И меня отпустили.
Боже. Я развернулся и вышел из кабинета. Я должен был разваливаться на части. Меня должно было трясти и корчить. Живот крутило от боли, но внутри я был совершенно спокоен. Безучастен. Выйдя из лифта в фойе, я увидел Терри и Рика. Их лица на миг озарились, а потом они заметили мое бесстрастное выражение и блеск золота на моем пальце. Они обменялись выразительными взглядами, хотя ничего не сказали.
- Сэр. – Терри придержал для меня стеклянную дверь, и я вышел из «Мода Монд Логистикс».
- Мне нужно видеть Уилбера.
- Да, сэр.
«Не думай. Не думай ни о чем. Ты не можешь расклеиться. Не думай о том, что только что сделал. Не думай», - повторял я себе. Машина плавно остановилась перед домом Уилбера. Терри открыл дверцу. Майки распахнул парадную дверь. Не помню, как я понимался по ступенькам, но, должно быть, все же как-то это сделал, потому что обнаружил себя на втором этаже в спальне Уилбера.
Никогда не видел его таким старым. Старым и хрупким… и таким неподвижным.
Таким же неподвижным он был, когда напивался до чертиков. Мои глаза ловили каждую деталь. Последний раз я видел его на свой день рождения. Он был таким сильным и полным жизни. Он дарил мне чувство безопасности. Он похудел – хотя никогда и не был особо крупным. Лицо его было землисто-бледным. Я стоял в ногах кровати и смотрел на него. Уилбер никогда не был слабым. Он был моей опорой. Моей силой.
Оцепенение, сковавшее меня, дало трещину. Я почувствовал, как из глаз покатились слезы. Его не было на моем слушании, потому что он был здесь… вот так. Один. Он всегда приходил мне на помощь, а когда помощь понадобилась ему, я не смог прийти.
Я поднял руку и прикрыл глаза. У меня нет права плакать. Рука задрожала. Дыхание перехватило, и в носу начало покалывать. Мои ноги вдруг ослабли, и я слегка пошатнулся, качнув кровать.
- Гот-бой. – От звука его голоса платину наконец прорвало.
Я просто стек на пол у кровати и разрыдался. Я застрелил отца пятерых детей. А он благодарил меня за это! Это какой-то бред.
- Брант. Встань. Иди сюда. – Я закусил губу и сел, стирая слезы тыльной стороной ладони. Золото кольца заиграло в тусклом вечернем свете.
- Брант… - Разочарование? Нет… в его голосе прозвучало смирение.
- Ты знал, что Константин собирается это сделать?
Уилбер улегся обратно и похлопал по матрасу рядом с собой.
- Я скучал по тебе, малыш. – Я осторожно вытянулся рядом с ним на постели, пытаясь не шатать кровать и не прикасаться к нему. Он поднял руку и обнял меня за плечи. – Знал бы ты, как я скучаю, когда тебя нет рядом.
- Я даже не знал, что ты болен. Никто мне не сказал. – Мой голос прозвучал хрипло.
- Константин всем приказал молчать. Это была проверка характера. Он хотел посмотреть, как ты поведешь себя, если будешь думать, что все тебя бросили. Ты был с ним столько лет, а он так и не понял, да? – Уилбер поднял мою руку и посмотрел на золотое кольцо с бриллиантом. – И ты прошел проверку. Теперь ты управляешь моим Районом. Ты пролил кровь и стал частью Семьи. Теперь ты важный человек в Организации.
- Я убил…
- И я тоже. И Константин. И все Братство, которому ты теперь принадлежишь. Ты превзошел все ожидания. И хотя сейчас ты плачешь, знай, я горжусь тобой, Брант. – Уилбер застонал и повернулся ко мне. – Поцелуй меня, а потом я немного отдохну, если ты не против. Мне уже лучше, но я очень устал.
Я не знал, можно ли ему двигаться, поэтому перегнулся через него и заглянул ему в лицо, встретив его взгляд. Может, его тело и ослабело, но помните, что говорят о глазах? Они зеркало души. И его душа ярко пылала. Да, сейчас он слаб, но это ненадолго. Он стер большим пальцем слезы с уголка моего глаза. – Я думал, что больше ничего не чувствую. Внутри было так холодно.
Я пригладил ему волосы. Не помню, чтобы когда-нибудь видел его таким растрепанным.
- Я зову это ощущение «зоной», мой мальчик. Иногда ее называют «зоной убийства». Я надеялся, что тебе никогда не придется его испытать, но знал, что чтобы выжить в моем мире, оно тебе понадобится.
Уилбер прижал ладонь к моей щеке. Я повернул голову и потерся о нее. Мне так не хватало его прикосновений. Его запаха. И теперь я здесь. И он тоже.
- Брант.
Я открыл глаза.
- Уилбер?
- Я соскучился по твоим волосам.
Я улыбнулся сквозь слезы. Мне не нужны костюмы, сшитые на заказ, Не нужен пентхаус с видом на город. Уилбер и без них показал, как я ему дорог.
- Я тоже по ним соскучился. Я их снова отращу.
- Только не ради меня.
- И ради меня тоже. За ними легче прятаться, когда волнуешься. А эта маска – от нее внутри все немеет.
Я наклонился и коснулся его губ своими. В его глазах зажглось желание большего, но он был еще слишком слаб.
- Я скучал по тебе, Уилбер Кассиус Броуден.
Его глаза медленно закрылись, но широко распахнулись, стоило ему услышать второе имя.
- Где, черт возьми, ты его слышал?
- У федералов. – Я скользнул к краю, поднялся и поправил покрывала там, где лежал. – Как тебя называли, когда ты был маленьким? Не могу представить тебя Уилли или Касси.
Губы Уилбера едва заметно изогнулись.
- Это сходит тебе с рук, только потому что я устал. Меня звали Браун, по крайней мере, те, кому духу хватало.
- Мне нравится. Тебе идет. Я посижу с тобой. – Я подтащил к кровати кресло и сел. – Можешь спать, Браун.
Он что-то недовольно проворчал, но губы его дрогнули, и Уилбер все-таки улегся поудобнее. Им быстро завладел исцеляющий сон. Теперь, когда шок от того, что я увидел Уилбера таким больным, почти прошел, я заметил, что щеки его уже не такие бледные. Я посмотрел на его руки. Костяшки были крупными, словно ему ломали пальцы. Я заметил бледную полоску на указательном – там, где раньше было такое же золотое уродство, что сейчас на моей руке.
Константин лишил его Района. Эстафета передана. Я протянул руку и потрогал его пальцы. Они крепко сжали мои. Я поднял глаза. Он крепко спал.
Я продолжал держать его за руку, хотя небо уже совсем потемнело. Майки тихо постучал и сунул голову в дверь.
- Хотите, чтобы ужин принесли наверх, сэр?
Я попытался высвободить руку. Пальцы Уилбера сжали ее еще крепче. Я понял намек и кивнул Майки.
- Он так спокоен. Пока вас не было, он с ума сходил от тревоги. Я рад, что вы дома, мистер Уильямс. – Дверь тихо закрылась.
Я поднял ладонь Уилбера и поцеловал.
- Не оставляй меня, Брант.
Я заглянул в его лицо. Он все еще крепко спал.
- Я никуда не ухожу, Браун.
- Я люблю тебя, малыш. – Я замер. Нет, он не притворялся. Он спал.
- Я тоже люблю тебя, Уилбер.
Не отпуская его руки, я откинул голову на спинку кресла. Я смотрел, как он спит, его лицо казалось таким невинным. Я приму эстафету, возьму на себя Район. Хотя за меня и проголосовали, но голосование было открытым, и волки не станут стоять в стороне. Но если они полагают, что смогут отхватить кусок моего Района, придется заставить их передумать.
У меня было двое учителей. Константин показал, что мне хватит воли добиться того, чего я хочу. Уилбер - как потом это удержать, взрастить и вскормить. Пожалуй, Лоретта тоже сыграла свою роль. Сейчас мне понадобится любой опыт. Я отстою то, что построил Уилбер. Защищу его. Моего Уилбера. Я улыбнулся и посмотрел на наши сплетенные пальцы.
Почему?
Потому что так поступают те, кто любит.
Эпилог: Год спустя
Я принес наш заказ, кивнув Терри, который придержал передо мной двери. Я едва сдержался, чтобы не закатить глаза, когда заметил, что зонт в патио наклонен так, чтобы защитить мою бледную кожу от солнца. Я поставил поднос на стол и поправил зонт.
Уилбер нарочито сердито уставился на меня, протянул руку и взял свой зеленый чай. Я хлопнул его по руке. Мы не едим с пластиковых подносов. Я поставил перед ним бутерброд со шпинатом и овощной суп, а потом осторожно снял с подноса фарфоровый чайник и крошечную чашечку.
- Я не кролик.
- Ты кролик, пока доктор не скажет, что твой уровень холестерина в норме.
Уилбер стащил картофелину с моей тарелки. Я ткнул его вилкой. Картофелина выпала, и какая-то белка подбежала и тут же схватила ее.
- Что я тебе сказал?
- Я не мог устоять. – Глаза Уилбера лукаво блеснули, он потер руку.
Мы походили на персонажей детской считалочки. «Джек Спратт не мог есть жирного; его жена – постного». У Уилбера был повышенный холестерин, и зная о его больном сердце, я старался следить за тем, чтобы он ел только здоровую пищу. А напротив сидел я с огромным гамбургером с булочкой-чибата,потому что страдал малокровием. Картошку же я заказал просто так.
- Брант, - тихо сказал Уилбер, и я поднял глаза. – Ты такой хорошенький.
Вот дерьмо. Мое лицо стало свекольно-красным. Он перехватил мою руку и поднес к губам. Поцеловал костяшки – словно какой-нибудь принцессе – не обращая никакого внимания на других посетителей. Пусть в Районе все считают меня жестким, но в руках Уилбера я становлюсь мягким как глина. Я склонил голову набок, волосы мазнули по плечу, закрыв щеки.
- Ты же знаешь, что мужчины не могут быть хорошенькими.
- Кто тебе такое сказал? Кроме того, кто красовался на обложке того журнала?
- Гас тоже там был.
- И все же мне повезло больше.
К нашему столу плавным шагом подошла женщина.
- Не могу согласиться, мистер Броуден.
Мы оба обернулись и увидели чету Константинов у кованых перил, отделяющих кафе от тротуара. Гас и Камилла в сопровождении Лукаса и Энтони наслаждались осенним теплом. Несмотря на то, что эта миниатюрная, черноволосая красивая женщина собственноручно выбрала меня для того, чтобы ее мужу было на ком снимать напряжение, теперь она мне по-настоящему нравилась. Гас мог управлять Организацией, но всегда плясал под дудку жены.
Я заметил движение позади них и увидел Николаса с двумя телохранителями – они несли пакеты с покупками. Он уже давно перестал походить на сопливого мальчишку из борделя, которым был меньше года назад. На вид он был просто студентом - стажером крупной международной компании. Сегодня на нем была обычная одежда, но даже в ней чувствовался класс. По сравнению с ним, я в своих джинсах и старом коричневом свитере выглядел настоящим подзаборником.
- Добрый день, миссис Константин. – Мы с Уилбером встали.
- Сколько раз я просила звать меня Камилла, Брант? – Она повернулась ко мне, и глаза ее сверкнули.
- Камилла, Гас. – Константин слегка выгнул бровь. Я был единственным в Организации, кому такое сходило с рук. Для остальных он был просто мистером Константином. – Николас.
- Мистер Уильямс. Мистер Броуден.
- Милый, я хочу латте. Закажешь что-нибудь?
- Черный кофе, спасибо. – Я смотрел, как Гас наклоняется к жене и целует ее.
Наверное, другим такое показалось бы необычным: любовник, бывший любовник и жена.
Гас подождал, пока Камилла зайдет в кафе, и вернулся к привычной ублюдочной манере.
- Броуден хорошо на тебя влияет.
- Не будь задницей. Сегодня такой отличный день.
- Для тебя, Брант, и год был неплохим.
- Годовые отчеты, наконец-то, приняты? – спросил Уилбер, сунув в рот палочку картофеля. Я взял тарелку и отодвинул ее на другую сторону стола, подальше от его пальцев. – Как справляется мой мальчик?
- Лучше, чем ты, Уилбер. – Я заметил, что, всех, кто не принадлежал Семье и не занимался семейным делом, Гас называл просто по имени. Такое вот выборочное у Константина уважение. Если ты часть Семьи, ты мистер. Если нет, ты просто рядовой американец. – Вообще-то я думал, что доходы с твоего Района упадут, в основном, из-за попытки Жиарбальди. Не думал, что тебе удастся убрать его лучших людей, Брант.
Похоже, в мире Константина я во всем был исключением.
Но, если подумать, я просто взял то, чего лишился Жиарбальди. Занятно. Уверен, Главы других Районов тоже не так и просты, но мне «выпала честь» знать Константина лично. Я знаю об этом ублюдке больше, чем он догадывается.
Знание – сила.
Я взял стакан с водой.
- «Обращайся с другими так, как хочешь, чтобы они обращались с тобой». Видимо, Жиарбальди не знакомо такое понятие как уважение, – глаза Константина на мгновение вспыхнули, и уголок губ слегка приподнялся. Очень занятно. Кажется, я только что получил разрешение расширить свой Район за счет соперника, если пожелаю.
- Все дело в том, что им не хватало преданности.
- Преданность без уважения – нонсенс.
- Значит, ты уважаешь меня, Брант? – Гас склонился над перилами.
Я сунул в рот кусочек картофеля.
Он рассмеялся, выпрямился, поправил волосы и быстро оглянулся по сторонам.
- Ты нарушаешь равновесие, Брант. Другие Главы Районов говорят, что ты слишком много урвал у Жиарбальди.
- В моей тактике имеются свои преимущества.
- Это верно.
- Жиарбальди сам начал это. Если бы я не выстоял, неужели остальные сплотились бы под моим знаменем? Мы оба знаем, что они просто посмеялись бы над шлюхой, которая попала на вершину через постель. Мой Район стал больше… и он таким и останется.
Константин искренне улыбнулся.
- Нужно было повысить тебя раньше. Вы, мистер Уильямс, сделаете меня очень богатым человеком.
- Поделись этим богатством с Николасом.
- Опять приказы, Брант?
- Просто предложение. У меня был Уилбер. У Николаса нет ничего. Как бы выразиться поделикатнее? Иногда ты просто невозможный ублюдок.
Лицо Константина потемнело, но я не пошел на попятный.
- Ты можешь сломать его. Он всего лишь ребенок. Он работает с тем, что имеет. Если уважать его, думаю, результат тебя удивит.
- Ты перегибаешь палку, братишка.
- У меня были хорошие учителя. – Уилбер прижался ко мне бедром под столиком.
Константин заглянул в кафе.
- На это рождество Камилла не примет отказ. В прошлом году тебе удалось отвертеться только потому, что Уилбер был болен. Поверь мне, ее худшая сторона тебе не понравится.
Вернулась Камилла с картонным подносом и кофе для всех. Константин посмотрел на нее, и взгляд зеленых глаз смягчился. Он в самом деле любил жену и детей. Просто его заводит жесткий секс.
Он забрал у жены поднос и протянул ей высокий стаканчик. Камилла улыбнулась мужу, а потом посмотрела на «здоровый обед» Уилбера.
- Уилбер, вы получили картину, которую я послала?
- Получил, спасибо.
- Брант… - снова начал Константин.
- Августус, мы уже и так отняли у них достаточно времени. Их обед остывает. Рада видеть вас на ногах, Уилбер. Брант хорошо за вами присматривает.
- Это верно.
- У меня. В понедельник утром. Николас сообщит Лоретте детали.
Я кивнул и помахал Николасу, когда тот проходил мимо. Он слегка наклонил голову. Я больше не мог понять, о чем он думает, но, похоже, сексуальные и деловые требования Константина не заставили его пасть духом. Краем глаза я заметил, как Уилбер стащил с моей тарелки очередную палочку. Я попытался перехватить его, но он протянул руку, и золотистый кусочек картошки коснулся моей нижней губы. Солнце согревало кожу, но его свет был ничем по сравнению с выражением в глазах моего Уилбера. Я приоткрыл рот и откусил кусочек картофеля. Мои губы прихватили его пальцы. Огонь внутри Уилбера горел только для меня. Я лизнул его пальцы. Атмосфера накалилась. В этот год мне приходилось делать то, что раньше я посчитал бы невозможным, но я совершал все это на автомате, как охотничий пес, приносящий добычу хозяину. Константин показал мне, как получить то, чего хочу, несмотря ни на что. Уилбер же – научил жить с последствиями. Мне больше не нужно было солнце, чтобы вернуть жизнь во взгляд.
- Малыш… - Уилбер убрал пальцы и прижал ладонь к моей щеке.
- Любовь моя, - я почувствовал, как он подвинулся на стуле. – Еще раз схватишь мой картофель, и я приколю твою руку к столу. Ешь свой шпинат.
Уилбер хмыкнул, и пощекотал ладонью мое ухо, прежде чем снова нормально сесть на стул. Он нахмурился, взял бутерброд и впился в него зубами. Мне не нужно солнце, у меня есть Уилбер. И я сделаю что угодно, чтобы он был здоров и оставался рядом, даже если для этого придется применить силу. Я смотрел, как большие, покрытые шрамами руки наливают зеленый чай в крохотную чашечку. С первого взгляда ни за что не догадаешься, что у него безупречные манеры или что он может быть таким нежным. Так и напрашивается сравнение с зефиром, чуть подогреешь – и из него можно сделать лакомство повкуснее. Я потер его ногу своей. При соответствующих обстоятельствах я совсем не прочь перемазаться сладким. Он поперхнулся чаем.