- Иногда знание необходимо вбивать, милая.
- Мне нравится твой плавный переход от нежного принуждения к жесткому воспитанию.
Ясмин лениво потягивается и поднимается с постели.
- Ты куда собралась?
Макс переворачивается на бок, подпирая голову рукой.
- Не знаю, - девушка закутывается в полотенце и наигранно - равнодушно пожимает плечиками. - Возможно, прогуляюсь по саду или схожу в магазин за покупками. У нас, малолетних любовниц миллионеров, столько дел и забот.
- Сука.
- Не занимайся плагиатом, милый, это мое слово.
Когда Яся возвращается из ванной, стол уже накрыт к ужину и Макс разливает вино по бокалам.
- Я заказал пасту или ты хочешь еще чего - нибудь?
- В вашем меню есть билет домой?
- В нашем меню есть все, стоит только заслужить.
- Мне тебе тапочки в зубах приносить?
Макс делает глоток вина и насмешливо замечает:
- Научись хотя бы простейшим командам, Яся, “голос, место, хозяин”.
- Вот они, современные миллионеры, кто - то покупает собачек, кто - то людей.
- Вина? - Он протягивает ей бокал. - Расслабься, девочка моя, нервы нужно беречь.
- Спасибо за своевременную заботу, папенька, непременно последую вашему совету.
Неожиданный, хлесткий удар по лицу сбивает девушку с ног, рывок за волосы и Макс зло цедит, глядя в ее глаза:
- Хочешь старого извращенца - насильника, сегодня получишь.
Ясмин осторожно касается кончиками пальцев своих губ, оттирая с них кровь, и ослепительно улыбаясь мужчине, произносит:
- Успел обдолбаться дурью, сука?
- Успела привыкнуть к приличному обращению, шлюха?
- Меня не нужно пугать, Макс, хочешь трахнуть, вперед, хочешь избить, я стою перед тобой. Бежать мне некуда, защитить некому, я полностью в твоих руках, подонок.
- Ясмин, - Макс залпом допивает вино, отшвыривая бокал в сторону. - Я надеялся на ужин в спокойной обстановке в обществе симпатичной девушки, но ты…
- Хочешь жесткого секса со старым обдолбанным извращенцем, - вызывающе заканчивает Ясмин. - Ты читаешь мои самые заветные желания.
- Что плохого в том, что я хочу поужинать с тобой?
- Что плохого в том, что я хочу улететь домой?
- Дрянь.
- Ублюдок.
Он бросает ее вниз лицом на постель, грубо тянет за волосы, выворачивает руку за спину и, разрывает белье. Яся закрывает глаза и сжимает зубы.
- Надеюсь, тебе нравится боль.
-Надеюсь, ты быстро наиграешься и вышвырнешь меня отсюда, престарелый сукин сын.
- Догадалась, что со мной бесполезно договариваться?
- Вырываюсь любыми путями.
- Необычный выбор, безнадежно глупый, я могу сломать тебя так, что потом будет бесполезно собирать.
Макс прижимается ближе, немного медлит и одним движением вталкивает головку члена между судорожно сжавшимися ягодицами, слышит жалобный всхлип и останавливается, неожиданно предлагая, уткнувшейся в простыни девушке.
- Постарайся, Яся, вытолкни, и я больше тебя здесь не трону.
Ясмин доверчиво напрягается, чтобы вытолкнуть его из себя и Макс с низким стоном входит весь, сразу, на всю длину.
- Моя маленькая доверчивая девочка.
Хрипло, с шипением от того насколько сильно она сжимает его внутри себя. Его пальцы стискивают тонкие бедра, и он начинает двигаться, яростными ударами, вынуждая ее кричать от боли. Ярость туманит разум, толкает на крайности, он видит узкие дрожащие от рыданий плечи, судорожные попытки избежать захвата и намеренно медленно изменяет угол вывернутой руки, почти до хруста, до нового жалостливого вопля, уткнувшейся в простыни девушки. Наслаждение обступает всполохами, смешивается с ее отчаянным криком и ненужными для него словами извинений. Она хочет этого от их отношений, она получит от него сполна. Малолетняя сука, не способная понять его прекрасного отношения к ней. Он, Макс Дамазо, успешный бизнесмен, потомок древней фамилии, единственный наследник финансовой империи спутался с ни кому неизвестной нищей сироткой. Проявил участие, попытался добиться взаимности, но разве она в состояние понять насколько ей повезло привлечь его внимание? Он выбирал женщин, он указывал им место в своей жизни и они были неизменно довольны этими отношениями. Возможно, он был слишком кротким, показался Ясмин бесхребетным, позволил зайти слишком далеко в своем неуважение к нему и его семье. Но ее глаза сияли, и их свет не потух даже после того, как он позволил себе немного больше, чем обычная затрещина. Он не хотел гасить ее свет, но в Ясмин огонь полыхал, обещая сжечь его. Макс почти швырнул девушку на дно душевой кабинки, зашел сам и включил воду. Тщательно вымылся и только после этого посмотрел вниз, на непривычно сжавшуюся девушку у своих ног. Старые правила новой игры.
- Мое слово для тебя равняется приказу, Ясмин, встань.
Золотистая макушка склоняется ниже, своевольное передергивание плечиками и он бьет, коротко и весьма болезненно.
- Встань.
- Ублюдок.
Макс снова бьет, несколько раз, стараясь не задеть лицо. Девушка медленно поднимается, в глазах дрожат злые слезы бессилия, но никакой покорности во взгляде.
- Я был слишком добрым, ты не заслуживаешь этого.
- Накажи меня.
Слишком вызывающе для бедной сиротки и Макс снова бьет, без жалости, четко, размеренно. Выходит в гардеробную за ремнем, возвращается и, скрутив Ясмин руки за спиной, за волосы подтаскивает к трубе, затягивая узел.
- Ты весьма умело вскрываешь замки, поэтому без присмотра я тебя оставить не могу. Желаю спокойной ночи, потому что утром ты будешь ползать за мной на коленях и просить прощения.
- У тебя, в самом деле, встает только после дури и рукоприкладства, или это ты просто растягиваешь наслаждение?
Макс оставляет без ответа ее слова и выходит, плотно притворив за собой дверь. Яся полночи пытается развязать узел ремня, но к рассвету руки немилосердно затекают от вынужденного положения настолько, что любое движение причиняет тупую тянущую боль. Девушка прижимается к стене, склоняет голову к поджатым к самой груди коленям. Сна нет, только усталость и ненависть к Максу. Он хочет, чтобы она смирилась и приняла положение его личной куклы для развлечений? Не получится, пусть смешивает ее с грязью, бьет и унижает. Ему это наскучит, и он отпустит ее. Она пыталась вести себя гибче и, к чему это привело ее? Наступает осень, и она все еще лежит в его постели, занимает свободное время, забавляет словами неповиновения. Ясмин осторожно касается языком разбитых губ, слизывая с них кровь и, старается не заплакать от непереносимой жалости к себе. У нее все получится, она сумеет вырваться, сможет обо всем забыть, пойдет дальше, не оглядываясь назад. Только напрочь выкинет из головы все советы по правильному поведению, ей нужно было кричать и сопротивляться, всадить ему в ногу нож, ударить прислугу, забрать телефон и вызвать полицию. Сама сглупила, сама привела Макса к мысли о вседозволенности в ее отношение. Льнула к нему, таяла от его нежности в постели, сама подвела себя под неприятности. Деньги делают людей безжалостными, списывают мораль со счетов, позволяют оплачивать любые прихоти. Яся не сомневалась в том, что и ей он попытается заплатить, когда устанет от ее общества. В его мире все покупается и все продается, за каждым стоит своя цена, было бы желание и возможности купить. И почему - то сидя в этой шикарной ванной комнате с позолоченной мебелью и дубовым паркетом, Ясмин до щемящей тоски захотелось в свое обшарпанное общежитие с его драным линолеумом на полах. Они считали, что идут к лучшей жизни и не понимали в своей глупости и молодости, что она у них уже есть. Нет возможности покупать красивые вещи, но они были с Миной свободны, делать то, что хотели. Они могли мыть полы, нанимались официантками в кафе на летних каникулах, экономили каждую сэкономленную купюру, почти два года собирали на дешевый ноутбук, пока их однокурсники гуляли в парках, отдыхали в клубах, флиртовали и влюблялись. Зачем она отправилась путешествовать? Почему не купила новое пальто и сапоги, сумку? Сколько можно было ходить в давно уже вышедших из моды чьих - то обносках? Почему казалось, что у них все еще впереди, они все успеют, стоит только немного потерпеть и вот оно счастье само стремится к ним в руки, распадается золотистым дождем сбывшейся мечты. Столько всего маячило впереди в зыбком тумане их надежд, обещалось сбыться и вот она здесь, с запекшейся из носа кровью на лице, избитая и изнасилованная. Стоило ли ехать за этим сюда, тратить последние деньги, экономить совершенно на всем? Туман рассеивался, все обретало очертания, обман, сладкая ложь мечты и напрасной надежды. Они манили ее, что - то шептали летним дождем, убеждали шелестом зеленой листвы, убеждая ступить сюда, чтобы привязать к невменяемому, избалованному и лишенному чести мужчине. Яся коротко рассмеялась и тут же тихо расплакалась. Она обещала вернуть фотоаппарат девочке из соседней комнаты. Если ей повезет выбраться отсюда, возьмет в кредит самый дорогой и обязательно подарит его ей. Только бы вырваться, уйти отсюда, все забыть. Может она даже институт бросит, начнет жить в свое удовольствие, научиться курить, будет менять любовников каждую ночь. За этими мечтами совсем рассвело, и в дверном проеме возник Макс. Высокий, худощавый, с рельефным телом манекенщика нижнего белья. Волосы чуть взъерошены, на лице щетина, штаны низко на бедрах, позволяя терять голову от отлично накачанного пресса. Макс щелкает зажигалкой, закуривает и подходит ближе. Насмешливое “Привет”, хриплым ото сна голосом. Облако дыма выдыхается ей в лицо и Ясмин закашливается.
- Говорят, курение это очень вредная привычка, проверим?
Она подозрительно смотрит на Макса и молчит. Тлеющий кончик сигареты медленно приближается к ее ключице, она пытается отклониться и коротко вскрикивает от обжигающего жара прикуренной сигареты. Губы Макса изгибаются, взгляд, не отрываясь, следит за тем, как его рука с зажженной сигаретой рисует странный узор на нежной коже. Он глубоко затягивается, коротко бьет Ясмин по лицу, хватает за волосы, вырывает пряди золотистых волос, принуждая покорно ожидать окончания пытки. Потом тушит окурок о ее плечо, встает и холодно замечает, с презрением глядя на вздрагивающую у стены девушку: - Ты слишком привыкла ко мне милому, я буду счастлив, познакомить тебя со мной настоящим.
- Тварь, какая же ты тварь.
Ясмин пытается сдержать судорожные рыдания, но у нее ничего не выходит, она не может с этим справится.
- Ты упорно отказываешься принимать мои правила игры.
Макс распускает узел ремня, стягивающий руки Ясмин и тут же с коротким взмахом опускает кожаную ленту с металлической пряжкой на узкую спину, удар за ударом, рваные полосы ложатся ровно одна возле другой. Кровь выступает, вспарывая нежный шелк, добавляя красок в жуткую картину наказания.
- Ты никто, Ясмин, у тебя нет прав, тебя больше нет, есть только я и мои приказы.
Ясмин не сказала бы, что Макс отличался бурной фантазией и оригинальностью, вовсе нет. Скорее, он был склонен к повторению уже опробованного и отлично себя зарекомендовавшего. Полет его фантазии, видимо в силу возраста, обрывался сразу после изнасилования, то есть сначала он долго таскал ее за волосы, потом сек ремнем с тяжелой металлической пряжкой, далее следовали привычные удары ногами и собственно само изнасилование, банальное в простоте своего исполнения. Она лицом вниз и он сзади, методично наказывающий за несуществующие проступки. Сигарета использовалась всего однажды, но именно к ней у Яси возникло стойкое неприятие и на внутренней поверхности бедра заалели его инициалы. Когда воспаление спало, то девушка высоко оценила твердую руку ублюдка и изящество его подчерка. Претензий к Максу почти не было, бил постоянно, но щадяще, ни одного серьезного повреждения, хотя болезненности через край, больше, чем готова была вытерпеть Ясмин, когда решилась на этот шаг. Невольный вывод напрашивался сам собой, в частных элитных школах для юных богатых сук преподавание не ограничивали классическим образованием. Возможно, предмет так и назывался “Медленно забить более слабого”. Яся даже озвучила свое предположение Максу, с неимоверным удовольствием наблюдая за его перекошенным от ярости лицом. Только отпускать остроумные замечания с каждым днем становилось затруднительней, здравый смысл постепенно брал верх, заставляя ее замолчать и послушно выполнять все приказы Макса. И наслаждение от секса с ним прежним, не шло ни в какое сравнение от удовольствия в применение обыкновенной мази, с антибиотиком и местным анестетиком которую он бросил ей под ноги через несколько дней после прослушанного курса “ты меньше, чем никто”. Все вокруг Яси менялось, меняя ее и ее мечты. Только бы вырваться и она пойдет разнорабочей на завод, начнет пить водку и курить в подсобке, сожжет любимые книги и будет выражаться исключительно матом, метко сплевывая на пол. Когда она вернется домой, для нее все изменится… только бы вернуться…
Набатный шум нарастает, оглушая надрывным звоном, стекает кровью вниз по тонкой запрокинутой шее. Макс склоняется ниже, беззвучно шевелит губами, снова угрожает расправой? Но она послушная его воле, зачем опять бить?
- Дешевая шлюха…
Еле слышно сквозь вату, хлесткая пощечина, намотанные на руку волосы и он тащит ее куда - то, кидает под включенный душ, лицом вниз, Ясмин знает, что нужно встать на колени, но сил совсем нет. Неужели нельзя было самому поставить ее на колени? Зачем швырять на пол? Звук задвигаемой дверцы, девушка затравленно оглядывается назад, но Макса в ванной комнате нет. Наверное, она пропустила особенно любимое им развлечение, выключилась до того, как он вошел в нее сзади. Фарт, почти счастье. Яся осторожно переворачивается, смывает кровь с шеи, до уха невозможно дотронуться, голова раскалывается, звенит, перед глазами колышется радуга. Теплая вода бальзамом на зажившую спину и иссеченные руки, хочется плакать и спать, завернувшись в нежную ткань банного халата, натянуть капюшон на голову, обхватить себя руками. Когда все закончится, она все забудет, у нее больше нет прошлого.
- Почти неделя без воспитания, - Макс глубоко затягивается сигаретой, заботливо и даже нежно отводит упавший локон с лица девушки. - Неужели я смог хотя бы чему - то тебя научить?
Он не требует ответа, Ясмин стоит у стены, сжавшаяся в дрожащий комочек, опустив глаза вниз, глядя на его туфли ручной работы. Сеньор Дамазо играет в доброго учителя, способного без предупреждения превратиться в зверя. Это они тоже проходили. Ответить без разрешения, поднять глаза без разрешения, попытаться избежать удара без разрешения, все оборачивается привычным кошмаром, жестокого наказания Она стала другой, жалкой, покорной, с трясущимися пальцами неврастенички. Макса последнее особенно забавляло, он находил это пикантным развлечением, дать ей стакан воды и потребовать, чтобы она его выпила, не проливая ни капли. Потом обязательно наказывал, по удару за каждую пролитую каплю.
- Ясмин, тебе нравится то, что ты видишь в зеркале, отвечай.
- Нравится.
Ей нравится все, что не приносит с собой наказания.
- Почему сразу не сказала, что ты любишь, когда тебя принуждают?
Яся улыбается про себя, ее не проведешь, на этом она тоже уже попадалась.
- Отвечай.
- Я не знаю.
Макс отступает, скрип дивана, звук расстегнутой молнии его брюк.
- Подойди сюда и встань на колени.
Девушка подходит, медленно опускается перед ним на колени.
- Ты уже стояла вот так, - мужчина улыбается воспоминаниям. - При нашей второй встрече в кафе.
Сто лет назад, когда она еще была человеком.
- Поласкай меня губами, возьми в рот.
Его рука ложиться на ее затылок, направляя вниз, заставляя взять его в рот полностью.
- Медленно, Яся, я дам тебе привыкнуть и расслабиться.
Пальцы путаются в ее волосах, Макс пытается задавать темп, потом разочарованно отталкивает ее от себя.
- Иди в постель.
Утром следующего дня он уезжает. Костюм, рубашка, стильный галстук, волосы зачесаны назад, тщательно выбрит. Красивый ухоженный подонок.
- Меня не будет несколько дней.
Он касается ее лба губами, гладит плечи, Ясмин непроизвольно вздрагивает и Макс неохотно прибавляет:
- Я приглашу доктора, пусть осмотрит тебя, ты стала слишком нервной.
Дверь за ним закрывается, на стуле у стены застывает горничная, в обязанности которой входит следить за каждым шагом девушки. Ближе к обеду следует посещение доктора с кожаным саквояжем. Его сопровождает сеньора Дамазо, в роли переводчика, понимает Яся. Но она не дура, больше не дура, Макс не разрешал ей разговаривать, и она упорно молчит на каждый заданный ей вопрос. Укол в плечо, мужчина берет ее руку, опять что - то спрашивает, сеньора Дамазо переводит и Ясмин сжимается, втягивая голову в плечи. Все предельно ясно, Макс сделал так, чтобы наказать ее в любом случае. Нельзя отвечать, но и нельзя выказывать неуважение к его семье. Замечательно. Доктор выходит за дверь, горничная тоже, повинуясь властному движению изящной руки матери Макса.
- Что ты получить, Ясмин?
Девушка смотрит на свои руки, кусает губы и думает о том, как именно ее накажет Макс. Она этого не заслужила, только не в этот раз. Она послушная, она покорная, она превратилась в свою тень.
- Я давать тебе совет, для Макса не существовать слово “нет”. Ты быть глупой, ничего не понимать и жить вот так заслуженно. Вина твоя. Слушать меня и получать подарки и его любовь. Но ты нет, и мы иметь рассерженного сына, его плохой настроение и тебя, вызывать только жалость, не сочувствие. Я понимать свою ошибку, модели лучше тебя в его постели. Снять стресс, отвлечь неприятности, с ними нет слез и есть веселье.