— Привет.
— Ахххх, блин, детка, так славно, слышать твой голос. Ты получила мой эмейл? Я подождал, пока ты будешь готова и, позвонил. Мы примерно в двух часах езды. Я попросил папу высадить меня у твоего дома. Я не могу дождаться, когда увижу тебя.
Чувство вины, разочарование, злость, паника, все и сразу, казалось, бушевало внутри меня. Мой контроль над телефоном затянулся, и я сделала несколько глубоких вдохов.
— Эм, привет, да, я только что получила твой эмейл. Не могу поверить, что ты приезжаешь домой так скоро. Отсутствие энтузиазма в моем голосе было безошибочно. Секунда тишины тикала, и я знала, что мозг Сойера работал в полную силу.
— Ты что, только проснулась? Что-то ты не слишком радуешься моему возвращению домой. Я ожидал, что ты будешь визжать от восторга, или что-то в таком роде.
Замечательно, я заставила его подозревать меня прежде, чем он вернулся домой. Мне нужно исправить это. Я не могу вставать между Бо и Сойером. Они были так близки, как браться всю их жизнь. Я никогда не смогла простить себе, если бы я стала причиной конфликта между ними. Тот факт, что я беспокоилась об отношениях Бо и Сойера, вместо моих и Сойера, удивил меня.
— Извини, я в восторге. Я только что проснулась. Прошлый вечер был посвящен прощанию с Бабулей, а сегодня ее похороны. Это были трудные дни.
— Что? Эш, детка. Твоя Бабуля скончалась? О, детка, мне так жаль тебя. Почему ты не сказала мне?
Я забыла о том, что он не знал. Письмо, которое я так и не написала, мелькнуло у меня в памяти. Вместо того, чтобы сказать ему о Бабуле, я побежала к Бо. Случилось бы то, что случилось в тот день, если бы я написала Сойеру и помогла маме с подготовкой похорон? Не хочу ли я того, чтобы некоторые вещи стали иными?
— Это то, о чем я не могла написать по эмейлу, — объяснила я, в надежде на его понимание или как минимум на принятие моего извинения.
— Я еду домой. Я заеду домой и переоденусь, до того, как я появлюсь, не хочу опоздать к началу. Я смогу отвезти тебя туда. Все будет хорошо. Я скоро буду. Я обещаю.
Как он будет себя чувствовать, если я скажу ему, что все нормально? Что Бо уже помог мне сказать последнее "прощай". Бо поддерживал меня, когда я плакала. Но теперь мои слезы высохли. Теперь я знала, что моя Бабуля счастлива там, среди причудливых золотых улиц и сказочных замков. Она всегда говорила, что Бог ей обязан предоставить огромный сад полный роз, тогда она поднимется туда.
— Эш, ты в порядке?
— Прости, я задумалась о похоронах. Я увижу тебя, когда ты сюда приедешь.
— Ладно. Я люблю тебя, — это были те слова, которые мы говорили, когда вешали трубку. Обычно я всегда говорила их первая. Но на этот раз я про них забыла.
— Тоже тебя люблю, — ответила я послушно, прежде чем повесить трубку.
Я любила его. Я всегда его любила, но не так, как должна была бы. Где-то глубоко я всегда знала, что между нами что-то не так. До тех пор, пока я не провела несколько последних недель с Бо, даю голову на отсечение, чего-то не хватало в наших отношениях. С Бо, я могла быть собой и, он любил меня. Сойер любил меня ту, над которой я так тяжело работала. Если бы Сойер узнал настоящую меня, девушку, которую, я оставила далеко позади, еще в детстве, он никогда бы не полюбил меня.
Он не мог. Но и я не могла быть с Бо. Я никогда не могла предпочесть его Сойеру. Он будет терзаться пожизненной дружбой. Сойер заботился о Бо, как о ребенке. Он присматривал за ним, и делился своим богатством с ним. Даже теперь, Сойер оберегал Бо от стольких вещей.
Только в прошлом году тренер собрался выгнать Бо из футбольной команды за то, что он появился на тренировке с похмелья. Сойер обратился к тренеру и пообещал, что лично убедится, что Бо придет на тренировку подготовленный и, будет играть. Бо нужен был Сойер. Я не могла встать между ними.
Я швырнула через всю комнату, подушку, которую до этого сжимала в руках и в отчаянии зарычала. Это было смешно. Я был смешна. Как я могла позволить себе это сделать? О чем я думала? Я позволила себе слишком сильно беспокоиться о Бо Винсенте. Я не просто заботилась о нем, я хотела его. Это было самое худшее, что я могла сделать. Иметь его значило разорвать связь с единственной семьей, о которой он заботился. Я заставила весь город болтать о нем и ненависть его за то, что он увел девушку Сойера. Глупейшая ситуация.
— Сладкая, ты проснулась? — послышался папин голос за дверью моей спальни. Я вздохнула. Это был разговор, которого я опасалась. Бессмысленный разговор. Тот, на который даже не стоило тратить время.
— Да, пап, входи, — ответила я.
Моя дверь открылась, он стоял там, с лицом испещренным мелкими морщинками, которое я так редко видела, оно было обращено ко мне. Он вошел внутрь и остановился около края моей постели. Его руки были скрещены на груди, и я чувствовал запах его лосьона после бритья. Он пользовался им всю жизнь.
— И что же это было, прошлым вечером? Он говорил прямо и по существу. Я должна была отдать ему должное. Я села на свою кровать и посмотрела прямо на него. Мне нужно, сменить тему. Стушевать его. Принятие Бо этим городом и отношения с Соейром зависели от него.
— Я так понимаю, ты имеешь ввиду Бо Винсента? Как будто я должна была спрашивать. Папины брови взлетели вверх, как будто он подумал, что я сошла с ума, так как думаю, что он мог иметь ввиду, что-то другое.
— Да, Эштон, да.
Я вздохнула, покачала головой и даже состроила что-то наподобие драматического взгляда.
— Бо мой друг. Мы выросли вместе. Он двоюродный брат моего парня, и лучший друг. Сойера не было здесь, а я столкнулась с одной из самых трудных вещей в моей жизни, и Бо появился, чтобы вмешаться и помочь мне. Он любит Сойера, я знала, что Соейр хотел бы этого, чтобы он это сделал. Кроме того, Бо знает, как я была близка с Бабулей. Он, бывало, сидел на крыльце и поедал вместе со мой ее печенья. Вспомни, тот факт, когда его мама работала официанткой в коктейль-баре и, ему некуда было деваться.
Горечь в моем голосе была неизбежна. Брови папы соединились. Ему не нравился мой тон, но я видела, что он думает о моем оправдании. Я спокойно ждала, молилась, что он поверил. После того, как прошла почти вечность, как мне показалось, он кивнул и тяжело вздохнул.
— Я понимаю, это было тяжелым периодом для тебя. И Сойер уехал, и мы с твоей мамой были заняты организацией похорон и приездом родственников, нас не было рядом с тобой. Я ценю то, что Бо заметил, что ты нуждаешься в ком-либо и, что он вмешался. Однако, Бо Винсент не тот мальчик с которым я хотел бы, чтобы ты общалась. Он кузен Сойера и когда Сойер где-то поблизости все хорошо. Но Бо из не благополучной семьи. Его папа был игроком в карты, а мама «белый мусор»*. Ты можешь получить плохую репутацию, проводя время, с такими, как он. Плохая компания разрушает хороший образ. Помни об этом.
*(прим. — бедная семья, белый мусор, (white tras h) переводится, как бедняк, из белого населения южных штатов США).
Я хотела вскочить и закричать, чтобы мой крик отразился от верхушки крыши, что он ничего не знает о Бо. Не имело значения, кто его родители. Обвинять ребенка за грехи его родителей это не правильно. Разве, он не читает ежедневно Библию, где написано, что нельзя судить людей и нужно уметь прощать? Я прикусила язык, до тех пор, пока не почувствовала вкус в крови, в попытке удержаться от крика.
— Кто звонил тебе в такую рань? спросил папа, показывая взглядом на мой телефон который лежал рядом с моей подушкой.
Сойер, — сказала я. Явное облегчение появилось на его лице. Ему действительно нужно было выбираться отсюда, пока я не потеряла его.
— Правда? И как он?
— Он уже на пути домой. Он будет здесь, как раз к похоронам.
Папа улыбнулся, отчего в животе у меня завязался узел боли.
— Ну, что ж, хорошо, хорошо. Я рад, что он приедет домой на похороны твоей Бабули. Он очень хороший парень.
С радостным выражением лица папа развернулся и вышел из моей комнаты, закрыв за собой дверь. Я посмотрела на закрытую дверь так, как я хотела бы посмотреть на него.
Вот почему я не могла допустить того, чтобы мои чувства испортили жизнь Бо еще больше. Я не была полезной ему. Если я выберу Бо, он потеряет Сойера. Ему нужна семья. Я не могла заполнить эту пустоту для него. Мое сердце болело в груди, от осознания того, что я должна была сделать. Также, я знала, если я причиню боль Бо, чтобы спасти его, это убьет меня. С меня хватит. Я испортила все, потому, что я не держалась от него подальше. Теперь пришло время все исправить.
* * *
Я резко затормозила на гравийной дорожке. Грузовик Бо был единственным автомобилем припаркованным около прицепа. Его матери здесь не было. Единственная хорошая новость, в данный момент. Я должна сделать это в одиночку. Сойер будет в городе через тридцать минут. Я приехала бы раньше, но после утреннего разговора с папой я решила, что лучше подождать, пока он не уедет в церковь.
Моя грудь болела. Я прижала руку к сердцу, чтобы ослабить боль. Должно же быть ограничение на боль, которую человек может испытать за неделю. Непременно, Бог мог видеть мой предел? Я нуждалась в чуде. Горький смешок вырвался из меня, при мысли о том, что Бог поможет мне с этой ситуацией. Бог не помогает хорошим девочкам встречаться с плохими мальчиками. Но Бо не был плохим внутри. Не совсем. Он поступал так, как знал.
Его вырастила официантка из бара, которая "прыгала" из постели в постель, к мужикам, вне зависимости от их семейного положения. Никто не имеет права учить Бо, как поступать. Внутри, он был замечательным человеком. Он был заботливым, чутким, смешным, терпеливым и понимающим. Он бы согласился. Ну, хоть кто-то в моей жизни, кроме Бабули, больше никого не было.
Дверь прицепа распахнулась, Бо остановился на первой ступеньке и уставился на меня. Единственное, что на нем было надето из одежды, это джинсы с низкой посадкой. Даже его ступни были голыми. Я проглотила слезы. Я приехала сюда, чтобы покончить с этим и было такое чувство, что мое сердце вырвали из груди, прежде чем я произнесла какие-то слова. Как в замедленной съемке я потянулась к ручке двери моей машины и вышла на гравийную дорожку. Наши глаза встретились, когда я закрыла дверь.
Хмурое выражение лица сменилось на сексуальную улыбку. Он так хорошо мог считывать меня. Он всегда знал, о чем я думала. Когда мы были детьми, я могла не рассказывать ему, если я была расстроена. Он знал это, и он пытался исправить это, Сойеру же нужно было дать намек на то, что мои хрупкие женские чувства были ранены. Он не двигался. Вместо этого он смотрел на меня, как я переставляла ноги, одну за другой, желая больше чем что-либо другое в мире, я не могла получить этого.
Только в этот момент я хотела быть эгоисткой и взять то, что я хотела. Забыть о последствиях и броситься в объятия Бо. Я хотела сказать ему, что я люблю его. Я хотела целовать его лицо прямо здесь, стоя напротив его трейлера, перед теми, кто прижимал свои носы к окну, чтобы поглазеть на это. Я хотела претендовать на Бо так, же как он на меня. Но я не могла сделать ни одной вещи, из этого списка. Наша сказка никогда не будет длиться вечно. Он потеряет Сойера.
В городе будут ненавидеть его, а не просто болтать о нем, что он оказался таким же, как и его отец. Мой отец никогда не примет его. Я бы, вероятно, сидела в комнате или была бы отправлена в школу для девочек. Никто не допустит этого. Я не могла позволить Бо узнать почему. Он был храбрее, чем я. Он будет бороться за меня. Он потерял бы то немногое, что он имел в этом глупом городе, я бы этого ни за что не допустила. Мои родители никогда не позволят этому случиться. Мне придется отпустить его. То, чего хотела я, не имело значения. А вот будущее Бо, имело.
— Что-то подсказывает мне, что это не тот визит, на который я надеялся, когда я увидел твою маленькую белую машинку, — его голос звучал натянуто.
Я боролась с собой, чтобы оставить слезы, там, где им место, в глубине моих глаз, и чтобы они не катились по моему лицу. Я должна была сделать это. Так будет лучше. Лучше для Бо.
— Он возвращается домой сегодня, — сказала я сквозь ком в горле.
Бо отступил назад и указал мне, чтобы я заходила внутрь. Я опустила взгляд, чтобы не смотреть на него и вошла в его трейлер во второй и последний раз. Я никогда не буду в состоянии вернуться сюда. Не будучи с Сойером. Я не была бы в состоянии забыть завтрак, которым мы делились за кухонным столом. Смех и то, как его челюсти двигались, когда он жевал. Я была очарована, наблюдая, как он ест по утрам. Тогда, прошлой ночью. Я никогда не смогу забыть вчерашний вечер, и то, что мы делали в этой комнате. В его спальне. В коридоре. О Боже, как я смогу отпустить его?
Дверь закрылась позади меня, а я стояла, упершись взглядом в кухонный стол. Я видела коробку из под злаков и пустую миску. Руки Бо скользнули вокруг моей талии. Я знала, что я должна была отойти от него, но я не могла себя заставить сделать это. Это был мой рай. Находиться в его объятиях, это как найти покой. Осознание того, что это было в последний раз, что он в последний раз прикасается ко мне, огорчило этот момент. Я глубоко вздохнула, впитывая его запах, его тепло, ощущение его рук на моем животе.
— Мы знали, что этот день настанет. Просто он наступил раньше, чем мы ожидали. Я думал об этом, и я хочу, чтобы ты позволила мне с ним поговорить. Я думаю, что я смогу это сделать.
— Нет, — сказала я, останавливая его. Я хотела ему еще кое что сказать, прежде, чем он наговорит еще больше. Его планы были бессмысленны. Не надо было ничего планировать.
Он развернул меня к себе и обхватил мое лицо руками. Я беспомощно наблюдала за тем, как он наклоняется ко мне и его губы прикоснулись к моим. Я знала, что мне нужно его остановить, но все, что я могла сделать, это вернуть ему жадный поцелуй. Мягкий урчащий стон вырвался из его груди, отчего у меня ослабли колени. Зажмурившись, я отвернулась от него.
— Я не могу быть с тобой, Бо, — я все еще не открывала глаза. Видеть его лицо, когда я произносила эти слова, было невыносимым. Он ничего не говорил и не пытался до меня дотронуться. Он ждал, пока я закончу. Я судорожно вздохнула, — Я люблю Сойера. Я не могу ранить его. Мне очень жаль.
Много чего я еще хотела сказать. Так много вещей, которые, я обдумывала по пути сюда, но ком в горле мешал мне.
— Ладно, — ответил он, почти шепотом.
Я медленно подняла голову и, открыл глаза, чтобы увидеть его лицо. “Ладно”, было не совсем то, чего я от него ожидала. У меня перехватило дыхание, когда я заметила выражение его лица. Он не смотрел с болью. Он даже не проявил расстройства. Вместо этого он смотрел. . скучно. Я сражалась сама с собой, чтобы не заплакать, а он был совершенно невозмутим. Вместо облегчения, мое сердце разбилось.
Неужели, это настолько мало значит для него? Он говорил, что любит меня. Почему он лгал об этом? Я наблюдала за тем, как он вытащил свой телефон и начал писать кому-то смс. Мне захотелось накричать на него, чтобы увидеть, хоть какую-то эмоцию. Чтобы он показал мне, что ему не безразлично. Что это было так трудно для него? Я думала, он будет сражаться за меня.
Он поднял на меня свои карие глаза.
— Мне нужно позвонить. Если это всё, что ты хотела, — он кивнул головой в сторону двери, как бы прося меня уйти.
Я просто прошла мимо него, ни сказав, ни слова. Он даже не попрощался.
Глава 11
Бо
Как только я услышал звук мотора машины Эштон, я запустил телефоном в стену, который до этого держал в руках. Он упал на пол и рассыпался на кусочки. Я знал, что она чувствует. Разбита. Сломлена. Уничтожена. Я был настолько уверен, что она любит меня. Хотя, она никогда не произносила эти слова, я был так уверен, что она хотела меня, а не моего идеального, полированного кузена. Никогда прежде в своей жизни я не испытывал ненависть к Сойеру, но прямо сейчас, я его ненавидел. Я ненавидел его за то, что он прикасался к ней. Я ненавидел его за то, что он контролировал ее. Я ненавидел его, потому, что он получал ее любовь.