Я попыталась осознать это. Никакого гриппа. Никаких простуд. Никакого рака.
— А что твоя раса?
— Мы тоже не болеем, но мы не можем исцелять, как Лаксены. Они стараются не делать это с людьми. Очевидно, это может изменить человеческую ДНК, в зависимости от тяжести травм, или, если это делалось несколько раз.
Мой взгляд упал на его лицо. Его выражение лица стало сосредоточенным.
— Что случается с людьми?
— Они мутируют, приобретают некоторые способности Лаксенов. — Хантер опустил руку на мои колени и взял другую. — Их называют гибридами и некоторые из них сильнее, чем Лаксены.
— Иисусе, — прошептала я, дрожа.
Небольшая усмешка появилась на губах Хантера, когда он положил мою другую руку на мои колени. Затем его холодные пальцы нашли мою щеку, наклоняя мою голову вниз.
— Это, вероятно, болит больше.
Я вздрогнула от его прикосновения, не в состоянии смириться с тем, каким нежным он был прямо сейчас и каким свирепым и страшным он был в лесу. Эти руки могли убить в мгновение ока, но прямо сейчас, они бережно поворачивали мою голову на свет.
— Насколько все плохо? — Спросила я.
Его пальцы скользнули назад.
— Не так уж плохо. Будет небольшой отек. Готова?
Я кивнула.
Прищурившись, он прижал свежую ватку к моей губе, и это причинило чертовски острую боль, но я сидела неподвижно, когда он провел ею по моей нижней губе. Жидкость немного шипела, щекоча мой подбородок.
— Твоя щека тоже немного напухшая. — Он потянулся за другим ватным тампоном.
Я закрыла глаза, когда он приводил в порядок мое лицо.
— Могло быть хуже.
— Могло.
Он продолжал играть в доктора, но к сожалению не веселого. Когда он закончил с моим лицом, он закрыл крышкой бутылку.
— Болит еще что-то?
Болело всё.
— Нет.
Казалось, он мне не поверил. Он был чертовски внимателен для мужчины…и пришельца.
Я сделала вдох.
— Почему они пришли за нами? Это было из-за МО?
— Помнишь день, когда ты была в беседке? Они следили за тобой, и я вмешался прежде, чем они добрались до тебя, поставив Раза на колени перед другими. Наш вид должен доминировать. И чтобы сделать это, ты должен быть сильнее, чем все остальные. Поэтому он должен был доказать своим друзьям, что он был Альфой.
— Он напал не на того, кого следует.
— Точно.
Хантер был все еще на коленях передо мной. Он проверял мои колени снова, слегка нахмурившись.
— Ты сломал свое следящее устройство, не так ли? — Спросила я. — Этим ты занимался сзади машины?
Он просто кивнул.
— Почему? Я не понимаю, почему ты делаешь это для меня.
Он молчал вечность.
— Я не знаю.
— Ты все еще не знаешь? — Я покачала головой. — Когда ты сломал устройство, это уведомило их — МО?
— Да, но они не найдут меня.
— Но это большой риск, если ты даже не знаешь почему.
Хантер поднял ресницы. — Я не знаю, Серена.
Я выдохнула. Он не знал несколько часов назад и сомневаюсь, что будет знать спустя какое-то время. Это имеет значение? Да, прошептал тоненький голосок. Для меня имеет.
— Спасибо тебе, — ляпнула я. — Спасибо, что помогаешь мне и не позволяешь им…ну, убить меня.
Хантер быстро встал.
— Ты должна принять душ. Потом отдохнуть. Ты будешь чувствовать себя лучше.
В изумлении я уставилась на него. Я не ожидала большое не-за-что, но черт возьми, он не воспринял мою благодарность хорошо. Он снова исчез в ванной, и потом вернулся с его рубашкой, достаточно длинной для меня. Ни слова не говоря, он ушел из ванной, закрывая за собой дверь.
Несколько минут прошло, пока я сидела там, пытаясь обработать всё, что узнала. Казалось, будто колесики в моем мозгу сломались, потому что я ничего не соображала.
Стоя, я сняла мою разорванную одежду и включила кран. Шагнув под струи горячей воды, я вздрогнула, когда вода рассекла многочисленные порезы и ссадины. Я не знаю, было ли это из-за крошечных вспышек боли, но слезы навернулись и я не смогла остановить их. Я не была даже уверена, почему я плакала. Из-за Мел? Из-за себя? Или это было лишь полное перенапряжение?
Я оставалась в душе, пока не вернула контроль над собой. Затем я быстро вытерлась и скользнула в его рубашку. Солнце взошло, наполняя номер мягким светом. Хантер стоял у окна, спиной ко мне.
— Я нашел шоколадный батончик и газированную воду в автомате на улице. Они возле кровати. Ты должна поесть перед сном.
Одеяло уже было откинуто. Мой взгляд вернулся к Хантеру.
— Что с шоколадом? Это второй раз, когда ты кормишь меня шоколадным батончиком.
— Сахар. Он помогает, когда кто-то из нас питался тобой.
Забравшись в кровать, я засунула ноги под одеяло. В то время, как я ела и пила мои высоко-калорийные лакомства, Хантер принимал душ. Закончив, я сползла вниз, складывая мои руки под подушкой, и стала ждать.
Хантер вышел наружу, его кожаные штаны висели низко на бедрах. Мокрые, взъерошенные волосы прилипли к его щекам и шее. Он подошел к двойным широким окнам, его движения были резче, чем обычно, и задвинул шторы в зеленый горошек. Тьма сразу окутала маленькую комнату.
Свернувшись на своей стороне, я смотрела, как Хантер пересек комнату.
— Хантер?
— Да.
— Ты уверен, что ты в порядке?
Он сел в кресло.
— Тебе не стоит беспокоиться обо мне.
Я нахмурилась. Это не было ответом. И минуты не прошло, когда Хантер наклонил голову к стене. Такая поза была очень неудобной, а кровать была достаточно большой для нас обоих. Глубоко вздохнув, я поднялась на локтях.
— Хантер?
— Ложись спать, Серена.
Я проигнорировала его команду.
— Ты сказал, что когда ты в истинной форме, ты исцеляешься. Верно?
Один глаз приоткрылся.
— Почему ты спрашиваешь об этом?
— Потому что тебе должно быть больно. — Я сделала глубокий вдох. — И это не беспокоит меня, когда ты в истинной форме.
— А должно. — Оба глаза были открыты теперь. — Ложись спать.
Я села.
— Я лягу спать, если ты примешь свою истинную форму и излечишься.
Хантер не двигался в течение нескольких мгновений, а потом он хрипло рассмеялся.
— Ты нечто, ты знаешь это?
Я не уверена, был ли это комплимент или нет, но потом Хантер поднялся и, черт побери, ему было больно, потому что он поднимался с того кресла медленно, помогая себе руками. Хантер не отвернулся, как он сделал в прошлый раз, когда он изменялся передо мной.
Мои руки сжали одеяло и он подошел к моей стороне кровати, его голая грудь была точеной и влажной.
Края его тела размылись, одежда и всё остальное, и затем постепенно превратились в дым — в тонкую мрачную человеческую форму. Мои глаза расширились, и он принял форму, увеличивая массу до тех пор, пока не стал похож на человека мужского пола, но с отличиями.
Он повернулся вбок и мышцы гладко колыхнулись. Прежде, чем я успела остановить себя, я протянула руку и коснулась его руки. Он стоял неподвижно, и как и в прошлый раз, он не ушел. Он остался там, когда я положила свои пальцы на его руку, и я поразилась ощущениям.
На этот раз я убрала руку, прежде чем я действительно начала чувствовать его. Хантер оставался в его истинном облике еще несколько секунд, затем он размылся и вернулся в человеческий облик. Никаких синяков. Никаких вмятин на лице. Удивительно.
— Ты прекрасен, — пробормотала я, а потом покраснела, потому что это казалось неправильным говорить такое. Наверное, тоже глупо.
Хантер уставился на меня, глаза сузились, ноздри раздулись. Наши глаза встретились, и я почувствовала его взгляд на каждой частичке меня. Одеяло, выскользнуло из моих пальцев, когда спираль возбуждение закрутилась в моем животе.
Он испустил долгий вздох.
— Иди спать.
Я взглянула на кресло.
— Кровать достаточно большая для нас обоих, ты знаешь.
— Я знаю.
— Ты можешь спать здесь тоже.
Сначала не было похоже, что он ответит. Он уставился на меня, как на сумасшедшую. Я не поняла этот взгляд. Несколько часов назад, мы спали в одной постели. Всё и ничего изменилось.
— Черт, — сказал он, подходя к другой стороне кровати.
Я снова легла на бок, лицом к двери.
— Ты не должен, если не хочешь.
— Не в этом проблема. — Простыни переместились и потом кровать прогнулась под его весом.
Он снял свои кожаные штаны? Наверное, хорошо, если бы я не знала это.
— А в чем проблема? — Спросила я.
Возникла пауза.
— Я хочу.
Я состроила рожицу, которую он не мог видеть.
— Я не вижу, в чем тут проблема.
— Ты и не поймешь.
Секунды превращались в минуты, а он не предлагал больше любые дополнительные объяснения. Я не думала, что можно было заснуть после всего, но я чувствовала себя в безопасности с ним и чудесным образом, когда я закрыла глаза, то заснула.
Глава 20
Я смотрел на спящую Серену и меня все еще преследовал ее вопрос. ПОЧЕМУ ТЫ ПОМОГАЕШЬ МНЕ?
Помогать ей — не огромный риск. Это гвоздь во вселенском гробу.
Хоть я и ненавидел работу мальчика МО, моя жизнь была относительно уютной и спокойной последние пару лет. Я бросил это, почему?
Я приподнялся на локте, стараясь не потревожить ее сон. Те же шесть веснушек на носу, образующие созвездие.
Впервые за всю свою жизнь я завидовал Лаксенам. У них была одна способность, которую мы не могли поглотить — исцеление. Тогда, в ванной, я отдал бы все что угодно за такой талант, чтобы излечить Серену от ее синяков и боли, вместо того, что бы приводить ее в порядок.
Моя.
Мой образ мыслей был неправильным. Аэрум редко живет с парой из собственного вида, а с человеком еще реже, и для этого дерьма была тонна очевидных причин. Но есть такие, как моя сестра и Декс.
Я не хотел подвергать Серену опасности из-за мнения, что она «моя». Было бы лучше для нее, если бы я не делал этого, но я никогда не отрицал это дерьмо раньше, так почему должен начинать сейчас?
Я лег на спину, подавляя свой стон. Я был без опала всего несколько часов, но уже ощущал последствия, как проклятый наркоман. Вот, что значило быть Аэрумом — питаться Лаксенами, всегда.
Я был напряжен, кожа зудела, мое горло пересохло. Мой член был жестким, слишком, но это больше связано с привлекательным телом, лежащем рядом, чем с отсутствием опала.
Я все еще был шокирован фактом, что Серена попросила меня принять мой истинный облик, чтобы излечиться, после того, как увидела худшее в нашем виде. Я хотел сказать, что это был шок, который толкнул меня сделать нечто такое глупое, как принятие истинного облика без опала. Для этого необходима энергия, а энергия требует питания.
Но я это сделал это, как придурок, и не потому, что я был удивлен ее просьбой, но потому что Серена попросила меня сделать это, и я хотел ей угодить.
Черт возьми, угодить ей.
И я действительно хотел угодить ей до беспамятства.
Умнее всего сейчас было бы найти опал, но я должен быть в состоянии терпеть несколько часов. Я не могу покормиться. Но я должен покончить с этим дерьмом.
Довести это дерьмо до конца прямо сейчас, как именно?
Еще один хороший вопрос, подумал я, морщась. Черт, я действительно не продумал это дерьмо до конца.
Отдых занял больше времени, чем обычно. Я спал. Как долго, я действительно не знаю, но когда я проснулся, я был в таком же положении, как и прошлую ночь. Мое тело прижато к ее и моя рука вокруг ее талии.
Дерьмо.
Во сне, Серена пошевелила своей задницей, удобно пристроившись возле меня, заставляя мои вены пылать.
Двойное дерьмо.
Открыв глаза, я посмотрел через плечо. Тонкие полосы яркого солнечного света проскользнули в щель между занавесками. Нам надо было скоро вставать и уезжать. Надо около пяти часов, чтобы добраться до безопасного места. Я был еще напряженнее, чем раньше.
Тройное дерьмо.
Я вдохнул и все, что почувствовал, это был запах Серены. Я должен задыхаться от него, но нет. В конечном итоге это оказало противоположный эффект на меня, расслабив меня. Тогда в меня вселился страх, что я мог потерять Серену в лесу.
Холодная боль просверлила отверстие размером с кулак в моей груди. Ее жизнь не была теперь в безопасности, ни со мной, ни без меня. Во мне зародилось новое для меня чувство — беспомощность. Это вывело меня из себя. Гнев ломал меня внутри, пока Серена не произнесла мягкий, мяукающий звук во сне.
Я закрыл глаза и сосчитал до десяти. ВОЗЬМИ СЕБЯ В РУКИ. Когда я снова открыл глаза, я сосредоточился на очертаниях её бедер. Серена была жива. Она сильная — сильнее, чем она, наверное, представляет. Большинство людей не продержались бы так долго, как она с одним из моего вида. Черт. И она пережила атаку от Лаксена, но…
Но меня заполонили грёбаные чувства к ней.
Чувства не были чем-то, что Аэрумы имели от природы. У Декса были, но у этого Аэрума чертвозьмибылиневседома.
Я был прямо за ним.
В сне, она сместилась, пока она снова не очутилась на моей груди. Я замер, когда ее задница крепче прижалась напротив моего паха. Я не собирался засыпать в ближайшее время.
Я посмотрел вниз на нее. Она была настолько мала в сравнении со мной, что это принесло еще одно странное для меня чувство. То, от которого мне захотелось спрятать ее подальше, где никто не смог бы коснуться или посмотреть на нее. Похоже на испорченную версию защиты.
Действительно испорченную.
Я провел пальцем по ее гладкой щеке, вдоль ее скул. Мое прикосновение было легким, но она почувствовала это сквозь сон. Похоть колола мою кожу и пах. Я перешел кончиками пальцев вниз на ее горло, а затем на плечо. Мне понравилось, что она снова была в моей рубашке.
Небольшой вздох вырвался из ее рта, и она перевернулась на спину, глядя на меня своими широкими карими глазами. Я не мог понять выражение ее лица, но знал, что она почувствовала мою твердость, когда прижалась ко мне. Когда она не вскочила с кровати, мое любопытство взяло верх.
Медленно, я переместил свою руку к декольте рубашки, моя ладонь прижалась к выпуклости ее груди. Знакомое смущение растеклось по ее щекам. Я задавался вопросом, какие части ее тела так же отреагировали на мои действия.
Серена положила руку мне на бок, двигая её к моей спине, разминая напряженные мышцы. Ощущение от ее прикосновения прокатилось по мне, шокируя меня, как ад. Похоть взорвалась, и моя голова закружилась.
Достаточно думать об этом — я человек действий, а не мыслей. Мне нужно больше к ней прикасаться и нужно это сейчас. Я опустил руку на ее бедро, и потянул ее вниз, на груду подушек. Затем я поднялся над ней, используя одну руку, чтобы поддерживать свой вес. Моя эрекция подошла к её сокровенной части, будто была создана для этого и когда я двинулся в неё, как в ту ночь, когда впервые попробовал её, она выдохнула мое имя.
Черт возьми, да.
Я качнул своими бедрами снова, мне ужасно нравилось то, как ее губы приоткрылись.
— Мы, вероятно, не должны делать это.
— Я знаю. — Но ее тело предало ее слова, когда ее бедра поднялись.
Моя следующие слова получились низким, грубым рыком.
— Я могу пообещать тебе, что секс со мной не будет долгим, с нежными ласками или шептанием слов. Я люблю грубо и жестко, но твое удовольствие будет всегда на первом месте. Каждый раз.
Ее карие глаза закрылись. Длинные ресницы опустились на ее порозовевшие щеки. — Каждый раз?
— Каждый. Раз. — Каждое слово я подчеркивал толчком бедер, сопровождаемым рычанием.
— Это очень смелое заявление, — прошептала она, разводя свои бедра, прижимаясь к моим.
— Не заявление, — я опустил голову, двигая губами по щеке, которую я ласкал ранее. — А обещание.
Моя свободная рука прошла путь от ее бедра до живота. Я остановился ниже ее груди, большим пальцем начал выводить круги. Ее резкий вдох вспышкой отразился в моей голове.
У нее перехватило дыхание, когда мои поцелуи достигли уголка ее прелестного ротика. Она слегка повернула голову. Наши губы соприкоснулись, но я резко отстранился, вспомнив, что она была ранена.