- Достаточно. – Константин отставил виски и встал.
Ники застыл, но его рука все еще сжимала мой теплый член.
- Теперь я понимаю, что мне уже довольно давно кое-чего не хватает. Ники, иди сюда и сядь у моего кресла. Брант, вставай.
Нам понадобилась секунда, чтобы расплести руки и ноги, я поднялся. В паху тянуло.
- Мистер Уильямс, эти три года вы вели себя идеально. Вы были послушны. Делали все, о чем я просил, без возражений. Хотя я вам и не нравлюсь.
- А должен? Это в условия не входило… - Я заработал тяжелую пощечину. Моя голова дернулась от силы удара, но я стоял на своем.
- Но теперь я вижу, что спал с тенью… красивым бледным призраком. Я сломал его, Броуден. Я дал его телу комфорт, но не заметил, что смертельно ранил дух. Он все еще тебе нужен, даже такой?
- Да. – Этот простой ответ Уилбера просто… просто…
Константин протянул ко мне руку. Я отшатнулся. Его зеленые глаза вспыхнули. Даже в худшие дни я никогда от него не отшатывался. Он медленно снова протянул руку и дотронулся до красного пятна на щеке.
- Мы не можем тебя отпустить, Брант. Ты ведь понимаешь, верно? – Его пальцы вдруг сжали мой подбородок, притянули мое лицо к его, и он тихо зашептал мне на ухо. – Ты слишком много знаешь обо мне и об Организации. Безопаснее всего было бы всадить пулю промеж твоих больших, серых глаз… но я думаю, что и так достаточно отнял у тебя. Поэтому я решил кое-что вернуть.
Он выпрямился и отвернулся, чтобы рассмотреть свое новое приобретение.
- Николас… чем бы мы ни занялись сегодня, это пентхаус принадлежит Бранту.
- Мне он не нужен.
Константин опустил руку и запустил пальцы в каштановые волосы мальчишки.
- Тогда продай его.
- Отдай его Ники.
Константин обернулся и слегка прищурил глаза, давая понять, что его начинает раздражать мое упрямство.
- Широкий жест, Брант, но ты заслужил этот маленький подарок. Мой Николас тоже должен заслужить свою награду. Мистер Броуден, вам стоит отправить это бледное привидение на кухню. У него много скрытых талантов. Внезапно Константин притянул меня к себе. Я отпрянул, но он шагнул еще ближе. – Мне нужен всего один последний поцелуй от тебя, Брант. Ты ведь знаешь, чего я хочу. Покажи Николасу, что он должен делать. – Я почувствовал, что лицо мое покраснело. Мне не хотелось делать это на глазах у Уилбера.
- Сейчас же… Брант.
Я заставил себя расслабиться и прижался к его телу. Константин всегда был в хорошей форме. Я знал это, потому что он составлял мое расписание согласно своим тренировкам. Он был весь покрыт мускулами. Я видел, как он поднимал тяжести, которых я и удержать не смог бы. Он был сильнее, но никогда не пользовался физической силой, чтобы меня контролировать. Как я уже говорил, ему это было без надобности; я был совсем не дурак, хоть и трус.
Мне не хотелось делать это на глазах у Уилбера. Константин запустил пальцы в мои короткие черные волосы и сильно дернул. Ахнув, я открыл рот, и его язык ворвался внутрь. Я начал посасывать его, как нравилось Константину. Потом закрыл глаза. Я все еще не хотел его видеть. Он отстранился, проведя напоследок зубами по моей нижней губе.
- Ты трахаешься как профессионал, Брант.
Это что – комплимент? Мне казалось, что меня сейчас вырвет. Жжение в животе усилилось.
Константин отпустил меня.
- Забираете его, мистер Броуден?
- Как и собирался, сэр.
- Тогда с твоего разрешения, Брант. Мне хотелось бы воспользоваться сегодня твоим пентхаусом. Завтра я подберу Николасу собственную квартиру. – Я кивнул. Я не доверял себе и поэтому боялся открыть рот. Иначе я начал бы кричать.
Уилбер мрачно бросил:
- Собирай все необходимое.
Константин начал свою игру еще до того, как мы с Уилбером вышли из гостиной. Я побежал в спальню, вытащил из шкафа пару туфель и старый коричневый свитер – те, что были на мне, когда начались эти ужасные три года. Уилбер ждал меня в холле.
- Это все?
- Мне больше отсюда ничего не нужно.
Уилбер развернулся и направился к двери. Рэндал открыл и придержал ее для нас.
- Классный ужин, Брант. Позвони мне, если откроешь собственный ресторан. Мы с ребятами обязательно будем заглядывать.
Скача на одной ноге, я натянул туфли, пока шел за Уилбером по коридору к лифтам. Я догнал его, только когда двери уже начали открываться, и стал натягивать свитер. Я едва успел всунуть голову, когда Уилбер схватил меня за руку и втащил в кабину лифта. Я налетел на стену. Он дернул свитер вниз, развернул меня, так что я прижался спиной к панельному покрытию. Его огромная ладонь легла на мое горло, удерживая на месте, потом скользнула вниз, на грудь.
- Ты обрезал волосы. – Его глаза прошлись по моему лицу. Тыльной стороной ладони он погладил меня по виску, потом обхватил короткую черную прядку. Когда я острым ножом просто отхватил их, на полу оказалось, наверное, фута три. Константина это ничуть не впечатлило. Парикмахера, которому пришлось исправлять мою работу, впрочем, тоже.
- Я не хотел, чтобы он к ним прикасался.
- Почему ты не вернулся? – В его голосе звучали напряжение и злость. Я опустил глаза на его руки и расплакался. Все его пальцы были целы.
Моя истерика его испугала. Он отпустил меня, и я сполз по стене на пол, потому что мои колени подогнулись.
- Брант…
Слезы жгли уголки глаз, горло сжималось.
- Я пытался… он прислал мне палец. Я думал, он твой.
- Малыш…
- Я думал, он твой. – Я поднес его ладонь к глазам. – Константин сказал мне вести себя хорошо и… и…
- Гай исчез через несколько дней после того, как тебя забрали. – Уилбер опустился на колени и прижал руку к моей покрасневшей щеке. – Мы едем домой, малыш. Теперь ты в безопасности.
- Я думал, он твой. – Я повторял это словно мантру. Он поднял руки и помахал ими у меня перед глазами.
- Ты постоянно делаешь из себя мученика, Брант. Я не твои сестры. Тебе не нужно меня защищать. – Уилбер осторожно прижал меня к себе словно хрупкую стеклянную статуэтку. Я обнял его и уткнулся лицом ему в плечо. – Я знал, что ты у Константина, но ничего не мог сделать. Я даже информацию не мог достать. Никто тебя не видел. А потом внезапно ты появляешься в этих дизайнерских костюмах и с короткими, короткими волосами. Я видел ваши с ним фото и знал, что ты несчастлив. Я знал это. Твоя глаза изменились. Они видели слишком много. Видели вещи, которые им видеть не стоило. Вещи, от которых я пытался тебя защитить.
- Я думал, он твой. – Простой знакомый пряный запах, который всегда ассоциировался у меня с Уилбером, наполнил ноздри, когда я повернул голову и зарылся носом в его волосы. Я вцепился в него еще крепче.
Уилбер прижал меня к груди. Его ладонь сжала мой затылок и притянула меня к нему.
- Я думал, он твой. – Прошептал я в его плечо. Я впивался пальцами в его спину, прижимаясь к нему, чтобы убедиться, что он настоящий. Что он сейчас здесь, со мной. Что он меня обнимает.
Лифт остановился, и Уилбер поднял меня на ноги. Я не отпускал его. Двери снова начали закрываться. Он высунул наружу руку и удержал их, а потом просто вынес меня в вестибюль. Было холодно для позднего мая. Ветер забирался под мою водолазку и растянутый свитер. Дверца лимузина была пригашающее открыта. Уилбер отцепил меня от себя и поставил на ноги.
- Садись, Гот-бой. Мы едем домой.
- Это в самом деле происходит. Это реальность. Я не сплю. – Лишь бы это был не сон.
Уилбер наклонился и прижался своими губами к моим. Его большой палец погладил меня по щеке, которая все еще горела от пощечины Константина.
- Это реально, как по-твоему?
- Уилбер…
- Я здесь, малыш.
- Я люблю тебя. – Я покачал головой, когда он открыл рот, чтобы что-то сказать. – Не говори мне, что я не разбираюсь в своих чувствах. Я целых три года пытался о них забыть, чтобы выжить. Я засыпал, каждую ночь думая о тебе. А каждый день просыпался и молил о том, чтобы ты был в безопасности. Я сделал то, что должен был.
Уилбер нагнулся и забрался в черный автомобиль, втащив меня за собой.
- Пожалуйста, скажи, что веришь мне, Уилбер.
- Я верю тебе, Брант. – Он втянул меня в салон, и я охотно забрался ему на колени, расставив ноги и упершись ногами в кожаное сиденье. Я уткнулся лицом в его плечо. Он поднял руку, и она легла мне на поясницу, легко скользнув под свитер. – Более слабый человек в руках Константина превратился бы в ничто. Пусть ты стал тенью себя прежнего, но терпение и забота помогут тебе расцвести снова.
- Ты говорить так, словно я цветок.
- Нежный цветочек, которого лишили всего, что давало ему жизнь. Ты впал в спячку, оказавшись в темноте, но ты все еще жив – и это делает тебя особенным. Я верну тебе солнце, малыш. – Мне кажется, я видел в этих словах больше, чем хотел сказать Уилбер. Может, я просто слышу лишь то, что мне хочется?
Я попытался соскользнуть с него на сидение, но он обхватил меня за талию.
- Как ты можешь ко мне прикасаться? Я…. я делал такие вещи…
Он обхватил мое лицо руками.
- Для меня честь, Брант. Честь знать, что ты считаешь меня семьей. Ты делал то же, что и всегда. Защищал меня, как и должен старший брат… но, мой мальчик… я не твой брат. Это моя работа - заботиться о тебе. Я каждый месяц приходил к Константину с предложениями, чтобы он отпустил тебя. Но он отказывался, даже не слушая.
- Тогда почему сейчас?
Я позволил Уилберу снять меня с колен. Он поднял с сиденья еженедельный журнал и открыл на странице с глянцевой фотографией. Это был снимок нас с Константином на открытии художественной галереи. Стоя футах в трех позади него, я с невыразимой печалью смотрел на одну из картин. Я даже не знал, что нас фотографируют. Но картину я помню. На ней были просто цветные кубы, но по какой-то причине, она напомнила мне о доме. Доме Уилбера. Моем доме.
- Константин позвонил мне и сказал найти замену, если хочу получить тебя обратно.
- Он сам отпустил меня?
- Думаю, его попросила об этом жена. Этот снимок нельзя проигнорировать, малыш. Еще никому не удавалось поймать тоску одним кадром.
- Я хочу домой. – Я тяжело опустился на сиденье и положил голову Уилберу на колени. Один лишь звук его голоса давал мне такое ощущение безопасности, какого не могли дать 2,6 или даже 3,1 миллиона долларов.
- Брант. – Рука коснулась моей открытой шеи.
- Я их снова отпущу.
- Только если сам этого хочешь. Ты не раб и не игрушка.
- Я могу быть твоим любовником?
- Да, Гот-бой. – Уилбер снова притянул меня к себе и обнял. Он раздвинул ноги, так что я оказался на кожаном сидении, а ноги мои - перекинутыми через его бедра. Я стал слишком тяжелым, чтобы сидеть у него на коленях, еще когда мне исполнилось семнадцать. Ростом я уже тогда был шесть футов два дюйма, хотя и оставался худым как щепка. Уилбер поцеловал меня в висок.
- С днем рождения, Брант. Я зажег свечу на твоем праздничном торте и загадал желание, прежде чем ехать сюда.
- Ты загадал за меня желание?
- И теперь буду делать это каждый год.
- Почему?
- Потому что мое желание сбылось. Добро пожаловать домой, Брант. С возвращением.
Я наклонил голову, чтобы ему было удобнее целовать меня. Я не закрывал глаз, чтобы точно знать, что целую именно Уилбера. Что именно к нему прикасаюсь, а он прикасается ко мне. Что он сказал? Что зажег на торте свечу. Он хотел снова вытащить меня из темноты. Хотел вернуть мне солнце. Просто смотреть в его лицо было для меня достаточно, чтобы мир снова заиграл яркими красками. Я чувствовал себя луной, которая выплыла из-за земли в тепло лучей.
Тени растворились в свете. Они просто не могли выдержать такого сияния.
Мы направились к дому, все окна были темными. Я нахмурился. Где все? Уилбер заметил хмурое выражение моего лица, открывая дверь.
- Я сказал всем убраться на ночь. Не хотелось, чтобы нам кто-нибудь мешал, если бы удалось забрать тебя домой. А если нет… ну, ты знаешь, я пью один.
Почему-то мне стало неловко. Я вздрогнул, почувствовав, как пальцы Уилбера вытирают дорожки слез, которые еще не высохли на моих щеках.
- Время слез прошло, малыш. Ты дома.
- Мне тридцать лет. Я не малыш.
- Ну, если ты так говоришь, Гот-бой.
Уилбер вошел в темный дом и направился к кухне, чтобы включить свет. Я побрел следом, словно благодарный котенок, которого подобрали на мостовой. Войдя в кухню, я увидел, что он стоит у стойки, спиной ко мне. Мне давно хотелось сделать одну вещь, но я боялся, что он оттолкнет меня. После трех лет с Константином я не собирался упускать такую возможность.
Я прижался к нему сзади всем телом и обнял его. Вдохнул его запах и почувствовал его тепло сквозь пиджак. Я даже готов был поклясться, что чувствую, как бьется под моей щекой его сердце. Он замер.
На мгновение я напрягся, уже собираясь сделать шаг назад, но потом… потерся лицом о его спину и крепче сжал руки. Страх не даст мне того, что нужно, а мне нужен был Уилбер. Его сила. Его мягкость. Может, он хотел только моего тела, но мне этого было достаточно. Я мог любить за нас обоих. Его руки накрыли мои, и я уже думал, что сейчас он снимет их. Но вместо этого его ладони сжали мои пальцы и крепко притиснули к груди.
- Спасибо, - прошептал я куда-то в ткань его пиджака.
- За что, Брант?
- За то, что не отталкиваешь меня.
- Я никогда не стал бы тебя отталкивать, малыш. Тебя так долго не было. Идем. – Пусть я и говорил, что мне тридцать, сдержанности во мне было, как в подростке. Он повернулся и прижался своим виском к моему. Я вцепился в него и заплакал от облечения. Все желания и мечты наконец сбылись.
- Ты дома. Дома.
Его ладони легли мне на затылок.
- Они отрастут. – Я чувствовал, как от его тепла тает лед, в который было заковано мое тело.
Большой палец гладил мою шею. Я вздрогнул… но не от удовольствия, и он остановился.
- Не могу представить, через что тебе пришлось пройти, Брант, если простое прикосновение заставляет тебя так вздрагивать. Я не стану спрашивать. Но если захочешь рассказать мне, я все выслушаю.
- Я не хочу говорить о Константине.
- Тогда не будем. – Уилбер подхватил меня на руки, и я почувствовал себя так, как не чувствовал уже несколько лет. У меня отняли то, что я принимал как должное. А сейчас я вновь чувствовал себя в безопасности. С Уилбером я был в безопасности. – Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.
- Что угодно, Уилбер.
Он отодвинулся и засунул руку в карман. Порывшись немного, он вытащил зажигалку.
- Хотя это твой день рождения, подари это желание мне. – Он снова зажег свечу, которая стояла посреди белой глазури. С того момента, как я оказался в лифте, я не мог успокоиться, сейчас я, похоже, совсем распустил сопли. Пришлось вытереть нос рукавом свитера.
- Чего ты хочешь?
Уилбер прижал меня к груди и обнял так, что, казалось, еще немного и затрещат ребра.
- Тебя. Желание за желание.
Вспыхнуло и заплясало пламя. Я прислонился спиной к Уилберу и закрыл глаза.
Спасибо за то, что я оказался тебе достаточно небезразличен, чтобы ты пришел за мной. Спасибо, что не стыдишься моих прикосновений, прикосновений шлюхи. Спасибо, Уилбер. Спасибо за то, что не забыл обо мне. Я дунул, свеча погасла, оставив тонкую струя дыма.
- Хочешь немного?
- Конечно.
Уилбер протянул руку, провел пальцем по глазури, поднес его к моим губам и обвел их, будто раскрашивая рисунок из детской раскраски. Я зачарованно наблюдал, как он обсасывает палец. Мои глаза следили за ним.
Губы Уилбера слегка дрогнули, а потом он медленно придвинулся ко мне, высунул язык и слизнул глазурь из уголка моего рта.
- Уилбер…
- С тобой обращались нежно, малыш?
Я закрыл глаза.
- С заботой, которой ты заслуживаешь? – Пробег языком. Хмммм.
- Уилбер… - Я тоже слизнул немного глазури.
Его рука оказалась между нами, он слегка отстранился и зачерпнул целую горсть нежного торта. У меня вырвался напряженный смешок. Уилбер не любил сладкое. Он отломил кусочек и поднес к моим губам. Его глаза внимательно следили за мной. По телу пробежала дрожь. Я помнил этот его взгляд. Я ответил на него, потянулся вперед и взял кусочек торта губами. Ваниль и глазурь из сливочного сыра. Я обожал его. Многим он казался безвкусным, но мне нравился.