— Цветочек такой, — брякнула я, стараясь не смотреть на их нежности.
— А при чем тут ты? Или намекаешь, что ты ромашка? Что-то я в этом сомневаюсь, — рассмеялся парень. Блин, а ведь Лариска мне так ничего и не рассказала. — Больше на кактус похожа.
— Скоро пара начнется. — Я поднялась со стула и пошла на выход, оставляя влюбленных ангелочков наедине. Если в столовой можно остаться наедине.
Романа в аудитории еще не было, возможно он сидит в своей каморке и не выходит, чтобы разогнать весь этот балаган, который устроила моя группа. Двоечники и троечники наперебой орали на батанов, потому что последние не желали давать списывать.
По аудитории то и дело звучали крики «ну тебе жалко что ли» и что-то подобное. Я же просто уселась рядом с Ванькой, чтобы у него не было шанса отвертеться. Ведь в том, что я сама не напишу работу можно и не сомневаться. И об этом знаю не только я.
За галдежом я даже не расслышала звонка. Поняла, что пара началась, когда Рома вышел из своей каморки и попросил всех рассесться по своим местам.
— Ребята! Можно немного тишины! — суровым тоном попросил Рома. Такие его мои одногруппники еще не видели, поэтому моментально расселись и успокоились. — Попрошу на моих занятиях больше балаган не устраивать, иначе сами об этом пожалеете.
Я исподлобья посмотрела на преподавателя. Почему он такой злой? Неужели не рад, что не станет папочкой? По-моему этот факт его должен его очень радовать, а не злить.
Мужчина уселся на стул и разложил свои вещи на столе. Листик к листику, книжка к книжке, ручка к ручке. Он всегда такой аккуратный? Жена что ли приучила? Тот факт, что у Ромки есть жена, почему-то перестал быть для меня равнодушным. Если еще вчера я смотрела на это сквозь пальцы, то сегодня бесит до ужаса.
— Убираем со стола все, кроме ручки и листа бумаги. На прошлом занятии я всех предупреждал о проверочной работе, поэтому не говорите, что не готовились. А если и не готовились, меня это не волнует. Я хочу посмотреть на что вы способны. Впереди экзамен, помните?
Хор из нестройного «да» было ему ответом.
Я вырвала из тетрадки лист и взяла ручку. Все остальное, как и просил Роман, убрала в сумку и принялась терпеливо ждать, когда он раздаст задания. Кончиком ручки я принялась отстукивать незатейливый ритм по поверхности стола, чем раздражала почти всех в аудитории. В такой могильной тишине этот звук походил на стук молотка.
— Яшина, если вам нечем заняться, то можете помыть доску, — обратился ко мне Рома.
— Но она чистая, — растерялась я от подобной наглости.
— Чистая, но недостаточно. — Вновь посуровел мужчина. — Тряпку в руки и вперед.
Не желая терять достоинство, я гордо задрала подбородок и с видом победительницы взяла в руку тряпку так, словно это скипетр, а не клочок ткани. Одногруппников мое поведение порадовало, а вот Рома как-то странно на меня посмотрел. Вымыв доску до такой степени, что в нее можно смотреться, как в зеркало, я вернулась на свое место. И началось…
Я даже не знаю, была ли проверочная работа трудной, потому что ничего в этом не смыслю, но судя по лицам и пыхтению одногруппников, сложновато. Ваньке, которого я хорошенько успела обработать, приходилось еще тяжелей — он писал работу за двоих. Он писал решение на черновик, а я перекатывала, путая некоторые цифры. Во-первых, почерк у него непонятный, а, во-вторых, будет не правдоподобно, если я сдам идеально сделанную работу. По этой же причине, я делала больше помарок.
Отведенное для написания работы время истекло, и Роман Михайлович приказал сдавать работы. У некоторых приходилось их изымать с помощью силы — всегда есть те, кому не хватает времени.
— Достаточно строчить! У вас было много времени, чтобы дописать и проверить раза три, — рычал на студентов ротвейлер по имени Рома. И ведь реально злой, как собака. Что же ему не нравится?
— Еще минутку! — воскликнул кто-то. Из-за писклявости я даже не поняла, девочка это была или мальчик.
— Никаких минуток! — Рома вырывал листы из-под носа и собирал в аккуратную стопку.
Когда все работы были собраны, точнее, отобраны, Роман уселся на свое место и одним глазом посмотрел на листы, прежде чем их отодвинуть от себя.
На перерыве между парами (да, да у нас стоят две пары высшей математики подряд), преподаватель обещал проверить наши работы и раздать их. Я в отличие от многих студентов не переживала — уж на захудалую-то троечку я справилась. А если учесть все, что между нами произошло мне можно поставить минимум десять. Ну уж на десятку я пока не рассчитываю так же, как и на пятерку. Тройки вполне достаточно.
— Ты уверена, что на тесте была одна полоска, — нервно усмехнулась Лариса на перерыве. Мы отошли к большому окну и решили поболтать, я ведь так ничего про них с Киром не узнала. — Уж слишком он был зол.
— Знаешь, Лар, мне казалось, что он наоборот должен быть счастлив, — согласилась я с подругой. — Но у меня сложилось такое впечатление, что он озверина перед нашей парой съел. Даже боюсь представить, что на него нашло.
— На него нашла Яша! — Лисичкина взлохматила мои волосы.
— Чего?
— Разве ты не замечаешь, как он на тебя смотрит?
— Замечаю, — закивала я. — Иногда он смотрит на меня так, словно хочет свернуть чью-то красивую и тонкую шейку.
— Ну то, что ты его достала, я уже поняла, — довольно рассмеялась подруга и уже потом серьезно добавила. — Мне казалось, что Ромка на что-то надеялся.
— На что?
— Это ты у него спроси, — все так же серьезно ответила подруга.
Я задумалась, но как это обычно бывает — в мою блондинистую голову мысли не приходили. Вернувшись в аудиторию, я села рядом с подругой, потому что мне хотелось еще немного поболтать. Когда прозвенел звонок, Ванька начал оглядываться в поиске меня. Я кивком показала на подругу, и кажется, парень все понял.
Целых полтора часа я слушала непонятные мне термины и время от времени записывала. В основном я терроризировала подругу, чтобы она мне рассказала, сошлась с Большаковым. Лариска сначала не очень хотела вдаваться в подробности, но сдалась под моим давлением.
Я знала, что на выходных ребята куда-то собирались идти, но даже не догадывалась, что все обернется отношениями. Проведя вечер вместе, Лариса и Кирилл долго не могли разойтись и долго целовались у парня в машине. Когда же Лиска нашла в себе силы, то покинула уютное авто, пока не отдалась своему спутнику на заднем сидении. Одним вечером дело не закончилось, молодые люди переписывались полночи, а на следующий день пошли в кафе. И вновь целовались. Много. В воскресенье вечером, когда Кирилл отвозил Лиску домой, он заявил, что не прочь бы иметь такую девушку. Можете представить восторг моей подруги? Она ведь с первого курса от него тащится. Правда меня кое-что смутило, а Лариска на это махнула рукой. Большаков предложил ей покрасить волосы. Ой, не зря он на них так странно смотрел.
— Что значит перекраситься? Даже не думай!
— А почему бы и нет? — пожала подруга плечиками, обтянутыми нежно-сиреневую ткань платья.
Вот и пришлось мне отговаривать эту дурынду от покраски волос. Мне нравился рыжий цвет, делающий подругу похожей на лисичку еще больше. Если она покрасит волосы, то больше я не смогу так ее назвать, потому что сходство уйдет. Да и зачем это делать ради парня? Бред какой-то!
— Маша, — Роман обратился к старосте. — До конца пары осталось пять минут, раздай работы.
Пришлось отвлечься от разговоров и ждать свою законную тройку. Но когда листик, исписанный моим почерком, лег на парту, я застыла. Двойка? За что двойка? Я с ненавистью посмотрела на преподавателя, желая ему провалиться под землю к чертям — своим самым близким родственникам.
— И что у тебя, Яшина? — решила поинтересоваться вечно надоедливая Бобриха. — Ты же у нас столько занималась, что должна получить пятерку, как минимум.
Девушка взяла в руки мой листочек и с любопытством начала смотреть. Через несколько минут изучения, Светка выдала:
— Странно, а почему два?
Мне захотелось дать ей затрещину. Она еще издевается! Но я ошиблась — Светка искренне недоумевала по поводу моей оценки. Я смотрела на листик, мечтая его испепелить взглядом. Я словно зачарованная сидела на месте, а когда Боброва добавила «Я бы тройку поставила. С натягом, но тройку», я вскочила с места и пошла в каморку, где успел скрыться Ромка.
— Что это? — заорала я и затрясла листиком перед удивленным лицом мужчины. — За что двойка?
— За твою работу. Не злись, Паша, но ты ее заслужила.
— Заслужила? — разозлилась я окончательно и скинула со стола преподавателя аккуратные стопки тетрадей и книг. — Да ты мне просто мстишь! Отыграться за ущемленное самолюбие захотелось?
— Успокойся, — безэмоционально попросил мужчина, взирая на устроенный мной беспорядок.
— Ты зануда и педант! — выкрикнула я.
— Это одно и то же.
Это разозлило меня еще больше, и я не понимая, что делаю, кинула в Ромку горсть ручек и карандашей. Такой дождь ему явно не понравился, поэтому он вскочил со стула, на котором до этого восседал.
— Ты что творишь, ненормальная? — начал злиться мужчина.
— Это ты что творишь?! Ты специально мне пару влепил!
— Паша, успокойся, пожалуйста.
— Сначала соблазнил, а теперь решил завалить?
Ой, кажется, зря я это сказала. И так темные глаза Кострова потемнели еще больше! Он в два шага преодолел расстояние между нами и, схватив меня за плечи, сильно потряс.
— Я тебе сказал, успокойся! — свирепо проговорил Роман, окончательно вышедший из себя. — Мне надоели твои закидоны. Сколько раз тебе нужно сказать, чтобы ты поняла? Я тебя не соблазнял — ты сама прекрасно это знаешь. Ты сама подливала масло в огонь своими юбочками и чулочками.
— Да как ты…
— Молчать! — приказал Рома, впечатывая меня спиной в хлипкий шкафчик, готовый развалиться от любого прикосновения. Сам же мужчина навалился на меня всем телом, чтобы я не смела вырываться и калечить его. — Я не буду плясать под твою дудку, как твои сопливые поклонники. Ты сама расставила все точки над «i». Во-первых, ты не беременная. Во-вторых, ты моя студентка. На этом закончим.
Внезапно тяжесть Роминого тела пропала, и я по шкафу сползла на пол. Вот это я попала!
Глава пятнадцатая. Светлячки
Многие считают, что в голове у меня живут тараканы, но я с уверенность могу опровергнуть их домыслы. В моей голове живут светлячки, зажигающие свои огоньки каждый раз, когда в мою голову приходит гениальная идея.
Сегодня я почувствовала, как они начали шевелиться и зажигать свои фонарики. Мои мысли сегодня были просто гениальны, чем я и не применила воспользоваться. Пора забыть о своих промахах и двигаться дальше. Я слишком поздно поняла, что совершила ошибку в отношении Ромы и теперь пора это исправлять. Как это сделать я, разумеется, не знала. Практически все утро я думала, что для меня все потеряно, но позже поняла, что еще можно побороться, когда увидела его. Но давайте сначала.
После того, как Рома покинул каморку, я еще долго не решалась выйти. Не знаю, что именно меня пугало, но я продолжала сидеть на корточках, прижавшись спиной к жиденькому шкафчику, готовому вот-вот развалиться. Минуты бежали, указывая мне на ошибку. Теперь посидев немного в одиночестве и обдумав все, как следует, я поняла, что переиграла. Возможно, не следовало сначала говорить, чтобы ко мне относились как к студентке, а потом талдычить про соблазнение. Рома слишком гордый, чтобы простить меня быстро, но как известно даже лев может стать игрушкой в руках умной болонки.
Медленно я вышла из каморки в пустую аудиторию. Все уже разбежались по домам, только я одна, как дура здесь торчу. На парте стояла моя сумка, из которой доносились громкие звуки телефона.
— Городская психиатрическая больница, — пробормотала я в трубку.
— А можно Яшу из третьей палаты? — таким же тоном ответила Лиска.
— Она сейчас на процедурах.
— Яш, Кирилл за мной пришел и утащил, а мне хотелось дождаться тебя и поговорить. Что у вас произошло? Рома понял свою ошибку?
— Лариска, кажется, я с треском провалила свое задание. Теперь Ромашка меня на пушечный выстрел к себе не подпустит.
— Что ты опять натворила? — с тяжелым вздохом спросила Лисичкина, и на заднем плане послышалось недовольное ворчание Кирилла. Ему не очень нравилось, что девушка уделяет телефону больше времени, чем ему. Вот же козел! Она, между прочим, разговаривает со мной, своей лучшей подругой!
— Лар, давай потом поговорим. Ты сейчас занята, да и я тоже.
На следующий день, не смотря на очередное выяснение отношений с родителями, я была преисполнена уверенностью, что Рома будет моим. Но как же я ошибалась! Мужчина, словно не замечал меня. Точнее замечал, но смотрел не так, как обычно. Рома больше не выделял меня из толпы, и теперь я слилась с серой массой студентов. И как мне обратить на себя его внимание? Все мои попытки были тщетны, и Ромашка не видел ни моих длинных ног, прикрытых легким сарафаном, ни груди, ни красоты. На паре он не делал мне поблажек и вел себя отстраненно, словно последовал моему совету и забыл все, что между нами было. Я пригорюнилась. Ведь я-то все помню! Его горячее дыхание на шее, его губы на моих, руки на груди. Вспомнив все, что случилось, по телу прокатилась такая дрожь, что я с трудом удержала себя в руках.
На большой перемене, я увидела Ромку с преподавательницей по Истории Искусств. Они вместе обедали и, судя по щепоткам нашего студенческого сообщества, еще и завтракали вместе. Кто-то даже предположил, что и ужинать они будут вместе. Услышав это меня охватил такой гнев, который никогда в жизни еще не испытывала. Даже отец не мог довести меня до подобного состояния. Причину злости я нашла достаточно быстро, хоть что-то внутри меня ворчало, что это ошибка. Я считаю, что злость появилась из-за того, что Рома предпочел меня другой. Да она же страшная! И одевается она в шмотки из прошлого сезона. А еще у нее нет груди и задница некрасивая.
Решив про себя, что я все же лучше, я успокоилась внешне и перестала кидать убийственные взгляды на парочку. Так как я не могла долго усидеть на месте и все время косила глаза на угловой столик, пришла к выводу, что пора ретироваться. Желательно на улицу. Лариса хотела составить мне компанию, но за ней увязался Кирилл, а мне не хотелось посвящать парня в свои проблемы. Надеюсь, что и у Лиски на это хватило мозгов.
Выбрав одну из многочисленных свободных лавочек, я разместила на ней свою пятую точку. На глаза попалась ранняя ромашка, которую я быстренько сорвала. Может погадать? Хотя откуда цветку знать правду? Но вопреки этой мысли, я принялась обрывать белоснежные лепестки, отходившие от желтой сердцевины, словно лучики солнца.
— Любит, не любит. Плюнет, поцелует. К сердцу прижмет, к черту пошлет, замуж возьмет…,- бормотала я, отрывая лепесточки один за другим. Они сыпались к моим ногам, где по моим скромным расчетам уже давно должен сидеть Ромка. Ну почему у меня ничего не выходит?!
— Любит, не любит…
— Уверен, что любит! — раздался мужской голос над моим ухом.
Я подняла глаза и сощурилась. Быстренько натянув солнечные очки, посмотрела на нарушителя моего покоя. Нарушителем оказался высокий худощавый темноволосый парень. Высокие скулы, прямой нос, карие глаза, светящиеся любопытством. Брови, одну из которых украшал небольшой шрамик изогнуты. Парня забавляла ситуация. Засунув руки в карманы навороченных джинс с протертыми коленками, молодой человек продолжал пялиться на меня. Его поза выражала небрежность, впрочем, как и черная рубашка, край которой был заправлен в джинсы, а все остальное болталось на свободе.
— Чего надо? — любезности от меня сегодня не ждите.
— Можно присесть? — поинтересовался парень и, не дожидаясь моего ответа, расположил свою пятую точку рядом с моей. Я недовольно засопела и чуть отодвинулась. У меня не было настроения общаться с кем либо. А уж с посторонними и подозрительными парнями тем более.