плохо... Так ужасно... И когда конец мучениям адовым, ни кто не знает...
Самолет замер, двигатели, столь ужасно терзавшие слух Юрия, затихли-умерли, грубые, но заботливые руки акушера выволокли его на белый свет... Так рождаются взрослыми, мельком подумалось Юрию и его вновь стошнило, но захлебнутся ему не дали, те же самые руки расстегнули проклятый шлем и вылили содержимое на девственный снег... На белоснежный девственный снег... Юрий лежал на снегу, навзничь, глубоко-глубоко вздохнул полной грудью свежий, с запахом сладковатым отработанного бензина или еще какого горючего, закашлялся и его вновь вырвало. Остатками желчи... Все суставы были вывернуты и страшно горели... Два незнакомца, вытащившие Юрия на белый свет, принюхались, переглянулись и одновременно заржали.
-В душ космонавта надо волочь, усрался напрочь! Ха-ха-ха-ха!!! Где же ему рыло разделали?! Ха-ха-ха-ха!!!
Теплое помещение, горячий душ, снятый и отброшенный ненавистный скафандр, что б еще раз его одел, умру, но не одену! сильные струи смывали грязь не столько с тела, как с души... Юрию казалось - все, наконец-то все окончилось, все позади... А теперь только хорошее и приятное... Как Рождество в далеком, далеком, далеком детстве или не в таком уж далеком детстве Новый Год...
-Кончай мыться-полоскаться, у бабы своей домоешься! -
грубый голос толстого старшины в мятой форме вернул его к суровой действительности, Юрий был извлечен из-под душа и голым, мокрым поставлен перед молодой красивой женщиной в белом халате.
-Что у вас с лицом, товарищ Заикин? -
мелодично пропела незнакомка. Юрий захлебнулся от счастья: