Дан не собирался…
Проснулся Волков при звуках стандартной мелодии телефона, недовольно сморщился — ну вот кому не спится в ночь глухую? Вставать Дан не хотел, решив попросту проигнорировать звонок, но Рита испуганно дернулась — придется подниматься и все таки ответить. Парень с удовольствием скользнул ладонью по обнаженной коже девушки, заставляя ее лечь обратно, попутно прижав к своей груди. Сейчас бы ее…
Так, что там? Телефон продолжал настойчиво верещать.
— Ш-ш, спи, — шепнул парень на ухо Маргаритке, нежно поцеловал в висок и потянулся за мобильником… — Черт!
Данил поспешно вылез из постели, натянул удачно подвернувшиеся под руку джинсы и уже выходя из комнаты и прикрывая за собой дверь, наконец, нажал кнопку принятия вызова…
— Да, — немного резко произнес он в телефонную трубку.
— Эй, ты чего рычишь с утра пораньше? — произнесла трубка мягким с чуть насмешливыми нотками голосом. Дан моргнул, чувствуя как напряжение проходит и его вновь накрывает волной блаженного всепоглощающего счастья.
Минуту назад увидев на экране мобильника короткую надпись «Юля вызывает…», Дан немного струхнул — причем сам не мог объяснить природу своего страха: то ли ожидал, что Юлька начнет орать или реветь в трубку, то ли переживал, что вчерашний незнакомый парень с ней что-нибудь сделал. Но услышав мягкий ласковый голос двоюродной сестры, вспомнил, что бывшая девушка у него в телефонной книжке значилась как Юлиана и расслабился.
— А чего звонишь такую рань? — спросил парень уже нормальным голосом.
— Хочу первой поздравить тебя с Днем Рожденья. Я успела?
— Успела, — хмыкнув, подтвердил Данил. — Оно 5 декабря, так что ты без сомнения — первая.
— Блииин, Данька, прости, — протянула трубка расстроено через некоторое время, которое видимо понадобилось на осмысление услышанного. — Зато число не перепутала.
— Ага.
— Ну эта… ладно тогда… Извини, если разбудила — хотела приятное сделать… — Юлька отключилась.
Дан опустился на край ванны, пристроив голову на упертые в колени руки. Посидел. Сменил название контакта с «Юля» на «Сестренка» и удовлетворенно вздохнул.
Приятное она хотела сделать…
У него Приятное уже есть. При воспоминании о Рите в груди что-то ёкнуло, по телу расплылось тепло. Дан невольно улыбнулся. Сердце защемило от необходимости срочно, прямо сейчас сделать что-нибудь романтичное для любимой. Цветы. Цветы подаренные ей вчера Рита где-то благополучно посеяла… И шоколадный тортик… и кофе в постель.
— Ритка-Маргаритка, — нежно прошептал Дан и смущенно хмыкнул, чувствуя себя по меньшей мере глупо.
Сполоснув лицо, он выполз из ванной комнаты, прошлепал босыми ногами до гостиной и озадаченно уставился на развалившегося на диване в форме большого серого кота Тимофея. В голове тут же родилась гениальная идея.
— Тим, мне надо убежать, — сообщил Дан, натягивая первую попавшуюся под руку кофту. — Присмотри за Ритой, вдруг проснется.
— С Юлькой по телефону трындел? — приоткрыл один глаз Ролл.
— С Юлькой, — легко согласился Дан.
— И?
— С Днем Рождения меня поздравила… Ролл, ну присмотри за Ритой. Я быстренько, туда и обратно — пятнадцать минут. Главное, не дай ей уйти.
— Я тебе нянька что ли? — возмутился парень.
— Ты мой лучший друг.
— Меня этим не проканаешь.
— Вернусь, испеку тебе блинчики… — посулил Дан, зная, что это будет весомым аргументом.
— И запеканку с вишнями.
— Тебе жениться пора, — проворчал Волков, после чего выскочил за дверь, захлопнув ее за собой.
Утро выдалось серым, хмурым и дождливым. Но Дана это нисколько не трогало. Он добежал до машины, плюхнулся за руль, соображая, где в такую рань можно раздобыть цветы и вкусный торт… и вишни для запеканки. Ну, торт, допустим, можно купить в пекарне у Ленкиной мамы — ехать, правда, не так близко, за 15 минут не успеть. Зато там и цветочный магазинчик неподалеку…
Домой Дан вернулся минут через 40 вполне довольный собой — даже вишни для Тима нашел в круглосуточном супермаркете — сушеные, но так даже лучше.
Подхватив торт и букет с пассажирского сиденья, Волков поднялся на этаж, дернул дверь в квартиру — та оказалась заперта, хотя Дан прекрасно знал, что Тимофей никогда не запирает дверь, когда дома.
С тревогой, поселившейся где-то в животе, Данил отпер дверь, вошел внутрь — царящая в квартире тишина говорила сама за себя, вдребезги разбивая последние надежды молодого человека.
— Ну какого черта опять? — простонал парень, сползая по стенке на пол. — Какого черта? — спросил он тишину.
Тишина ответила барабанным грохотом ожившего мобильника. Тим.
— Где она? — сердито спросил Волков, с трудом сдерживая своего психа.
— Дома. Из квартиры сбежала, я ее уже на улице поймал и отвез, — сознался Ролл.
— Ну ты блин… Я же тебя просил!!! Еще лучший друг называется…
— Друг, — подтвердил Тим. — Но дружба с любимой девушкой лучшего друга мне тоже очень дорога… — ответа Ролл не дождался и продолжил: — Послушай, она хотела вернуться, но сама бы не пошла. Я же не мог ее силой тащить.
— Хотела вернуться… — повторил Дан глухо. — На х***а она вообще сбежала?!
— А на х***а ты к Юльке с утра поехал? — возмутился с той стороны Тим.
— Почему к Юльке? Я за тортом и цветами… гребанными, — Дан с силой несколько раз хлестнул букетом белых ромашковых хризантем об угол прихожей, после чего отбросил обезглавленный веник подальше, размышляя чего бы еще разнести.
— Ну… прости, — произнес Тим. — Не психуй… И торт не трогай, — добавил он поспешно, как раз в тот момент, когда Данил с вполне определенной целью потянулся к красиво упакованной прозрачной коробке. — Рите позвони.
— Да пошел ты со своими советами, — буркнул Дан и отключил телефон.
Впрочем, тут же набрал Ритин номер и долгих две минуты слушал длинные гудки. Девушка не отвечала. Опять.
— Вот сс-самая хорошая и красивая, блин.
Некоторое время Дан еще сидел на полу. Потом все таки поднялся, закрыл распахнутую настежь входную дверь, не разуваясь, в мокрых ботинках, прошлепал на кухню, порылся в холодильнике в поисках успокоительного, но ничего не нашел.
— И тут Тим уже похозяйничал, зараза, — пробормотал Данил, плюхаясь на табуретку и соображая, что ему делать дальше.
Дома было тихо — мама, папа, да и Сашка, наверное, еще досматривали сны, совершенно не переживая за свою блудную дочь.
Ну и хорошо — не надо ни перед кем оправдываться, объяснять свое далеко не радужное настроение…
Мысленно дала себе подзатыльник и велела взбодриться. Первым делом надо принять душ, потом горячего чайку с шоколадкой, а после можно поехать к Ксюхе и пожаловаться на судьбу вообще и на Дана в частности.
Стащив с себя мокрую куртку и сапоги, поплелась в ванную комнату, скинула навязчиво липнущее к ногам платье и наконец-то забралась под теплые расслабляющие струи воды — оказывается ужасно замерзла.
Ну, может и погорячилась немного… Надо было, по крайней мере, дождаться возвращения Дана, поговорить, а не сбегать, как полоумная обиженная дурочка…
А теперь он точно решит, что я истеричка и может вовсе не захочет со мной связываться. Ну и ладно…
Ну, хорошо — вылезу из этой чудесной теплой ванны и позвоню ему сама…
Или не буду…
Но ведь сказал, что любит, а сам… Или он это просто так сказал? Ну, чтобы…
Но я-то его точно люблю. Надо вылезать — звонить.
Телефон я оставила в мокрой куртке — пришлось спускаться вниз.
— А вот и наша блудня пришла, — поприветствовал меня папа Костя, выглядывая в прихожую. Оказывается пока я полоскалась они с мамой уже проснулись и оккупировали кухню, откуда весьма заманчиво веяло ароматом свежесваренного кофе.
Я слабо улыбнулась в ответ, чувствуя, как в животе начинает громко урчать.
— И голодная, — констатировал папа. — Что ж это за кавалер, что девушку голодной домой отправил?
Я нахмурилась — вот папу Костю я, конечно, люблю, но эта его дурацкая манера подкалывать иногда выводит из себя. Слава Богу, Сашки на кухне не было, выносить еще и его издевки у меня не было моральных сил.
— Не хмурься — морщины будут, — обрадовал папа. — На кухню шагом марш.
Последнее полностью соответствовало моим планам, поэтому я с радостью подчинилась. Мама тут же плюхнула перед носом овсянку с черносливом — не совсем то на что я рассчитывала, но сойдет.
— Ну, рассказывай, — мама устроилась на табуретке напротив и выжидательно уставилась на меня.
— Что?
— Ксюшенька, — угу, только моя мама может ее так назвать без последствий, — сказала, что из клуба тебя увез принц… — мама замялась.
— На белой козе, — помог ей папа Костя.
— Чего? — возмутилась я. — А почему это вы у Ксюшеньки спрашиваете кто меня увез?
— Мама сначала тебе звонила, но ты трубку не взяла, — обвинительно произнес Шолгин-старший и осуждающе покачал головой.
— Я не слышала, — пожала я плечами, вспомнив зачем собственно спустилась вниз.
Выбравшись из-за стола, метнулась в прихожую, выудила из куртки мобильник и убедилась, что у меня включен беззвучный режим, благодаря чему в наличии два пропущенных от Ксюхи, три от мамы, один от Сашки и один — последний, от Дана! Блииин…
Я принялась судорожно тыкать на кнопочки, но трубку Данька не брал. Я обиженно хрюкнула, пытаясь сдержать слезы.
— В дверь звонят, — крикнул из кухни папа Костя. — Ты дверь-то откроешь или как?
Я пожала плечами и молча направилась к себе в комнату страдать, краем уха отметив, что дверь папа все таки пошел открывать сам.
— Кто таков? — поинтересовался он у вновь прибывшего.
— Эээ… — замялся гость. Вероятно еще ни разу не слышал подобного вопроса вместо стандартного «здрасти». — Позвольте представиться, — я замерла на ступеньке. — Претендент на руку и сердце Вашей дочери Волков Даниил Сергеевич, — и голос такой же спокойный и чуть насмешливый как у папы Кости — похоже, они споются — два клоуна.
— Хватит с тебя и Даньки, — мгновенно разжаловал папа Дана и тут же громогласно заорал, словно был уверен, что я уже умотала за тридевять земель и по-другому меня не дозваться: — Рииит! Тут к тебе пришли…
Чувствуя как сердце грохочет то ли в животе, то ли и вовсе в пятках, я медленно сползла с лестницы, также медленно подошла к входной двери и замерла напротив Даньки, вперившего в меня многообещающий взгляд. И ничего хорошего этот взгляд не обещал.
— Что ж ты встал у порога, — ласково проворковала мама, скорей всего уже мысленно окрестившая наших с Даном детей. — Разувайся и на кухню — чай пить.
Волков согласно кивнул.
— Это Вам, — и сунул маме букет роз, а папе помятого вида шоколадный торт. Вот как он догадался, что Костя сладкое любит ничуть не меньше меня?
Чаепитие вышло каким-то молчаливым… для меня — я это, конечно, компенсировала поглощением в ударных дозах шоколадного лакомства — помирать так с музыкой. Данил же прекрасно общался с моими предками, старательно изображая из себя хорошего мальчика — мама даже не пыталась скрыть своего восторга. Папа Костя, напротив, не сводил с меня серьезного взгляда.
— Вам наверно хочется поговорить наедине, — наконец заметил он.
— Хочется, — согласился Волков, улыбнувшись мне.
— Пойдем в мою комнату, — обманчиво спокойно вздохнула я, поднимаясь из-за стола. Меня трясло.
— Веди, — милостиво позволил парень и весь путь до «моея святая святых» проделал на почтительном расстоянии от меня.
Но едва дверь в мою комнату захлопнулась, словно отрезая маленькое пространство от всего остального мира, меня схватили за плечи, притянули к себе, позволив почувствовать такое теплое и уже родное тело, и тут же жестоко отстранили, продолжая удерживать за плечи, но уже на расстоянии вытянутых рук.
— И как это понимать? — сердито поинтересовался Данил.
— Что? — решила я прикинуться дурочкой — Ксюхе завсегда помогало, но то ли актриса из нее гораздо лучше меня, то ли Данька не такой доверчивый…
— Какого лешего ты сбежала?
В душе поднялась волна справедливого негодования.
— Ты сам меня оставил одну! И поехал…
— … за гребаным тортом! — закончил за меня Данька. Я осеклась, не зная верить этому или нет.
— Тебе Юля звонила, — тихо заметила я.
— Да что вы прикопались к этому звонку?!
— А то, что она тебе позвонила и ты сразу умчался! Что я должна была подумать?! — натурально заорала я.
Дан прижал меня к груди и некоторое время молчал — ждал пока я успокоюсь… или пытался справиться с собой, чтобы не придушить меня на месте — не знаю. Но было приятно — этакое мазохистское удовольствие, и я с наслаждением уткнулась носом ему в рубашку.
— Я тебе вообще нужен? — наконец тихо спросил Данил.
— Нужен, — прошептала я.
Услышал. Вздохнул.
— Носишься от меня как… — уселся на мою кровать, перетянув меня к себе на колени, поцеловал куда-то в макушку, как маленькую, ей-Богу. — Во-первых, звонила моя двоюродная сестра. Ее тоже зовут Юля, я потом как-нибудь вас познакомлю. Во-вторых, ездил я за тортом, потому что, как дурак, решил сделать любимой девушке приятное… В-третьих, и самое главное, люблю я только тебя… Слышишь? — парень легонько встряхнул меня. Я смущенно кивнула. — И, в-четвертых, если ты где-то что-то услышала… или увидела, что тебя возмутило, обидело или просто заинтересовало, будь хорошей девочкой, уточни то ли это, что ты подумала или у тебя просто разыгралась воображение, ладно?
Я снова кивнула.
— Дан..
— Мм?
— Я тебя тоже люблю.
— Я знаю. Меня нельзя не любить, — заявил он пафосно.
— Ну и самомне…
Мне заткнули рот поцелуем. Возражать я, конечно, даже не думала и руки Дана в наглую скользнули под мою футболку.
— Не в моем доме, — раздался вдруг из-за двери папин голос.
— Блин! Вы что там подсматриваете? — возмутилась я. Ладно мама, но от папы Кости я подобного не ожидала.
— А что? — как ни в чем не бывало поинтересовалась мать. — Я внуков хочу!
— Ну, мама!
Вместо эпилога
— Не волнуйся, у тебя все получится, — Дан нежно массировал мне плечи, пока я разглядывала собравшуюся в нашем конце зала галдящую толпу девчонок. — Мы же с тобой вчера тренировались — у тебя отлично получается.
— Вчера ты просто кидал, а я ловила. А сегодня у меня толпа соперниц.
— Ну и что. Локтями работай, — посоветовал Данька. Я скривилась. — Не корчи рожицы, штукатурка отвалиться.
— Фу на тебя, — фыркнула я сердито, отметив явно пагубное влияние папы Кости.
Данька засмеялся, наклонился — куснул меня за плечо, тут же подул и поцеловал.
— Я тебя люблю… А теперь тебе пора. Давай. Я верю в твою победу.
Данил поднял меня со стула, поцеловал в губы и безжалостно подтолкнул в самую середину завозившихся в предвкушении действа девчонок — ловить Леськин букет собралось человек 15 — кто ж знал, что у Олеси такая толпа незамужних родственниц окажется?
Пошатываясь на каблуках, Ветрова встала спиной к страждущей толпе. Под задорное «раз, два, три» раскачала свой букетик… 15 «хрупких» горных козочек взмыли вверх в едином порыве…
А поймала букет вовсе не я, а… Ксюха.