Она повесила трубку и произнесла опустошенным голосом:
– Тора подстрелили. Множественные ранения. Мэнни! – крикнула она. – У нас еще один на подходе!
Тормент?
Вишес чертыхнулся.
– Если Тро хоть пальцем тронул его…
– Он вышел навстречу пулям, – оборвала его Джейн.
Все застыли.
Когда Ноу-Уан ухватилась рукой за стену, чтобы удержать равновесие, Рэйдж тихо выдохнул:
– Что, прости?
– Больше мне ничего неизвестно. Куин просто сказал, что он вышел из укрытия, поднял свои сороковые и просто… шел навстречу водопаду из пуль.
Другой врач, Мануэль, влетел через соседнюю дверь.
– Кто еще?
Разговор продолжился, низкие голоса смешивались с высоким женским тоном. Пришла Элена, медсестра. Два других Брата.
Ноу-Уан еще сильнее забилась в угол кабинета, оставаясь в стороне, она смотрела на пол и молилась. Когда пара огромных ботинок появилась в поле ее зрения, она покачала головой, зная, что ей сейчас скажут.
– Ты должна уйти.
Голос Вишеса был ровным и уверенным. Отчасти добрым, к чему она не привыкла.
Подняв подбородок, Ноу-Уан встретила ледяные бриллиантовые глаза.
– Воистину, вам придется убить меня и вынести мое остывающее тело, если вы желаете, чтоб я исчезла.
Брат нахмурился.
– Слушай, мы везем опасного…
Неожиданное тихое рычанье, казалось, удивило мужчину. Глупо, подумала она, учитывая, что он являлся источником…
Нет. Не он.
Она. Это предупреждение зародилось в ее собственной грудной клетке и сорвалось с ее губ.
Заглушив звук, она сказала:
– Я остаюсь. В какой палате вы будете лечить его?
Ви моргнул, словно был ошарашен и не привык к таким ощущениям. Спустя мгновение, он посмотрел через плечо на свою супругу:
– Эм, Джейн… где мы работаем над Тором?
– Прямо здесь. Тро направится во вторую операционную… несколькими дверьми дальше, чтобы снизить риск побега.
Брат отвернулся и вышел, но только затем, чтобы взять табуретку и принести ей.
– На случай, если ноги устанут.
А потом он оставил ее одну.
«Дражайшая Дева-Летописеца, кто бы вышел под вражеский огонь без защиты?» – гадала Ноу-Уан.
От пришедшего к ней ответа сжались все внутренности: кто-то, желавший смерти при исполнении долга. Вот кто.
Возможно, будет лучше, если Лейла покормит его. Меньше сложностей… нет. Не меньше. Избранная была невероятно красивой, без единого недостатка. Да, он утверждал, что никого не желает в сексуальном плане, но женщина с подобной внешностью подвергнет жестоким испытаниям мужскую решимость. А любая реакция убьет его.
Ноу-Уан лучше подходит ему.
Да, верно. Она утолит его потребности.
Она продолжила оправдываться в своих глазах, но сама мысль о Торе у горла белокурой Избранной будила в Ноу-Уан неведомую жестокость, в природе которой она разбираться не желала.
[1] Фредерик «Фред» Флинстоун - главный персонаж мультсериала «Флинстоуны». Фред - типичный рабочий, который работает в строительной компании. Он очень импульсивный, вспыльчивый, яростный. Он также невезучий и может из маленького пустяка сделать большую путаницу.
[2] Телеигра, аналогия «Своей игры» на российском ТВ.
Глава 27
Тро пришел в себя в полном вакууме. Ни зрения, ни слуха, никаких чувств в теле, будто окружающая темнота вступила в полноправное владение им.
О, так вот каков Дхунд, подумал он. Противоположность сверкающему Забвению. Место теней, в котором грешившие на земле томятся в бесконечности.
Это был Ад Омеги, и воистину, тут было жарко.
Его живот весь горел…
– Нет, ты ошибаешься. В этого лессера стреляли также сверху. На поле боя был кто-то еще.
Чувства быстро вернулись к Тро, словно восход солнца смел тьму… но он старался не сменить дыхания и не двигаться: говоривший мужчина – не его товарищ-солдат.
Равно как и другой мужчина:
– О чем ты говоришь?
– Когда я подошел, чтобы заколоть его, отправляя назад к Омеге, он был нашпигован пулями, некоторые из которых были выпущены сверху. И я говорю тебе, что верхушка его черепа, плечи – это дерьмо было изрешечено.
– Наши парни были наверху?
– Нет, насколько мне известно.
– Нет, – раздался третий голос. – Мы все были на земле.
– Кто-то посторонний вывел его из строя. Тор всадил в него свинца, конечно, но не он один…
– Захлопнитесь. Наш гость пришел в себя.
Закончив свое притворство, Тро открыл глаза. О, да. Это не Дхунд… но крайне близко к нему: все Братство Черного Кинжала выстроилось по периметру стен палаты, в которой он лежал, мужчины смотрели на него с агрессией. И это еще не все. С ними были и другие, очевидно, солдаты… а также женщина, та, что убила Бладлеттера.
И великий Слепой Король.
Тро сосредоточился на Рофе. На мужчине были темные очки, но, несмотря на это, всеобъемлющий взгляд за стеклами был очевиден. Воистину, самый важный вампир на планете был таким же, как и всегда: огромный воин, ловкий стратег, с лицом палача и телом достаточно сильным, чтобы подтвердить все перечисленное.
Имя[1] идеально подходило ему.
И Кор выбрал опасного, крайне опасного оппонента.
Король шагнул к кровати.
– Мои хирурги спасли твою жизнь.
– Не сомневаюсь в этом, – отрывисто сказал Тро. Славная Дева-Летописеца, его горло болело.
– Вот как я смотрю на происходящее: при нормальных обстоятельствах, достойный мужчина будет должен мне. Но учитывая, с кем ты якшаешься, обычные правила тут не работают.
Тро сглотнул пару раз.
– Моя главная преданность, моя одна… единственная… принадлежит моей семье…
– Какая гребаная семейка, – пробормотал Брат Вишес.
– Моим кровным родственникам. Моей… любимой сестре…
– Я думал, что она мертва.
Тро посмотрел на воина.
– Так и есть.
– Бла-бла-бла… – произнес король, встав между ними, – вот в чем дело. Когда позволит здоровье, ты уйдешь отсюда на все четыре стороны, рассказывать всему миру, какие мы с парнями сострадательные и благородные, словно гребаная мать Тереза, что мы помогли тебе, невзирая на то, кем является твой босс…
– Былтаковым.
– Плевать. Основная мысль: тебе позволят сохранить конечности при себе…
– Если не вытворишь какую-нибудь херню, – вмешался Вишес.
Король раздраженно посмотрел на Брата:
– …пока ты ведешь себя как джентльмен. Мы даже приведем тебе ту, кто покормит тебя. Чем раньше ты покинешь это место, тем лучше.
– А если я захочу сражаться на вашей стороне?
Вишес сплюнул на пол.
– Мы не принимаем предателей…
Взгляд Рофа метнулся в сторону.
– Ви. Захлопни варежку. Или выйдешь в коридор.
Вишес, сын Бладлеттера, был не из тех мужчин, к кому можно обращаться таким образом. Очевидно, Роф составлял исключение. В данном случае, Брат с татуировками на лице, репутацией извращенца и рукой смерти сделал в точности то, что ему было велено. Он заткнулся.
Это многое говорит о Рофе. Не так ли?
Король снова повернулся к нему.
– Но я бы хотел узнать, кто пырнул тебя.
– Кор.
Ноздри Рофа расширились.
– И он бросил тебя умирать?
– Да. – На каком-то уровне он до сих пор не мог поверить в это. Что свидетельствовало о его глупости. – Да... бросил.
– И по этой причине сейчас ты предан только своей крови?
– Нет. Так было всегда.
Кивнув, Роф скрестил руки на груди.
– Ты говоришь правду.
– Всегда.
– Ну, хорошо, что сейчас ты ушел от них. Шайка Ублюдков ворошит гнездо гадюк, от которых просто так не уйдешь.
– Воистину… мне нечего сказать сверх того, что вам уже известно.
Роф тихо рассмеялся.
– Дипломат.
– … скорее мертвая псина… – встрял Вишес.
Рука Рофа метнулась в воздухе, черный бриллиант при этом блеснул:
– Кто-нибудь, выведите этого болтуна из комнаты. Или я сделаю это собственноручно.
– Я сам уйду.
После того, как Брат гордо вышел, король потер лоб.
– Окей. Покончим с болтовней. Выглядишь ты дерьмово… где Лейла?
– Я не нуждаюсь в крови… – закачал головой Тро.
– Брехня. И ты не умрешь под нашим присмотром, чтобы Кор обвинил нас потом в твоей смерти. Я не вручу ему такое оружие. – Когда Роф направился к двери, Тро впервые заметил, что подле него держалась собака… с поводком, который держал Роф. Он на самом деле был слеп? – Не стоит упоминать, что за кормлением будут следить… здравствуй, Избранная.
Мозг Тро полностью выключился, когда видение ступило в комнату. Абсолютное… видение. Высокая, со светлыми волосами и глазами, в белой мантии, женщина действительно была Избранной.
«Она необыкновенно красива» – подумал он. Живое воплощение восхода солнца… чудо.
И она не была одна, как и подобало драгоценности вроде нее. Рядом с ней, словно защитная стена, стоял Фьюри, сын Агони, его лицо было так напряжено, что можно было подумать, будто женщина принадлежит ему. У него в руке даже лежал черный кинжал… хотя он благоразумно держал его на уровне бедра, несомненно, потому, что женщина, заметив оружие, начнет беспокоиться.
– Я оставлю вас, – сказал Роф. – Но на твоем месте, я бы следил за собой. Мои парни здесь, и они слегка раздражены.
После того, как Слепой Король ушел вместе с палевой собакой, Тро остался наедине с Братьями, солдатами и… этой женщиной.
Когда она ступила в комнату, ее улыбка стала источником спокойствия и женственности среди коварных ловушек войны и смерти, и если бы он сейчас не лежал, то благоговейно бы рухнул на колени.
Очень долго он не бывал в обществе достойной женщины. Воистину, он слишком привык к обществу шлюх и проституток, к которым он относился как к леди скорее из привычки, а не заботы.
Его глаза увлажнились.
Избранная напомнила ему о том, кем была его сестра.
Фьюри встал перед ней, блокируя обзор, наклонился и придвинул рот к уху Тро. Сжимая его бицепс, пока тот не закричал от боли, Брат тихо прорычал:
– Встанет член, и я отрежу его сразу же после ухода Избранной.
Ну… объяснение кристально-ясное. И беглый взгляд по комнате подсказал, что Фьюри – не единственный, кто оторвет ему яйца. Остальные Братья подерутся за возможность ухватить от его хладного трупа свой кусочек, если он возбудится.
Выпрямляясь в полный рост, Фьюри улыбнулся женщине, будто причин для беспокойства не было.
– Сей солдат крайне благодарен за щедрый дар твоей вены, Избранная. Не так ли?
«Говнюк» осталось невысказанным. А вновь усилившаяся хватка на плече Тро была столь же завуалирована и выразительна.
– Я очень благодарен, – выдохнул он.
На этом, Избранная улыбнулась Тро, украв тем самым его дыхание.
– Я счастлива от малейшей возможности быть полезной столь достойному мужчине, как Вы. Нет более великой доли служить расе, чем сражаться с врагом.
– Я могу придумать как минимум еще одну, – выдохнул кто-то.
Когда Фьюри жестом пригласил ее к кровати, Тро мог только смотреть на ее лицо, его сердце не могло определить – биться ему или же полностью замереть. И воображая себе ее вкус, он старался не облизывать губы… определенно, такой жест подпадает в черный список запрещенных действий. Также он приказал своему члену оставаться вялым, в ином случае он лишится двух своих лучших, но бестолковых друзей.
– Я недостоин, – сказал он Избранной тихо.
– Вот уж, мать твою, точно, – прорычал кто-то.
Избранная нахмурилась, посмотрев через плечо:
– Любой, кто с честью сражается с кинжалом в руке против лессеров, достоин. – Она снова посмотрела на него. – Господин, я могу услужить вам сейчас?
Вот… черт.
Член мигом ответил на ее слова: начиная со ствола, который тут же затвердел, заканчивая головкой, которую защипало от семени.
Закрыв глаза, Тро молил о выдержке. И плохом прицеле у Братьев. Едва ли его мольбы будут услышаны…
Запястье приблизилось к его губам… он чувствовал его.
Глаза широко распахнулись, и он увидел ее изящную вену с расстояния укуса… и, помоги ему милостивая Дева-Летописеца, но он мог думать лишь о том, чтобы потянуться к ней, коснуться ее гладкой щеки…
Черное лезвие опустило его руку назад.
– Не трогать, – мрачно сказал Фьюри.
Ну… по крайней мере, если Братьев волновало только это, очевидно, они не засекли происходящее в районе его бедер. И, не желая оказаться кастрированным, Тро сделает все, чтобы этого не произошло… так что «не трогать» – значит не трогать.
«Не трогать» его вполне устраивало…
***
Лежа на кровати, Тор пришел в себя с мыслью, что еще рановато для сна. Разве он не должен сейчас быть на поле боя? Так почему он…
– Немедленно приведите Лейлу, – рявкнули мужским голосом. – Нельзя оперировать с высоким давлением…
Чего-чего? – недоумевал Тор. У кого непорядок с давлением...?
– Она будет здесь, как только сможет, – донесся ответ издалека.
Они говорили о нем? Нет, они не могли…
Когда он открыл глаза, промышленная лампа над его головой быстро все прояснила. Он был не в своей спальне, а в клинике тренировочного центра. И они действительноговорили о нем.
Воспоминания накрыли волной. Он вышел из-за Дампстера. Его тело изрешетили, пока он шел вперед к цели, открыв огонь. Он стрелял, стоя над валяющимся, мерзко пахнущим лессером.
После он закачался как палка, лишь наполовину вбитая в землю. А затем свет погас.
Застонав, он попытался подняться, но его ладонь заскользила по больничной тележке. Похоже, он истекал кровью…
Симпатичное лицо Манелло появилось в поле его зрения, закрывая яркий свет люстры. Вау… посмотрите на это выражение. Ублюдок выглядел так, будто ему только что вручили билеты в Диснейленд. Сюрприз!
– Ты не должен быть в сознании.
– Все так плохо, да?
– И, может, даже хуже. Без обид, но ты вообще каким местом думал? – Славный хирург повернулся и подбежал к двери, высунул голову в коридор. – Нам нужна Лейла! Сейчас же!
Последовал некий разговор, смысл которого он не смог уловить, но не по причине ранений. Несмотря на болячки, его тело составило мнение относительно той, от кого он будет питаться… и, насколько Тор знал, та Избранная, насколько привлекательной бы она ни была, останется не удел.
И он ошарашенно осознал, почему именно.
Он хотел Ноу-Уан. Даже если это было нечестно…
– Я сделаю это. Я позабочусь о нем.
Услышав голос Ноу-Уан, Тор стиснул зубы, по его телу прокатилась волна. Повернув голову, он бросил взгляд мимо каталок с хирургическими инструментами… и вот она, в дальнем углу палаты, ее лицо было спрятано под капюшоном, тело не двигалось, а руки теребили рукава мантии.
Когда он увидел ее, его клыки мгновенно удлинились, его тело вернулось в кожу, остатки онемения испарились, сменившись на целый букет чувственных ощущений: боль в шее, ребрах и под рукой; покалывание на кончиках клыков, будто он уже сделал укус; голод в желудке…по ней. Жажда в члене…по ней.
Дерьмо.
Он быстро прикрыл эрекцию, дернув хирургическую простыню и прижав ее к бедрам.
– Окей, у тебя не должно быть сил, чтобы сесть, – пробормотал Мэнни.
Да? О, гляньте на него… а что до удивления доктора? Отличный парень, но туго соображающий человек, когда дело доходит до кормления. С его-то жаждой конкретно до этой женщины? Тор был гребаным Суперменом, способным поднять «Хаммер» одной рукой, жонглируя «Смартами»[2] – другой.
Но он беспокоился о Ноу-Уан. Прошлый раз стал сокрушительным провалом.
Однако, стоя на другом конце комнаты, она просто кивнула ему, будто знала, что именно его беспокоит, и, тем не менее, была готова осуществить задуманное.
По неведомой причине, от ее храбрости глаза защипало от слез.
– Оставь нас, – сказал он хирургу, не глядя на мужчину. – И не пускай никого, пока я сам не позову.
Проклятья. Бормотанье. Тор все пропустил мимо ушей. Услышав, когда дверь, наконец, захлопнулась, он цепко взял свои инстинкты под контроль, знание, что они наедине, смягчало его тягу к крови: он больше не напугает и не причинит ей боль. И точка.