— Имеешь что-то против пирсинга? — он приподнял одну бровь и я невольно уставилась на нее. Она тоже оказалась проколотой, хотя и без серьги. Мой взгляд скользнул на ухо парня — мочка была нетронута, но выше было целых две дырочки. — Так что? — Дан с интересом посмотрел на меня своими черными глазами без зрачков и я поняла, что даже не имею ничего против этих странных глаз, что уж там пирсинг…
— Ничего против, — ответила я. — Мне очень нравится.
Дан удовлетворенно кивнул.
Некоторое время мы ехали в молчании, и я уже почти собралась с духом, чтобы спросить, чем же занимается он, когда мобильник недвусмысленно сообщил, что мне звонит мама. Я едва сдержалась, чтобы не застонать — мама у меня хорошая, самая лучшая, но чрезмерно заботливая, на мой взгляд.
— Привет, мам.
— Ритуля, как у тебя дела? — ее голос, как всегда, звучал несколько обеспокоенно, но не это насторожило меня. В тишине, воцарившейся в машине (даже Лека перестала шуршать картой), ее голос был отчетливо слышен не только мне…
— Отлично, — буркнула я.
— Я знаю, что ты уже взрослая, — мамин голос стал примирительным. Мне почему-то всегда казалось, что таким разговаривают с трудными подростками. — Но мы с папой волнуемся. Ты ведь с Сашей? — почему-то мама считала Сашку очень ответственным, если бы она только знала во что он меня втянул…
— Да с ним, — не задумываясь ответила я. Я ведь действительно с ним, просто не в данный конкретный момент. Я зажмурилась, молясь, чтобы на этом допрос закончился и мои молитвы, кажется, были услышаны. Мама уже даже попрощалась, но тут на заднем фоне возник голос папы Кости. Этот большой шумный мужчина обладал весьма своеобразным чувством юмора и всегда был непрочь поиздеваться пошутить над Сашкой, а теперь и надо мной.
— Папа спрашивает: вы кушали? — перевела мама неразборчивый голос своего мужа.
— Кушали, — безнадежно вздохнула я.
— Надеюсь что-нибудь полезное…
— Полезное, — подтвердила я, краснея, потому что Дан насмешливо смотрел на меня, а Лека фыркнула на заднем сиденье.
— Одета тепло? Зонтик взяла — ночью дождь обещали…
— О, Боже, мама!!! — не выдержала я. — Со мной все в порядке! И я не собираюсь умирать от голода, холода или осадков.
— Ох, извини, — мама казалась несколько раздосадованной — видимо, поняла, что несколько перегнула палку. Но все же добавила: — Ладно, приятно провести время. Слушайся Сашеньку. И во сколько вы вернетесь домой? Тебе ведь завтра на учебу.
— До свидания, мама, — простонала я и отключила телефон. Очень хотелось постучаться головой обо что-нибудь твердое…
— Вы с Шолгиным живете вместе? — удивленно спросил Дан.
— Да.
— И давно?
— Месяцев пять, — созналась я. Сначала, когда мама поспешно вышла замуж за папу Костю (Шолгин уверял, что они уже не так молоды, чтобы терять месяцы и годы на ухаживание — тем более, что красиво ухаживать он может и за женой) я не хотела переезжать в дом к Шолгиным вместе с ней, собираясь жить в нашей квартире одна — это ли не мечта любого студента? Но маме как-то удалось уговорить меня… Наверно, мне просто было по-детски страшно расставаться с ней.
— Быстро вы съехались…
— Я нашла только просто деревню Шишкино, — поспешно перебила Волкова Лека.
Дан ничего не ответил, лишь крепче стиснул зубы. Интересно, он не одобряет такой скоропалительности, потому что я ему тоже нравлюсь? Или это мои мечты наружу лезут?
Поразмышлять на эту тему не удалось — мы наконец-то приехали.
Заброшенная стройплощадка «Терема» впечатляла размерами и выглядела довольно жутко в темноте осенней ночи, тем более что находилась она чуть в стороне от дороги и свет фонарей никоим образом не трогал ее.
— Мы с Лекой пойдем мешки искать, а ты оставайся в машине, — сказал Дан, даже не глядя в мою сторону.
Я едва не задохнулась от возмущения.
— Вот еще! Я в первый раз на игру попала, и может быть даже последний, и должна сидеть в машине, пропуская самое интересное?! Счаззз!!!
— Обещаю, что возьму тебя на следующую игру, — раздраженно бросил Волков, вылезая из машины. Я вылезла следом.
— Клянешься? — поинтересовалась я.
— Клянусь.
— Ловлю на слове, — улыбнувшись, кивнула я. И направилась к «Недотерему».
— Э-э, ты куда? — опешил Дан. — Мы же договорились.
— О чем? — изумилась я. И улыбнулась шире, заметив, что Лека мне подмигнула. — Ты просто поклялся, что возьмешь меня на следующую игру, вот и все. Я ничего не обещала.
— Стройка не лучшее место для беременной девушки, — недовольно произнес парень. Ах, вот в чем дело. — Шолгин идиот. Будь ты моей девушкой — сидела бы дома!
— Ага, то есть место женщины на кухне? — возмутилась я.
— Я не это имел в виду. Но ты беременна…
— Хм, что-то не припомню в каком таком медицинском справочнике напротив слова беременность стоит — «смертельное заболевание». И ладно бы у меня уже живот был. Но его нет! — я задрала куртку и футболку дабы продемонстрировать Волкову свой плоский животик, но заметив, что зрелище сие повергло парня в ступор смущенно вернула одежду на место.
— Я просто хотел сказать, что не позволил бы любимой девушки таскаться по городу ночью в машине с незнакомыми людьми…
— Ну, может он меня не так уж и любит, — решила я добавить трагизма. — По-моему, все эти годы он сох по Морозовой…
Дан заткнулся во все глаза глядя на меня, словно у меня внезапно выросли рога или крылья.
— Время, — напомнила Лека. — В машине останусь я, — заявила она. И когда Дан, тяжело вздохнув, направился к стройке, а я поплелась за ним следом, тихо добавила. — Сегодня я единственный здравомыслящий человек в нашей группе… Так непривычно.
Мешков на территории было до фига — наверно с расчетом, чтобы хватило всем группам, которых, кстати говоря, было 12 и две из них уже трудились бок о бок с нами. Сначала я хватала любой попавшийся мешок и тащила его к машине, зная, что Дан следует за мной хвостиком и потому чувствуя себя вполне комфортно, абсолютно уверенная, что он защитит меня от всего на свете. Но случайно уронив один из мешков, который оказался плохо завязан, обнаружила в нем вместо соломы скомканную бумагу.
— Дан? — позвала я в темноту. Он тут же возник за моей спиной.
— Что? — спросил, дыхнув мне в правое ухо теплом — я тут же поежилась, словно вместо этого меня окатили ледяной водой.
— Смотри, — я кивнула на мешок. Дан присел на корточки, задев мою ногу плечом и я чуть не упала, лишь в последний момент ухватившись за его голову. Пальцы сами собой зарылись в волосы на его макушке. Я прикрыла глаза от удовольствия, хотелось подольше постоять так, просто перебирая прядку за прядкой, но я поспешно отдернула руку, чуть не упав снова.
— Надо сказать Леке, чтобы проверила остальные мешки, — отчего-то стало обидно, что голос его звучит так спокойно. — Пошли. Одни уже уехали…
Я неторопливо вошла в аудиторию вместе с Машкой Кольцовой, сонно кивнула девчонкам, и вместе с приятельницей плюхнулась за парту у окна подальше от преподавательского стола. Слава Богу это была последняя пара, да и до ее начала еще было немного времени, и я блаженно расползлась по столу, подложив под щеку толстую тетрадь, и прикрыла глаза. Хронический недосып — мой вечный диагноз.
Вчера, когда мы с Сашкой приползли домой было начало восьмого утра. Все, о чем я мечтала, наконец-то добраться до кровати в собственной комнате и уснуть…
— Рит, сваргань чего-нить покушать, а? — заскулил Сашка, едва мы зашли на кухню. За фига я сюда поперлась не знаю, но варить точно ничего не собиралась.
— Иди лесом, — слабо огрызнулась я. — Я устала как крестьянская лошадь, к тому же по твоей милости я еще и беременна…
— Я тут не причем, — нагло заявил Сашка. — Это все Волков, сволочь!
Я хотела было возмутиться, но тут заметила, что на кухню медленно вплывает маман, с болезненным вниманием на лице прислушиваясь к нашему разговору. Интересно, какую часть нашего трепа она успела услышать и теперь захочет уточнить?
— Вы уже проснулись? — как ни в чем не бывало поинтересовалась она. О, Боже. Мама, делающая вид, что ничего не случилось — это страшно, учитывая ее паникерство и чрезмерную опеку. Или может она действительно ничего не услышала? — А я боялась, что Ритуля проспит учебу…
Честно говоря, на учебу в понедельник я идти не собиралась. Но тогда, когда маман выжидательно смотрела на меня своими внимательными зелеными глазами, я резко расхотела оставаться дома. Жуть. Вот правду говорят — одна ложь тянет за собой другую…
— А я вот не проспала, — буркнула я, вспоминая, что там у нас за пары по расписанию и нельзя ли на них вздремнуть без особого ущерба. Выходило, что на первых двух желательно сохранять бодрый вид, а уж остальные можно не только проспать, но и прогулять.
— Тогда завтракайте и отправляйтесь, — чрезмерно бодро заявила мама. — Я вчера запеканочку сделала. В холодильнике она.
Сашка как ни в чем не бывало полез в холодильник, достал оттуда тарелку с запеканкой и засунул ее всю в микроволновку.
— Не обожрешься? — сердито пробурчала я, за что заслужила осуждающий взгляд маман. Ну да, грубиянка. Но отчего-то настроение было не очень…
— А ты разве не будешь? — удивился братец, вылупив на меня свои зеленые глаза.
— Не хочется, — пробурчала я и, развернувшись на 180 градусов, отправилась в свою комнату — надо хотя бы душ принять — освежиться, а то точно у Валерия Николаевича на паре отрублюсь — не дай Бог еще один реферат впаяет.
Раздевшись и бросив измазанные то ли в глине, то ли еще в чем-то джинсы в стирку, я забралась под душ и тут вдруг услышала, что кто-то скребется в дверь ванной комнаты. Сначала я отчего-то подумала, что это Сашка прибежал просить прощение, но тут же откинула эту мысль — братец наверняка в это время без всяких угрызений совести уплетал запеканку и горя ему мало. Тем более, что таинственный поскребыш подал голос — это оказалась мама.
— Доченька, тебя тошнит? — озабоченно поинтересовалась она с изрядной долей растерянности в голосе. Значит, наш разговор с Сашкой все-таки дошел до ее ушей. Печалька.
— Мама, со мной абсолютно все в порядке, — заверила я родительницу. — Я просто принимаю душ, чтобы взбодриться… после сна, — блин, надеюсь мама хотя бы не заметила в каком странном виде я была после этого самого сна.
— А-а… Хорошо. Не долго, а то опоздаешь, — и ушла.
Сытый Сашка милостиво предложил подвезти меня до универа, не дав мне воспользоваться тактикой «подвези — а то хуже будет». И полдороги рассказывал мне какая Света хорошая… и умная… и красивая… и веселая…
— Короче? У вас со Светой все шоколадно? Ты ее соблазнил уже? — раздраженно поинтересовалась я, когда мне надоело слушать пустые дифирамбы в адрес Морозовой.
Сашка вздохнул и печально посмотрел на меня.
— Как я мог ее соблазнить, когда в машине торчали посторонние люди? — сердито поинтересовался он. Я равнодушно пожала плечами. — К тому же неловко это делать при живой беременной невесте…
— Предлагаешь мне по-быстрому скончаться? — я с опаской посмотрела на братца. Тот окинул оценивающим взглядом меня.
— Какая ты все-таки дурочка… — вздохнул он грустно. Мне отчего-то стало неловко и очень жаль Сашку.
— А хочешь я соблазнюсь Волковым и брошу тебя. Тогда Светка тебя пожалеет и вернется, — от чистого сердца с корыстной целью предложила я.
— Даже не думай, — Шолгин сердито уставился на меня, на время позабыв о дороге. — Не хватало еще, чтобы меня опять из-за Волкова бросили! И возвращались из жалости…
Я с сожалением сморщила нос.
— Ну и что собираешься делать тогда?
— Не знаю, — никогда еще не видела Сашку таким растерянным. Но… сам заварил… — В пятницу вечером будут отмечать первое место во вчерашней игре. Света и нас, конечно, звала.
— Ясно, — я немного приободрилась — хотя бы Дана увижу. Казалось бы и знакомы мы с ним всего ничего, а в душе поселилась какая-то ноющая тоска от желания оказаться рядом с ним. Фух, глупости.
— Вот точно дура, — сказала я, вылезая из остановившегося авто.
— Кто? — уставился на меня Сашка.
— Никто. Тебе послышалось, — заверила я его, и устало побрела к храму знаний, надеясь, что у преподов приключилось помутнение мозгов и на фоне этого всеобщая забастовка. Но с ними, конечно, ничего не случилось. И пришлось мне мужественно терпеть первые две пары, зато на остальных вполне удалось вздремнуть или точнее побыть в прострации, сидя за широкими спинами наших парней и под бдительной охраной Машки.
Вот и сегодня, хотя было уже далеко не утро, глаза слипались. Погода за окном испортилась, ветер драл с деревьев пожелтевшие листья, небо хмурилось и грозилось дождем, да и в аудитории было не особо радостно — большинство студиозов выглядели также «бодро» как и я и своим унылым видом навевали еще большую тоску и апатию.
Я прикрыла глаза. Но довольно мерзкий сигнал пришедшей смски заставил меня вновь открыть их. Сначала я хотела проигнорировать ее, но какая-то безумная мысль, что это может быть от Дана, заставила меня полезть в карман джинс. Мысль и в самом деле оказалась дурацкой. Конечно, вряд ли Дан мог написать: «Сегодня идем искать нам ПЛАТЬЯ!!!» Да и с чего ему вообще писать мне?
Смска принадлежала Ксюхе. Я вздохнула и напечатала ответ: «У меня последняя пара, потом я свободна» Что ж, провести остаток этого скучного дня в компании Ксюшки и Леськи лучший из возможных вариантов… но легкое разочарование все равно грызло где-то глубоко внутри.
«Встретимся возле Руси» — мгновенно пришел ответ. Хм, что-то не припомню никакого свадебного салона в этом торговом центре — хотя я там давненько не была. Словно прочитав мои мысли, Ксюха прислала вторую смску: «Там недавно открыли классный магазинчик! Жду вас:-*»
«Ладно:-)»
Ксюха меня поражала. За все то время, что мы были знакомы, она ни разу даже не упоминала о своей учебе и, кажется, вовсе не появлялась в учебном заведении, хотя и числилась на 4 курсе — об этом я узнала совершенно случайно, когда мне в руки нечаянно попала ее зачетка. Представьте мое изумление, когда раскрыв ее я не обнаружила там ни то что троек, но и «хорошо» было поставлено всего по одному предмету — во всех остальных клеточках стояло гордое «отл.» В ответ на мой недоумевающий взгляд, Ксюха лишь пожала плечами, кажется искренне расстроенная, что эта маленькая тайна стала кому-то известна.
— И никому не говори, — попросила она, страдальчески глядя на меня.
— Но почему? — еще больше изумилась я, таращась на подругу, словно впервые увидела ее. Да и то к слову, походила Ксюха скорее на легкомысленную веселую балбеску, чем на ботаничку-отличницу.
— Знаешь как нелегко нам — гениям? — вроде бы в шутку поинтересовалась она, кривя рот в глуповатой улыбке… и, одернув короткую юбку, убежала пудрить носик, таким образом поставив точку в нашем разговоре…
Вздохнув, я выключила на мобильнике звук, так как Федор Михайлович уже суетливо вбежал в аудиторию и, дважды уронив свой черный допотопный портфель, наконец-то уселся за преподавательский стол, обратив на нас свои бледные голубые глаза. Пожалуй, Одуванчик был самым безобидным преподом — по слухам, он в жизни никому не поставил неуд, но по странному стечению обстоятельств его занятия мало кто пропускал — даже заядлые прогульщики приходили вздремнуть под его тихий спокойный голос.
В полусонном состоянии досидев до конца пары, я наспех распрощалась с Машкой, упорхнувшей на свидание с каким-то «классным» парнем, и отправилась на остановку. Дождя еще не было, но ветер бесновался во всю, было холодно и я решила проехаться на автобусе, а не тащиться пешком, хотя до торгового центра было всего две остановки, а пошляться пешком, особенно в хорошей компании я искренне любила, почти также сильно, как кататься на авто по ночному городу.
Кутаясь в короткую куртку, слишком тонкую для сегодняшней погоды, я пересекла небольшую площадку перед универом и, кинув случайный взгляд на автостоянку, свернула на небольшую аллейку ведущую к остановке автобуса. Я почти дошла до нее, когда на сонное сознание вдруг накатила волна необъяснимого беспокойства — отчего-то показалось, что на стоянке была машина Дана… хотя я ее и видела-то только в темноте и почти наверняка не смогла бы узнать при свете дня, а бежать на автостоянку, чтобы убедиться, что зрение меня не подвело я вовсе не собиралась… ну, может такая мысль, конечно, и мелькнула у меня в голове, но она тут же была изгнана с позором.