— Точно.
Взглянув на него из-под ресниц, я заметила, что он все еще глазел на меня, с леденцом во рту.
Я быстро отвела взгляд.
— А ты правда работаешь на министерство обороны? Типа инопланетного связного?
— Точно.
Я уже почти хотела рассмеяться, но не стала, боясь, что не смогу остановиться. Это было бы своего рода смехом безумного человека.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он внезапно.
Нахмурившись, я повернулась к нему.
— В смысле?
— Как ты себя чувствуешь? — повторил он и наклонился, положив один палец мне на подбородок. Он едва касался меня, но по мне словно пробежался электрический ток. На долю секунды я вспомнила, как я отреагировала, когда он прижал меня к кровати.
Ухмылка Хантера превратилась в понимающую. — Серена?
— Я…Я не понимаю.
— У тебя здесь синяк и парочка неприятных кровоподтеков.
Я даже не заметила синяк и не придала никакого значения боли.
— А также ты практически высосал из меня мою энергию или что-то в этом роде?
Он усмехнулся.
— И это тоже.
Ну, ему определённо не было стыдно.
— Мне…Я в порядке.
Затем последовала пауза.
— Ты могла умереть.
— Это действительно не важно сейчас.
Секундой позже, я почувствовала тёплое дыхание у моей щеки, он сказал:
— Я знаю, что у тебя больше вопросов ко мне.
Я отвернула свою щеку от него, взволнованная тем, насколько близко он был, и как бесшумно двигался. Мои щеки загорелись, когда два холодных пальца с такой поразительной нежностью коснулись моей щеки и повернули мою голову так, чтобы посмотреть мне в глаза. Наши взгляды сомкнулись. Что-то тревожное было в его взгляде, проблеск сострадания затаился в холоде его неестественных глаз.
— Спрашивай, — сказал он, не отводя взгляда.
— Значит…Вы, ребята, держите меня на безопасном расстоянии от группки пришельцев, которые задумали меня убить, как только выяснят мое местонахождение?
— Они не выяснят.
Я начала отклоняться назад, но его рука соскользнула с моей щеки на затылок и обвила мою шею. Жест был не грубым, но властным. Невозможно было увернуться, избежать того, чего он хотел. Его кожа была холодной, а подушечки его пальцев грубыми, как будто ему часто приходилось работать руками.
Хантер снова наклонился, наши губы оказались на расстоянии поцелуя. Волнение разворачивалось во мне и разливалось по моим венам, пульс подскочил. Я замерла.
— У сенатора очевидно очень много связей. Возможно даже кто-то из полиции сдал тебя, но здесь ты в безопасности.
Грубые пальцы соскользнули обратно, проведя дорожку к моему горлу. Они остановились на том месте, где бился мой пульс. Я резко втянула воздух. Хантер улыбнулся, но за этой улыбкой не чувствовалось тепла. Жар, возможно, но за ней не пряталось ни одной эмоции. Я не знаю почему, но это заставило каждую клеточку моего тела оживиться и обратить все мое внимание на его прикосновения, или, возможно, мне просто захотелось отодвинуть его руку.
Его взгляд упал на мои губы и его мощное тело напряглось. В молочно-голубом оттенке его глаз внезапно появились крупинки темного-лазурного цвета. Напряжение возникло в воздухе, тяжелое, словно плотное одеяло. В комнате стало холодно, как будто кто-то врубил кондиционер на всю мощность. В комнате потемнело, но за плечами Хантера и перед окнами во всю стену разливался яркий свет.
По моей коже побежали мурашки.
Во мне пробудился каждый инстинкт и кричал мне, чтобы я убегала — убегала со всех ног. Это врожденная, очень человеческая система предупреждения ревела во мне, предостерегая меня от неестественности, которая наполнила комнату.
Но я не могла отвести взгляда от его глаз. В них не было тепла, но был зной, и мое тело отвечало ему, как бы я не пыталась это скрыть.
Затем Хантер убрал свою руку, сел обратно, засунув леденец обратно в рот, и стал ждать. Чары разрушились. Сделав несколько глубоких вдохов, я осознала, что не дышала все это время.
Моя рука, задрожав, потянулась к горлу, я несколько раз сглотнула. У меня пересохло во рту, я потянулась за бокалом и допила оставшееся вино. Жидкость, обжигая, потекла вниз по горлу.
— А с тобой я в безопасности? — спросила я.
Он не ответил.
Я посмотрела на него. — Хантер?
— Я не собираюсь врать и говорить, что я не опасен. Я опасен. Я опаснее больше, чем любой Лаксен, — сказал он, пристально глядя мне в глаза. — Я нехороший мальчик. Я не герой. Моя работа сохранить тебе жизнь и я сделаю всё возможное, но я не могу и не буду давать никаких обещаний.
Конечно не самая обнадеживающая новость, которуя я хотела бы услышать, и, откровенно говоря, услышав это, мне захотелось закричать и убежать из этой комнаты, но я все же кивнула. Он все еще держал во рту этот гребаный леденец, перекручивая пальцами палочку от него. На удивление мое тело отреагировало на его движение приливом жара, который я отчаянно пыталась игнорировать.
Но все же нет таких мужчин, которые выглядели бы так хорошо с леденцом во рту.
— Почему ты выглядишь как человек? — выпалила я.
Небольшая улыбка заиграла на его губах.
— Наша ДНК смешана с человеческой. Так же, как и у Лаксенов. Я конечно мог бы углубиться в детали, но это скорее всего доведет тебя до слез. Мы можем выглядеть как люди, и даже вести себя как они, но мы никогда не забываем, что мы — не они.
Сердце в груди больно екнуло.
— Ты пытаешься меня напугать?
Хантер выгнул бровь.
— Я всего лишь говорю тебе правду, — раскусив леденец, он держал во рту пустую палочку, — немудрено, что ты напугана. Хочешь еще выпить?
Я с облегчением кивнула, когда он потянулся за бутылкой вина. Без него, сидящего прямо передо мной, воздух стал менее напряженным и плотным. Мне захотелось, чтобы он надел футболку.
— Каким же образом я сюда попала?
Хантер поставил вновь наполненный стакан передо мной, и я, словно алкаш, схватила его.
— Ты была бы счастлива узнать, что мы используем человеческие способы передвижения. Твою машину отогнали в частный ангар, а тебя посадили на самолет.
Я сделала здоровенный глоток.
— Моя машина все еще в ангаре? — не то чтобы моя машина была роскошным экипажем, но все же новую я позволить себе не могла.
— Да. Её не тронут там.
Я немного расслабилась. — Ты расскажешь мне, кто ты?
— Уже рассказал, — Хантер выкинул белый фантик от леденца в корзину и облокотился бедром о барную стойку.
Мой взляд упал на бокал, который я сжимала ладонями, и я немного улыбнулась.
— Вряд ли ты мне много об этом рассказал.
— Меньше знаешь — крепче спишь.
Что-то в его голосе заставило кровь в моих жилах застыть. Когда я сделала новый глоток вина, мое горло словно сдавили. Давление распространилось и в груди. Появилась новая угроза.
— Я же не первый человек, который случайно узнает о существовании пришельцев. И Мел тоже.
— Неа, — он сделал глоток, — Люди постоянно узнают об этом. И они либо достаточно умны, чтобы молчать об этом, либо…
— Либо что? — прошептала я.
Бледные глаза Хантера вонзились в меня.
— Либо они исчезают.
— То, что произошло со мной? Я исчезла?
— Ещё нет.
И снова не самая обнадеживающая новость. Во мне бурлило столько эмоций, словно меня накрыло волной жестокости. Я остановилась прежде, чем глотнуть еще вина.
— И что тогда это значит?
Он отреагировал холодно:
— Ты действительно хочешь знать?
Я бросила на него взгляд. — Да. Я правда хочу знать. Я хочу знать всё.
— МО рассказали мне одну вещь, это то, что я знаю наверняка. Единственная причина, по которой ты жива — это тот факт, что Лаксены пошли наперекор властям и убили твою подругу. Они в любом случае должны были доложить о факте разоблачения. Но они этого не сделали. Этим они обидели МО, и, когда они отдали приказ убить тебя, МО вступили в игру, чтобы доказать свою значимость. А еще они очень хотят узнать из-за чего ребята подрались.
Я хотела, чтобы он перестал говорить «отдал приказ убить».
— Я не знаю, из-за чего они подрались.
— Не знаешь? — прозвучало так, словно он не поверил мне.
— Нет, — я провела рукой по волосам. — О чем ты?
— Я думаю, ты знаешь, — затем последовала пауза. — Защищая тебя, МО таким образм показывает Лаксенам средний палец и сует им палки в колеса. Словно родитель, который отбирают у своего чада игрушку, когда тот плохо себя ведет. Не потому, что они хотят защитить тебя. Они всего лишь таким образом показывают кто они такие. Но если это будет слишком рискованно, они придут за тобой, не успеешь и глазом моргнуть.
Некоторое время я наблюдала, как на улице тяжелые ветки колыхались под дуновением бриза. Я пыталась избавиться от появившего комка в горле. Моя жизнь была больше не в моих руках, она мне даже была не гарантирована. Как мое существование могло быть не рискованным? Я знала о пришельцах. Я видела их. Я не могла это переварить в своей голове. Я понимала это, я даже пыталась с этим свыкнуться, но масштабы всего этого вводили меня в состояние оцепенения.
И в глубине души я знала, что скорее всего я не смогу прожить с этим всю жизнь. Целая раса пришельцев хотела меня убить, а МО может сменить свое мнение в любое время и вывести меня из игры. И все, что мне оставалось — это сидеть здесь и ждать, пока кто-то или что-то попытается меня убить.
Я так не смогу.
И дело не просто в моей жизни. Дело и в жизни Мел тоже. Ее убили и никто — никто — не ответит за это, тем более если я умру.
Мел заслужила правосудия.
Он оперся о барную стойку, мне было тесно в его присутствии, его глаза искали мои.
— Ты действительно вляпалась в дерьмо, не так ли?
Услышав это, мне пришлось засмеяться, а иначе я бы разрыдалась и уже не смогла бы остановиться.
— Да, я думаю, я вляпалась по самое горло.
Его губы дрогнули.
Наши взгляды на мгновение встретились. Разнервничавшись, я посмотрела в сторону, поджав губы. Я не могла здесь оставаться.
— А как же моя работа? — с надеждой спросила я. — Я же не могу…
— МО позаботилось об этом. В следствии чрезвычайной ситуации, тебе пришлось немедленно уехать, — ответил он.
Господи.
Я не слышала, как Хантер подошел ближе, но он был около меня, так близко, что мы дышали одним кислородом. Его пальцы снова оказались на моей щеке, поворачивая мое лицо к нему. Наши губы разделяло несколько миллиметров. У меня свело желудок, и горячее, неловкое чувство растеклось по мне словно неконтролируемый пожар. Появилось давление в груди, а потом стало постепенно спадать.
Ноздри Хантера трепетали.
Даже не смотря на все это сумасшествие, которое произошло со мной, не взирая на печаль и злость, я все еще оставалась раскрасневшейся двадцатитрехлетней женщиной, сидящей перед мужчиной, который возможно и не на все сто процентов был человеком, но вызывал во мне желание скинуть трусики. Ничего личного, и не то чтобы этим стоит хвастаться, но он определенно обладал той темной стороной сексуальности, которая заставляла хороших девочек совершать плохие, очень плохие поступки. Снова и снова. Мы застряли здесь — вдвоем и наедине. Если я не ошибаюсь, выражение его лица было максимально хищным, да и я не была брезгливой девствинницей.
Его пальцы скользили по моей щеке. Я застыла. Его взгляд упал на мои губы, а затем ниже. Его взор был настолько пристальным, что я чувствовала, как он ласкает меня им.
Его губы расплылись в улыбке, которая нисколько не скрывала выражение похоти на его лице.
— О, Серена, ты даже не представляешь, в какое дерьмо ты вляпалась.
Глава 8
После того, как Хантер удалился в свой кабинет с недвусмысленным приказом даже не думать выходить из коттеджа, я стала продумывать все возможные варианты. Уехать домой — было глупой идеей, но оставаться здесь не было разумнее. Но у меня не было с собой вещей, что не являлось проблемой. Я нашла свою сумочку в ванной — слава Богу, Хантер додумался ее захватить, но без моего мобильника. И у меня в кошельке была лишь двадцатка. Этой налички мне не хватит, чтобы вернуться домой. Там лежали мои кредитки, но я слишком настороженно к ним относилась, особенно учитывая то, что по ним меня можно с легкостью выследить.
У меня во всех Штатах были друзья по колледжу. В этом был Ви Винтерс, парень с психологического, он жил в Теннеси. Ви мог бы выслать мне денег, не задавая вопросов, и дверь его дома всегда открыта для меня, но сперва мне нужен был телефон.
Я не видела ни одного в доме.
Часами я скакала из комнаты в комнату. Терраса быстро стала моим любимым местом в доме. Растения там дарили мне иллюзию того, что я была на улице, а не заперта, словно в клетке, с самым сексуальным и самым грубым пришельцем во всей вселенной.
Я задумалась о том, нашел ли он, наконец, себе рубашку.
На террасе было на несколько градусов теплее, а высокие, мощные горные ясени и вязы создавали своего рода уединение, но если бы кто-нибудь стоял снаружи, они могли бы увидеть все, что происходить на нижнем ярусе коттеджа через окна от потолка до пола.
Мой желудок сводило, когда я обдумывала свои планы. Я хотела убежать ночью. Я должна была.
Паника возрастала во мне весь день, разрастаясь, как вредный сорняк. Я чувствовала ловушку, я была в ловушке и я должна была выбраться отсюда, найти место в городе, где бы был телефон, а потом, как только я доберусь до дома Ви, я придумаю, что делать дальше.
Когда солнце начало садиться, я остановилась у двери кабинета и прислушалась. Я не могла ничего расслышать, но я знала, он не выходил из комнаты. Если бы он ушел, я бы еще увидела его в каком-нибудь месте. Он был там, возможно, спал.
Поспешно поднявшись наверх, я схватила мои документы и наличные. Засунув кредитные карты в свой задний карман, я надеялась, что мне не придется использовать их, но хотелось быть подготовленной ко всему. Я еще раз проверила кабинет, и, когда ничего не услышала, прокралась к выходу через гостиную. У входа я зажмурилась и медленно, осторожно открыла входную дверь. Щелчок показался мне таким громким.
Обернувшись, я ожидала увидеть Хантера через дверь кабинета, заметившего меня, но, когда этого не произошло, я пробормотала маленькую молитву и потихоньку открыла дверь, достаточно для меня, чтобы выскользнуть. Я закрывала ее со скоростью ползущего муравья, поморщившись, когда она закрылась.
Я повернулась, заправив волосы за уши. Мои руки и ноги дрожали, я металась вокруг цветов в горшках, от которых в воздухе витал крепкий сладкий запах. Я кинулась вниз по крутой лестнице, что вела с порога на дорогу из гравия. Проклиная сандалии, в которых была, я поспешила уйти отсюда прочь. Солнце быстро садилось, и я знала, что видеть ноги перед собой — вопрос времени. Здесь не было искусственного освещения — ни фонарных столбов, ни уличных фонарей. Если солнце сядет…я отказывалась думать об этом.
Густые тени уже надвигались на могучие, внушительные деревья, заполонившие проезжую часть. Я даже не сомневалась, что меня окружало множество жутких созданий, больших и маленьких.
Мое сердце бешено колотилось, когда я ринулась бежать, словно сумасшедшая, по тому, что даже тропинкой нельзя было назвать. Адреналин струился в моих венах. Я быстро кинула взгляд направо и увидела между деревьями какое-то движение. Медведь? Чупакабра? Все было возможным. Страх пронесся по моей крови, сдавливая мое горло, когда я добралась до конца проезжей части, я остановилась окончательно.
Дорога была узкая и покрыта тонким слоем асфальта. Тяжелый гул цикад и сверчков заглушил стук моего пульса. Рябины и вязы здесь были толще, их ветви висели над дорогой, словно толстые короткие пальцы, пытающиеся захватить ни о чем не подозревающих туристов.
Я не знала в каком направлении двигаться дальше.
Моё горло горело, я сделала шаг вперёд, но остановилась. Кого я обманываю? Я резко выдохнула. Почти заплакав, слепо повернула налево и пошла так быстро, как только могла.