Полностью Юрий вернулся в действительность на проходной «Каскада». Преисполненные важности момента, охранники бегали и суетились, и не прошло и полчаса, как пропуск уже был на вахте.
-Извечная российская безалаберность и разгильдяйство, -
мило улыбаясь, сообщил зам по «Каскаду». Заикин внимательно вгляделся в его лицо - нет ли там скрытых черт сионизма. Нет, не было или были сильно замаскированы.
Пройдя в Главный цех, Заикин увидел знакомое. Посередине огромного и высокого помещения, окрашенного в грязно-салатовый цвет, лежала на боку туша космического корабля, виновница сегодняшнего торжества, сляпанная досрочно ракета серого цвета, то и дело норовящая разобраться и развалится в космосе. Вокруг толпились рабочие и техники, одетые в грязные и замызганные синие халаты. Лица были радостны - митинг в рабочее время с оплатой по среднему, что еще гегемону надо в этой жизни, в тягостной борьбе и гонке с загнивающим диким Западом... Лица были радостны и не так испиты, как на красноярском «Зените». Толи ВОХРа здесь бдительней, толи спирта для обтирки ракеты меньше выдается.
-...А теперь имеет слово представитель славного отряда советских космонавтов, всем известный и уважаемый товарищ майор Заикин! Поприветствуем товарища Заикина! -
прогремел над самым ухом космонавта директор завода «Каскад», выпускающего столь нужную народу продукцию и цех взорвался аплодисментами. Штамп, но что поделаешь, точней не скажешь, хоть умри. Рабочие не жалели рук, по видимому пообещали отоварить чем-нибудь, мелькнуло у Заикина в голове. Листки собственной речи давно были приготовлены и во внезапно возникшей тишине космонавт-дублер начал свое ответное слово гегемону.
-Рвясь на вас, дорогие рабочие, клятвенно заверяем, что не посрамим марку и не упадем в грязь лицом, будем нести и дальше в космос алое знамя коммунизма!..
вспыхнули и погасли аплодисменты, повинуясь знаку председателя месткома, а Заикин продолжил:
-Дорогие товарищи! Позвольте мне в ответном слове, от лица всех моих товарищей космонавтов поблагодарить вас за отлично сделанную работу, за сданную ранее срока, так сказать досрочно! Сегодняшнее международное положение настоль сложно, что каждая досрочно выпущенная ракета ударяет по нашим врагам с еще большей силой! Мы, космонавты, опи...-
Заикин смущенно замолчал - речь внезапно кончилась, то ли листков не хватало, то ли что-то было напутано... Выручил вездесущий зам:
-Похлопаем товарищи нашему гостю, космонавту товарищу Заикину!
Предвкушая конец затянувшейся комедии и близкий к проходной завода гастроном, гегемон вновь взорвался аплодисментами изо всех сил.
Зам и директор обернулись к растерянному Заикину и почти хором, с улыбкой, произнесли:
-Видите, товарищ Заикин, как вас любят наши рабочие. Ну а теперь прошу в наш красный уголок, чтоб ни кто не уволок! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!..
Толкаясь и тыкая друг друга под ребра и в спину, расходились с торжественного митинга рабочие, а во след им гремело из динамиков:
-Торжественный митинг, посвященный досрочной сдачи изделия номер триста семь прошу считать закрытым!..
-Василий, Василий, третьим будешь?
-А этот-то, Заикин фуев, бумажки что ль перепутал?..
-Да нет, в сортир сходил с частью речи, газеты под рукой не было...
-Маша, а че у тебя жопа мягкая?
-Дурак...
-Мишка, а ты те гайки затянул?
-Какие гайки, Николаич, наживулил, наживулил, не маленькие, сами затянут, вы же сами говорили - быстрей, быстрей!..
-Говорить-то говорил, а как развалится в космосе херовина на фуй, тут нам всем шиздец приснится...
-Не бойся, не бойся Маша, мы твоему дураку ни хера ни скажем...
-Дурак, сегодня не могу, у меня красная армия...
-В гастроном вчера завезли полусладкий, рубпь семьдесят две, шестнадцать оборотов, полкило...
-Да, космос большое дело, интересно - им там в космосе алкоголь выдают или нет, вот я помню в морфлоте служил, на подлодке...
-Слышь, Генка, я с триста седьмой пару диодов спер, поможешь толкнуть?..
-...Что же вы, уважаемый Юрий Иванович, колбаской брезгуете? Сервелат из спец цеха, не потравитесь, мы то рабочих варенной балуем, раз в два месяца, а это совсем другой сорт...
Заикин нетвердой рукой подхватил колечко жирного и скользкого сервелата и пару раз ткнув себя то в глаз, то в щеку, отправил наконец специальный сервелат в рот. Вкус не чувствовался. В голове кружилось и гудело, водка «Посольская» смешалась с коньяком, выпитым еще в ресторане гостиницы, котлета по-киевски взбрыкивала и грозилась выйти посмотреть на белый свет, но Юрий Заикин был закаленный боец и знал свой организм, как пять пальцев на собственной руке.
-Желаю ледяного! -
выдавил через силу из себя космонавт.
С двух сторон наклонился к нему директор каскадного завод и что-то сарался наснять, но у рего ни калучалось... Встряхнув головой, Заикин собрался со всеми силами и отчетливо произнес;
-Желаю и требую за счет вашего месткома ледяного на голову!
И подкрепил свою просьбу крепким ударом кулака по тарелке с каким-то непонятным салатом. Раздвоившийся было директор мгновенно сфокусировался, на голову было положено требуемое, извлеченное из холодильника, алкоголь стал мгновенно, во след директору, сфокусироваться тоже и уходить в руки-ноги и другие периферийные части тела. Так-то, а то распоясался, гуляет как дома у себя, усмехнулся трезво Заикин и взглянув на пьяного в смерть директора, громко спросил у зама:
-Ну, что у нас дальше по программе?
Ероськин поперхнулся квашеной капустой и зачаровано уставился на внезапно протрезвевшего космонавта. С трудом справившись с капустой и изумлением, зам восторженно произнес:
-Вот что значит тренировка космическая! Раз и трезвехонек...Через полчаса в театре комедии будет оперетка «Василий Теркин». Для нас оставлена лучшая ложа.
-Поехали, оперетка, так оперетка, хрен с нею!..
Поддерживаемый замом и начальником спецчасти завода «Каскад», резко выбрасывая в стороны ноги, Заикин двинулся на выход. Самое сложное ждало их в коридоре заводоуправления. Ковровая дорожка, лежащая на линолеуме, взбунтовалась и набросилась на них. Но совместными усилиями справившись с нею, теплой компанией погрузились в черную «Волгу» и уже без всяких пропусков лихо покинули хорошо охраняемую территорию завода.
Мороз, и ветер, залетающие в полуоткрытые окна автомобиля, сделали свое дело - все стали приходить в себя, более-менее.
-Послушай Сережа, ну ее в жопу, оперетку эту, «Роз-Мари» я бы еще посмотрел, хотя я и так все арии наизусть знаю, но Теркина, ты уж извини. Ну его на хрен! Слышь, водила - с Нижнего Тагила, какой в вашем городе кабак наилучший?
Шофер, зам и начальник спецчасти, чье имя Заикин ежесекундно забывал, ответили хором:
-Сибирские огни!
Взвизгнув тормозами, «Волга» объехала закутанного в тулуп постового милиционера и понеслась по пустынному, замерзшему, вечернему городу, заваленному снегом по окна первого этажа. Пьющему после трудов праведных честно заработанную водку и полусладкое, сладкое и крепленое, белое, розовое и красное, «Солнцедар», «Алжирское», «Агдам», вермут и портвейн, кубинский ром и вьетнамский ликер... Несмотря на временную нехватку продуктов, продолжающуюся с 1917 года, спиртное советская власть трудящихся завозила исправно. Даже с разных концов света. Трудящиеся всей планеты изо всех сил помогали трудящимся первого социалистического государства в борьбе с невзгодами и объективными причинами.
Растолкав жидкую толпу желающих попасть вовнутрь, Заикин со сопровождающими лицами вошел в теплый вестибюль. Сверху неслось разухабистое;
...Лучше сорок раз по разу -
Чем ни разу сорок раз!..
Космонавт удивлено вскинул жидкие брови, зам охотно пояснил:
-Цыгане! В ресторане «Сибирские огни» ансамбль цыган выступает...
И уже по широкой лестнице вниз спешило вечернее начальство ресторана и жало руки, и подхватывало под локти, и вело вверх, и подводило к столу, который буквально на глазах начинал прогибаться под тяжестью закусок, деликатесов и бутылок. А вплотную подступивший к столику ансамбль цыган, размахивая руками и прозрачными шалями, юбками и бородами, тряся монистами, пальцами и всем, чем только можно, уже голосил во всю мощь диких глоток, закаленных бескрайними просторами, водкой и ругань:
-К нам приехал, к нам приехал, к нам приехал Юрий Иванович дорогой! Молодая, от силы лет тридцати девяти, цыганка с некрасивыми кривыми зубами, поднесла на пластмассовом разносе рюмку водки и бутерброд с красной икрой. Заикин выпил, закусил и смущено (псевдо) начал шарить в карманах, дабы соблюсти до конца обычай. Администратор ресторана махнул рукой - кыш! цыгане заплясали среди столиков, закружили юбками, забили в бубны, забренчали гитарами, зазвенели монистами, заныли скрипками, продвигаясь в сторону сцены. Высокий и сильный голос заныл:
В чистом поле васильки - дальняя дорога,
Сердце ноет от тоски, а в глазах тревога!..
-Ну как, Юрий Иванович, нравится? -
наклонился к Заикину и пыхнул сложным букетом зам.
-Очень! -
искренне заверил космонавт и поморщился на запах.
Зал ресторана был переполнен. Основная и постоянная масса публики четко делилась на три части - лица смуглые, крикливо-гортанные, явно торговцы с ближайшего базара, кидающие деньги налево и направо; лица толстые, в отличных костюмах, странных для сибирского города, местная элита-власть, обком, райком, верх милиции, КГБ и ОБХСС; ну и лица средние, с татуированными руками, с тяжелыми взглядами и ртами, полными железных зубов, чтоб легче было жевать добычу... Такого контингента хватало с избытком в каждом крупном и не очень крупном сибирском городе. Да и не только сибирском. Первые были хозяевами над экономикой, третьи над деньгами, вторые же думали и считали себя хозяевами над всем и всеми... Цыгане не унимались;
...Спрячь за высоким забором девчонку -
Выкраду вместе с забором...
Клубы дыма обволакивали пластиковые люстры, меж столиков сновали официанты и официантки, разнося еду и графины, бутылки и бокалы, хлопало шампанское, стоял сплошной рев голосов, ни кто ни кого не слушал, все только кричали.
-Если Иванова назначат замом, то нам всем шиздец...
-Бегу я за ним и такое зло берет...
-Переспала я с Васькой, а он даже туфлей не купил...
-Слушай дорогой, че ты ходишь, попой водишь, не заходишь...
-Ну не хватай, не хватай, в лифчике я...
-Завезли в наш магазин...
-Подломили мы с кентом хату, а там барахла - хоть жопой ешь...
-Выпьем за нашего уважаемого директора...
-Выпьем за Гиви, пусть он и дальше...
-Выпьем за Кривого...
-Выпьем...
-Выпь...
...Ой да зазнобило, зазнобило, зазнобило,
Головушку мою да раскудрявую...•
Заикин подтянул совершено невменяемого зама за плечо и проорал ему в ухо:
-Пойду я поссу немного!
-Пось, поськай, по-си-кай...
Зам махнул головой и уткнулся в растерзанные остатки рыбного ассорти. За соседним столиком начальник спецчасти что-то громко делил с грузинами, овитаминизировавшими скудный стол омичей дарами знойного юга, представитель органов, развалясь на столе, пускал пузыри в сторону распоясавшихся цыганок... Вокруг шумел ночной ресторан... какой к черту ночной, время полдевятого вечера, до закрытия еще два с половиной часа, а уже все в жопу пьяные... Официанты и официантки носились с полными разносами, унося грязную посуду и принося нетронутые закуски и блюда, бутылки и рюмки, подмигивая постоянным клиентам, похлопывая по плечам завсегдатаев, понятливо улыбаясь на просьбы подсадить вон-вон тех девочек-девчонок-давалок-блядей... Все шло своим чередом, Омск, Москва, Урюпинск, Мохножопск или Верхнезамудонск, ни чего не менялось в этой сранной стране, любимой Родине, все пили, так как больше ни чего не оставалось делать... Впереди безнадега, в космос уже ни когда не пошлют, алкашей не посылают, а когда-то в далекой сопливой юности, хлебнув «аллиготе», с упоением и плеваясь слюнями, обсуждал ты, Юрка, с друзьями, полеты к Веге, и к Кассиопее, и... А, махнул рукой Заикин и чуть в рыло не заехал какому-то лысоватому, при железных зубах и наколках на кистях рук, клиенту этого бедлама.
-Осторожней на поворотах, летчик! Костей не соберешь...
Компания зубастого клиента захохотала, показывая какой высокий уровень стоматологического обслуживания в советских лагерях, Заикин улыбаясь проплыл мимо и приветственно помахал рукой, ну как вожди с трибуны-могилы-святыни:
-Верной дорогой пьете, товарищи!
Вокруг шумел советский ресторан, социалистическое предприятие первой наценочной категории по обслуживанию народонаселения...
Одетый заботливым швейцаром и направленный в нужном направлении, Юрий вывалился из-за стеклянных дверей на скользкое бетонное крыльцо. Подавившись морозным воздухом с огромным процентом выбросов из труб форпостов самой передовой индустрии в мире, Заикин закашлялся до слез, махая руками и пытаясь продохнуть то, чем дышат в этом поганом городишке, индустриальной дыре Западной Сибири...
И тем самым, привлек внимание таксиста, лениво и неторопливо подавшего теплую машину с волшебно распахнувшейся дверцей к самому крыльцу. Падая на мягкое сиденье, одной рукой оттирая слезы, а другой протягивая шоферу бумажку с адресом Клавы, Заикин бросил прощальный взгляд на гудевший рассадник греха и разврата... Хе-хе. Народ отдыхал и веселился, после трудов праведных... Хе-хе. Завтра домой, к надоевшей и нелюбимой Машке, к детям, которые похожи на его лучших друзей, к...
Таксист глянул на адрес и выплюнул:
-Ну блядь!..
ГЛАВА ВТОРАЯ.
По отличной гладкой дороге, напоминающей его собственный жизненный путь - без ухабов и крутых поворотов, мчался Командор в любимом черном «ЗиЛ»е, который в народе любовно и метко прозвали «членовозом». Командор чуть улыбался бронзово-загорелым лицом (кварц, горный Кавказ, недавняя поездка в Алжир), с удовольствием вспоминая спектакль, участником которого только что ему довелось быть. Командор был вызван на секретнейшее заседание специального, узкого, комитета Политбюро ЦК КПСС. О, такие спектакли Командор любил! И свою роль - отчаянного космонавта, дальнепроходца, рубахи-парня, знал назубок и с огромным удовольствием исполнял. Особенно Командору нравилось сравнивать себя, сорока четырехлетнего генерала авиации, подтянутого (теннис, бассейн, массаж, карате), загорелого, полного сил, задора и жизни, с стареющими, жирными, шепелявившими и трясущими щеками членами Политбюро, а особенно с Самим, с Императором, с Леонидом 1, норовящим поцеловать в засос всех и каждого.
Командор с огромнейшим наслаждением расхохотался, вспомнив самый пикантный момент заседания...
-Ну так что, будем товарищи поручать товарищу Заслонов эту задачу или не будем? -
Леонид 1 ожидательно вытянул губы в трубочку и его дружок по домино и водке тут же подгребнул:
-А ты Леонид Ильич ни как уже его целовать собрался?.. Так во-первых рано, а во-вторых ни он то полетит к гребеной матери, ха-ха-ха-ха!
Леонид 1 насупился на Костю, губы сложил в гузку куриную, ну словно девка после первого раза - и больно, и страшно, и что теперь делать, не знает, и обиженно забасил;
-Ну Костя, ну тебя в жопу, ну сразу с подгребками своими, решать надо, американцев утереть, мать их...
Шофер-сержант, а по совместительству стукач с КГБ, недоуменно оглянулся на беспричинный смех Командора.
-Рули, рули, рулила. Все в порядке, сержант. Пореже оглядывайся, а то можешь и на аэродром шоферилой угодить, в район крайне крайнего севера. Понял - чем генерал сержанта донял?
-Так точно, товарищ генерал авиации!
Плавный поворот, ворота нараспашку, вытянувшиеся заспанные морды часовых, грабена мать, еще один плавный поворот среди голубых елей, голубые не только ели, но и пили...и чуть качнувшись, «ЗиЛ» застыл, как вкопанный перед красивым деревянным домом. Прямо как сказочный терем, весь в снегу и тайнами укутан...
Дверцу распахнул подлетевший адъютант, в кителе, раскрасневшийся от морозца, улыбаясь во весь красивый рот. Вот бы кого Леня с удовольствием засосал бы... Командор не спеша выбрался из теплой машины на морозный воздух и барственно потрепав по плечу адъютанта, еще больше зардевшегося, как девка красная от ласки самого Командора! Спросил: