Дэймон вздохнул.
— Ты не доверяешь мне?
— Доверяю.
Мои глаза расширились.
— Я доверяю тебе свою жизнь, но я просто… Мне нечего сказать о том, что происходило здесь…
— Я думаю, есть много что сказать.
Я покачала головой.
— Я не хочу спорить.
— Мы не спорим. — Он подошел совсем близко, положил руки на мои плечи. — Просто ты, как обычно, дьявольски упряма.
— Уж кто бы говорил[8].
— Отличный фильм, — кивнул он. — Когда у меня было свободное время, я пересмотрел много старых фильмов.
Я закатила глаза, но не смогла не улыбнуться.
Опустив голову, он обхватил мои щеки, всматриваясь в меня сквозь свои густые ресницы.
— Я беспокоился о тебе, Котенок.
У меня сдавило грудь. Он редко признавался, что беспокоился о чем бы то ни было, и я совсем не хотела, чтобы он волновался из-за того, что случилось со мной.
— Все хорошо. Честно.
Он продолжал смотреть, словно мог видеть меня насквозь, видеть всю мою ложь.
Дэймон
Прошел не один час после того, как мы с Кэт расстались и как в мою комнату принесли жалкое подобие обеда. Я пытался смотреть телевизор и даже уснуть, но это было чертовски трудно, когда я знал, что она находится за соседней стеной, или когда слышал, как она двигается в ванной.
Один раз, примерно в середине ночи, я услышал ее шаги за дверью, и я знал, что она стояла там, борясь с тем же желанием, что и я. Однако нам следовало проявлять осторожность. Какова бы ни была причина того, что они поместили нас в пространство, которым мы могли пользоваться вместе, это не предвещало ничего хорошего, и я не желал рисковать, не хотел, чтобы нас переселили и разделили.
Но я беспокоился о ней. Я знал: она что-то скрывала. То, что произошло до моего появления. И как полный идиот, который не может справляться со своими эмоциями, я поднялся и открыл дверь в ванную.
Там было тихо и темно, но я оказался прав. Кэт стояла там, застыв, опустив руки. Увидеть ее такой было невероятно больно. Обычно она не могла спокойно стоять или усидеть на месте дольше двадцати секунд, но сейчас…
Я нежно поцеловал ее и сказал:
— Иди спать, Котенок. Так мы оба сможем отдохнуть.
Она кивнула, а потом сказала те три слова, которые всегда могли поставить меня на колени:
— Я люблю тебя.
После она снова ушла в свою комнату, а я — в свою. И наконец уснул.
Когда настало утро, пришла Нэнси. Увидеть ее чопорное лицо и пластиковую улыбку было не самым лучшим началом дня.
Я ожидал, что снова встречусь с Кэт, но меня забрали на медицинский этаж, чтобы сделать еще один анализ крови, а потом показали больничную палату, о которой говорила Кэт.
— Где маленькая девочка? — спросил я, осматривая комнату в поисках ребенка, о котором упоминала Кэт, не увидел никого похожего по описанию. — Кажется, ее звали Лори или как-то так.
Лицо Нэнси оставалось непроницаемым.
— К сожалению, она отреагировала не так, как мы ожидали. Она скончалась несколько дней назад.
Дерьмо. Я надеялся, Кэт не узнает об этом.
— Вы, ребята, давали ей «ЛГ-11»?
— Да.
— И он не сработал.
Ее взгляд стал острым.
— Ты задаешь слишком много вопросов, Дэймон.
— Слушайте, вы держите меня здесь, вероятно, чтобы использовать мою ДНК. Вполне понятно, почему я проявляю некоторое любопытство.
Какое-то время она изучала мое лицо, а потом обернулась к одному из пациентов, которому меняли пакет с жидкостью.
— Ты слишком много думаешь, и ты знаешь, что говорят о тех, кто любопытен.
— Это всего-навсего фраза, и одна из самых тупых, что мне доводилось слышать.
Она еле заметно улыбнулась.
— Ты мне нравишься, Дэймон. Ты заноза в заднице и наглец, но ты мне нравишься.
Я ответил, коротко ухмыльнувшись:
— Никто не может устоять перед моим обаянием.
— Уверена, это правда. — Она замолчала, когда сержант вошел в комнату, тихо беседуя с одним из докторов. — Лори давали «ЛГ-11», но ее реакция не была благоприятной.
— Что? — переспросил он. — Препарат не излечил ее рак?
Нэнси не ответила, значит, так оно и было. Каким-то образом я понял, что резкая реакция была связана с тем, что рак не излечивался.
— Знаешь, что я думаю? — сказал я.
Она склонила голову набок.
— Могу только догадываться.
— Соединять человеческую, гибридную и чужеродную ДНК — напрашиваться на неприятности мирового масштаба. Вы, ребята, не знаете, что делаете.
— Но мы учимся.
— И делаете ошибки? — уточнил я.
Она улыбнулась.
— Такого понятия, как ошибки, не существует, Дэймон.
Я не был так уж уверен в этом, но тут мое внимание переключилось на окно в конце комнаты. Мои глаза сузились. Я всмотрелся — за окном были Лаксены. Многие из них выглядели такими же счастливыми, как дети в Диснейленде.
— Ах, — расплылась в улыбке Нэнси, кивая в сторону окна. — Вижу, ты заметил. Они здесь, потому что хотят помочь. Если бы только ты был столь же сговорчив.
Я фыркнул. Почему остальные Лаксены находились здесь с идиотически счастливым видом, меня не волновало. Я понял, что часть этой организации действительно была нацелена на что-то хорошее, но я помнил, что они сделали с моим братом.
Вокруг меня суетились доктора и лаборанты. Внутри некоторых прикрепленных к пациентам пакетов находилась блестящая жидкость, которая смутно напоминала то, как мы кровоточим в истинной форме.
— Это и есть «ЛГ-11»? — спросил я, указывая на один из пакетов.
Нэнси кивнула.
— Один из вариантов — новейший, но на самом деле это не твоя забота. У нас есть…
Резкий, пронзительный звук сирены оборвал ее слова. Лампы на потолке вспыхнули красным. Пациенты и доктора в тревоге заозирались по сторонам. Сержант Дэшер вылетел из комнаты.
Нэнси выругалась себе под нос, обернувшись к двери.
— Вашингтон, немедленно проводите мистера Блэка в его комнату.
Она указала на другого охранника.
— Уильямсон, закройте эту комнату. Пусть никто не входит и не выходит.
— Что происходит? — спросил я.
Она бросила мне предупреждающий взгляд, прежде чем промчаться мимо меня. Черт меня побери, если я собирался вернуться в свою комнату, когда вокруг разворачивалось самое интересное. Снаружи в коридоре освещение было тусклым и моргал красный свет, вызывая раздражающий стробоскопический эффект.
Охранник сделал шаг, и тут в коридоре разразился полный хаос.
Солдаты высыпали из комнат, блокируя их и беря под охрану. Другие мчались в холл, нервно сжимая в кулаке рации.
— Активность у десятого лифта, следующего из корпуса Б. Немедленно заблокируйте его.
Ха, знаменитый корпус Б ударил снова.
Дальше по коридору открылась еще одна дверь — первым я увидел Арчера, а следом за ним Кэт. Она прижимала руку к верхней части локтя. Позади нее находился доктор Рот. Мои глаза сузились, когда в его руке я увидел устрашающего вида шприц. Он протиснулся мимо Кэт и Арчера, направляясь прямо к парню с рацией.
Кэт обернулась, ее взгляд искал меня. Я устремился вперед. Я в любом случае должен находиться возле нее, когда пахнет жареным, что, видимо, и происходило.
— И куда это ты собрался? — требовательно спросил Вашингтон, рука потянулась к оружию на бедре. — У меня приказ доставить тебя обратно в твою комнату.
Я медленно повернулся к нему, потом к трем лифтам на противоположной от нас стороне. Все они остановились на разных этажах, огни горели красным.
— Как именно ты предполагаешь добраться до моей комнаты?
Его глаза сощурились.
— По лестнице?
Марионетка рассуждал здраво, но мне было все равно. Я отвернулся, и его рука стиснула мое плечо.
— Остановишь меня, и я тебя прикончу, — предупредил я.
Выражение моего лица, видимо, убедило парня, что я не шутил, потому что он не вмешался, когда я сбросил его хватку и подбежал к Кэт, опуская руку ей на плечо. Она вся дрожала.
— Ты в порядке? — спросил я, глядя на Арчера. Его рука также находилась на оружии, но он наблюдал не за нами. Его взгляд не отрывался от центрального лифта. Он слушал что-то через свой наушник и, судя по его лицу, был очень обеспокоен.
Она кивнула, отбрасывая с лица прядь волос, выскочившую из хвоста.
— Что, ты думаешь, здесь происходит?
— Что-то связанное с корпусом Б.
Инстинктивно я вдруг почувствовал, что нам действительно лучше было бы вернуться к себе на этаж и в наши комнаты.
— Прежде такого никогда не происходило?
Кэт покачала головой.
— Нет, но возможно, это учения.
Двойные двери в конце коридора неожиданно распахнулись, и через них вошел отряд офицеров в спецснаряжении штурмовиков, вооруженных винтовками. Лица их были закрыты щитками.
Мгновенно среагировав, я обхватил рукой талию Кэт и оттолкнул ее назад к стене, закрывая своим телом.
— Не думаю, что это учения.
— Нет, — сказал Арчер, вытаскивая оружие.
Лампочка у среднего лифта переключилась с седьмого на шестой этаж, потом на пятый.
— Разве лифты были не заблокированы? — поинтересовался кто-то.
Мужчины, одетые в черное, переместились вперед, занимая позицию перед лифтом.
— Заблокированный лифт это не остановит, — ответил один из штурмовиков. — Вы знаете.
— Мне плевать! — выкрикнул мужчина, включив рацию. — Выключите этот чертов лифт, прежде чем они поднимутся на верхний уровень. Сбросьте в шахту цемент, если нужно. Но остановите чертов лифт!
— Не остановит что? — спросил я у Арчера.
Красный свет моргнул на четвертом этаже.
— Истока, — сказал он, лицо его напряглось. — В конце коридора справа есть лестница. Я предлагаю сейчас же отправиться туда.
Мой взгляд снова переместился к лифту. Конечно, мне хотелось остаться, чтобы увидеть, что же это такое и почему окружающие вели себя так, словно из шахты собирался выйти сам Кловерфилд[9], но Кэт была здесь, и, очевидно, что бы ни готовилось обрушиться на нас, хорошего ждать не приходилось.
— Что, черт возьми, с ними случилось? — пробормотал один из мужчин в черном. — Они беспрестанно капризничали.
Я начал разворачиваться, но Кэт шлепнула меня по руке.
— Нет, — возразила она, ее серые глаза расширились. — Я хочу увидеть это.
Я весь подобрался, мышцы напряглись.
— Это не то, что нам нужно.
Звон отрикошетил от пола, сигнализируя, что лифт прибыл. Секунды отделяли меня от того, чтобы просто схватить Кэт и закинуть себе на плечо. Она просекла это, и вид у нее стал вызывающим.
Но потом ее взгляд стрельнул над моим плечом, и я повернул голову. Двери лифта скользили, медленно открываясь. Щелкнули затворы ружей, становилось небезопасно.
— Не стрелять! — приказал доктор Рот, размахивая шприцем, словно белым флагом. — Я могу справиться с ситуацией. Делайте что угодно, но не стреляйте. Не…
Сначала на полу образовалась тень того, что находилось в лифте, а потом появилась нога в черных штанах, затем туловище с крохотными плечиками.
Это был ребенок — всего лишь ребенок. Лет пяти, не больше, и он храбро шагнул навстречу этим взрослым мужчинам с очень большими пушками, нацеленными на него.
Ребенок улыбнулся.
А потом началось нечто несусветное.
Глава 13
Дэймон
— А… — пробормотал я.
Глаза у ребенка светились фиолетовым — как два драгоценных аметиста с причудливыми линиями вокруг зрачков, совсем как у Люка. И они холодно и спокойно изучали офицеров перед ним.
Доктор Рот шагнул вперед.
— Мика, что ты делаешь? Ты знаешь, тебе не полагается находиться в этом здании. Где твои?..
А потом все разразилось так быстро, и, клянусь, я не поверил бы в это, если бы не видел своими собственными глазами. Ребенок поднял руку, и сразу раздалась серия выстрелов — пули покидали патронники винтовок. Испуганное дыхание Кэт подтверждало, что она думала о том же, о чем и я. Они действительно собирались застрелить ребенка?
Но пули остановились, словно ребенок был Лаксеном или гибридом, но он не являлся кем-то из моего вида. Я бы почувствовал это. Возможно, он все же был гибридом, потому что пули ударились о мерцающую голубую стену вокруг него. Голубой свет усилился, поглощая маленькие снаряды — десятки пуль, — подсвечивая их, словно синих светлячков.
Они висели в воздухе в течение секунды, а затем просто исчезли. Малыш пошевелил пальцами, словно приглашал поиграть с ним, и абсолютно магнетическим образом пушки, вылетев из рук офицеров, понеслись по направлению к ребенку.
Они тоже замерли в воздухе и вспыхнули яркими оттенками синего. Секундой позже пушки обратились в пыль.
Рука Кэт впилась в мою спину.
— Святые…
— …угодники, — закончил я.
Доктор Рот пытался протолкнуться среди солдат.
— Мика, ты не можешь…
— Я не хочу возвращаться обратно в то здание, — произнес ребенок, чей голос был высоким и одновременно бесстрастным.
Марионетка-Вашингтон пододвинулся ближе, держа пистолет наготове. Доктор Рот вскрикнул, и голова Мики резко повернулась в сторону. Лица охранников побледнели, а Мика сжал кулаки. Согнувшись пополам, Вашингтон грохнулся на пол, обхватив голову руками. Рот открылся в безмолвном крике, кровь полилась из глаз парня.
— Мика! — Доктор Рот оттолкнул офицера с дороги. — Это плохо! Плохо, Мика!
Плохо — это было плохо? Я мог бы придумать десятки слов, которые подходили больше, чем «плохо».
— Боже правый, — прошептала Кэт. — Малыш как Дэмиен из «Омена».
Да, забавно: с подстриженными под горшок каштановыми волосами, пренебрежительной и недоброй улыбкой, мальчик выглядел маленьким Антихристом. Смешного ничего на самом деле не было, потому что охранник лежал ничком на полу, а странный ребенок сейчас таращился своими фиолетовыми глазами на меня.
Черт, мне не нравятся странные дети.
— Он собирался сделать мне больно, — пояснил Мика, не отводя от меня взгляда. — И вы собираетесь заставить меня вернуться в мою комнату. Я не хочу возвращаться туда.
Несколько офицеров отшатнулись назад, когда Мика сделал шаг вперед, но доктор Рот остался, пряча свой шприц за спиной.
— Почему ты не хочешь возвращаться в свою комнату, Мика?
— Лучше спросить, почему он уставился на тебя? — прошептала Кэт.
Точно.
Мика осторожно обошел офицеров, которые боязливо расступились перед ним. Двигался он по-кошачьи легко.
— Другие не хотят играть со мной.
Были еще такие, как он? Господи помилуй…
Доктор повернулся, улыбаясь мальчику.
— Наверно, это потому, что ты не делишься своими игрушками?
Кэт подавила близкий к истерике смешок.
Глаза Мики скользнули к доктору.
— Делиться не помогает утвердить господство.
Что. За. Черт.
— «Делиться» не всегда значит «потерять контроль», Мика. Мы учили тебя этому.
Маленький мальчик пожал плечами, возвращая свой взгляд обратно ко мне.
— Ты поиграешь со мной?
— Э… — я понятия не имел, что сказать.
Мика склонил голову набок и улыбнулся. Две ямочки появились на его круглых щеках.
— Он может поиграть со мной, доктор Рот?
Если доктор скажет «да», у меня будут серьезные проблемы.
Доктор Рот кивнул.
— Уверен, он сможет попозже, Мика, но прямо сейчас нам нужно, чтобы ты вернулся в свою комнату.
Малыш выпятил нижнюю губу.
— Я не хочу идти туда!
Меня уже ничто не могло удивить — даже если голова ребенка начала бы вращаться вокруг своей оси, и, возможно, так бы и произошло, но в этот момент доктор бросился вперед со шприцем в руке. Мика развернулся и завопил, сжав в кулаки свои крохотные ручки. Доктор Рот уронил шприц и рухнул на колени.
— Мика. — Он ловил ртом воздух, прижимая руки к вискам. — Тебе нужно остановиться.
Мика топнул ногой.
— Я не хочу…
Дротик пронзил детскую шею, вылетев из ниоткуда. Глаза ребенка расширились, а потом у него подкосились ноги. Прежде чем он упал лицом вниз, я бросился вперед и поймал кроху на руки. Ребенок был чертовски странным, но он все же был ребенком.