Глава 15
Насте казалось, что она запомнит этот аромат, витавший в воздухе Доминиканы, на всю оставшуюся жизнь. Тонкий, нежный и в то же время такой, который было невозможно игнорировать и который, казалось, она способна узнать из миллиона ароматов.
Уже стоя возле терминала в аэропорту, когда их с Кириллом волшебный отпуск закончился, Настя прокручивала в голове события последней недели.
Каждый день был не похож на предыдущий, и порой казалось, что они проживают маленькую жизнь в каждых новых сутках. Веселье, беззаботность, наслаждение теплом, морем, солнцем. Всё это смешалось в яркий калейдоскоп, и всё же Настя уверенно могла сказать, что помнит каждую мелочь, каждый миг проведённого отпуска. Они ездили на экскурсии, посещали самые разнообразные ресторанчики и кафе, где отдыхали от жары, сидя в небольших и уютных зальчиках, наполненных прохладой. С Кириллом было не только весело, но и безумно интересно, он рассказывал много историй из своей жизни, и о странах, которые он успел посетить, и всё это было подано в таком виде, что Настя невольно заслушивалась, так ярко представляя себе всё это, что ей порой казалось, что она побывала там вместе с Кириллом.
Ночи были наполнены страстью вперемежку с неземной нежностью. Кирилл был нежен, когда этого хотелось Насте, а иногда, когда желание одолевало её в самый внезапный момент, он угадывал это и давал ей то, чего она хотела — безудержную страсть, которая била через край, затопляя всю её в своём порыве.
И всё же, как это было ни грустно, но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Неделя пролетела как один миг, ближе к своему концу вообще гоня минутные стрелки вперёд с неимоверной скоростью, и настал момент, когда им пришлось возвращаться домой.
Настя и сама не знала, чего ожидать от их последующей жизни и не станет ли эта поездка всего лишь приятным времяпрепровождением, после которого они расстанутся и больше никогда не увидятся. В любом случае, загадывать раньше времени было глупо, и Настя решила не волноваться о том, что могло произойти. Ведь если этому суждено случиться, как бы ты ни бился, это случится.
Самолёт мягко коснулся взлётно-посадочной полосы, возвращая их из тёплой сказки во влажную зиму Санкт-Петербурга, и Настя с грустью посмотрела в иллюминатор на то, как снег большими тяжёлыми хлопьями падал на землю, где его и так уже было немало.
— Грустишь, — констатировал Кирилл очевидный факт, взяв её за руку и потерев большим пальцем тыльную сторону её ладони.
— Есть немного, — уклончиво ответила Настя, не желая распространяться на эту тему, потому что ей самой не хотелось думать ни о чём.
Кирилл был рядом здесь и сейчас, и смысла переживать о том, что случится или не случится, не было.
Они вышли из самолёта, направляясь к автобусу, ожидающему их неподалёку, и Настя поплотнее закуталась в пальто, иногда бросая взгляды на Кирилла, которого, судя по всему, что-то беспокоило. Однако, он молчал, а расспрашивать его о том, не случилось ли чего-то, Насте совершенно не хотелось.
Довезя Настю до её квартиры, Кирилл только помог ей донести вещи до прихожей, немного пообщался с Вовкой и уехал, укрепив в Насте те самые подозрения, которые кричали ей изо всех сил о том, что её сказка с ним закончилась.
В это не хотелось верить и это не хотелось допускать в свою жизнь, но ощущение, что это правда, что это конец, разливались внутри неё, сжигая её осознанием простой правды — волшебства не бывает.
Она немного поиграла с Вовкой, по которому безумно соскучилась, но её всё равно не оставляли печальные мысли, которые она упорно пыталась от себя гнать.
Время помчалось дальше, уводя Настю в круговорот дел, бытовых проблем и неотложных забот, которые требовали её постоянного участия. С Кириллом они виделись довольно редко, да и то в те мгновения встреч он был каким-то странно задумчивым и первая радость от встречи растворялась в жутком ощущении, что он просто боится сказать ей, что их отношения так и останутся на этом уровне, если вообще не сойдут на нет.
Настя не знала, стоит ли говорить с ним об этом. С одной стороны, они ничего друг другу не обещали, и оба были достаточно взрослыми людьми, чтобы понимать, что никто никому из них ничем не обязан, чтобы сейчас разговаривать о том, что могло и не могло быть между ними серьёзного.
С другой стороны, то, каким нежным и заботливым был Кирилл, то, как он предугадывал любое её желание, говорило только о том, что и ему были нужны эти отношения. И скорее всего, были нужны не в том кратковременном виде, в котором они предстали перед обоими.
Настя опустилась на диван в гостиной Андрея и Туси и посмотрела на стол, на котором лежали самые разнообразные яства японской кухни. От запаха соуса, который Наташа разливала в соусницы, живот скрутило от спазмов, а уж говорить о том, чтобы попробовать впихнуть в себя хотя бы кусочек ролла, говорить вообще не приходилось.
Туся с удовольствием подхватила кружочек ролла палочками и отправила его в рот с видимым наслаждением, проступившим на её лице.
Вовка и Андрей играли в бильярд в соседнем помещении, и из бильярдной доносился восторженный голосок ребёнка.
— Ты чего не ешь ничего? — удивилась Туся, снова отправляя в рот очередной кружок ролла.
— Да не хочется чего-то, — пожала плечами Настя, отодвигаясь подальше от стола, и отпивая глоток воды из бокала. — Ммм, с лимончиком, — протянула она.
— Да нет, обычная, — задумчиво произнесла Туся, постукивая палочками по столу. — Ты неважно выглядишь, заболела, что ли?
Настя пожала плечами, нагибаясь к столу и ставя на него бокал.
— Нет, вроде, просто как-то не по себе, — ответила она, рассеянно осматривая гостиную.
— Аааа, понятно, — снова проговорила Туся, водя палочками по тарелке, — Ну, Насть, как соберёшься тест делать, мне результат сообщи, — подмигнула она подруге, снова подхватывая ролл с тарелки и отправляя его в рот.
Подозрения Туси подтвердились. На следующее утро Настя сделала тест на беременность, и он оказался положительным. Или отрицательным, — это слово больше подходило к тому положению, в котором она оказалась. Она даже рассмеялась своей «везучести», однако удивляться беременности не приходилось. Скорее можно было бы удивляться её отсутствию после недели занятий любовью без контрацептивов.
Теперь перед Настей встала дилемма, говорить или не говорить об этом Кириллу. Несомненно, он имел полное право знать о том, что у него будет ребёнок, и абсолютно точно можно было сказать о том, что этот ребёнок будет ему только в радость, но вот не сочтёт ли он, что она хочет привязать его к себе таким образом? Это был вопрос из вопросов, особенно, учитывая ту сцену с его женой, свидетельницей которой Настя успела стать.
Она брала телефон в руки и постоянно откладывала, не решаясь набрать знакомый номер. Решил её моральные терзания сам Кирилл, который позвонил ей и попросил о встрече и серьёзном разговоре. Сообщив ему, что их желания совпадают, Настя отключила телефон и начала готовиться к встрече.
Большой коттедж в элитном посёлке Кузьмолово недалеко от Питера, поражал своим великолепием и простором. Вокруг него расстилался большой сад, сейчас укрытый сугробами, а по периметру был выстроен высокий забор, скрывающий территорию от посторонних глаз.
Кирилл взял Настю за руку, помогая ей выйти из машины, и повёл в сторону дверей в коттедж, распахивая их перед ней.
Создавалось впечатление, что здесь никто не жил: то тут, то там стояли какие-то коробки, а мебели было совсем немного, да и то, она терялась в пустоте больших помещений. Прямо посреди одной из комнат стоял накрытый для ужина стол, возле которого на полу лежали две подушки.
— Прошу, — проговорил Кирилл, указывая на столик и помогая Насте снять пальто, которое бросил на невысокий диванчик.
Настя взглянула на Кирилла и прошла к столику, присаживаясь на подушку возле него. Кирилл устроился напротив, беря в руки бутылку вина и откупоривая пробку.
— Подожди, Кирюш, — тихо произнесла Настя, останавливая его руку, которая уже потянулась к её бокалу, чтобы наполнить его, — Мне нельзя вино.
Кирилл нахмурил брови, отставляя бутылку в сторону, и посмотрел на Настю.
— Что случилось? Ты заболела? — с беспокойством спросил он, всматриваясь в её лицо.
Лучшего повода сообщить о беременности Насте и представиться не могло, она усмехнулась, находя взглядом его глаза и, сделав глубокий вдох, произнесла:
— В некотором роде заболела, — небольшая пауза и те слова, которые так страшно и так невыносимо сладко произносить, — У нас с тобой будет ребёнок.
Глава 16
Кирилл некоторое время сидел неподвижно, только внутри его поднималась волна неизведанных ранее чувств. Он даже не мог сказать точно, каких чувств было больше — боли, горечи, обиды или всего вместе и сразу. А, может, это чувство было таким невыносимо мучительным, потому что именно в Насте он увидел ту, которую хотел бы видеть рядом в своей жизни?
Он некоторое время крутил в руках бокал для вина, который так и остался пуст, а потом быстро взглянул на Настю. Девушка молчала, очевидно, ожидая его ответа, а вот он не мог ответить. Все слова повылетали из его головы, потому что ужасное ощущение дежавю скрутило все внутренности в тугой узел.
Настя знала о том, что произошло между ним и его женой пару месяцев назад. Знала и поступила так же. А может, она действительно беременна? Вот только не от него. Просто решила заполучить его в законные мужья, а он, дурак, и без ребёнка был готов дать ей всё.
— Ты беременна? — тупо спросил он, стараясь не смотреть на неё и продолжая крутить в руках бокал, в то время, как мысли его неслись в одному ему известном направлении.
— Да, — раздался её тихий голос, казалось, что она была не уверена в том, что говорила.
Кирилл холодно ухмыльнулся, кривя губы в усмешке и, взяв себя в руки, посмотрел на Настю.
— Поздравляю, — сухо бросил он, с силой ставя бокал на место и поднимаясь на ноги, оставляя Настю в недоумении глядеть на него.
Ей казалось, что он обрадуется. Ну да, по сути, они были знакомы не так долго, чтобы вот так сходу заводить детей и обременять себя серьёзными отношениями, но случилось то, что случилось. Кирилл был таким же соучастником в сотворении маленького человечка, который уже жил, как и Настя, и его реакция казалась Насте как минимум странной.
Она поднялась на ноги следом за ним и засунула руки в задние карманы джинсов, искренне недоумевая от его поведения.
— По-моему, поздравлять нужно нас обоих, — тихо проговорила она и почти сразу отшатнулась, увидев выражение лица Кирилла, когда он полоснул взглядом по её лицу.
— Мне этот ребёнок не нужен, — чётко и раздельно проговаривая каждое слово, ответил он, так что никаких сомнений в том, насколько он «рад» у Насти не осталось.
Настя стояла, не в силах пошевелиться, словно её пригвоздили к месту его слова и, даже не знала, что ему ответить. Да и стоило ли говорить что-то, когда он так отчётливо дал понять ей, что на этом их история закончилась.
Возможно, он и хотел с ней встречаться иногда, но он не думал о том, чтобы перевести их отношения во что-то серьёзное. Поэтому маленький человечек, которому было от силы недели три, был для него лишь досадной помехой.
— Я…Мне домой нужно, — проговорила Настя, машинально двигаясь в сторону выхода из дома, и едва Кирилл холодно кивнул ей, соглашаясь с тем, что ей пора, она быстро надела сапожки и пальто и, схватив сумку, устремилась из дома, из последних сил сдерживая рвущиеся из груди рыдания.
В большой гостиной пахло кофе и корицей, ароматы тонко витали в воздухе, успокаивая и создавая ощущение домашнего уюта. Впрочем, и без них домашний уют здесь присутствовал в каждой вещице. Обстановка говорила о том, что в этот дом вложена частичка души хозяев, и Кирилл, сидящий на диване гостиной в самой небрежной позе, внутри себя радовался за то, что его другу Андрею так повезло с любимой женщиной. Правда он бы солгал, если бы сказал, что он ни капли не завидует, но, конечно, радости за счастье друга было гораздо больше.
— Вот здесь, — Андрей постучал пальцем по разложенному на столе плану, — Будет кардиологический центр, а вот тут, — он указал на здание рядом, — думаю, лучше всего открыть центр перинатальный. Денис ратует именно за него, потому что, похоже, они с Иришкой не отложат изготовление младенцев в долгий ящик.
Наташа усмехнулась, слушая мурлыкающий голос мужа, который она так любила, особенно когда он произносил какие-нибудь шутки, и внесла в гостиную поднос, полный различной еды. Кирилл и Андрей сегодня работали, что называется, не покладая рук, уничтожая неимоверное количество кофе и совершенно забыв о том, что нужно ещё и есть.
Разговор за столом сразу смолк, Андрей поспешно собрал все бумаги, освобождая место для подноса, который Кирилл помог Тусе поставить на стол, и Наташа с удовольствием оказалась в объятиях мужа, который нежно, но настойчиво прижал её к себе.
Кирилл заметил холодность со стороны Туси, едва он ступил в эту самую гостиную, но он понимал её. Естественно, вся эта история представлялась ей в совершенно ином свете, чем было на самом деле, и Кирилл, скорее всего, выглядел в её глазах чудовищем, которое отказалось от своего собственного ребёнка. Вот только Туся не знала, сколько бессонных ночей он провёл, размышляя о том, что случилось, не желая верить в то, что Настя была способна так с ним поступить. И сколько раз он надевал куртку, с намерением срочно ехать к Насте, чтобы сказать ей, что он готов принять этого ребёнка и воспитать его как своего. Потом он, правда, скидывал куртку и проходил в комнату, где доставал бутылку коньяка и напивался до чёртиков.
— Ну, как тут мои малыши? — спросил Андрей, положив руку на живот Туси и как будто прислушиваясь к тому, что было слышно ему одному.
— Прекрасно, — ответила Туся, обжигая Кирилла взглядом зелёных глаз, — По крайней мере, лучше тех, от кого отцы отказались за ненадобностью. — Фыркнула она, смотря прямо на Кирилла.
Внутри неё кипела злость, вперемежку с солидарностью с подругой, а это был самый взрывоопасный коктейль. Андрей откинулся назад, положив ладонь на поясницу супруги, и поглаживая её. Он искренне забавлялся этой ситуацией — разъярённой как фурия, Тусей и Кириллом, который смотрел в чашку с кофе, пристыженный её речью.
И в тоже время ожидал, что в любой момент Кирилл может сообщить Тусе, что это не его дело и по сути будет прав, потому что солидарность солидарностью, но отношения Кирилла и Насти, — это только отношения Кирилла и Насти.
— На воре и шапка горит, — изрекла Туся, отворачиваясь от Кирилла, словно разом потеряв к нему интерес и всматриваясь в лицо мужа, на котором расцвела такая знакомая ухмылка.
Кирилл же вскочил из-за стола и, заложив руки в задние карманы джинсов, отошёл к окну и застыл в такой позе, спиной к ним.
— Это не может быть мой ребёнок, — процедил он, не поворачиваясь к Тусе и Андрею и вызвав этим заявлением очередное фыркание Наташи.
— Да, конечно, наверное, к ней в Доминикане прилетел вдруг волшебник в голубом вертолёте и оставил после себя напоминание.
Кирилл медленно повернулся, хмуря брови на это едкое замечание и из последних сил сдерживаясь, чтобы не нагрубить беременной женщине.
— У меня не может быть детей, — раздельно цедя каждое слово сквозь сжатые зубы, проговорил он.
Андрей нахмурился, Туся сощурила свои зелёные глаза, кажется, начиная понимать, что к чему.
— Ты уверен? — наконец, нарушил установившееся молчание Андрей, заставив Кирилла усомниться в том, что он считал абсолютной истиной.
— Да, — наконец, ответил он, снова отворачиваясь к окну, — У меня на руках все результаты анализов.
— Так пересдай их, — пожал плечами Андрей, удивляясь тому, что ему пришлось открыть для друга Америку.
В гостиной снова воцарилось молчание, нарушить которое решилась Туся. Она откашлялась и проговорила высоким напряжённым голосом, взывая к разуму Кирилла.