— Нила, хочу познакомить тебя кое с кем.
Мышца на челюсти отца дёргалась, а руки были сжаты в кулаки.
— Это Джетро Хоук. Он большой поклонник твоей работы, и хотел бы пригласить тебя сегодня вечером отпраздновать успех.
Я хотела протереть глаза и проверить слух. Со дня моего рождения мой отец никогда не знакомил меня с мужчиной. Никогда. И он никогда так откровенно не лгал. Этот мужчина не был фанатом моей работы, хотя и обладал хорошим вкусом. Он должен быть моделью-мужчиной с таким ростом, такими скулами, и отлично уложенными чёрными с проседью волосами. Его светлая кожа была безупречна, ни морщинок, ни шрамов. Он выглядел так, будто время над ним не властно, но я предположила, что ему было ближе к тридцати или уже за тридцать, несмотря на то, что волосы с проседью говорили о том, что он мудр не по годам.
Его руки были спрятаны в карманах тёмно-серого костюма с кремовой сорочкой, которая была расстёгнута у горла, а алмазная булавка была приколота к лацкану пиджака.
— Текс, что ты… — голос Вона был тихим, но собственническим. Внимательно разглядывая Джетро, он остался вежливым и протянул ему руку.
— Приятно познакомиться с вами, мистер Хоук. Я ценю ваш интерес к таланту моей сестры, но мой отец ошибается. Сегодня её никуда нельзя пригласить, поскольку мы собираемся в семейном кругу.
Я бы улыбнулась, если бы в животе не было ощущения узла, когда эти двое мужчин оценивали друг друга.
Джетро медленно вложил свою руку в руку брата, и пожал её.
— Уверен, вам приятно. И я, в свою очередь, ценю ваше желание сохранить вашу договорённость с сестрой, но, увы. Ваш добрый отец позволил мне разрушить ваши планы и забрать её, — его голос прошёлся сквозь моё платье, посылая мурашки по спине. Его акцент был английским, так же, как и мой, но немного более чётким. Он казался аристократичным, но в то же время мерзавцем. Утончённым, но грубым.
Мой брат не был впечатлён. Он наморщил лоб.
— Надеюсь, это не будет проблемой, мистер Уивер. Я много слышал о вас и вашей семье, и не хотел бы расстраивать вас.
Взгляд мистера Хоука нашёл мой, захватив меня в клетку из золотых ирисов и естественной власти:
— Однако ещё больше я слышал о вашей сестре. И не сомневаюсь, что узнать её будет удовольствием.
Я сглотнула. Никто так не разговаривал со мной, особенно перед моим отцом. Кто этот мужчина? Почему от него меня бросало то в жар, то в холод, то в понимание, то в страх?
— Слушай сюда, — взорвался отец.
Я напряглась, приготовившись к гневу, на который я знала, он способен, но его губы остались закрытыми, а огонь в глазах даже не вспыхнул.
— Предполагаю, мои обязательства выполнены?
Джетро кивнул, локон волос упал на его лоб.
— Вы правильно предполагаете.
Страх превращался в панику. Обязательства? Боже мой, у папы какие-то проблемы? Я сжала его рукав:
— Пап. Показ закончен. Давайте поедем, отметим, — я посмотрела на Вона, проклиная своё трепещущее сердце, и смесь эмоций, которые боролись внутри меня.
Мой отец притянул меня к себе, коснувшись щеки поцелуем.
— Я люблю тебя, Нила, но я слишком долго держал тебя около себя. Мистер Хоук спросил у меня, может ли он пригласить тебя сегодня вечером, и я согласился. Мы с Воном подождём следующего раза, чтобы куда-нибудь вместе выбраться.
Он не сказал: «Конечно, только если ты хочешь». Это звучало, больше, как приговор, нежели как позволение сходить на свидание. Почему с этим мужчиной? Почему сейчас?
Вон подошёл ближе.
— Текс, у нас уже были планы. Мы не можем просто...
Мой отец пристально уставился на брата с невысказанным гневом в тяжёлом взгляде.
— Планы меняются, Ви. Теперь поцелуй сестру на прощание. Она уезжает.
— Я? — я сделала шаг назад, сжимая телефон. Я не отрицала, что Джетро Хоук хорошо выглядел, и, казалось, был успешным, если судить по его одежде, но, если мне позволяли сходить на свидание, я хотела бы этого с Кайтом007, а не с этим холодным незнакомцем.
— Вы, — Джетро протянул мне руку и его взгляд поймал меня в свою золотую клетку. — Я отвезу вас в одно особенное место.
— Она никуда не поедет с тобой, придурок, пока не захочет, — Вон выпятил грудь, и положил руку мне на поясницу. — Текс, скажи ему.
Мой взгляд вернулся к отцу. То, что я заметила в его глазах, послало холод, который потрескивал на коже. Его губы были сжатыми, а глаза яркими и немного блестящими. Но щеки отца были тёмными от гнева. Он с негодованием посмотрел на мистера Хоука.
— Я передумал. Не сегодня.
Вон фыркнул, и, соглашаясь, кивнул. Густое варево из мужского тестостерона заполнило мои лёгкие.
Джетро холодно улыбнулся.
— Вы дали своё слово, мистер Уивер. Этого уже не избежать, — послав мне свою резкую улыбку, он промурлыкал: — Кроме того, нам есть, о чём поговорить с мисс Уивер. Пришло время нам познакомиться, и сегодня как раз удачный вечер для этого.
— Простите, конечно, пока вы тут ссоритесь из-за меня. Но что насчёт того, чего хочу я? — я скрестила руки. — Я устала, переутомилась, и не в настроении развлекаться. Спасибо за ваше предложение, но...
— Никаких «но», мисс Уивер. Все уже устроено и обговорено. Вы поедете со мной, так закончится ваш вечер. — Джетро опустил голову, исподлобья наблюдая за мной. — Обещаю, вы хорошо проведёте время. И я имею в виду, что не причиню никакого вреда... вы действительно думаете, что если бы ваш отец так не думал, он позволил бы мне забрать вас?
Безразличие — говорил его взгляд.
Отчуждение — шептала его поза.
Расчёт — излучала каждая его пора.
Меня никогда так не запугивали и мне никогда так открыто не бросали вызов.
Мой отец, возможно, и разрешил это, но не потворствовал этому. Каким-то образом Джетро смог сделать невыполнимое, и убедил отца, что он был подходящим. Если он смог повлиять на Арчибальда «Текса» Уивера, у меня не было никакого шанса... и всё же... несмотря на высокомерие и напускное равнодушие, он заинтриговал меня.
Отец всю мою жизнь никуда не выпускал меня. Это был первый мужчина, который сможет противостоять ему и предоставить мне проблеск свободы.
Страх исчез, оставив только вспышку интереса. Если этот мужчина был единственным, с кем мне позволено провести вечер, то я согласилась бы на это. Я бы применила на практике свои несуществующие навыки флирта, и подпитала бы уверенность в себе, чтобы вновь попросить Кайта007 встретиться со мной. И в следующий раз я бы не приняла «нет» как ответ.
Я сделала глубокий вдох, и осторожно вложила свою руку в руку мистера Хоука. Его прикосновение было таким же холодным, как и поведение, и таким же решительным. Я застыла, когда его пальцы сжались вокруг моих, и потянули меня вперёд:
— Правильное решение, мисс Уивер. Надеюсь узнать вас получше.
Мои лёгкие заполнил его аромат — кожи и леса. Слова покинули меня.
Шоу исчезло вместе с моим беспокойством и мыслями о Кайте007. Ушло и желание вернуться в гостиничный номер. Этот мужчина был откровенной опасностью, а я никогда не пробовала ничего, кроме безопасности.
— И я вас, — пробормотала я.
Мой спутник улыбнулся, меняя своё выражение лица от прекрасного до безжалостного.
— Пожалуйста, зовите меня Джетро, — сменив рукопожатие на крепкий захват, он потянул меня вперёд — прочь от моей семьи, прочь от мужчин, которых я знала всю свою жизнь, к будущему, которого я не понимала.
Рука Вона упала с моей спины.
Я не оглянулась.
Я должна была оглянуться.
Я никогда не должна была класть свою руку в лапу этого монстра.
Это был последний день свободы. Последний день, который мне принадлежал.
Когда-то давно, индивидуальность и уникальность — были двумя драгоценными словами. Я была воспитана мрачным, но справедливым отцом, и братом, за которого бы вышла замуж, если бы это не было инцестом, и я полагала, что была уникальной, особенной, другой.
Я ненавидела ложь.
Ещё сильнее я ненавидела то, что верила в эту ложь, пока правда не свалилась на меня.
Выходит, я никогда не была индивидуальностью. Я была собственностью на продажу.
Я никогда не была уникальной, кто-то раньше прожил мою жизнь уже много раз, не свободную, не полную.
Моя жизнь никогда не была моей.
Моя судьба уже была предрешена.
Моя история началась в ту ночь, когда он пришёл за мной.
Глава 3
Джетро
Это было слишком легко.
Я похитил ее прямо из-под носа её отца и брата. Я забрал её без кровопролития и без сломанных костей.
Сила заключалась не в угрозах или драках. Она не заключалась в силе мышц или в аргументах, отвоёванных таким способом.
Власть считалась чем-то настолько абсолютным, что человек будет делать то, что ему сказали — постоянно проклиная свою сущность. Истинной властью не владели банды или громкоголосые правительства.
Истинная власть. Безграничная власть только немного украшала благородство. Давала немногим счастливчикам родовую знать, чтобы быть учтивыми и вежливыми. Всё время удерживая их чёртову храбрость в их же руках.
Арчибальд Уивер был этому примером.
Я покачал головой, не веря, как, так называемый, враг моей семьи передал мне свою единственную дочь. Ту самую дочь, о которой я читал в таблоидах, как о восходящей звезде дизайна. Ту же самую наследницу, которая ни разу не была сфотографирована под руку с мужчиной, или покидающей ресторан с тайным любовником. Он хотел убить меня. Я не сомневался, что он попытается сделать это.
Но ему это не удастся.
Так же, как не удалось защитить ее.
Потому что у него не было, чёрт побери, никакой власти.
Все, что потребовалось — это два предложения, и Нила ушла от него ко мне. Холодок пробежался по моему позвоночнику, вспоминая напряжение, когда я похлопал его по плечу. Его тёмные глаза были отчуждёнными, но доброжелательными, он верил, что я был незнакомцем, который хотел просто поздравить его. Все изменилось, когда я подал ему чёрную визитную карточку, и сказал: «Пришло время заплатить по вашим долгам. Ваше прошлое нашло вас, и не будет мира, пока она не станет нашей».
Его взгляд изменился от отчуждённого, до вспыхнувшего в нём ужаса и возмущения. Он понимал всё, что я сделал. Он знал, что была единственная вещь, которую он мог сделать — независимо от того, что это разобьёт его сердце.
Это была его судьба. Их судьба. Это было неизбежно с того момента, как он обрюхатил свою жену.
Он понимал последствия, и также он знал о власти, которой мы обладали. Независимо от его страха или нежелания, не было никакого другого способа действия.
Не проронив ни слова, он проводил меня к своей дочери, и передал её жизнь в мои руки. Я не поверил отцу, когда он сказал, что всё пройдёт гладко. Ведь во всем этом не было смысла. Но так и произошло. И все сделано. А теперь... всё было на мне.
Моё образование началось месяц назад. Мне объяснили мои предстоящие обязанности, дали урок истории о прошлых взысканных долгах. Но я был так же плохо со всем этим знаком, как и она.
Мы произошли из поколений, скреплённых таким же самым способом.
Сейчас пришла наша очередь.
И мы будем обучаться вместе.
Я впился взглядом в своё завоевание. Опустив свою руку, она шла рядом со мной, обёрнутая в темноту. Теперь, когда она здесь, одна, мне не нужен был физический контакт.
В любом случае, я буду последним человеком, которого она когда-либо видела.
Глава 4
Нила
Я глубоко вдохнула свежий миланский воздух, когда мы покинули изыскано украшенное здание, где проходил показ. В конце лета температура воздуха была нестабильной. Ночь наконец-то вступала в свои права. Темнота не наступала до десяти вечера, так что для меня было уже поздно. В это время я обычно закапывалась в груде хлопка с мелком и ножницами, решая, как будет выглядеть моё следующее творение.
Холодок проник в мою кровь — не из-за прохладного бриза, а из-за него. Немногословного мужчины, который тихо шёл позади меня.
Кто он? И почему я совершенно не доверяю ему?
Я разглядывала его боковым зрением, и, кажется, он демонстрировал двуличность. Одна часть — приятный, хорошо одетый джентльмен, выглядевший так, будто появился из прошлого. А вторая — преступник, который двигался, как танцор, только потому, что ему преподавали военное искусство с пелёнок.
Не было произнесено ни слова. Никакой болтовни или светской беседы. Его молчание одновременно вызвало у меня странное одобрение и ненависть. Одобряла, потому что это означало, что я могла сконцентрироваться на своём вертиго и не позволить стрессу одержать верх надо мной; ненавидела, поскольку мне хотелось узнать его. Я хотела понять, почему мой отец доверял ему, и куда, чёрт возьми, он ведёт меня.
— Я не доверяю вам, — сказала я, и мой голос прорезался сквозь свежесть вечера, как правда, замаскированная ложью.
Даже во мраке, со светом, падающим только от уличных фонарей, его глаза были такими яркими и светло-карими, что казались нереальными. Он поднял брови, но больше не показал никакой заинтересованности на лице.
— Чему вы не верите? — он махнул рукой, указывая налево, чтобы я шла в эту сторону.
Ноги слушались меня, покорно ступая в чёрных вельветовых туфлях, а разум внезапно преодолел приступ головокружения. Я сильнее сконцентрировалась на бриллианте, прикреплённом к лацкану пиджака Джетро. Найди «якорь». Соберись. Сделай это, и ты будешь в порядке. Глупые наставления эхом отдались в голове. Мой брат придумал их, когда нам было по восемь, после того, как я сломала руку, упав с нижней ступеньки нашего крыльца.
— Вы убедили моего отца в том, что являетесь подходящим материалом, — я собрала перед своей юбки, жалея, что не переоделась прежде, чем попёрлась по Милану в платье «от кутюр». — Вы его или подкупили, или угрожали ему.
Точно так же, как ты угрожаешь мне своим молчанием и импозантными манерами.
— Угрожал... интересное слово, — уверенно промурлыкал он. И засунув руки в карманы, добавил: — А даже если и так? Какое это имеет значение? Вы по-прежнему здесь, со мной, в одиночестве. Действительно, опасно.
Внезапно тротуар решил раскачиваться под моими нетвёрдыми ногами. Дыши. Возьми себя в руки.
В книгах героини изображались чудными и милыми, если они являлись неуклюжими. У меня же было больше синяков и царапин от падений и ударов об разные предметы, чем я готова была признать, и в этом не было ничего милого. Я являлась источником опасности. Особенно, если у меня в руках находилась пара острых ножниц, и я слишком быстро вставала. Каждый человек в радиусе двух метров был бы в опасности, если бы мой мозг решил, чтобы я врезалась в стену сломя голову.
Это также доставляло огромное неудобство, когда сталкиваешься с властолюбивым незнакомцем, который использует только слова «в одиночестве» и «опасно».
— Опасно — нехорошее слово, — пробормотала я, позволяя появиться небольшому физическому расстоянию между нами.
— Глупая, — тоже не очень хорошее слово, но оно эхом отражается в моей голове.
Я резко остановилась.
— Глупая?
Джетро плавно остановился, выглядя таким совершенным и бдительным, что у меня появилось ужасно сильное желание разорвать на нем жакет или взлохматить ему волосы. Он был слишком безупречным. Слишком собранным. Слишком сдержанным. Моё сердце ёкнуло. Что именно его сдерживает?
— С ваших слов, я угрожал вашему отцу, поскольку не существует другого объяснения, почему вы стоите здесь со мной. Я говорю, если вы так думаете, то вы глупая, так как согласились. Именно вы взяли меня за руку и последовали за мной из толпы на безлюдную улицу, — наклонившись, он прищурил глаза. — Глупая мисс Уивер. По-настоящему глупая.
Мне следовало оскорбиться. Очень разозлиться за то, что была высмеяна и оклеветана, но я не могла отрицать весь идиотизм сложившейся ситуации. Я подумала об этом, как о какой-то шутке, но разве я могла проигнорировать правду, ярко сверкающую в его тёмных словах.