— У девушки, — на автомате повторил шатен, и улыбка сползла с его лица.
Значит, он там с девкой развлекается какой-то? Савкин злился, ведь его звонки весь вечер
игнорировали, а он мучился и думал, что сделал что-то не так, поторопился, напугал парня. Но ведь
он отвечал, ещё как отвечал! Антон сам жался к нему, всеми своими движениями требуя, чтобы его
разложили прямо там, в подъезде. А потом он убежал так быстро, что Глеб не успел поймать его и
попытаться поговорить. Теперь понятно, что сопляк просто экспериментировал. Решил, наверное, попробовать, как это с другим парнем, а потом струсил и сбежал к первой попавшейся шалаве. Или у
него есть постоянная девушка? Не хотелось об этом думать.
Почему этот мальчишка? Почему именно он? Мелкая циничная язва с отсутствием инстинкта
самосохранения (как ещё объяснить его постоянные попытки нарваться, выплёвывая очередную
порцию гадостей в адрес Глеба?). Им нужно поговорить, обязательно, завтра же, иначе оба будут
сходить с ума в попытках разобраться в себе. Хотя Савкин сомневался, что мелкий поганец вообще
думает обо всём случившимся, раз он так быстро оказался в чьей-то постели. Больше невозможно
было отрицать, что его тянет к школьнику, физически тянет, нестерпимо, невыносимо. И у него был
шанс, была возможность получить желаемое. Может, дело не в одном лишь сексе? Нет, не мог он
всерьёз увлечься этим самоуверенным блондинчиком. Не мог. Не мог же? Да, только секс, обыкновенное влечение, не более того.
А так близка была мечта, казалось, руку протяни…
Глава 19
Антон разлепил глаза и потянулся. Суббота. Не нужно подрываться и, сшибая всё на ходу, носиться
по квартире, собираясь в школу. Тонкая рука покоилась на его груди. Даша. Красивая, даже
шикарная. Тимошин с интересом скользил взглядом по стройному обнажённому телу, прижимающемуся к нему. Эта ночь была фантастической, может потому, что секса действительно не
было давно, может потому, что он был слишком заведён. Повернув голову, парень поцеловал голое
тёплое плечо, скользнул языком к шее.
— Ммм, Антош, — девушка зевнула и приоткрыла один глаз.
— Доброе утро.
— Доброе, — приподнявшись на локте, Даша мягко коснулась его губ и улыбнулась. — Есть
хочешь?
— Не откажусь, ты же знаешь.
— Как всегда?
— Ага.
Что ему нравилось в этой красотке, так это её ненавязчивость, аккуратность и хозяйственность. С
виду она казалась вульгарной, в постели была той ещё бесовкой, но с утра она превращалась в
благочестивую заботливую жену, старающуюся угодить во всём. Она не была влюблена, её можно
было назвать кошкой, гуляющей сама по себе и любящей секс. Да, это их связывало — секс, безудержный, животный, дикий.
Завернувшись в простынь, Даша поднялась и вышла из комнаты, плавно покачивая бёдрами, совсем
не пошло, а красиво и естественно. Антон ещё раз потянулся, потёр глаза и, поборов собственную
лень, встал с кровати, собирая по углам вещи.
— Дашич, я в душ! — крикнув, он закрыл за собой дверь в ванную, бросил одежду на стиральную
машинку и влез в кабинку, с удовольствием подставляя тело под тёплые струи. В голове всплывали
картинки проведённой ночи: гибкое тело, извивающееся под ним, острые ногти, раздирающие спину
и плечи, влажная гладкая кожа, глубокие поцелуи, крепкие бёдра, сжимающие его бока, упругая
высокая грудь, разметавшиеся по подушке волосы, протяжные непритворные стоны, рвущие
барабанные перепонки и распаляющие ещё больше — фантастически. Память благополучно
отразилась заметным напряжением в паху. Антон сразу отбросил мысли о самоудовлетворении, выключил воду и, повязав на пояс полотенце, вышел из душа, не удосужившись вытереться. Из
кухни доносился приятный запах крепкого кофе и омлета.
— Ты быстро, — Даша, всё так же завёрнутая в белую простынь, стояла возле плиты с чистыми
тарелками в руках.
— Спешил к тебе, — обняв девушку сзади, школьник наклонился и, откинув в сторону волосы, поцеловал обнажившуюся шею.
— Завтрак остынет…
— К чёрту! — забрав у неё тарелки и поставив обратно в сушилку, он подтолкнул её к пустому
столу и, приподняв, усадил, стягивая простынь и отбрасывая в сторону.
— Сумасшедший! — смеясь, Даша откинулась немного назад, опираясь на руки.
— И в этом мы похожи, — Антон приблизился и, прихватив девушку за волосы на затылке, потянул
к себе, впиваясь в пухлые губы поцелуем.
***
— Здравствуйте, — Антон пожал протянутую руку Михаила и подхватил на руки улыбающегося
Артёма: — Мужик, привет.
— Привет, — ребёнок почти внятно поздоровался и осторожно поцеловал Тимошина в щеку.
— Не смотри на меня, — Савкин-старший засмеялся, — это его Алиса научила.
— Девчонок целовать надо, Тёмка, — школьник хохотнул и покружил восторженно визжащего
малыша.
— Надеюсь, в этом он в своего отца не пойдёт, — мужчина покачал головой. — Пошли?
— Ага. А Глеб где?
— Сейчас подойдёт, он пошёл продуктов для Тамары Васильевны купить.
Они прошли по коридору и поднялись на второй этаж. В палате было тихо, старушка, как и всегда, бездвижно лежала, глядя в окно.
— Добрый день, — Михаил Андреевич кашлянул.
— А, сынок, здравствуй, — женщина повернула голову к двери и слабо улыбнулась.
— Баба, — Артём завертелся, требуя, чтобы его спустили на пол.
— Здравствуйте, — Тимошин кивнул и отпустил ребёнка, тут же рванувшего к бабушке.
— Тёмочка, родной. Соскучился? Ну-ну, голубчик, — сухая морщинистая ладонь опустилась на
мягкие растрёпанные волосы.
— Он скучал, — Савкин-старший сел на стул возле койки.
— Всё в порядке?
— Да, не беспокойтесь, Тамара Васильевна, Артём привык к дому и к нам, он не плачет, нормально
питается, только по вам очень тоскует.
— Ничего, привыкнет потом, когда... — старуха замолчала и ласково посмотрела на внука.
— Может всё-таки…
— Нет. Сынок, неужели сам не видишь? Моё время вышло, отмаялась я.
— Не говорите так.
— Голубчик, знамо, что говорю. Чую я, пора уже. Только вот Тёмочку устроить.
— Не беспокойтесь. С нашим внуком всё будет хорошо, — Михаил натянуто улыбнулся. Сложно
говорить с человеком, который стоит на пороге смерти и спокойно рассуждает об этом.
Антон встал возле окна, задумчиво глядя на пушистые облака. Странно, но эти люди были ему
такими родными, он вместе с ними переживал сейчас, беспокоился за будущее маленького мальчика, за его судьбу.
— Здравствуйте, — знакомый голос заставил его обернуться.
Глеб поставил на тумбочку большой пакет.
— Здравствуй, — Тамара Васильевна едва заметно улыбнулась.
— Как вы? — студент наклонился и коснулся иссушенной ладони пальцами.
— Хорошо, мальчик, хорошо.
— Я вам оставлю продукты здесь, там нет ничего, что может быстро испортиться. Обязательно
поешьте, когда мы уйдём.
— Меня и тут кормят, зачем тратился?
— Тамара Васильевна, ну, — Глеб растянул губы в доброй улыбке, потрепал сына по волосам, — не
чужие люди.
Тимошин хотел испариться. Он не ожидал, что видеть шатена будет так тяжело. И, будто
специально, его присутствие игнорировали, словно его и нет вовсе. Даже обидно стало немного, и
Антон притворно закашлялся.
— О, привет, мелкий, — Савкин-младший изобразил удивление, хотя заметил школьника сразу, как
только вошёл.
— Привет, — буркнув, парень снова уставился в окно, а Михаил посмотрел на обоих с каким-то еле
уловимым интересом.
— В понедельник придут результаты, но это не имеет значения. Мы уже всё решили, — мужчина
улыбнулся и перевёл взгляд на внука.
— Сынок, не спеши. Получишь свои бумажки, подумаешь, а там решишь.
— Нет, Тамара Васильевна, тут и думать нечего, — Глеб ответил за отца и подхватил сына на руки:
— Да, Тёмка?
Мальчик не понял, что от него хотят, поэтому кивнул неопределённо и уставился на Антона, точнее, на его белобрысый затылок. Всё же он соскучился по этому большому доброму дяде. Второй дядя
тоже хороший, только хмурится часто и грустит, а дедушка вообще самый лучший, потому что он
умеет показывать лошадку. Алиса приучила мальчика за несколько дней называть себя бабушкой, а
Михаила дедушкой. О том, кем ребёнку является Глеб, пока не объясняли, дружно решив, что этим
займётся Тамара Васильевна. Но старуха упёрлась и согласилась сказать это внуку лишь в том
случае, если экспертиза подтвердит отцовство.
___
— Пока, мужик! — Антон потискал малыша и посадил в машину Михаила Андреевича.
— Точно не поедешь?
— Я постараюсь заехать вечером, но сейчас мне надо домой.
— Подбросить?
— Нет, я сам.
— Постарайся быть вечером. Алиса очень хочет увидеть тебя. Эх, — Савкин-старший хохотнул, —
я скоро ревновать начну! Моя жена тобой очарована, внук с твоих рук не слезает. Осталось тебе
моего сына захомутать, — подмигнув, Михаил сел за руль и захлопнул дверцу.
Антон в ступоре смотрел на отъезжающий автомобиль. О чём говорил этот человек? Он откровенно
намекал. Вот же…
— Эй! — Глеб окликнул старшеклассника. — Я долго ждать буду? Садись.
— Спасибо, я сам доберусь.
— Я спрашивал тебя? Живо в машину! — Савкин прищурился.
— А не пошёл бы ты?
— Пойду, мелкий, пойду, — дёрнув Тимошина за руку, студент толкнул его на переднее сиденье и
оскалился. — Ты так часто стал приглашать меня, что я еле сдерживаюсь, чтобы не согласиться.
— Мудак!
— Закрой рот.
— Чего ты хочешь?
Савкин обошёл машину и сел за руль.
— Поговорить.
— О чём?
— О том, что происходит между нами.
— А между нами что-то происходит?
— Нет, бля, — студент мягко тронулся с места, — мне просто показалось, что ты вчера чуть не залез
ко мне в штаны!
Антон не ответил и опустил голову, старательно изучая свои колени.
Едва они выехали из города, школьник понял, куда его везут, и вопросительно покосился на Глеба.
Тот проигнорировал его, внимательно следя за дорогой. Им просто надо поговорить. В тишине, там, где никто не сможет помешать им, откуда мелкий поганец не убежит, там, на озере, на их озере.
***
— Ой, простите, — Аня подняла голову и посмотрела на того, кого толкнула по своей
невнимательности, когда пыталась пройти в конец автобуса. Её глаза расширились от ужаса, и она
отшатнулась.
— Валеева, ты будто приведение увидела! — Роман Владимирович злорадно улыбался.
— Зд-драв-ствуй-те!
— Что это с тобой? Ученики довели до заикания?
— Нет! — рыжая тряхнула головой. — А что вы здесь делаете?
— Сын у меня в этом городе живёт, — Тимошин развёл руки в стороны, — навестить решил.
— Понятно.
— Как успехи?
— Хорошо.
— Да? — препод подозрительно сощурился. — Посмотрим, посмотрим. Ты про отчёты не забыла?
— Нет, я помню, Роман Владимирович, — Аня вцепилась в поручень.
— Молодец, Валеева, хвалю. Хотя пока не за что, — Тимошин засмеялся, и девушку затрясло от
этого ядовитого смешка.
— А вы как?
— Прекрасно, просто прекрасно. К сожалению, через неделю я снова увижу тебя. Надеюсь, ты
готова к экзамену, и мне не придётся лицезреть тебя всё лето на пересдачах?
— Готова, — студентка скрипнула зубами. — Простите, моя остановка. До свидания.
— Я тебя навещу! — злорадный смешок подтолкнул Аню к выходу.
Соскочив со ступенек, она рванула подальше от остановки и, завернув за угол своего дома, остановилась, переводя дыхание. И почему ей приспичило ехать за любимыми духами именно
сейчас? Встреча с мерзким методистом испортила настроение на несколько дней вперёд. Он так
уверен в её никчёмности, что аж противно.
— От кого убегаешь? — вздрогнув от этого голоса, девушка повернула голову и замерла: на лавочке
возле подъезда сидел Ник, выпуская кольца табачного дыма в воздух.
— Алишеров?
— Я ведь просил тебя не фамильничать, — парень бросил под ноги бычок и поднялся.
— Что ты здесь делаешь?
— Хотел бы и я знать ответ на этот вопрос.
— Как ты узнал, где я живу?
— Машка сказала.
— Чего ты хочешь? — Аня достала ключи из сумки.
— Мы здесь будем разговаривать?
— Не думаю, что я должна приглашать учеников к себе домой.
— Двое там уже были. Может, кто-то ещё был? — Ник подошёл совсем близко.
— Это вышло случайно.
— Да, я слышал, как ты вчера случайно пригласила Тимошина.
— Это не то…
— Хватит, — брюнет перебил её. — У нас сорвался вчерашний факультатив. Считай, что я пришёл
позаниматься.
— Я не обязана тратить своё время на занятия с отстающими. Мне за это не платят.
— Если хочешь, я заплачу. Сколько стоит твоё время? — Алишеров и не думал шутить.
— Чёрт с тобой, — Аня распахнула дверь в подъезд. — Проходи, и так уже все соседи в окна
таращатся.
— Боишься мнения окружающих? — брюнет нажал кнопку вызова лифта, когда они зашли, и
привалился плечом к стене, дожидаясь.
— Мне с этими сплетниками жить.
— Думаешь, их ещё можно удивить чем-то?
— В смысле?
— Наши старички за свою жизнь такого насмотрелись, да и сами по молодости жгли похлеще нас.
Это они для порядка ворчат, мол, в их время такого не было. Ещё как было.
— Ты говоришь с такой уверенностью, — Аня вошла в открывшиеся двери и, подождав Ника, нажала на цифру «6».
— Просто мне мой дед много чего рассказывал, — парень усмехнулся.
— Интересно, а мой дед чудил в молодости? — тихо пробормотала девушка скорее самой себе, чем
старшекласснику.
— Уверен.
— Да? — рыжая представила, как её дед в компании Романа Владимировича охмуряет девиц, и
захохотала.
— Ты чего?
— Это не про моего деда! — выйдя из лифта, Валеева открыла дверь в квартиру, всё ещё сотрясаясь
от смеха. — Он был каким-нибудь ботаником, на которого случайно посмотрела бабушка.
— Тебе так кажется, — Ник скинул кеды в коридоре и прошёл за практиканткой на кухню.
— Видел бы ты его и его друга! Типичные ботаники. Только дед симпатичным был, а вот друг его,
— Аня скривилась, — его, наверное, девушки, как огня, боялись.
— Да ладно тебе!
— А ты спроси у Антона, что за фрукт этот старикан.
— У Тимошина? — Алишеров нахмурился, услышав ненавистное имя. — Почему у него?
— Это его дед.
— И ты с ним знакома? Вы, значит, и раньше были знакомы? Семьями дружили?
— Да нет, с Антоном я в школе познакомилась, — Валеева поставила чайник на плиту. — Я не
знала, что мой препод ему дедом приходится.
— Ты поэтому так близко с ним общаешься?
— С кем? — рыжуха изогнула бровь.
— С Тимошиным.
— Он мой ученик.
— Глядя на то, как вы воркуете, можно подумать…
— Никто ни с кем не воркует! И вообще, тебе какое дело?
— Он пудрит мозги моей сестре!
— Он не такой!
— Я видел, как вы лобызались!
— Это вышло случайно!
— Случайно? — Ник потянул девушку за руку, приземляясь на стул и усаживая её к себе на колени.
— Как у нас с тобой на факультативе?
— Что ты себе позволяешь? — Аня попыталась подняться, но тщетно.
— Только не ври, что тебе не нравится. Не верю! — рыжая хотела возразить, но тёплые губы
накрыли её рот, и горячий язык по-хозяйски скользнул внутрь.
Она снова сдалась этому искусителю с коньячными прожигающими глазами. Поддавшись вперёд, Валеева сама прижалась к Нику, положив руки на широкие плечи. Они с упоением целовались, расшатывая под собой стул. Тонкий свист чайника заставил девушку подскочить и ринуться к плите.
Её руки дрожали, губы горели, и всё тело колотило, будто в ознобе. Она боялась повернуться и
встретиться с горящими глазами, испепеляющими сейчас её спину.