Несмотря на склонность к безобидным сэндвичам с джемом, Роза по волоскам оказывается настоящей нацистской. Она не потерпит даже малейший волосок в любом месте. Через час полного муки, Лана вышла красная и разгоряченная, испытывая жжение по всему телу. Она было спросила, предполагаются ли любые беспризорные волосы вокруг смущенного места, на что Роза назвала их ни на что негодными у этого отверстия и поэтому могут быть удалены.
Почему кто-то вообще хочет это делать, думает Лана.
— В таком виде это выглядит красивее, — говорит Роза, отрывая очередные спрятавшиеся волоски.
— Оооооууууу, — отвечает Лана.
Когда это все закончилось, Роза недоверчиво смотрит в лицо Лане.
— Я могу сделать ваши брови бесплатно, — предлагает она. — Брови не больно.
— Да, я знаю. Некоторые клиенты засыпают.
Опять же, блистательная улыбка ее прекрасных зубов.
— Ну, сделаем? Они будут выглядеть очень красиво.
— Oкэй.
У Рехонсов сын учится в художественной школе, и пока Роза занимается бровями Ланы, она рассказывает о нем все. Когда она закончила, она намазывает гель алоэ вера, прежде чем поднести круглое зеркало к Лане. Кожа выглядит красной и немного опухшей, но Роза права, ее брови на самом деле стали более изогнутыми и больше выделяются ее глаза.
После таких пыток маникюр и педикюр сплошное удовольствие. Она смотрит на оранжевый лак для ногтей, который Билли так кропотливо наносила на ее пальцы рук и ног, который сейчас стирают. Направляясь в апартаменты в машине, Лана смотрит на свои руки — французский маникюр, и она должна признать, что это очень красиво.
Автомобиль останавливается перед высоким белым зданием с застекленным входом.
— Мы прибыли, — говорит Питер, выключая двигатель.
10.
На входе лежат роскошные темно-кремовые ковры и люстры в каждом холле. Охранник индус развалился за столом, читая газету на иностранном языке, он сразу же выпрямляется и стоит в ожидании. Питер представляет ее.
— Лана, это мистер Наир.
Питер поворачивается к мистеру Наиру.
— Это Мисс Блум. Она будет жить в пентхаусе в течение трех месяцев. Пожалуйста, убедитесь, чтобы она ни в чем не нуждалась, — говорит ему Питер.
Мистер Наир широко улыбается.
— Конечно. Это и будет моим приоритетом номер один, — отвечает он с сильным индийским акцентом, качая головой, словно, одна из тех собак, которые кивали задним огням проезжающих машин. Он поворачивается, чтобы посмотреть на Лану.
— Я очень рад познакомиться с вами, Мисс Блум. Если вам, что ни будь нужно, пожалуйста, не стесняйтесь, спрашивайте, — он повидал многих молодых девушек, приходивших и уходивших из этих квартир.
Большинство из них являются любовницами богатых арабов, которые очень грубы с ними, но эта девушка протягивает ему руку и улыбается.
Питер сопровождает ее к лифту. Он вставляет ключ-карту в прорезь и нажимает на кнопку верхнего этажа. Лана прислоняется к холодной блестящим перилам из латуни, пока лифт бесшумно скользит вверх. Когда двери лифта со свистом открываются, Питер ждет, когда она первая выйдет, проводя ее в коридор. В коридоре ковровое покрытие с большим ворсом и со вкусом подобранные обои бежевые с серебром.
— На этом этаже есть только еще одна квартира, — поясняет Питер и открывает дверь. Он бросает сумки с покупками на пол у входа. — Я пойду, принесу остатки ваших покупок, а затем покажу вам, как все работает.
Лана закрывает за ним дверь и прислоняется к ней.
Вау! Просто Вау! Длинный коридор с богато покрашенными стенами, сообщался с комнатой, наполненной светом. Как в замедленной съемке, она позволяет пальцам скользить по холодной, покрашенной поверхности, пока идет по белой пушистой ковровой дорожки в сторону великолепного света. Вечерние солнечные лучи льются внутрь, она стоит в дверях гостиной, и смотрит на окружающее ее чудо.
На вальяжно высокие потолки, прекрасные стеклянные стены, которые ведут к широкому балкону со стоящим столом, стульями и искусно подстриженными деревьями в горшках. В зеркальной стене, отражается элегантный серебряный рисунок бледно-сиреневых обоев, богатая мебель и белый ковер с большим ворсом. Мебель настолько массивна, настолько всеобъемлюще экстравагантна и роскошна, как если бы она гуляла по страницам глянцевого журнала. Она поворачивается, когда слышит, что открывается дверь.
Питер ставит остальные ее покупки на пол и направляется к ней.
— Красиво, правда?
— Да, очень.
Он проводит ее по просторным пятикомнатным апартаментам и показывает, как все работает. Какие кнопки на пульте открывают и закрывают шторы, и какая поднимает великолепную живописную картину вверх по стене, чтобы открыть экран телевизор. Есть кнопки для жалюзи, для охлаждения вина, кнопки освещения, пресс-зала и кофе-машины.
Она кивает, с трудом запоминая. Окружающая роскошь делает ее немного ошалевшей.
— Никаких проблем, просто позвони смотрителю. Номер там, — говорит он в конце, указывая на карточку, которая лежит на столике возле входной двери.
— Спасибо.
— Вернусь за вами в восемь тридцать. Мистер Баррингтон ненавидит людей, которые опаздывают.
— Не беспокойтесь, Питер, вам не придется ожидать меня. Я буду готова.
Она закрывает дверь, находит свой мобильный, отыскивает домашний номер, и ждет, когда мягкий голос ее матери ответит.
— Привет, мама, — говорит она весело.
— Где ты?
— Я у Блейка на квартире.
— Ох! Когда ты придешь домой?
Лана сглотнула. Это будет первый раз, когда она не вернется в свою собственную постель. Она знает, что это будет трудно для ее мамы.
— Не сегодня, мам. Меня не будет дома сегодня вечером, но я приеду сразу же с утра.
Сначала ее мать замолкает, затем слышится легкий вздох.
— Ладно, Лана. Увидимся завтра. Береги себя, дочь моя.
— Увидимся завтра, мама.
Она идет по покрашенному коридору и заходит в главную спальню, очень большую с огромной кроватью. Декор выполнен в темно-синих и серебряных тонах. Она сбрасывает свою обувь и идет босиком по роскошному ковру в сторону ванной. Ванная комната отделана зеленым мрамором с золотыми вкраплениями. Есть джакузи и большая душевая кабина. У раковины полный, запакованный набором туалетных принадлежностей, готовый для ее использования. Она разворачивает бледно-зеленое овальное мыло и моет им руки. Потом она открывает шкафы, но они все пустые. Она возвращается в спальню и направляется к отделанной ореховым деревом гардеробной комнате. Встроенные шкафы все тоже пустые, как и в ванной. Так он и не живет здесь, это место исключительно для секса.
Она выходит из спальни и направляется на кухню, отделанную солнечным желтым цветом дерева с глянцевыми столешницами из черного гранита. В середине находится кухонный островок и стулья вокруг него. Когда она была маленькой, то мечтала, именно о такой кухне. Она садится на один из высоких табуретов, крутиться несколько раз и спрыгивает, направляется к шкафам и открывает один. Он заполнен всякой всячиной — дорогой всячиной, которая никогда не встречается в мамином шкафу. Банки бисквитного печенья из магазина «Fortnum and Masons», желе из «Harrods» и французский шоколад с причудливым названием.
Она вынимает некоторые продукты и восхищается изящной упаковкой, закрывает шкаф и идет к холодильнику.
Здесь еще более экзотические вещи: трюфеля, ручной работы голубые сыры, крыжовник, куски замороженного мяса, копченый лосось, лобстер, икра... овощи упакованы в пакеты с этикеткой органические продукты. Даже каждое яйцо в отдельном синем бумажном мешочке.
И еще лежат две бутылки шампанского.
Она берет одну и смотрит на этикетку, Dom Perignon.
— Хмм... — говорит она в тишину.
Осторожно она отогнула фольгу и сняла проволоку, которая удерживает пробку. Зажав бутылку ногами, она видела, так делали официанты, попыталась выкрутить пробку, но это потребовало больших усилий, и когда, наконец, пробка выстрелила, брызги и пена пролились вокруг.
Бумажными салфетками она стирает все следы, находит бокал в одном из шкафов и наливает себе выпить.
С бокалом в руке, она идет обратно в гостиную, открывает балконные двери и выходит. Она стоит, несколько мгновений, всматриваясь в прекрасный вид и парк, но не чувствует никакой радости в своем сердце. Все ее мысли находятся с ее матерью. Она закрывает глаза и молится, говоря, что теперь все будет хорошо. Затем поднимает свой бокал к небу.
— Ох, мама, — шепчет она, — теперь снова все хорошо, — она подносит его к губам.
На джакузи не остается времени и Лана направляется в душ. Этот душ удивительно мощный, не такой, каким она обычно пользовалась у себя дома. Душ придает ей энергии, и она направляется к сумкам с покупками с некоторой долей волнения. Синяки от предыдущей ночи означают, что она может одеть только шелковую рубашку от Versace с длинным рукавом. Она натягивает узкие кожаные брюки, которые заканчиваются на ее лодыжках, и шпильки с ремешками. Затем подводит глаза, как ее научила Айша, и губы в нежно-розовый оттенок. Она так нервничает, что ее руки слегка дрожат. Она идет в гостиную и наливает себе еще один бокал шампанского.
Четко в восемь тридцать раздается звонок в дверь. Входит Питер с большой плоской картонной коробкой, которую он осторожно ставит на стол.
— Мистер Баррингтон попросил доставить это вам. Вы прекрасно выглядите, мисс Блум, — немного стесняясь, говорит он комплимент.
— Благодарю вас, но называйте меня Лана, Питер? — от шампанского она чувствует легкое головокружение и задумчиво ему улыбается.
— Конечно, Лана, — говорит он, улыбаясь в ответ.
На ресепшене нет мистера Наира.
Невысокий, белый мужчина с мелкими, подозрительными глазками представился, как мистер Барроуз. Он вежливо, но отстраненно улыбается. Этот человек не хочет связываться ни с кем из жильцов этого здания.
Питер везет ее в частный клуб на Слоун Сквер, под названием «Мадам Юла».
11.
Блэйк ждет ее в баре. Он одет в теплого оттенка серый костюм и черную рубашку. Он еще более настораживающе привлекательный, чем она запомнила его. Он подымается, когда видит ее, и она останавливается, оцепенев от его взгляда.
Не двигаясь. Они снова оказываются вдвоем в своем собственном мире. Только его горящие глаза, и ее сильное желание получить что-то большее от него, но что именно она пока не знает.
Затем он разбивает очарование, направляясь к ней.
— Ты выглядишь съедобной, — говорит он, его глаза, задерживаются на изгибе ее бедер.
Она краснеет и дотрагивается до своей челки.
— Волосы мне нравятся тоже, — бормочет он.
— Спасибо, — ее голос звучит нервно и неуверенно.
Он протягивает руку, чтобы прикоснуться к ней, но она инстинктивно делает шаг назад. Она не задумывается, но ее тело по-своему реагирует на него.
Он опускает руку, и его глаза становятся холодными.
— Послушай, — говорит он. — Мы можем превратить это в абсолютно голый секс, или можем немного завуалировать его, чтобы он выглядел более миловидно в потайном уголке. Это для тебя и тоже самое для меня.
Миловидно в потайном уголке. Странный оборот речи. Она изучает его из-под своих немного опущенных ресниц.
— Немного завуалировать, — говорит она. — Хорошо. Могу я тебя попросить, заказать что-нибудь выпить? Бокал шампанского, например?
— Ты неравнодушна к нему, если я правильно помню, — говорит он, и ведет ее в бар.
Лана оглядывается в баре, который оформлен темным деревом и темно-красными шторами. На самом деле он напоминает старомодный французский бордель.
— Я уже выпила два бокала.
Его брови поднимаются.
— Ты нашла алкоголь.
— Он нашел меня. Я открыла холодильник, и он стал умолять меня, чтобы я его выпила.
— Да, алкоголь обладает такой способностью.
— Я немного голодна.
— Следует тебя накормить.
Их проводят в отдельную кабинку. Прибывает сомелье, и она слушает, как Блейк заказывает бутылку вина, названия которого она никогда не слышала, и понимает, что бедный и средний класс, выучившие назубок названия Chablis, Chateauneuf-du-Pape, Pouilly Fume и Sancerre, и верящие в то, что это превосходные вина для взыскательных клиентов, на самом деле не знают ничего, потому что по-настоящему богатые люди предпочитают совершенно другой класс напитков.
Он берет в руки меню, и ее взгляд скользит по его запястьям. Она чувствует в животе легкий трепет.
— Как прошел твой день? — спрашивает он.
— Я не хочу выглядеть неблагодарной, потому что я действительно благодарна, но зачем ты покупаешь мне так много одежды?
Он откидывается на спинку кресла.
— Разве у тебя не было куклы, когда ты была юной?
— Да.
— Ты делала маленькую одежду для нее?
— Да.
— И ты получала от этого удовольствие?
— Да.
— Почему?
— Я не знаю. Это была моя кукла, и я хотела, чтобы она выглядела красиво.
— И тоже самое, я думаю о тебе. Ты моя кукла. Мне нравится идея одевать тебя так, как считаю нужным. Я хочу, чтобы ты красиво выглядела. Кроме того, мне нравится, что каждый стежок ткани на твоем теле был оплачен мною.
Лана чувствует дрожь от разрядов, прокатившуюся по ее позвоночнику.
— Я не кукла.
— Для меня ты кукла. Живая, дышащая кукла.
— Что будет через три месяца?
— Тебе, в конечном итоге, надоела твоя кукла, и ты перестала играть с ней?
— Да, — мягко ответила Лана. Она уже понимает, какое будет продолжение.
— Так я, когда мне надоест, отложу тебя в сторону так же, как и ты сделала со своей куклой.
— Ну, это достаточно честно.
— Хорошо. Что бы ты хотела съесть?
Лана смотрит на меню, есть рыба и курица. Она надеется, что он закажет что-нибудь из этого. Но есть и фуа-гра, она скорее умрет, чем съест. Официант появляется со стороны Блейка.
— Вы готовы заказать, месье?
Блейк вопросительно смотрит на Лану.
— Я просто хочу, тоже самое, что будешь ты.
— Мидии в белом вине для начала, затем котлеты из ягненка, обжаренные в пряных травах.
— Картофель кусочками или суфле? — спрашивает официант.
Лана беспомощно смотрит на Блейка.
— Попробуй картофель-суфле, — говорит он. — Тебе, наверное, понравится.
— Окэй, картофель-суфле, — соглашается она. Когда официант уходит, она делает глоток вина. Это, должно быть, было очень хорошее вино, но она так нервничает, что отмечает его только, как холодную жидкость.
— Так, — говорит она. — Вы банкир.
— А ты была на Google.
— На самом деле в Википедии. Мне было любопытно. Всю свою жизнь я представляла себе банкиров ворами, использующих частичное банковское резервирование и создающих деньги из ничего, и потом они забирают твой дом, машину и твой бизнес, когда ты не можешь погасить задолженность.
— Ах, тогда можно сказать, что все банкиры — воры, все адвокаты — лжецы, и все женщины — шлюхи.
— Я, пожалуй, буду шлюхой, чем банкиром.
— Это удобно иметь под рукой. Я предпочел бы быть банкиром, который покупает шлюх.
— В любом случае, зачем вам нужно покупать женщину? С таким выделяющимся собственным автомобилем, они должны оставлять свой номер телефона на лобовом стекле под дворниками.
— Ты была импульсивной покупкой, — в углах глаз у него появились морщинки. Она явно забавляет его.
Она смотрит на его безупречный сшитый на заказ костюм, ухоженные руки, и швейцарские часы, которые сверкают на его запястье.
— В тебе нет ничего импульсивного, — ее глаза прикрывает прелестная прядь, которая падает ей на лоб.
— Кроме твоих волос.
Он громко смеется, она смотрит на него. У него прекрасные зубы.
— Это может оказаться гораздо интереснее, чем я думал, — говорит он.
Мидии прибывают в крошечных, закрытых черных горшочках. Когда Блейк открывает свой, она следует его примеру. Запах безумно хороший, но она ждет, пока Блейк тянется за своими приборами, и копирует его.