Я регулярно знакомилась с новыми парнями, но, неизбежно, каждый из них делал что-то, что мешало мне "скрепить сделку".
Один из них лапал меня так, словно пытался прорыть тоннель в Китай.
Другой раньше времени кончил в презерватив, который как раз надевал, и был так смущен этим фактом, что больше мне не звонил.
Третий хотел, чтобы я была сверху и доминировала, хотя я была уверена, что вкусы у меня совершенно противоположные. (Что подтверждалось последними событиями на кукурузном поле).
Я что, многого прошу? Всего лишь привлекательного мужчину-лидера с опытом в сексе, не являющегося "скорострелом".
Когда мне стукнуло двадцать, я подумала, что слишком долго жду... и решила, что могу потерпеть ещё немного, пока не почувствую жаркую ослепляющую страсть к мужчине, подходящему под мои стандарты. В эту категорию не попал ни один.
До сегодняшнего вечера.
Севастьян отвечал всем моим требованиям - однако заявил, что я не в его вкусе.
Ладно, а пожелать парня, который бы отвечал моим стандартам, любил бы меня - и при этом не был бы козлом - тоже слишком много?
Вздохнув, я посмотрела в иллюминатор - луна и звезды еще никогда не были так близко. Потому что я находилась в самолете, который направлялся в полную неизвестность. В мою "новую жизнь".
Черт возьми, надо выкинуть Севастьяна из головы и подумать о том, что будет завтра. Ещё несколько часов назад я уже почти отчаялась найти своих биологических родителей. А сейчас я была на полпути к своему отцу. Понравлюсь ли я ему? Понравится ли он мне, несмотря на род его занятий?
Может, стоит рассматривать эту поездку в Россию, как небольшой отпуск от жизни - как тайм-аут в большой игре? Завтра я могу позвонить в университет и отпроситься с занятий, а также договориться, чтобы меня на время заменил другой преподаватель. Работа же официантки была настолько изматывающей и дерьмовой, что я даже и не подумаю потратиться на международный звонок.
Да, все мы время от времени нуждаемся в передышке.
Гул двигателей убаюкивал, и мое отчаянье стало понемногу ослабевать. На этом мягком матрасе я словно плыла по шелку простыней, невесомых, словно воздух. Я думала, что слишком взбудоражена, чтобы уснуть, но вскоре отрубилась.
И мне приснился Севастьян.
В жарких грезах он поднял меня из ванны, обнимая мое обнаженное мокрое тело, и отнес в постель. Там он проследил путь каждой капельки на коже своим языком, прежде чем устроиться у меня между ног...
Наталья, - простонал он прямо в мою плоть, обдавая ее жарким дыханием и лаская языком. - Наталья. - Он приподнял голову, облизнул свои сексуальные губы и спросил, - ты что, видишь меня во сне?
А? Во сне? Я открыла глаза и обнаружила, что на меня уставился Сибиряк.
Глава 7
Лунный свет освещал его красивое суровое лицо, отчего мое сердце билось неровно.
Севастьян?
Он лежал рядом, подперев голову рукой - поза, не соответствующая исходящему от него напряжению.
Он был без рубашки. От вида его голой мускулистой груди я почти застонала. Гладкая кожа была покрыта зловещими татуировками. В верхней части груди находились большие восьмиконечные звезды, раскрашенные странным образом. Два русских купола украшали одну загорелую руку, на бицепс другой была нанесена круговая татуировка.
Эти отметки и скрытая сила его тела меня завораживали.
Что ты делаешь в моей кровати? - И почему я по-прежнему тебя не боюсь?
Его дыхание участилось. Он напоминал натянутую до предела струну, готовую разорваться.
Я услышал твои стоны, - прохрипел он. - Зашёл, увидел, как ты вращаешь бедрами под одеялом.
Я вспыхнула, отводя взгляд, который упал на его плоский живот и темную полоску волос, начинающуюся ниже пупка. Меня охватило безумное желание уткнуться туда носом.
Только я подумал, какая ты бесстыжая, как твои щеки покраснели.
Я заставила себя поднять к нему лицо.
Ты рассказал, что делала я. А какого черта тут делал ты?
Смотрел на тебя, и член у меня встал в мгновенье ока. - Он прижал бедра к моему боку, давая ощутить напряженную эрекцию.
Я ахнула, а мое тело, ощутив этот жар, сразу стало податливым.
Нет-нет, этот человек тот еще мудак! Я вспомнила его перепады настроения.
Ты уже можешь уйти. - Я была горда тем, как решительно это прозвучало. - Я постараюсь более тебя не беспокоить.
Словно не слыша меня, он произнес:
Ты издавала... ты издавала такие звуки. Твои всхлипывания, стоны. Когда я их слышу, мысли из моей головы улетучиваются.
Ты пил.
Chut’. Я вспоминал, как увидел тебя в ванне, как ты ласкала себя этими пальчиками. - Он отцепил мою правую руку от одеяла, за которое я держалась, как за поручень на американских горках, затем прижал кончики пальцев к своему лицу. - Хотел бы я, чтобы ты в тот момент довела себя до конца.
Я бы тоже этого хотела! Ведь тогда я не была бы переполнена вожделением, всё сильнее подпадая под его чары.
Его взгляд под отяжелевшими веками скользнул по моему лицу, затем опустился ниже.
Что же тебе приснилось такого, отчего они так затвердели?
Я проследила за его взглядом. Мои набухшие соски торчали сквозь ткань рубашки.
Скажи, зверек, почему ты была готова кончить во сне?
Я не могла сопротивляться ему раньше; сейчас же, на этой постели, слыша его хриплый соблазнительный голос, я была беззащитна. Нет! Держись, Нэт!
Почему ты продолжаешь звать меня "зверек"?
Может, потому, что при виде тебя любой мужчина захочет надеть на тебя ошейник и держать на привязи.
Точно. - Я знала, что он острит, но сама мысль об этом заставила меня вздрогнуть.
Расскажи мне про твой сон.
С чего бы? В ответ ты обольешь меня презрением и вновь превратишься в ледяную статую.
В ледяную статую? Сейчас я чувствую нечто совершенно противоположное.
Я сглотнула, когда он принялся расстегивать пуговицы на рубашке, растягивая половинки, чтобы слегка обнажить мою грудь.
Что ты делаешь? - возмутилась я. Но мне хотелось, чтобы грудь обнажилась, хотелось, чтобы он увидел её и захотел меня.
Я ведь в отпуске от привычной жизни, так? Почему бы этому мужчине не стать моим "курортным романом"?
Жестким краем рубашки он потер мой левый сосок. О, Господи, мама дорогая...
Я едва успел увидеть твои соски, когда ты сидела в ванне. Знаешь, как мне хочется их пососать? - Он хотел прикоснуться к ним ртом. Эта картина спутала мои мысли.
Рубашка снова потерлась о сосок.
Т-ты должен прекратить это. - Я не подозревала, что эти вершинки могут стать тверже. Они сжались почти до боли.
Да, прикажи мне остановиться и оставить тебя в покое. Поглаживание. - Скажи, что я пугаю тебя, и что я не должен тебя касаться. И снова
Я подавила стон.
Ты не пугаешь меня. И единственная причина, по которой я не хочу, чтобы ты ко мне прикасался, это то, что ты не пойдешь до конца, а меня сегодня и так достаточно сексуально мучили.
Считая этот раз, я уже трижды была практически на вершине - и все из-за этого мужчины.
Его смех был низким, сексуальным.
Ты думаешь, я тебя мучил? Может, показать тебе, что такое настоящая мука? - Его тон предостерегал; так почему же моя киска сжалась в предвкушении? Тогда, возможно, тебе бы не обрадовалась, увидев меня в своей постели.
Ты этого хочешь?
Я этого ждал от тебя. Скажи мне уйти, и я уйду.
Отвечай, Севастьян. Ты этого хочешь?
Он не произнес ни слова; новое прикосновение.
Аххх! - я облизнула нижнюю губу, с трудом выговаривая слова. - Ты меня выбиваешь из колеи! Раз ты отказываешься со мной говорить, я сама тебе все расскажу. Ты меня крайне привлекаешь. Когда твои глаза, как сейчас - золотые и обжигающие - я просто не могу тебе сопротивляться. Думаю, ты был прав, я подошла к тебе в баре, потому что хотела заняться с тобой сексом.
Его губы приоткрылись. Затем он тяжело покачал головой, словно выбрасывая пришедшую в голову мысль.
Ты не сделала бы этого, если бы знала меня лучше. Я боевик, наемный убийца, и мне жаль, что тебя влечет к такому, как я.
Мягким голосом я сказала:
Но ты тоже чувствуешь ко мне влечение. Что же нам теперь делать?
Если бы ты могла читать мои мысли, то не была бы так податлива. В моей постели тебе не понравится. У меня есть определенные вкусы, и я требую послушания.
Послушания. - Неужели этот игривый тон - мой? - Типа, делать всё, что ты прикажешь?
Он кивнул, его глаза загорелись.
Почему это звучало так невыносимо эротично? Я терпеть не могла приказы на работе. Но в таком контексте - в постели с властным мужчиной - эта мысль возбуждала.
Зачем тебе это нужно?
Не люблю сюрпризы. Когда ты делаешь всё, что я говорю - их не бывает.
Я закусила губу, обдумывая его слова.
И что у тебя за вкусы?
С твоим телом я хочу делать грязные вещи, Наталья. И я знаю, что никогда этого сделать не смогу. - Его голос был почти... несчастным.
Грязные? Это дико заводило.
Почему не сможешь?
Ты для меня - табу. Больше, чем кто-либо.
Потому что я была дочерью босса? Поэтому его настроение постоянно менялось?
Мы здесь одни. Никто никогда не узнает о том, что между нами произошло. Может, стоит попробовать изменить систему прежде, чем мы приземлимся?
Казалось, он действительно обдумывает мое предложение.
Ты когда-нибудь передавала мужчине контроль над своим телом?
Задержав дыхание, я покачала головой. Каково это - когда над тобой доминируют? Этот мужчина мог бы удовлетворить мое любопытство. В этом основное преимущество курортных романов: можно нырнуть в омут с головой, но совершенно без каких-либо последствий.
Верно?
Хватит ли у меня смелости попробовать? Когда мне было двенадцать, я поспорила с соседским мальчишкой, что смогу прыгнуть с железнодорожной эстакады в озеро. Там, наверху, я была просто в ужасе, меня трясло, как птенца. Но я заставила себя сделать шаг с опоры в пустоту.
В свободное падение.
Я вспомнила, что падая, вопила от страха. Затем помню, как, ликуя, вынырнула на поверхность и усмехнулась тому мальчишке: «отсоси»!
Первоначальный ужас того стоил. Будет ли сегодняшняя ночь такой же?
Сможешь ли ты полностью мне подчиниться, Натали?
Проверка на вшивость". Смогу ли я снова шагнуть с опоры? Мой честный ответ: "Пока мы не попробуем - я не узнаю". Потянувшись к его груди, я провела рукой по татуировке. От моего прикосновения его мышцы напряглись.
Когда я провела большим пальцем по его плоскому соску, он резко выдохнул.
Я предупреждал, чего жду, предупреждал, что я за человек. И ты всё равно настаиваешь? Придется дать намек на последствия, после чего ты сбежишь. Это будет вне твоей системы - потому что ты станешь меня бояться...
Глава 8
Бояться его? Я громко сглотнула. Смогу ли я на это согласиться?
Раздвинь ноги, - приказал он, поднимаясь надо мной.
Похоже, я всё еще находилась под его влиянием - поэтому послушно раздвинула ноги.
Он расположился между ними. Сжав полы рубашки в кулаках, он резко оторвал оставшиеся пуговицы и сдернул её с меня, так что моя голая грудь оказалась прямо под его хищным взглядом.
Мое тело было полностью обнажено и беззащитно, а его поведение должно было заставить меня нервничать. Вместо этого я пыталась сосредоточиться, чтобы удержать свои бедра от движений.
Если хочешь большего, то закинь руки за голову.
Я моргнула.
Что? - принять еще более беззащитную позицию?
Сделай это и не убирай их оттуда. Sdavaisya.
Я-я не знаю.
Это не просьба.
Я колебалась, но любопытство и моя нарастающая сексуальная озабоченность заставили меня выполнить это требование.
Умница, - сказал он, когда я переплела пальцы рук на затылке.
Несколько долгих мгновений Севастьян смотрел на меня таким собственническим взглядом, что он казался почти осязаемым. Наконец, его руки опустились, обхватив мою талию. Его пальцы почти соприкасались, и меня поразило, насколько он был больше меня, и вообще больше, чем любой из моих знакомых парней. Не покажусь ли я ему слишком маленькой?
Его грубые ладони скользнули вверх, и он пробормотал:
Ideal’niy.
Я удовлетворенно вздохнула.
Я думала, тебе не нравится, как я выгляжу.
Он в страхе поднял голову.
Разве я когда-нибудь давал тебе повод так думать, зверек?
Не твой типаж? Помнишь?
Это я и имел в виду - буквально. Ты отличаешься от тех женщин, что у меня были. - Больше обращаясь к себе, он пробормотал, - Как день и ночь.
Я представила его с холодными величавыми северными красавицами и почувствовала себя недомерком. Но это чувство быстро исчезло - потому что он переключился на мою грудь.
Обхватив снизу, он практически полностью накрыл ее своими огромными ладонями. Не касаясь сосков, он сжал ее привычным движением, почти грубо. Но мне это понравилось, и я выгнулась ему навстречу.
Его ладони, не останавливаясь, сжимали грудь, пока все мое тело не взмолилось о более тесном контакте - чего он, казалось, намеренно избегал.
Что ты со мной делаешь?
Сексуально мучаю тебя. - Он крепче сжал грудь.
Она начала набухать, кожа нагрелась и покраснела. Соски напряглись и увеличились, их пылающий вид заводил меня ещё больше. Я подняла глаза и встретила его неподвижный взгляд. Его руки продолжали массировать; плоть продолжала набухать.
Ощутив на чувствительных вершинках сосков его тяжелое дыхание, я поежилась в великолепной смеси радости и страдания. Простыня подо мной промокла, и я поняла, что кончу прямо вот так. Мои глаза округлились. Я могу получить оргазм без единого прикосновения к моей отвергнутой киске.
Я думала, что знаю, на что способно мое тело, но теперь оно вело себя по-новому. Казалось, Севастьян знает его лучше меня самой.
Не ослабляя хватки, он опустился ниже, позволяя дыханию мучить мои соски. Избегая контакта с ними, он легонько лизнул кожу с обеих сторон, прямо вокруг вершинок.
Если он коснется моих сосков, я закричу. Если он их не коснется, я закричу.
Севастьян, поцелуй их! - Я задыхалась, корчась в этом мучительном возбуждении. Мои сцепленные пальцы по-прежнему находились за головой, но я не знала, сколько ещё смогу продержаться, не начав себя ласкать. - Сделай что-нибудь.
Например, это? - Бросив на меня зловещий взгляд, он подул сначала на один сосок, потом на другой.
С моих губ сорвался крик, спина выгнулась навстречу такой недостаточной ласке.
Тихо, - он прижал меня, сдавливая грудь сильнее. - Подчинись мне.
Одно слово "подчинись" вызвало во мне дрожь, клитор начал пульсировать. Я не могла до него не дотронуться. Расцепив пальцы, я опустила руку вниз.
Нет-нет. - Стиснув бедро, он толкнул меня на бок, разворачивая голой задницей к себе.
Что ты...
Одной мозолистой рукой он обхватил мою шею, удерживая, таким образом, меня на месте, другой отвесил с размаху шлепок. Достаточно сильно, чтобы меня поразить.
Не будешь слушаться - будешь наказана. Понятно? - Еще один резкий шлепок.
Он сказал, что я стану его бояться; с каждым ударом во мне нарастала тревога. Я с трудом сглотнула, несмотря на удерживающую меня руку.
Понятно? - Ладонь снова треснула меня по заду.
Ой! - Этот удар тоже не походил на игривый шлепок. - Да!
Скажи "я поняла, Севастьян".
Я-я поняла, Севастьян. - Но это было не так. Его глаза сверкали от возбуждения, грудь тяжело вздымалась; кончик его набухшего члена увлажнил ткань штанов. Он возбудился от того, что высек меня?
А я? Послушание послушанием, но это уже телесное наказание. И все равно я была мокрее некуда, мой зад так восхитительно покалывало, что нового шлепка я жаждала.
Это явно неправильно. Разве могу я жаждать того, чего должна бояться?
Не нравится, когда мужчина тебя воспитывает? - произнес он между вздохами.