1
- Светка, привет! - проорал счастливый голос неподалеку.
Я подняла взгляд, с ужасом осознавая, кто именно на всех парах летит ко мне навстречу.
Привет, любимый, обожаемый, сволочной, со всех сторон уродский бабник и, конечно, мой неповторимый красавчик. Я постаралась убить идиотскую улыбку, готовую ожить на лице. Каждый раз, вот каждый раз, оказываясь в радиусе километра от него, напрочь теряю мозг - это уже даже не забавно. Болячка какая-то.
Итак, я - стойкая, умная девушка. Девушка, способная контролировать себя и не надеяться ни на что большее, нежели простая дружба. И плевать на всех его девиц, на все его обаяние. Смогла ведь целое лето не общаться с ним? Смогла! Значит, смогу унять эту дурацкую иссушающую влюбленность. Тем более, что ничего полезного в ней нет, одно расстройство.
В том году Маринка с Киром подружилась, а никто ведь не верил, что эти двое когда-нибудь смогут рядом стоять и при этом ядом друг в друга не плеваться, а потом и вовсе обнаружилось, что господа-други на семейную пару претендуют. Именно тогда после последнего экзамена, увидев своими глазами невозможное, я решила, баста, товарищи! Два свободных месяца до сентября использую себе во благо. Лешка больше не будет центром и смыслом моей жизни, заставлю его уйти на второй план, заставлю себя быть разумной и циничной. Так вот. Отключила телефон, не отвечала на его письма, даже в деревню к бабушке отправилась, чтоб не сорваться. И получилось: Света стойкая, очень стойкая...
Я хрюкнула и едва не рухнула на пол под напором крупногабаритной туши таки врезавшейся в меня на немалой скорости.
- Леха, - просипела я, стараясь сохранить внешнюю элегантность и не выпучить глаза от крепких дружеских объятий.
- Ты чего, мне не рада? Я соскучился! Учесала в глухомань на все лето! У тебя бабка в Тайге что ли проживает?
- Я тебе рада, очень. Тебе вообще все женщины планеты рады очень, сволочь бабская! - рассмеялась я, вспоминая свой новый образ и стиль поведения.
Друг удивленный странным приветствием отпустил таки меня и с любопытством оглядел. Наконец-то. Это в том году я шарила по универу в кедах и безразмерных штанах и беспрекословно, почти преданно слушала многочисленные рассказы о тебе любимом, теперь же я, господин хороший, намерена найти себе мужика, раз ты такой кретин! Высокие каблуки, короткие шорты, шелковая закрытая блузка. Ой! Мы, кажется, только что обнаружили, что у Светы ноги красивые есть, а не просто ноги есть как раньше! Ты смотри! С каким-то садистским удовольствием отметила про себя Лешино открытие.
- Как дела? Рассказывай. Как там Елена из меда? - ласково улыбнулась я. Не зря Маринка говорила, что дам фору любой актрисе. Что есть, то есть.
- Кто? - искренне не понял парень.
- У-у, - протянула я горестно. - Друг мой, ты хоть запоминай, кого клеишь.
И вот снова растерянный удивленный взгляд. Да, неповторимый, незабываемый, с тебя пример взяла. Каково слышать свою же речь со стороны? Лешка очнулся от ступора.
- Свет мой, ты на меня обиделась?
Я ласково улыбнулась его расстроенному тону.
- На что мне обижаться? Я ж подкалываю тебя! Ну, помнишь, Елена - блондинка такая низкая, у нее еще папа - владелец автомойки?
- Прекрасно помню. Я никого не забываю и не такой я бабник и сволочь, как ты описала, - обиженно протянул друг. - Ты какая-то другая стала.
- Ничего подобного. Просто за лето отвык. Ну, сознавайся лучше, как дела? Что я пропустила?
- Ничего, - детское выражение "забирай свои игрушки" на любимом лице видела впервые. Сердце екнуло в груди. Никогда не думала, что способна его по настоящему искренне обидеть. Его вообще никто и никогда не мог обидеть, а тут вышло и не у кого-то, именно у меня.
- Леш, не дуйся.
- Я не дуюсь.
Ну, да, как же!
Я обняла парня, стараясь при этом дышать через раз. Его запах и без того вводил меня в глубокое состояние эйфории и лишал всяких признаков разума, а если дышать этим запахом буду, то боюсь, поборю таки свою силу воли.
- А так?
- И так нет, - уже весело произнес он.
- Ну, вот и славненько, - я отскочила от него. - Теперь пошли расписание читать. Я туда как раз направлялась, пока ты меня задушить не взялся.
На протяжении всех занятий он вел себя, как и раньше, то есть дружбы особой-то и не изображал на людях. Что за странность такая? Раньше меня это тяготело, сейчас было немного горько, но уже не так обидно. Пусть поступает, как вздумается, я тоже буду поступать, как вздумается! Тем более парням перемены в моем внешнем виде очень понравились, Стас тот и вовсе в восторге. Он на турбазе ко мне клинья подбивал, а сейчас не отрывал восхищенного взгляда. Хороший он, замечательный даже, немножко рассеянный и забавный.
- Девушка, не желаете потерять туфельку? Я бы ее нашел, - рассмеялся староста, глядя на мои ступни, обутые в атласные ярко-желтые босоножки. Мы выходили из аудитории с последней пары. Кир с Мариной шли позади. Я рассмеялась в ответ
- Туфелька ходового тридцать седьмого, Стас. Она ж почти всем подойдет.
- Так это вообще круто! Выберу посимпатичнее.
Я не выдержала и расхохоталась. Что-что, а смешить наш староста умел.
- А как же я? Босиком домой похромаю?
- Я донесу, - вклинился неожиданно сердитый голос. Смеяться расхотелось, дыхание сбилось. Лешка снова делал это. Каждый раз, когда ко мне приближался Стас, рядом оказывался друг и отшивал парня, а дальше снова исчезал. Напасть такая!
- Ну, я - девочка самостоятельная, - улыбнулась парням. - И потом, меня и без вас есть кому донести, - с этими словами я обернулась к Марине с Киром, попрощалась и, не глядя по сторонам, понеслась на автобус, обзывая себя по дороге последней дурой за высказанный намек, потому как доносить меня, кроме Леши, никто особого желания никогда не изъявлял.
- Бабка? В Тайге?! - неистовствовала бабуля мне в трубку вот уже несколько минут после того, как я дословно изложила мгновения общения с другом. Беда в том, что бабушкиным домиком в деревне в моем случае был трехэтажный особнячок с бассейном в пригородной деревушке для обеспеченных области сей с говорящим названием "Поле чудес". - Я ему устрою бабку в Тайге! Милая, у тебя плохой вкус на парней. Вся в меня пошла.
- Так может и в маму тоже. Папа не очень хороший мальчик.
- Папа твою маму любит до сих пор, - голос бабушки вдруг стал немного грустным и серьезным. - Оттого и официально не разведены. Оттого и нет у него никого.
- Прости, бабуль.
- Да, ничего. У них это взаимно.
Я вздохнула и взглянула на старую фотографию нас троих в рамке на стене. Счастливая семья - не иначе, чего не скажешь о нас сейчас. Папка сутками пропадает на работе. Мама в страну вернется через несколько месяцев... Приедет, поживу немного с ней. Благо, они меня не делят, как собаки кость, позволяют спокойно перетаскивать шмотки из квартиры одного в квартиру другого. Там поухаживала, настроение подняла, переместилась ко второму. Самое смешное, что оба, словно дети малые, аккуратно так меня расспрашивают о личной жизни друг друга и искренне верят, будто не вижу я боль и удовольствие на лицах обоих, когда уверяю, что личный фронт по-прежнему пуст и там, и там.
- Внуч, ты чего там задумалась? Разберутся они еще, бабушка постарается, вот увидишь! Сейчас давай пока тобой займемся. Вот довел мою девочку поганец!
- И не говори, - наигранно запричитала я. - Поганец, хулиганец, сволочь, козел, ба...
- Ладно, ладно, я поняла.
- Бабуль, лето не очень помогло, - уже серьезно продолжила я. - Увидела его, и сердце провалилось.
- Это проходящее, девочка моя. Узнаешь еще. Ты ж не думала, что все сразу будет? Звонить сегодня станет, поговори, только недолго. Время засеки. Чтоб не больше десяти минут, потом уверь, будто тебе бежать пора. Поняла?
- Поняла, - я с грустью подумала о потрясающем, сводящем с ума голосе. Да, знаю, дура, и запах меня сводит с ума, и голос, и привычки, и походка, и вообще... Чтоб он упал! И тут я вспомнила о своем промахе.
- Бабуль, а как быть с той фигней, что я соврала? А если кто спросит?
- Кто спросит, ври дальше, внуча. Настоящая женщина умеет сносно врать.
- А если про внешность, возраст спросят, деятельность там?! Имя, в конце концов.
- Девочка моя, я знала, что ты растешь слишком правильной, слишком совестной, слишком отличницей. Бабушке давно надо было бросить гулять по свету с Петром Семенычем и обратить свой взор на тебя!
Вот так. С родителями все странно, а с бабушкой и вовсе. У всех нормальных людей бабушки носят платочки, очки, пекут пирожки и выращивают морковку. Моя бабушка шаталась по курортам с престарелыми "безнизсменами", как она их ласково величала, платки носила только шелковые на шее в качестве шарфа, очки только солнечные, пирожки пекла с одной целью - заарканить "безнизсмена", а морковку покупала в магазине, соблюдая очередную овощную диету.
- Итак, всем любопытным без зазрений совести сообщаешь основные приметы руконосящего героя. Сексуальный, высокий, молодой, студент, глаза серые, волосы короткие черные, улыбка сногсшибательная, а потом томно вздыхай и красноречиво молчи, остальное додумают как раз из твоего томного вздоха и красноречивого молчания.
С последним разберусь, но:
- Бабуль, я не умею томно.
- Томно? Томно - это когда ты потеряла самоконтроль и в ресторане на глазах соблазняемого ухажера сожрала ростбиф по причине многонедельной строгой диеты.
Я улыбнулась эмоциональному сравнению.
- Ясно, разберусь.
- Потренируйся. Папки дома нет, правильно понимаю?
- Нету.
- Вот и тренируйся, я перезвоню, - и прежде, чем я успела что-то сказать, она положила трубку.
Я вздохнула и отправилась на кухню закусывать помидоркой горе и запивать одиночество апельсиновым соком. Колу и колбасу бабушка объявила вне закона. Телефонный звонок отвлек меня от столь важного дела. Я бегом понеслась обратно в зал. Вместе с кровью билась единственная мысль: Лешка. Не глядя, схватила телефон.
- Да?
- Имя я-то ж забыла! - бодро проговорила бабушка. Я расстроилась. Прости меня, бабуль. Сердце вернулось к нормальному ритму.
- Я тоже забыла.
- Пусть будет Олег.
- Олег? - попробовала произнести, звучало как-то странно.
- Хорошее имя. Все. Тренируйся, чтоб томно, - она вновь отключила связь. Я собралась отложить трубку, но она будто живая снова среагировала. На экране светился бабушкин номер. Неугомонная женщина!
- А?
- Фамилия для легенды тоже есть, на всякий случай.
- Какая?
- Орлов будет.
Я начала нервно хихикать.
- А почему не Синичкин, к примеру?
- Синичкин - не солидно. Пока.
На этот раз я не стала убирать телефон, а просто взяла его с собой на кухню. Вот как пить дать, она позвонит. Так и случилось, причем сразу же.
- Да, бабуль?
- А ну, повтори описание.
Я прищурилась, вспоминая.
- Студент Орлов Олег. Высокий, сексуальный брюнет с серыми глазами.
- И сногсшибательной улыбкой.
- И сногсшибательной улыбкой.
- А томный вздох?
Я выполнила требование.
- Это был вздох "достали", а надо "я его хочу". Тренируйся еще!
Я послушала тишину в трубке и начала медленно заводиться. Не его хочу! Сока хочу! И тишины. Тишины не вышло, телефон вновь ожил, я, не глядя, поднесла трубку к уху и вместо приветствия выдала:
- А-а-ах, Олег! - уж не знаю томно - не томно, но я старалась!
- Кто?! - после недолгой паузы рявкнул знакомый голос из динамика.
- Леша? - растерялась я. В горле как-то резко пересохло, а конечности одеревенели.
- Какой Олег? И что за секс по телефону ты устроила?
- Почему секс?
- Потому что так стонут во время него.
Кажется, переборщила. Вместо "я его хочу" вышло "я его получила" или, если быть более точной, "он меня получил".
- Так что за Олег? - уже более спокойным тоном переспросил друг.
Почему-то кроме красноречивого "э" из себя выдавить ничего не смогла.
- Свет мой солнечный, это не ответ.
- Ну-у, - начала учиться врать я. - Он студент?
- Ты меня спрашиваешь?
- Нет. Это я так утверждаю.
- Интересно.
- А что ты делаешь? - решила схитрить я. Фиговая хитрость, знаю, все равно как боевой танк в клумбе спрятать.
- Не увиливай. Продолжай отвечать на вопрос.
Я закусила нижнюю губу и спохватилась глянуть на часы. Сколько бабушка велела? Десять минут, а прошло всего ничего. Ему врать совсем не хотелось.
- Ну-у-у, - мучительно тянула я. - Он брюнет и это... как его... глаза серые.
По-моему Лешка на том конце занервничал. Я всегда безошибочно угадывала на расстоянии перемены его настроения.
- Дальше?
Десять минут не прошло. Хочу твой голос, бабник мой любимый, но и врать я тебе не могу!
- Леш, я соскучилась, но мне правда пора. Пока, - я спешно бросила трубку и набрала тут же бабушку. Подставила меня, вот пускай теперь внучке нервы восстанавливает.
2
Я стояла в коротком легком желтом пальто, на высоких каблуках того же цвета и, слегка ежась от пронизывающего осеннего ветра, беседовала с Мариной. Кир маячил неподалеку, обсуждая что-то с ребятами из нашего негласного сообщества ботаников. Здорово - симпатичный, умный, при деньгах, девчонкам нравится, еще при этом отличник. Маринка рассказывала истории их совместного "летопрепровождения", а я угорала. Миронова, даже будучи девушкой Кира оставалась Мироновой, только теперь синяки за ее проделки сыпались не на нее, а на ее многострадального парня. В чем, спрашивается, разница для Смирнова? Разве только в формулировке. Раньше страдал от нее, теперь за нее. Замечательная они пара.
Я продолжила улыбаться, хотя в душе от мыслей о счастливых парах веселья и след растаял. Любовь - потрясающая вещь, но только когда она взаимна. Мне же захотелось спрятаться от мира и взвыть. Привычно подавила приступ боли и отчаяния, возвращаясь в реальность. Грудь рвало на части. То, что не взаимно - это болезнь, и от нее лучше вылечиться, пока она не переросла в нечто хроническое, мешающее жить.
- Привет, - сердце снова предательски пропустило удар и понеслось с бешеной скоростью. Лешка улыбался так, словно и не было вчерашнего короткого телефонного диалога, словно все оставалось по-прежнему. - Ну, что, красавицы, - он обнял нас обеих за талию. - Пройдемте на поле битвы?
- Эй! - крикнул, оторвавшись от беседы с товарищами, Кир. - Лех, руки убери!
- Не вопрос, - сходу сдался парень, убрав правую ладонь от Марины. Мою же талию он исправно продолжил обнимать, а я, идиотка последняя, таяла от проникающего сквозь слои ткани тепла, рожденного его прикосновением. Где ж ты моя сила воли? Сила воли глупо улыбнулась нерадивой хозяйке и продолжила откровенно наслаждаться обществом бессовестного сногсшибательного самоуверенного красавца.
- Солнечный свет мой, - начал Лешка, внимательно оглядев меня с ног до головы, и затем добавил. - И все такой же желтый.
Ну, да. Раньше любила желтый и сейчас люблю, гений, и нечего так скептично бровь приподнимать, даже если ты при этом выглядишь неприлично сексуально, обижусь. Пусть стиль изменила, но вкус ни за что. Даже бабушкины уговоры пошли прахом. Никакого розового, бежевого, серого... Не хочу. Моя жизнь и без того теплыми яркими цветами не блещет.
- Ты что вечером делаешь? - закончил, наконец, мысль Леша.
Я тихохонько ошарашено выдохнула. Не я одна, кстати. Марина рядом тоже как-то неприлично на нас вытаращилась, а затем поспешно поскакала к Киру. Умеет она это делать - оставлять меня с Лешей наедине, когда оно мне меньше всего надо. Я молчала.
- Так что? - настаивал друг. Всего несколько месяцев назад я бы убила за этот вопрос, а теперь у меня иная цель. Сила воли разревелась и аки дева Орлеанская подняла гордую голову.
- Я занята.
- Чем?
Орлеанская дева истекает кровью. Бабуля, дай мне сил!