Сейчас я с трудом отхожу от нее, но слышу, что Калеб зовет меня.
- Где все? - спрашиваю я.
- Ленни отговорил Брайана ехать домой, он пьяный в стельку, а Хулио и Триш пошли с
ними, - говорит Калеб. - Послушай, Мэгги. Об игре … сожалею. - Он движется передо
мной. - Мне не следовало тебя ввязывать в эту ситуацию. Я просто подумал, что мы могли
бы быть нормальной парой и…
- Мы никогда не будем нормальной парой, Калеб. У нас столько багажа, что это нелепо, -
я поднимаю руку, когда вижу, что он собирается возразить. - Я живу в реальности. И
реальность такова, что Кендра по-прежнему хочет тебя, а твоя сестра по-прежнему хочет,
чтобы меня не было в твоей жизни, так ей будет легче.
Прямо сейчас мысли о Кендре и Лие подавляют меня.
- Мне нужно уйти отсюда, - говорю я ему.
- Куда ты собираешься?
Беру ключи от моей машины.
- Туда, куда я всегда ухожу подумать.
- Если это какое-то утешение, - говорит он, - то мне наплевать, что думают о том, что мы
вместе.
- Я знаю. Я хочу не беспокоиться, но не могу.
Когда я добираюсь до своей машины, я сразу же направляюсь к дому миссис Рейнольдс.
Лу там нет, как и объявления о продаже. Щемящее чувство формируется под ложечкой,
когда я думаю, что кто-то живет в этом доме.
Когда я провожу пальцем по окрашенному белым дереву беседки, я думаю о том, что я
сказала Калебу. Я знаю, что он все еще находится в трудном положении, находясь в доме,
в котором он чувствует себя чужим. Я видела, что он ночует на диване в гостиной.
Ленни не может оставаться в доме Беккеров вечно. Не знаю, почему у него нет дома или
семьи, куда бы он вернулся после нашей поездки “Перезагрузка”, но, очевидно, он ночует
у Бекеров, потому что ему некуда идти.
И Хулио практически упрашивал о месте для ночевки.
И хотя я не хочу, мне нужно быть готовой к неизбежному. Калеб временно в моей жизни.
Когда я уеду в Испанию, наши пути разойдутся. Должна ли я извлечь максимум из того,
что мы имеем сейчас? Реальность такова, что Калеб покинет мою жизнь навсегда.
Глава 35.
Калеб.
Через два дня после игры в фролф я стою перед дверью в комнату сестры. Ленни и Хулио
ушли, а отец на работе. Сейчас самое подходящее время, чтобы побыть с Лией.
Стучу в дверь и жду. Она приоткрывает ее, но не позволяет мне войти.
- Тебе что-то нужно?
- Да, - говорю я. - Нам нужно поговорить.
Она открывает шире дверь и садится на край кровати. Раньше в ее комнате были плакаты
парней из бойз-бэндов, но сейчас я вижу изображения черепов и костей, которые
напоминают мне о смерти.
Это хуже всяких слов.
- Ты должна открыться маме и папе, - затем я говорю это. - С меня хватит быть крайним.
Это было не просто сказать копам, что я был водителем. Это было нелегко признать себя
виновным и почти год отсидеть в тюрьме. Наша ложь, как чертов рак, который
распространился на все сферы нашей жизни, - я указываю на плакаты. - Ты же понимаешь,
что это твой крик о помощи. Это дерьмово, Лия.
Чем больше я смотрю на эти плакаты черепов, которые наблюдают за мной своими
пустыми глазницами, тем больше я хочу сопротивляться этому. Я не мертв. Я не хочу быть
мертвым. Я не хочу, чтобы моя сестра была мертва. И я чертовски уверен, что больше не
хочу, чтобы прошлое преследовало меня.
- Ты обещал, - говорит она устрашающе тихим голосом. - Когда я рассказала тебе об
аварии, ты сказал, что позаботишься об этом.
- Я был пьян, Лия. Я с трудом понимал, что делаю, и когда я понял, что не должен был
лгать полиции, было уже поздно.
- Я была напугана.
- А я не был? - огрызаюсь я. Но, возможно, она не знала о моих чувствах, потому что я
маскировал все эмоции, с тех пор, как был арестован. Я глубоко вздыхаю и пробую снова.
- Пора все рассказать маме и папе.
Я смотрю вверх и вижу плакат со скелетом, который вгрызается зубами в сердце, и я так
больше не могу… Я сгребаю пальцами плакаты и разрываю их все.
- Я устал от того, что ты горишь заживо. Я ненавижу то, что ты сделала с Мэгги. Я ненавижу
это, и я ненавижу тебя, за то, что ты заставила меня хранить наш секрет до самой смерти,
и затем снова отплачиваешь мне, превратившись в чертового отшельника.
- Калеб, отстань от нее.
Я поворачиваюсь, чтобы увидеть Хулио в дверях.
- Не вмешивайся, Хулио, - рычу я.
Вместо того, чтобы послушать меня, Хулио заходит в комнату и становится рядом с моей
сестрой.
- Я сказал, отвали.
Он что, разыгрывает меня?
- Это не имеет к тебе никакого отношения.
- Нет, имеет, - бормочет Лия. Она смотрит на меня со слезами на глазах. - Потому что
прошлой ночью Хулио и я всю ночь не спали и разговаривали. Он убедил меня, чтобы
вернулась я прежняя.
А?
Я не ожидал этого. Я ожидал услышать от нее много вещей, но не это.
Облегчение заполняет все мои чувства, сопровождаемые беспокойством и страхом. Что
произойдет, когда она возвратит себя? Ей придется отбыть срок? Эти вопросы
проносились в моей голове каждый раз, когда я думал о том, что случилось бы, если бы
Лия призналась.
Как получилось, что это Хулио убедил ее признаться?
- Лия более жестче, чем она думает, - говорит Хулио, поскольку он положил руку на ее
плечи. - Она может сделать это, - он сжимает ее плечи и изучает ее глаза. - Вы можете
сделать это.
- Ты знаком с моей сестрой всего три дня, Хулио.
- Да, и держу пари, что я знаю ее лучше, чем ты.
Как раз в то самое время, когда я собираюсь смеяться над этим нелепым высказыванием,
Лия говорит:
- Хулио прав. Я долгое время хотела рассказать тебе, как я себя чувствую, но не могла. Ты
был огорчен или раздражен, или обозлен… и я боялась причинить тебе вред снова.
Сестра обнимает меня, едва сдерживая слезы.
- Прости меня за то, что я сделала с тобой. Хулио рассказал мне, что он был в тюрьме
вместе с тобой, и я просто… прости, - говорит она, вытирая глаза. - Я думаю, мы должны
позвонить папе и попросить его встретиться с нами в реабилитационном центре.
Неважно, поймет мама это или нет, она нуждается в своем возвратившемся сыне.
Час спустя я сижу в зале ожидания центра реабилитации “Новые горизонты”. Отец не
очень хотел встречаться с нами, потому что он считает, что мамино эмоциональное
состояние слишком хрупкое, но когда Лия и я сказали, что мы поедем навестить ее с ним
или без него, он согласился встретиться с нами.
Женщина с именем Рейчел на бейдже приветствует нас, когда мы входим в комнату
групповой терапии, чтобы подождать маму. Это заставляет меня чувствовать себя
скованно и неуютно, потому что у нас были в тюрьме обязательные сеансы групповой
терапии. Мне приходится напоминать себе, что это не тюрьма. Моя мама нуждается в
пребывании здесь. Она могла вернуться домой, но решила остаться, потому что она не
доверяет себе, что не использует рецептурные препараты как поддержку, когда
положение станет трудным.
- Ты можешь присесть, Калеб, - говорит Рэйчел мягким голосом, вероятно, намереваясь
успокоить меня.
Я стараюсь не расхаживать взад и вперед по комнате, как зверь в клетке, но я не могу
сидеть, потому что у меня куча сдерживаемой нервной энергии.
- Нет, спасибо.
Стулья расположены по кругу. Мой папа сидит на одном стуле в его костюме-тройке и
галстуке. Моя сестра, на удивление, не развалилась на ее стуле. Она сидит прямо и с
решительным взглядом на лице. Если Хулио был тем, кто уговорил ее на столкновение со
всем этим дерьмом в лоб, он - гребаный гений.
Моя сестра еще не знает это, но я не оставлю ее. Она не единственная, кто сделал ошибки
в ночь аварии.
Как только мама входит в комнату в сером костюме с логотипом “Новые горизонты”
спереди, я понимаю, что она изменилась. Ее лицо вытянулось и ее дух кажется каким-то…
потерянным. Моим первым побуждением было подойти и обнять ее, но я думаю, кстати
она свои руки сложила на груди, что она не хочет никакой заботы от меня или от кого-
либо еще в этой комнате.
Мама останавливается как вкопанная, когда видит меня в шаге от нее.
- Почему ты здесь?
Это в миллиард раз тяжелее, чем я представлял.
- Я вернулся назад. Мэгги говорила, что вы, ребята, нуждаетесь во мне. Сначала я не хотел
верить ей…
- Ты оставил меня. Хороший сын не оставляет свою мать.
Ее слова глубоко врезаются. О черт, я никогда не должен был уезжать. Я думал, что так
будет лучше, что все будет хорошо, если бы “Фактор Калеба” был вне уравнения. Я был
неправ. Я умудрился запороть так много за такой короткий промежуток времени.
- Мне очень жаль, Мама.
Я сажусь в кресло рядом с Лией.
- Я тоже сожалею, - говорит Лия. - Мне нужно просить прощения у каждого в этой семье.
Моя сестра поворачивается ко мне и кладет руку на мое колено. Я кладу свою руку поверх
ее.
Я чувствую ее нерешительность и страх, как будто это мои собственные. Но я также
чувствую ее решимость разобраться в ошибках прошлого.
- Мам, пап, - говорит Лия, после того как я киваю ей, безмолвно поддерживая. - Это я
сбила Мэгги тогда в ночь аварии.
Смотреть как меняется выражение лиц моих родителей - это настоящая пытка. Сначала
они вскинули головы в сторону, словно они неправильно услышали слова. После того, как
Лия не говорит больше ничего, реальность того, что она стала доходить до их сознания.
- Нет, - говорит шепотом мама, качая головой. - Нет. Нет.
- Что ты сказала, Лия? - спрашивает отец, его голос вот-вот сорвется. - Что. Ты. Сказала?
Потоки слез начинают стекать с лица Лии.
- Я была на вечеринке. Я выпила, наверное, две бутылки пива. Когда я ехала домой, я
свернула в сторону, чтобы не раздавить белку. Я не хотела сбить Мегги.
Она задыхается от слез, а я смотрю вверх на потолок, пытаясь держать себя под
контролем. Это не срабатывает.
Черт побери.
Слезы появляются на моих глазах. Я моргаю, чтобы они исчезли, но это бесполезно.
Видеть сестру такой расстроенной, видеть папу и маму замерших от шока, и понимать, что
одна роковая ночь разрушила мою семью и навсегда покалечила ногу Мегги - слишком
много для меня.
Смахнув свои слезы, я попытался все разъяснить:
- Когда Лия вернулась на вечеринку, я пообещал ей, что позабочусь об этом. - говорю им -
Я был так пьян в ту ночь, что не смог здраво мыслить. Когда копы спросили, кто вел
машину, я сказал, что это был я.
- О Боже, Калеб, мне так жаль, - плачет Лия - Я не знала, простишь ли ты меня когда-
нибудь. Я не заслуживаю прощения за ад, в который я тебя отправила.
Она опускает голову на руки.
- Я не могу поверить, что это происходит, - говорит отец.
- Это не может происходить. Нет! - повторяет мама.
Я взглянул на Рейчел. Я думаю, она ожидала обычную семейную терапию, но по ее
округлившимся глазам я понял, мы ее шокировали.
Я киваю.
- Это правда.
Наконец, я почувствовал свободу, которую давно не ощущал. Я должен был поделиться
этим с Мэгги. Я предположил, что сейчас время поделиться новостью, которую я утаивал.
- Я знаю, это сейчас еще одно потрясение, но Мегги Армстронг и я встречаемся. Я не
предполагал, что это случиться. Я отрицал это долгое время, потом скрывал это… но я не
собираюсь делать это и дальше.
- Она знает…- сказал отец, его голос затих. Я знаю, он на грани. Я вижу это по дрожащим
губам и по трясущимся рукам.
- Да, она знает. - Я взглянул на Лию. - Мэгги знает все.
Моя мать посмотрела на меня. Это первый раз, когда она смотрит на меня без презрения
и отвращения с тех пор, как меня арестовали. Она начала качать головой, как бы стараясь
принять эту новую, абсолютно неожиданную информацию.
- Лия, как ты могла? - спросила мама, растягивая слова - Как ты могла позволить своему
брату отправиться в тюрьму, за то, что сделала ты?
- Я не знаю, мам. Я не знаю. Но я собираюсь это исправить, - ее опухшие, покрасневшие
глаза встретились с моими. - Завтра я во всем сознаюсь.
Глава 36.
Мэгги.
- Мэгги, я могу приехать? - слышу голос Калеба через телефонную трубку. Он не кажется
счастливым.
- Конечно. Что с тобой?
- Я скажу тебе, когда буду у тебя.
Моя мама и Луи прямо внизу. Я еще не рассказала ей о Калебе. Я хотела. Честно говоря, я
остановилась, потому что последнее, что я хочу сделать, это расстроить ее, когда она все
еще пытается разобраться с моим отцом и Луи.
Пора признаться, рассказать маме правду обо мне и Калебе.
Луи и мама на кухне. Они оба нарезают овощи для супа, который делают. До сих пор она
не носит его кольцо, но он приезжает к ней каждый день, и это действительно борьба за
право быть с ней навсегда. Она заставила моего папу отложить его переезд сюда … на
неопределенный срок.
- Мама, можно мне с тобой поговорить?
Моя мама, с мукой в ее волосах и морковкой в руке, поднимает глаза от разделочной
доски.
- Что-то не так?
- Нет. Просто, что… если бы не Калеб, я, возможно, отказалась бы от жизни.
Моя мама перестает резать. - Что?
- После несчастного случая именно Калеб заставил меня понять, что есть вещи, ради
которых стоит жить.
- Мэгги, что за куча вздора.
- Нет, мама, это не так. Ты хочешь знать почему?
- Я уверена, что ты собираешься сказать мне независимо от того, что я скажу.
Я не знаю, как она отреагирует. Она не совсем счастлива, но, по крайней мере, она
слушала.
- Потому что он вытащил меня из депрессии. Ты даже не видела ее, потому что ты была
так счастлива, что я была дома и не живу больше в больнице. Но я не была счастлива. Я
был несчастна, пока Калеб не вернулся из тюрьмы и помог мне осознать, что я чего-то
стою, хотя я и инвалид.
- Почему ты говоришь мне это сейчас? - спрашивает мама.
- Потому что он идет сюда, и я хочу, чтобы вы были готовы…
Звонок в дверь.
- Это он, мам. Просто, будь хорошей и не суди его до тех пор, пока я все не расскажу.
Я спешу, чтобы открыть дверь. Налитые кровью глаза Калеба приветствуют меня. Он
ничего не говорит, просто притягивает меня к себе и обнимает прямо на крыльце моего
дома.
- Я видел свою маму сегодня. - бормочет он в мои волосы. - О Боже, Мэгги, это было так
ужасно. Лия рассказала родителям, что это она сбила тебя.
Я знаю, что это была, вероятно, самая трудная вещь, которую Лия когда-либо сделала.
- Как она?
- Она плакала. Много. - он отодвигается, но держит меня за руки. - Она полна решимости
возвратить себя. Я не знаю, что произойдет. Я просто позвонил Дэймону. Он приедет
сюда завтра, чтобы проконсультировать нас о том, что делать.
Я касаюсь лба Калеба своим. Я вижу по его лицу, насколько это разрывает его.
- Я сожалею. Я пойду с вами. Все, что я могу сделать, чтобы помочь, я сделаю.
- Что происходит? - спрашивает моя мама в замешательстве. - Я не знаю, почему ты здесь.
- говорит она Калебу. - И скажи на милость, почему вы двое, держитесь за руки?
Я глубоко вздыхаю и сжимаю руку Калеба. Мы сделаем это вместе. Я провожу его в свой
доме и ставлю перед моей мамой и Луи.
- Калебу и мне есть что сказать вам обоим, - я смотрю на Калеба через слезящиеся глаза. -
Я знаю, что это будет шоком, но попытайтесь понять…
Это должно быть одним из самых тяжелых дней в жизни Калеба. В то время, как он
освобождается от вины, реальность такова, что он одновременно разоблачает свою
сестру.
- Я не сбивал Мэгги - говорит он.