— Замяли! В общем, твой припадочный с утра навалял Ярику, наорал на меня, я на него, а потом,—
Глеб задыхался от возмущения, — я поймал его с сигаретой за школой, и он мне ещё заявил, что тот
брюнет, с которым они из-за тебя сцепились, теперь его любовник, — путаясь, парень всё же
попытался объяснить ситуацию.
Аня, хлопнув ресницами, опустилась на стул.
— Алишеров? Он гей?
— Тебя это волнует? Мы о Тимошине говорим!
— А, да... Как-то это... Бред же! — Валеева снова вскочила на ноги. — Быть не может! Да я не знаю
никого натуральнее этих двоих и моего брата!
— Я ничего не понимаю, но твой сопляк меня достал.
— Он не мой.
— И не мой точно.
— Но ночевать к тебе пошёл, заметь.
— Не к тебе же? Он же влюблён в тебя, стесняется.
— Антон? В меня?
— Не тупи! — Савушка стукнул кулаком по столу. — Это очевидно!
— Стоп. Бредятина какая-то. Не пори чушь!
— Ты слепая или прикидываешься?
— Я его учитель! И Антон не такой, — Аня упиралась до последнего.
— А какой? Здоровый парень с естественными чувствами и желаниями!
— Хватит. Не хочу даже думать об этом.
— Пиздец.
— Мне покурить надо.
— Пошли, — студент спрыгнул со стола и быстро вышел в коридор, а рыжая, прихватив сумку, пошла за ним.
Валеева, завернув за угол, не ожидала встретить там своих учеников, потому что звонок на урок уже
был. У неё было окно, поэтому она могла спокойно посвятить время своему другу.
— Вы что тут делаете?
— Анна Сергеевна? — Антон подавился дымом и закашлялся. Алишеров улыбнулся:
— А вы?
— На уроки оба. Живо! — рыжая рявкнула.
— Анна Сергеевна, не нервничайте.
— Ты глухой? Тебе учитель ясно сказал, — Савкин зарычал на Ника.
— А ты вообще не лезь, дядя.
— Ты, малолетняя...
— Глеб! — Аня коснулась его плеча. — Не надо.
Шатен нахмурился, а потом, ухмыльнувшись мысленно, притянул девушку ближе, крепко обняв за
талию. У Алишерова глаза расширились, Тимошин сжал кулаки.
— Глеб, — Валеева попыталась отстраниться.
— Что такое, солнышко?
— Не время и не место, — рыжей было не по себе. Пусть Антон и знал о некоторых вольностях, но
второй ученик в курсе не был. Да и увидеть мог кто угодно.
— Раньше тебя это не смущало, — Савкин прошептал ей в самое ухо. Ему просто хотелось
разозлить влюблённого в практикантку блондина. У него вышло, только разозлил он обоих. Никита
решил, что это парень Ани, и подумал, что Тимошин в неё влюблён, поэтому так и вёл себя с этой
дылдой. И его захлестнуло. Соперничество никуда не ушло, всё только начинается, потому что он и
сам имел виды на рыжую училку. Дело принципа.
— Руки убери, — Антон сделал шаг вперёд, выбрасывая окурок.
— С какой стати? — Савушка изогнул бровь.
— Ты ставишь Анну Сергеевну в неудобное положение.
— Тебе какая разница?
— Она мой учитель.
— Ревнуешь? — шатен снизил голос, буквально выплёвывая это.
— Рехнулся?
— Хватит, — Аня опять задёргалась. Вся эта сцена восторга не вызывала. — Все успокоились.
Антон, Глеб, что на вас обоих нашло? Всё же нормально было!
— Когда было нормально? Этот сопляк мне с самого начала не понравился! — студент всё же
отпустил подругу.
— Взаимно, — Тимошин прислонился спиной к кирпичной стене.
— Перестаньте оба. Ради Артёма, — Валеева знала куда бить, потому что оба вдруг помрачнели и
задумались.
— Я опять чувствую себя мудаком, который ни черта не понимает, — Никита пихнул блондина в
плечо.
— Ты и есть мудак, — парень оттолкнул его руку.
— А по ебалу?
— А в ответ?
— Хватит! — рыжуха встала между ними. — Что ж такое?
— Анна Сергеевна, — почти пропел Алишеров, — не вмешивайтесь.
— Солнышко, пойдём, — Глеб взял девушку за руку и притянул к себе. — Оставь их. Это тебя не
касается.
— Но они же…
— Пошли, — Савкин потянул её к воротам и насильно затолкал в машину.
— Савушка, они же подерутся!
— Почешут кулаки и успокоятся. Не усложняй.
— Я с ума сойду. Удружил мне этот старый козёл со своей практикой.
— Чёрт, — студент стукнул по рулю. — Бесит он меня! Щенок! И ведь хер отвяжешься, его отец, как своего, принял, да и Артём к нему тянется. Влез в мою жизнь. Сучонок маленький.
— Тише, родной, тише, — Аня потянулась к другу и обняла. Шатен наклонился и впился в её губы.
Это всегда успокаивало обоих, становилось лучше, приятнее, и мысли переставали так путаться.
___
— Я всё понял, Тимошин. Ты втрескался в нашу училку, поэтому так злишься на её парня.
— Алишеров, у тебя мозги есть? Иногда включай их.
— А я сейчас и включил. Только знай, — Ник приблизился к блондину, — я тоже не прочь трахнуть
её.
— Мразь, — Антон оттолкнул от себя парня. — Найди какую-нибудь шалаву и трахай.
— А мне эта понравилась. Новая кукла.
— Она наш учитель, поэтому забудь.
— Думаешь, я не смогу? Спорим?
— Я не спорю на женщин. В отличие от тебя, я уважаю их, — Тимошин гордо вскинул подбородок.
— Тошнит от твоего благородства. Уважаешь? — Алишеров хохотнул. — Думаешь, я не знаю, как
ты с ними поступаешь? Ты такой же, как я. Трахаешь и выбрасываешь за ненадобностью!
— Она другая.
— Влюбился, что ли? Тимошин, такие, как мы с тобой, не умеют любить. Только я не скрываю
этого, а ты прячешь за маской прекрасного принца. Ты даже хуже меня, я хотя бы не вру.
— Пошёл ты, — Антон презрительно хмыкнул.
— Лицемер. Они все для тебя ничтожества, я же знаю. Да ты ни с одной больше раза не был!
— Свечку держал?
— Просто знаю.
— Тебя это не касается.
— Сейчас касается. Рыжую училку я тебе просто так не отдам.
— А как же её парень? — Тимошин решил не выдавать секрета этой парочки.
— Справлюсь.
— Он за неё глотку перегрызёт.
— Надо ли ей это будет? — самодовольно усмехнувшись, Алишеров пошёл к крыльцу.
Антон ещё долго стоял и смотрел в пустоту. И что это было? Почему он сорвался утром? Почему
его так разозлило, что Глеб заступился за тощую потасканную шлюшку? Зачем он нёс ерунду о том, что спит с Ником? Чего добивался? Почему взбесился, когда студент обнимал Аню? Ревность?
Только вот... кого он ревнует? Учительницу? Или..?
Глава 14
Антон уничтожал очередную сигарету глубокими затяжками, отобранную у какого-то малолетки.
Он прогуливал. Не хотелось никого видеть, тем более Валееву, с которой у него аж два урока
сегодня. Плевать. Хотелось выпустить пар, врезать кому-нибудь, а лучше потрахаться. Именно.
Проверенный вариант. Тимошин достал из кармана телефон, пролистал пару раз список контактов, пока, наконец, не остановился на имени Даша. С этой любительницей минимума одежды он когда-то
познакомился в лагере, куда его запихал на месяц дед.
— Даша? — понизив голос, спросил одиннадцатиклассник, когда на том конце ответили.
— Антон? Чего это ты?
— Привет, детка. Не хочешь встретиться?
— Когда?
— Прямо сейчас.
— Что случилось-то?
— Соскучился, — ложь даётся с лёгкостью, когда долго тренируешься.
— Даже так? В таком случае, м, я дома, приедешь?
— Конечно. Буду через полчаса, — отключившись, Тимошин сунул мобильник в карман, затушил
подошвой окурок и быстро пошёл к воротам.
***
— Пусти! — Маша пыталась вырвать руку из крепкой клешни.
— Куда же ты? Мы не закончили в прошлый раз, — Стас широко улыбнулся.
Разве мог он упустить такую удачу? Встретил сестру своего «друга» совершенно случайно, когда
она возвращалась домой немного раньше из-за своего освобождения от физкультуры, стоявшей у неё
последним уроком.
— Отстань от меня! Я Никите скажу!
— А он помог тебе в прошлый раз?
— Он не знал!
— Не знал? Ты совсем дура, да? Всё он прекрасно знал, не хотел мешать нам.
— Ты врёшь! — Кленова в очередной раз дёрнулась в сторону.
— Ты такая милая в своей детской наивности, — парень задрал её подбородок пальцами. — Так и
хочется трахнуть тебя.
— Не трогай! — девушка отчаянно забилась в цепких руках.
— И как тут устоять? — наклонившись, Стас впился в приоткрытые губы, нагло проталкивая язык в
чужой рот.
Маша протестующее замычала и всё-таки укусила его, за что мгновенно получила звонкую
пощёчину.
— Сука! Не рыпайся!
— Я отцу расскажу!
— Не расскажешь, я знаю.
— Расскажу! — Кленова, воспользовавшись ослабшей хваткой, рванулась и побежала, на ходу
поправляя задравшуюся блузку.
— Стой, тварь! — Стас впился пальцами в хрупкое плечо и развернул девушку к себе. — Не так
быстро.
— Отпусти её, — ледяной голос заставил Стаса обернуться. Перед ним стоял никто иной, как
Тимошин. Этого вечного соперника Алишерова он помнил, а вот тот его вряд ли.
— Шёл бы ты! Ты нам мешаешь.
— Слушай, — Антон сбросил его руку, — это тебе стоит пойти, по-хорошему прошу.
— Спасибо, — перепуганная Маша тёрла покрасневшую щёку.
— Эх, Кленова... — покачав головой, старшеклассник притянул жертву к себе, обнимая.
— Не понял? — Стас вскинул брови.
— Чего тут непонятного? Ты приставал к моей девушке. Если не уберёшься сам, мне придётся
поучить тебя хорошим манерам. У меня своеобразные способы обучения.
— Она твоя девушка?
— Ага, — Антон крепче прижал Машу, которая только и могла хлопать ресницами в данную
минуту.
— Я не знал. Мне Ник не говорил.
— А кто ты такой, чтобы знать что-то о моей девушке? — Тимошин презрительно хмыкнул.
— Пацанчик, ты бы не нарывался, — ласково предупредил Стас. — Ты не знаешь, с кем
связываешься.
— А должен знать? Я не забиваю голову лишним мусором. Слушай, меня уже утомила беседа с
тобой, ты скучный, — школьник потянул Кленову за собой, но, затормозив на секунду, бросил через
плечо: — Ещё раз увижу рядом с ней, убью.
— Очень страшно! — донеслось уже в спину.
Стас долго смотрел вслед удаляющейся парочке. Этого он точно не ожидал. Он? С ней? Странно всё
это. В любом случае, драться с парнем прямо сейчас он готов не был, потому что не знал его
способностей. А, судя по живописно разукрашенному лицу Ника, способности были. Это
становилось всё интереснее. Сначала хотелось насолить зарвавшемуся Алишерову, получить его
упёртую невинную сестру. Теперь же, в эту историю добавился ещё один актёр.
— Шоу начинается, — пропев себе под нос, Стас зашагал в противоположную сторону от той, куда
ушли парень с девушкой. Ему представилась возможность поиграть с тремя детишками в очень
интересную игру.
___
— Ты как? — Антон не нашёл ничего умнее, чем привести девушку к себе домой. Родителей всё
равно в это время не бывает, а идти в квартиру Алишерова не хотелось, но бросать Машу в таком
состоянии совесть не позволила. За всю дорогу она ни слова не произнесла.
— Да, спасибо, — Кленова с удивлением осматривалась кругом. Ещё бы, она оказалась в святая
святых, в комнате лучшего ученика школы. Идеальный порядок, даже на рабочем столе всё сложено
в стопочки. Ни пылинки. Но было здесь что-то уютное, домашнее, не заштампованное.
— Кто это был? Его лицо мне кажется знакомым, — он всё же решился задать волнующий вопрос.
— Ты мог видеть его в компании Никиты, это его друг. Бывший друг.
— Что ему от тебя нужно?
— А ты не догадываешься?
— Кхм, э… я понял, — говорить на эту тему не хотелось. — Есть хочешь?
— Да, — опустив глаза, промямлила школьница.
— Подогреть сможешь? У меня проблема с этим, — Тимошин почесал затылок.
— Конечно.
— Вот и отлично, — кивнув следовать за ним, парень вышел из комнаты, строча на ходу сообщение
Даше о том, что не сможет прийти, но обязательно навестит её в другой раз.
Порывшись в холодильнике, он достал кастрюлю с любимым борщом и картофельную запеканку с
соблазнительной куриной прослойкой. Кто не любит вкусно поесть? Вот и Антон любил, только сам
не мог приготовить даже яичницу, если не считать подгоревшую мутную массу с желтоватым
оттенком, которая получалась у него обычно. Кленова быстро сориентировалась на кухне и уже
управлялась у плиты, проигнорировав наличие микроволновки. Тимошин с интересом наблюдал за
девушкой. Да, они давно были знакомы, но сейчас он смотрел на неё иначе. Тощая, даже ухватиться
не за что, небрежно собранный хвост на затылке, покусывание губ, какое-то по-детски трогательное.
Её можно было назвать милой, именно это слово подходило Маше.
— Готово, — она прервала его размышления, придвинув под самый нос тарелку с борщом.
— Спасибо.
— Не за что. Это всё, что я могу сделать для тебя, — сев напротив, девушка опустила глаза, сосредоточившись на еде. Что-то неясное было во взгляде одиннадцатиклассника, непривычное.
После борща Антон заметно повеселел, а после второго вообще был готов любить весь мир, кроме, конечно, Алишерова, Стаса, мудака Савкина и его шалавы писклявой. Без этих четверых его личный
мир казался идеальным.
— Спасибо, Масянь, — Тимошин довольно потянулся, погладил себя по сытому животу и
улыбнулся.
— Не за что, — девушка заторможено улыбнулась в ответ и стала собирать посуду. Масяня? Вот это
имечко. И вообще, сейчас Антон был каким-то другим, будто совсем не знакомым человеком. Таким
он ей определённо нравился больше, чем холодным принцем, шествующим по школьным коридорам
с гордо поднятой головой и вечно сцепляющимся с её братом.
— Я помою, не надо, — парень спохватился, когда Кленова уже включила воду и взяла средство для
мытья посуды.
— Не мужское это дело, — Маша непринуждённо засмеялась.
— О, тогда я должен срочно идти сажать дерево, строить дом и делать сына?
— Ага.
— Масянь, с последним не поможешь? — Антон сверлил взглядом узкую спину. На этой фразе из
руки девушки выскользнула тарелка и со звоном разлетелась вдребезги.
— Ох! — наклонившись, она стала торопливо собирать осколки.
— Оставь! — Тимошин подскочил к ней, и, дёрнувшись от неожиданности, Маша глубоко порезала
палец, вскрикнув.
— Чёрт. Я же пошутил, что ты, блин, — осторожно взяв Кленову за руку, школьник осмотрел рану.
— Не надо было, я бы сам убрал. Пойдём в ванную, — он уже тащил протестующую девушку за
собой, игнорируя её попытки вырваться.
Буквально через несколько минут Маша снова сидела на кухне, изучая тонкую полоску пластыря на
пальце, и маленькими глотками пила чай, пока Антон аккуратно собирал осколки и домывал посуду.
***
— А где Тимошин? — Аня обвела взглядом класс.
— Ушёл, — выкрикнул кто-то. Валеева поставила пропуск в журнал и нахмурилась. Что
происходит? Да уж, Роман Владимирович удружил со своей практикой, ничего не скажешь. Ей не
хотелось верить тому, что внук её преподавателя влюблён в неё, но ещё больше почему-то не
хотелось верить в то, что он влюблён в Никиту и это взаимно. Как-то неприятно становилось от
одной мысли об этом, да и нелепо всё выглядело, бредово. И Савушка на нервах весь. С чего бы? Он
обычно спокоен, как танк. Хотя, может, сказывается стресс, в связи с появлением Артёма в его
жизни. Рыжуха радовалась тому, что в 11 «А» сейчас по расписанию русский, а не литература, и
можно спокойно завалить их пробными тестами, что она и сделала, погрузившись в собственные
размышления. Хотелось напиться, но не так, чтобы снова быть застуканной кем-то из своих
учеников, а в проверенной компании. И секса хотелось. До одури. И плевать, что рабочая неделя
только началась, иначе она сойдёт с ума. Позвать с собой Глеба? Он уехал из школы взвинченный и
взбешённый. Ему бы тоже не помешало отвлечься и расслабиться.