– Я не справляюсь, Риан.
Тяжелый вздох, и с некоторой долей раздражения:
– Я тебе говорил – не меняй тысячника. Ты не настолько силен, чтобы сдерживать их без Пустынника. Но у тебя взыграла гордость, и каков итог?
Видимо, итог был печален, потому как Дарг ушел от темы, произнеся:
– Риан, займись этим, пожалуйста.
И ответ лорда-директора, который поразил меня.
– Не мо-гу! – разделяя слоги, произнес магистр. – Я наследником императорской власти не являюсь.
– Бездна! – выругался тот, кто как раз являлся наследником.
Я осторожно начала подниматься вверх по лестнице, менее всего желая, чтобы меня застигли на месте преступления, когда услышала слова Риана:
– Верни Пустынника. Займись поисками сам, маг действует грубо, оставляет следы. Когда выйдешь на след, спустишь гончих с поводка, за четыре дня справишься, и пусть эта грязная история останется очередной тайной империи.
– А что с ведьмой? – глухо спросил принц.
– Ищем, – зло ответил Риан.
– Мм-м, ты взял след и не нашел? – удивление вперемешку с изрядной долей иронии.
– Я не гончая, – голос лорда Тьера становится отстраненно-вежливым.
– Так эта тварь за тобой охотится, – словно напомнил его высочество.
Застыв на лестнице, прислушиваюсь, затаив дыхание.
Услышала:
– Об этом я осведомлен.
– Да? – недоверчивый такой вопрос. – И вместо того чтобы искать, развлекаешься в этой убогой академии?
Стою на восьмой ступеньке снизу и мрачно слушаю дальше. За академию стало обидно.
– Убогой? – насмешливо-ироничный тон. – Дарг, освежи свои знания истории, и, может быть, тогда ты соизволишь вспомнить, для чего указом твоего же деда была основана Академия Проклятий. И почему мы столь остро нуждались в специалистах данного направления.
– Нуждались, – наследный принц выделил окончание, – а сейчас это убогий пережиток прошлого.
– Дарг-Дарг, – судя по звуку шагов, кто-то направился к выходу, – ты говорил то же самое о Северном Пределе, а сейчас это сильнейшая из крепостей на границе. Я бы даже сказал – лучшая. И поверь, года не пройдет, как Академия Проклятий станет одним из самых престижных учебных заведений империи. Потому что я, в отличие от тебя, на полпути никогда не останавливаюсь. Верни Пустынника – оскорбление наследника империи не повод для заключения в Бездну.
Я взбежала наверх за секунду до того, как распахнулась дверь, и помчалась обратно, так как… неудобно было. И лишь оказавшись возле накрытого уже стола, успокоилась и постаралась отдышаться.
Не успела – магистр появился раньше.
Вошел суровый, собранный, со сжатыми губами и напряженным выражением на лице, остановился в дверях, взглянул на меня, улыбнулся, и даже взгляд посветлел. И улыбка становилась все шире и шире, пока, усмехнувшись, Риан не произнес:
– Быстро бегаешь.
Я покраснела, чувствуя, как жар удушливой волной прошелся по телу, но выяснять причины вопроса не стала, переведя разговор на другую тему.
– Одна из гончих пыталась меня допрашивать. – Просто не нравилось мне, что расследованием будет наследный принц заниматься, с его-то любовью к показательным выступлениям.
Но ответ Риана оказался неожиданным:
– Весь сгорел или только частично?
– Рр-рука, – немного запинаясь, произнесла я.
– Осторожничал, значит. Ничего удивительного, гончие должны были почувствовать. – Улыбка стала очень загадочной, и, делая шаг ко мне, магистр продолжил: – Так что мы там успели услышать?
Щеки просто горели, слова оправдания застревали в горле, и я не успела ничего сказать, как Риан сделал еще один плавный шаг. А я стояла на месте, смотрела на него как завороженная и прекращала краснеть от смущения, напрочь забыв все и разом.
Еще шаг, и черные глаза так таинственно мерцают, что я уже не в силах была оторвать взгляд от магистра, да и пошевелиться тоже не могла. И еще один шаг, сокративший расстояние между нами вдвое, а я поняла, что снова задержала дыхание. И еще медленный шаг, не отрывая глаз от меня, и эта загадочно-счастливая улыбка на четко очерченных губах…
– Я больше не буду подслушивать, – едва слышно выдохнула.
Шаг, и теплые руки осторожно сжали талию, а магистр, склонившись надо мной, усмехнулся и прошептал:
– Правда-правда?
– Да, – закрыв глаза и чувствуя его дыхание на губах, ответила я.
– Да? – насмешливо-провокационный вопрос о чем-то явно другом.
– Да, – еще не зная, на что подписываюсь, ответила я.
Лорд Тьер едва прикоснулся к моим губам и почти сразу выдохнул тихое:
– Дыши, хорошо?
Я не могла, я боялась даже вздохнуть, словно один вздох может разрушить это чувство счастья, которое охватило меня в объятиях магистра, а едва он поцеловал…
– Начинаю понимать, почему ты упала в обморок. – Риан решительно прервал поцелуй, прижал к своей груди, крепко обнял и, касаясь губами моих волос, прошептал: – Я надышаться тобой не могу.
Вскинув голову, вновь затаив дыхание, посмотрела в черные чуть мерцающие глаза лорда Риана Тьера и начала дышать, лишь когда он стремительно накрыл мои губы жарким, почти обжигающим поцелуем.
В двери постучали!
Я вздрогнула и отпрянула от магистра, Риан удержал, недовольно оглянулся на ни в чем не повинные двери, за которыми раздалось неуверенное:
– Господин, горячие блюда подавать?
– Бездна! – неожиданно хриплым голосом выругался лорд-директор.
Пожав плечами, осторожно отошла от магистра, прошла к столу и, присаживаясь, напомнила:
– Обеденное время в академии составляет меньше часа.
Риан недовольно приказал подавать все, что у них там есть, пододвинул мой стул, сел сам. Некоторое время, словно не видя, смотрел на стол, затем дернул головой, будто отгоняя неприятные мысли, и, улыбнувшись мне, задал уже традиционный для наших застолий вопрос:
– Вина?
– У меня учебный день в разгаре, – напомнила лорду-директору. – Вечером дела в конторе.
Хитрая улыбка и неожиданный вопрос:
– А ночью? – И взгляд такой, пристальный.
Двое слуг, подававших блюда, после этого вопроса тоже разом на меня посмотрели. Опять покраснела, на этот раз скорее от возмущения. Риан заметил мою реакцию, недовольно взглянул на полугномов. Через мгновение мы остались одни.
– Прости, – мягко произнес лорд Тьер.
– Все хорошо, – солгала я, опустив глаза.
Может, и пережитки моего воспитания, но неприятно все равно.
И мы приступили к обеду, молча. Риан ел мясо в темно-зеленом соусе из каких-то пряных трав, я же имела возможность вновь приобщиться к шедевру кулинарной магии, видимо, принесенному из знаменитой ресторации. Через некоторое время магистр спросил:
– Что у тебя по отчетным работам?
Тяжело вздохнув, я перечислила:
– Дипломная по Смертельным проклятиям, курсовая по Бытовым и, наверное, первая часть дипломной у мастера Окено.
– В смысле «первая часть»? – переспросил Риан, отпивая глоток темного алого вина.
– У меня специализация «следователь-криминалист», то есть профильная по предмету мастера старшего следователя Окено, значит, курсовая раз в полугодие, и каждая будет составной частью предстоящей дипломной.
И спокойный вопрос лорда-директора:
– Справишься?
Удивленно взглянув на него, недоуменно кивнула, испытывая… да обиду, если откровенно.
– Не злись. – Риан улыбнулся и пояснил: – Ты начала нормально учиться лишь зимой, когда прекратила работу в таверне, и я сомневаюсь, что нагрузка по усиленной мной программе будет тебе под силу.
Молча и мрачно смотрю на него, комкая лежащую на коленях салфетку.
– Я же попросил – не злись, – при этом затаенная усмешка в глазах, – вопрос был задан исключительно с целью выяснить – тебе потребуется репетитор или же справишься сама?
Это его неверие в мои силы обидело, и сильно. Да, раньше я училась не особо хорошо, но училась. А сейчас и вовсе далеко не отстающая в группе, и с нагрузкой справляюсь! Но все же, стараясь не показать, как неприятно стало, уверенно сказала:
– Со Смертельными проклятиями будет сложно, но я справлюсь, действительно справлюсь.
– Опять сдашь с седьмого раза? – иронично полюбопытствовал лорд-директор.
– Зато сдам! – Почему-то начинаю сильнее злиться.
– «Главное – результат»? – процитировал он меня же.
– Главное… – Резко выдохнув, попыталась просто не нервничать и уже спокойно продолжила: – По криминалистике мне поможет Юрао, со Смертельными проклятиями я справлюсь сама. Правда.
Пытаясь скрыть хитрую улыбку, мне согласно покивали, подчеркнуто серьезно воспринимая мое заявление. После чего магистр вернулся к доеданию чуть прожаренного мяса. А едва я сумела, взяв себя в руки, начать есть, спокойно заявил:
– Маг Селиус вполне подойдет. Мне он обязан настолько, что никогда не причинит тебе вреда, а научить сможет многому. Будете заниматься ежедневно в течение часа после заката.
Сжав и так уже помятую салфетку, я сказала:
– Нет. Справлюсь сама.
Обворожительная улыбка магистра и очень спокойное:
– Не обсуждается.
– Слушайте, лорд-директор!.. – возмутилась я.
– Я вас внимательно слушаю, адептка Риате. – Риан продолжал улыбаться, и улыбка становилась все шире.
Скомкав салфетку окончательно, швырнула ее на стол.
– Вина? – вопросил магистр и тут же услужливо наполнил мой бокал.
Скрестив руки на груди, я все же задала мучивший меня вопрос:
– Мое мнение тебя вообще не интересует?
Улыбка лорда-директора стала запредельной, потом он тихо рассмеялся и, водрузив бокал передо мной, язвительно произнес:
– Тоже постоянно задаюсь этим вопросом, но в отношении тебя.
Замечательно, просто слов моих нет.
– Я не пустила тебя тогда в контору, потому что беспокоилась! – раздраженно сказала ему.
– Ты действительно полагаешь, что мое предложение насчет репетитора имеет какие-либо иные причины, помимо беспокойства за тебя? – четко проговаривая каждое слово, вопросил лорд-директор.
Я не нашлась, что ответить.
– Гордость, родная, неуместна в личных отношениях, – несколько жестко произнес Риан.
Аппетит пропал окончательно. Сжав руки на коленях, я просто сидела и смотрела куда-то в никуда. Некоторое время мы молчали, а потом магистр тихо сказал:
– Дэя…
Я продолжала молчать. И не потому, что обиделась, скорее, расстроилась настолько, что не было даже сил ответить.
– Дэя.
– Время обеденного перерыва уже закончилось, наверное. – Я встала, торопливо отпила треть вина из бокала и, все так же не глядя на Риана, попросила: – Верни меня обратно, пожалуйста. Мне еще за учебниками сходить нужно и…
Вспыхнуло адово пламя.
Не глядя, шагнула в языки пламени и через мгновение оказалась в том же коридоре, из которого и исчезала.
Нервно смахнув слезы, направилась в семьдесят четвертую аудиторию.
* * *
На пробежке я была самая последняя. Нововведенные «Основы рукопашного боя», являющиеся пока теоретическими, слушала через слово. Любовные проклятия и схемы наложения прошли как в тумане. Зато с каким наслаждением после всех занятий я переоделась и покинула Академию Проклятий.
Холодный ветер ударил в лицо, вынудив придержать капюшон, который защищал от мокрого снега лучше, чем шапка.
Приближался вечер. Пока только приближался, заставляя канцелярских служащих с тоской поглядывать на часы, а торговцев радостно потирать ладони в ожидании вечерних продаж. По улицам сновали ученики всех возрастов – от малышей, бегущих из домашних школ, до подростков, занимающихся или в темных школах, или в городской общеобразовательной.
Торопливо шагая по улицам, я старалась избежать столкновения с расшалившимися ребятишками, которые ожесточенным боем в снежки, видимо, провожали последние зимние деньки, но, подходя к конторе, получила жесткий удар в спину. Стремительно развернулась, и все для того, чтобы едва увернуться от следующего снежка, которым явно мне в лицо целились.
– Эй! – возмущенно вскрикнула я.
– Ай, – заявили мне в ответ, намылив пригоршней снега.
– Юрао! – заорала я, узнав нахального дроу.
Офицер Найтес хохотал, и пока я лицо вытирала, и пока снег стряхивала, и даже когда в руке моей появился не менее увесистый снежок, чем тот, коим меня наградили, он все еще продолжал посмеиваться. Зря!
– Это первый! – заявила я, прицельно запустив снежком в не успевшего увернуться дроу.
– Дэй! – возмутился он, перестав, кстати, смеяться.
– Знаете, в чем ваша ошибка, офицер Найтес? – поинтересовалась я, наклоняясь, и когда выпрямилась, у меня уже было два снежка.
– В чем это? Тьфу ты! – отплевывался от снега Юрао.
– А ты забыл, где я росла! – Два снежка разом полетели в офицера Ночной стражи. – А у меня, между прочим, четыре младших брата, не учитывая двоюродных, и поверь, быть старшей сестрой в Приграничье – занятие не из простых.
Он не успел ни увернуться, ни отплеваться, как еще три белоснежных снаряда впечатались в оплот власти темного императора.
– Так, значит, ты с партнерами поступаешь? – возмутился Юрао и получил еще снежком в лоб. – Так, значит, да? Все, Дэйка, готовься к смерти!
И мой следующий снежок застрял в воздухе, прямо перед мокрым лицом злого дроу.
– Щит, первая степень, простейший, – обрадовал меня Юрао. Удар ногой по заснеженной дороге – и в воздух взмывает с десяток снежков размером с яблоко каждый. – Магия преобразования материи, – просветили меня, – почти запрещенный уровень.
Нетрудно было догадаться, в кого полетят сейчас снежки, все и разом, и я поступила так, как поступала всегда дома, – с диким визгом рванула к конторе, пригибаясь и петляя по мере следования. Два снежка просвистели над моей головой, три врезались в стену, четыре попали в меня, последний втемяшился в лестницу рядом с моей ногой.
И у кого-то снежки кончились!
Поскользнувшись на лестнице, держась одной рукой за перила, второй захватила побольше снега и, развернувшись, со всей силы запустила снежком в приближающуюся темную фигуру… И почти сразу сообразила, что это не Юрао!
Дроу, кстати, держась за живот и похрюкивая от хохота, прислонился к стене, нагло потешаясь над ситуацией. А я, сглотнув, с ужасом смотрела, как мой снежок медленно сползает со лба магистра Эллохара на его же нос… Там места снежному снаряду было откровенно маловато, и, не дойдя до кончика самой выдающейся части лица темного, он позорно шлепнулся… на сапог директора Школы Искусства Смерти.
– Неожиданно, – скосив глаза на каплю, образовавшуюся на носу, произнес магистр.
– Простите, – поднимаясь, пролепетала я.
Подчеркнуто медленно лорд снял перчатку, вытер нос и, направив на меня строгий взгляд, хмуро спросил:
– В кого целилась?
Молча указала на дроу.
Юрао вмиг хохотать перестал, выставил вперед руку и напряженно:
– Э, магистр Эллохар, давайте без…
Незабываемая издевательская ухмылка исказила тонкие губы директора Школы Искусства Смерти, а в следующее мгновение земля задрожала… Магистр метнулся ко мне тенью, подхватил на руки, и мы практически взлетели на ступени, в то время как Юрао пытался хоть как-то избежать тесного знакомства с огромным снежным шаром, радостно к нему спешившим. И дроу это даже почти удалось, он в последний момент резко ушел от столкновения, отпрыгнув в сторону. Но не тут-то было – огромный, с меня ростом, снежок медленно развернулся, широко ухмыльнулся непонятно как нарисовавшимся ртом и начал решительно настаивать на знакомстве со стражем. Через мгновение случайные прохожие имели возможность увидеть незабываемый петляющий забег офицера Найтеса, напрочь отказывавшегося общаться со снежным комом. Ком настаивал, следуя за дроу по пятам и совершая все те кульбиты, на которые, к моему удивлению, оказался способен офицер Найтес.
– Любовался бы и любовался, – опуская меня на ноги, произнес магистр Эллохар. – Но увы – дела. Понимаешь ли, Риате, ведьмы попросили составленные тобой схемы. – И так как я недоуменно смотрела на него, лорд пояснил: – Схемы, срисованные тобой с ковра-оберега.