- Макс, я прекрасно помню наш первый раз.
- Повторим?
- С чего бы мне желать изнасилования?
- Но сейчас тебе приятно ложиться со мной в постель.
- С твоим опытом…
- Вот уж нет, - Макс нежно опускает ее на шелковое покрывало, вытягивается рядом и заботливо распускает прическу, позволяя локонам свободно струиться по подушке. - Моя мама, так перепугалась того, что ты сможешь прибить меня во сне, что предприняла определенные шаги в этом направление.
- В каком?
Ясмин расслаблено лежала под боком у мужчины, почти наслаждаясь тем с какой трогательной ласковостью он перебирает ее волосы и не испытывала никакого интереса к странной теме их разговора. Макс склонялся все ниже, почти касаясь ртом ее приоткрывшихся губ и она отвернулась, чтобы глухо прошептать в сторону: - Давай уедим отсюда, пожалуйста, все мои кошмары оживают в этих стенах.
- Неужели ты по-прежнему думаешь, что я искал тебя только для того, чтобы вернуть сюда и продолжить воспитание строптивой туристки?
- Зачем я тебе еще нужна?
- Возможно, я хотел показать, что изменился.
- Такие как ты не меняются, Макс.
- Такие как ты не дают второго шанса?
- Я влюблена в тебя… почти… когда ты перестаешь разыгрывать из себя ублюдка и становишься… иным.
- И даже мой возраст не убивает эту любовь?
Яся судорожно делает вдох и с упреком во взгляде смотрит на Макса.
- Кто кого должен попрекать этим, ты меня или я тебя?
- Иногда мне становится интересно следить за сменой твоих чувств. Ты меня боишься, больше чем любишь и при каждой встрече заметно напрягаешься, в глазах испуг, страх, ужас, но при всем этом… хочешь выйти за меня замуж.
- Не именно за тебя…
- Именно за меня, ты можешь шарахаться от моего случайного прикосновения, никогда не проявлять радости при наших встречах, постесняться представить своим друзьям в качестве твоего мужчины…
- Ты меня тоже не спешишь в свет выводить.
- Когда ты научилась управляться ножом и вилкой, моя милая необразованная девочка? Хочешь познакомиться с моими знакомыми, чтобы они разорвали тебя парой метких фраз, наполненных отточенным сарказмом и ненавистью к менее удачливым собратьям.
- Тогда обзаведись достойной дамой своего положения и возраста и оставь меня в стороне от твоих интересов и твоих друзей.
- Ты мне нравишься значительно больше, чем предполагаемая дама моего положения и возраста.
- Но не настолько, чтобы дать свое имя?
- Даже, если я и дам, Яся, для тебя ничего не изменится, ты все равно будешь делать только то, что я разрешу, а позволю я тебе немногое.
- Тогда я не хочу за тебя выходить.
- Боюсь, я не оставил выбора.
- Ну, конечно, я всего лишь глупая малолетняя шлюха, единственное предназначение которой это лежать в твоей постели, молчать и не высказывать свое мнение.
- На самом деле, Яся, ты маленькая испуганная девочка, которая никогда не знает, когда ей следует заткнуться.
Макс обводит большим пальцем ее скулу, стирая скатившуюся слезинку и неожиданно тихо произносит, глядя ей прямо в глаза.
- Это мой дом и я хотел бы избавить тебя от страхов передо мной и этой комнатой.
- О чем ты думал, когда вколачивал меня в ее стены?
- Я сожалею…
- Не заставляй меня поверить в то, что ты на самом деле, не собираешься делать.
- Почему ты так уверена в моей неискренности?
Яся прерывисто вздыхает, пытаясь казаться такой же спокойной, почти равнодушной, как и он.
- Наверное, перестала искать в тебе что - то светлое после того, как ты в очередной раз методично избил меня ни за что, ради минутной прихоти, просто для того, чтобы сломать и больше не иметь со мной проблем.
Макс на мгновение прикрывает глаза, потом неожиданно переворачивается на спину, устремляя пристальный взгляд в потолок.
- Знаешь, все получают однажды по заслугам, - низкий голос с бархатистыми нотками звучит ровно и бесстрастно. - Я тоже получил, так сказать, по полной, со всем вытекающим от туда запоздавшим сожалением. Я никогда этого не хотел, но когда стало слишком поздно, внезапно понял, что упустил свое счастье. Я убил его своими собственными руками, по незнанию…
Он взглянул на притихшую рядом девушку и, усмехнувшись, спросил:
- Думаешь, это меня оправдывает?
- У тебя что - то случилось, я могла бы помочь…
- Я не нуждаюсь в твоем сочувствии, - Макс снова отвернулся и уставился в потолок невидящим взглядом. - Потому что ты такая юная или я такой старый, потому что ты не умеешь читать между строк мною сказанного и продолжаешь жалеть меня, хотя я не заслуживаю этого…
- Ты не всегда бываешь плохим…
- Иногда я бываю ужасным?
- Почти всегда, Макс.
Яся приподнимается, желая встать с постели, но мужчина властно притягивает ее, укладывая себе на грудь, гладит по распущенным локонам и предлагает:
- Я могу отказаться от похода, только попроси меня, милая, поменяем мебель и портьеры, пригласим дизайнера, дом большой, мы можем вообще переехать в другое крыло, только скажи, что перестанешь бояться этого места и, я сделаю все для тебя.
- Мне нравится моя городская квартира…
- Катись в горы, Макс, это хотела сказать?
- Это твое увлечение, кто я такая, чтобы вставать между вами? Мне не нравится наш странный разговор, и я все еще хочу уехать отсюда.
- Когда нам удавалось поговорить, у нас с тобой получается исключительно трахаться, и теперь ты боишься не выбраться из моего захвата?
- Когда ты отпускал?
- Ладно, - Макс тянется к телефонному аппарату, которого Ясмин здесь раньше не видела и набирает короткий номер. - Я прикажу подать машину, раз уж ночи, наполненной взаимной страстью у нас с тобой не выходит.
После этого ужина Макс перестал настаивать на совместных вечерах с его родителями и больше не сталкивался намеренно с ее новыми знакомыми, даже, если Яся забегала в студенческой компании в кафе побаловать себя десертом. Он не выговаривал ей за эти короткие неформальные встречи с сокурсниками. Он не читал нотаций менторским тоном своей маменьки, не возвращался к требованию сменить гардероб на нечто более элегантное, но все же перевез часть ее вещей из загородного дома в квартиру, вероятно, не теряя надежду увидеть ее в одежде приемлемых расцветок и фасонов. Отношения между ними стали… почти сносными, но это с каждым днем все больше напоминало некое затишье перед грандиозным представлением балетной труппы с Максом в роли ведущего солиста или это она просто привыкла постоянно бояться, искать скрытый умысел там, где его никогда не было. Погода баловала неожиданной оттепелью перед праздничными каникулами, настроение неуклонно ползло вверх и, счастливая улыбка почти не сходила с губ Яси. Она вся словно светилась в ожидании необыкновенного чуда, что - то должно было случиться, нечто прекрасное, способное непременно изменить все происходящее вокруг нее к лучшему. Возможно, это был Макс… иной, более терпимый и мягкий. Непривычный для восприятия, очень, очень привлекательный с этим своим неизменным налетом высокомерного превосходства и неожиданно теплым взглядом прозрачных глаз. Он словно вернулся в то самое лето их знакомства, приглашая и ее в то полузабытое волшебство первых встреч, легкого флирта, но теперь с неизменным продолжением вечера в его нежных объятиях. Все было замечательно настолько, что не верилось в реальность происходящего. Пока однажды ей не позвонил сеньор Дамазо с просьбой о короткой встрече, но о которой его сын не должен был знать. Ясмин согласилась и пригласила его в гости к ним домой, приготовила чай и уселась напротив гостя, пододвигая ему чашку с горячим чаем.
- Я думаю, ты должна знать причины, побудившие меня назвать твой адрес Максу. - Витале Дамазо не притронулся к чаю и посмотрел на девушку, кривя губы в слабом подобии улыбки. - Мой сын просил меня не делать этого, но я не вижу смысла в дальнейшем молчание, если между вами все настолько прекрасно, как он утверждает. Макс обещал жениться на тебе. Он надел на твой палец обручальное кольцо. Нина готовится к предстоящей свадьбе и ты, конечно, ничего из этого не знала?
Сеньор Дамазо не выглядел удивленным, за то ошеломленное выражение лица Яси говорило ему о многом.
- Я не знаю, почему он настолько… противник брака, но то, что он даже через столько дней не счел нужным рассказать тебе о помолвке, меня это настораживает и, если ты, Ясмин, не считаешь возможным быть рядом с ним, я помогу тебе, снова.
- Но…
Девушка замолчала не в силах продолжить, слишком удивленная только что поведанным ей Витале Дамазо.
- Ты уедешь из страны, я помогу устроиться, у тебя будут деньги, но при одном условии, Ясмин, - Витале чуть наклонился вперед, упираясь локтями в колени и складывая ладони перед собой. - Больше ты никогда не вернешься сюда, не попытаешься увидеться с моим сыном. Макс становиться другим рядом с тобой. Он не умеет уступать, не считает нужным сдерживаться, он всегда был таким, наш единственный сын. Возможно, он, и привязан к тебе достаточно даже для того, чтобы удержать силой, против твоей воли. Он может даже жениться, но… ты останешься для него… никем… он не посчитал нужным пригласить на собственную свадьбу ни одного родственника, ни одного своего друга… ты для него можешь попытаться стать кем угодно, но стоит ли Макс вот такой твоей всепрощающей любви. Ты молода, немного наивна и достаточно умна, чтобы понять одно, он не признает тебя равной себе.
- Он мне это уже говорил, сеньор Дамазо, не стоит повторяться. У меня нет воспитания, нет манер, и я до сих пор предпочитаю пользоваться из всех столовых приборов исключительно вилкой, в силу полного отсутствия воспитания, разумеется.
- Дело даже не в твоем воспитании, он много старше тебя, он может поиграть в твою независимость, позволить посещать занятия, совсем недолго. Все его показное и насквозь фальшивое добродушие прекратиться вскоре после свадьбы. Я не настаиваю, Ясмин, ты можешь попытаться что - то доказать ему, мы поддержим тебя… на словах… не более. Мой сын станет твоим супругом, ты войдешь в нашу семью…
- И он запрет меня в вашем загородном доме, можете не продолжать, это он мне тоже уже говорил.
- Ты хочешь для себя не этого, ты немного иначе воспитана, именно поэтому я и предлагаю тебе уйти от него. Я надеялся, что отношения между вами изменяться, Макс поймет, что ты для него станешь счастьем. Ты мне нравишься, действительно нравишься. Твоя независимость, нежелание получать финансовую помощь Макса, легкий характер… и вот вы приезжаете, и я вижу твои разбитые губы, и обнаженную спину в вырезе платья… старые шрамы от его прошлых избиений, я понимаю? Поэтому я и пришел к тебе, предложил исчезнуть, совсем, ты можешь мне не верить, но он больше не узнает ни твое имя, ни то, куда ты уехала.
- Но…
- Ты его любишь, - губы Витале пренебрежительно дрогнули. - Будешь ли ты его любить после того, как он в очередной раз попытается отработать на тебе свои балетные па? Ударить мимоходом… унизить… это для тебя составляет семейное счастье? Но именно это будет ждать тебя с моим сыном. Он может попытаться стать терпимым к тебе, но… сможешь ли ты стать достаточно умной, чтобы принять его власть над собой и не пытаться ее оспаривать в дальнейшем? Он старше тебя, он считает себя вправе распоряжаться тобою по своему усмотрению, ты для него почти вещь, его собственность, ты не будешь иметь прав, только обязанности перед ним. Милая, на все согласная, не имеющая своего мнения, вот это его идеальная супруга в дальнейшем и у него хватит упорства сломать тебя и сделать то, что ему нужно. Выдержит ли твоя любовь эти испытания, ты точно сможешь не иметь своего мнения? Согласишься выйти за него, и мы будем счастливы принять тебя в нашу семью, откажешься и, я помогу уйти от него, куплю все, что потребуется, становись учителем в школе, открывай собственное дело, я помогу, но Макса ты будешь должна забыть. Я подожду твоего ответа, можешь все обдумать, потом позвонишь мне.
Сеньор Дамазо давно ушел, но Яся продолжала потрясенно смотреть на его нетронутую чашку с чаем и мучительно думать о том, что он более чем прав. Макс скрывает от нее все, вплоть до своего намерения жениться на ней. Он жестоко высмеивал ее матримониальные поползновения, уже зная, что она станет его супругой. Не пригласил никого… потому что она для него никто… он стесняется представить ее семье… она не его круга… и будет заперта в фамильном доме под чутким присмотром его дорогой маменьки, не способной видеть недостатков в единственном сыне. Симпатичная такая семейная жизнь у нее обозначается… сплошная мечта. Она не хотела плакать, ей не было себя жаль, у нее оставался шанс все исправить, Витале Дамазо мог прекрасно относиться к ней, но даже он не особенно желал видеть ее в качестве своей невестки, надо полагать. Иметь под крышей семейного очага постоянный повод для конфликта то еще сомнительное счастье. Что он ожидал от нее услышать? Яся видела единственный выход, это уйти от Макса, от этого нежного, прежнего Макса, которого она любила. Короткий разговор может полностью изменить жизнь. Там, на дороге возле небольшого живописного городка, утопающего в зелени деревьев… или беседа за чашкой чая, когда тебе объясняют, что ты меньше чем ничто для любимого мужчин. Яся тяжело поднялась, прошла на кухню, тщательно вымыла чашки, поставила их на сушилку и снова замерла, бессмысленно глядя в окно, не думая ни о чем, потому что все понятно и другого выхода для нее нет, только вот этот. Снова уйти от Макса, совсем, уехать далеко и больше не иметь никакого шанса его встретить. Хотя, она ведь жаждала избавиться от его власти, получить возможность стать самостоятельной, теперь она получала это все и немного больше, деньги для осуществления мечты. Макс это прошлое, с его светлыми и темными сторонами, глупая влюбленность не в того мужчину, неужели она сможет упустить шанс получить все то, о чем когда - то мечтала в детском доме? Все забывается, она его тоже забудет, встретит своего самого обычного инженера, выйдет замуж… Макс, конечно, сбивает с ног совершенной красотой и немыслимым обаянием, но разве этого хватит ей для счастья? Такие не принадлежат одной, они для всех, они не умеют быть верными. Звук отпираемой входной двери, тяжелые шаги и в кухне появляется он, тот, от которого почти невозможно уйти, когда он бывает вот таким, нежным, заботливым… почти твоим. И хочется верить в него, в его любовь и постоянство, растворятся в расплавленном серебре его глаз, сочинять стихи, писать картины, кричать всем и каждому, что он твой, только твой. Глупо, конечно, но как же хочется, чтобы все это между ними было насовсем и обязательная гарантия от того, что не уйдет к другой, будет только твоим. Печать в паспорте, казенный бланк с подписью, чем еще можно обмануть себя в надежде удержать ускользающее счастье? Она хотела его навсегда, но он не предлагал ей ничего.
- Я привез пасту, салат и бутылку вина.
Макс ставит бумажный пакет с логотипом ресторана на кухонный стол, Яся подходит и он привлекает ее к себе, заглядывает в глаза, проникновенно спрашивает:
- Почему такая грустная, - натянуто пытается шутить. - Неужели я не угадал с пастой?
- С чего ты взял?
Яся силиться улыбнуться, но Макс прижимает к ее губам свою ладонь, заставляя молчать.
- В твоих глазах слезы, плечи дрожат, хочешь заверить меня в том, что ты счастлива?
- Вспомнила Мину, взгрустнула, ничего серьезного, минутная слабость.
Макс делает вид, что верит ее объяснению, выходит в холл, сбрасывает пальто в кресло и уже оттуда просит:
- Накрой, пожалуйста, на стол, я пойду, переоденусь.
Яся разбирает пакет, раскладывает по тарелкам тонко нарезанный сыр и хлеб, все еще теплую пасту, салат, кладет штопор рядом с бутылкой вина. Его в эту квартиру привез с собой Макс, у нее штопора не было, впрочем, как и бокалов для вина тоже.
- Настоящая маленькая хозяюшка.
В его голосе непонятная злость смешивается с ядом, и она оборачивается, в недоумении глядя на стоящего в дверях кухни Макса, в той же офисной рубашке, но теперь расстегнутой у ворота, с распущенным галстуком.