Остановимся здесь на минутку. Это важно.
Видите этот взгляд на ее лице? Тонкую линию ее губ? Маленькую морщинку на лбу? Она слышала, что я сказал. И не выглядит особо счастливой, так ведь? В первый раз я упустил этот момент, но вы обратите на это внимание. Позже этот момент повторится и цапнет меня за задницу.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. Сейчас выражение ее лица равнодушно и безучастно.
— Присоединишься к нам? — спрашиваю я.
— Нет, спасибо. Я только что пообедала с подругой.
И к нам подходит ее подруга. На ней черные ботинки высотой по щиколотку, черные колготки, которые разорваны в стратегически важных местах на ее ногах, коротюсенькая юбка, ярко-розовый топик без лямок, и короткий вязанный серый свитер. У нее длинные вьющееся волосы пшеничного цвета, ярко-красные губы, и ее янтарные глаза смотрят на нас из-под завесы ее густых черных ресниц.
А она… интересная. Я бы не сказал, что красавица, но выглядит поразительно в какой-то сексуальной эксцентричной манере.
— Мэтью Фишер, Джек О’Шей, Дрю Эванс, это Ди-Ди Уоррен.
Услышав мое имя, Ди-Ди резко обращает свой взор на меня. Выглядит так, будто она анализирует меня, так мужчина исследует двигатель автомобиля как раз перед тем, как его разобрать.
— Так, это ты Дрю? Я слышала о тебе!
Кейт рассказывала обо мне своей подруге? Интересно.
— О, да? И что ты слышала?
Она пожимает плечами.
— Я могла бы тебе рассказать, но потом мне придется тебя убить. — Она тыкает в меня пальцем. — Просто веди себя хорошо здесь с моей девочкой Кейт. Знаешь, если хочешь, чтобы твои яйца остались на месте. Вот так!
Хотя ее тон легкий, у меня появилось отдаленное чувство, что Ди-Ди не просто так болтает.
Я улыбаюсь.
— Я как раз пытался ей показать, как хорошо я умею себя вести. Но она продолжает меня отвергать.
Она усмехается, а Мэтью тихонько вклинивается:
— Так, Ди-Ди… это сокращенное от чего-то? Донна, Дебора?
Кейт ехидно улыбается:
— Долорес. Это их традиционное имя в семье — от ее бабушки. Она его ненавидит.
Ди-Ди одаривает Кейт уничтожительным взглядом.
Показывая своим видом, что он не прочь ее подцепить, Мэтью отвечает:
— Долорес — шикарное имя, для шикарной девушки. Плюс оно рифмуется с клитор есть… а я знаю как с ними обращаться! Большой поклонник!
Долорес медленно улыбается Мэтью и проводит своим пальцем по нижней губе. Затем поворачивается к нам всем и говорит:
— Как ни крути, но мне пора сваливать, работа ждет. Было приятно познакомиться, мальчики.
Она обнимает Кейт, и подмигивает Мэтью, когда уходит.
— Ей надо на работу? — спрашиваю я. — Я думал, что стрип клубы не открываются раньше четырех.
Кейт просто улыбается.
— Ди не стриптизерша. Она одевается так, просто чтобы сбить с толку людей. Они обычно в шоке, когда узнают, чем она на самом деле занимается.
— И чем она занимается, — спрашивает Мэтью.
— Она ракетостроитель.
— Ты сейчас пытаешься нас обдурить? — Джек озвучивает то, о чем мы все трое думаем.
— Боюсь, что нет. Долорес — химик. Один из ее клиентов — НАСА. Ее лабораторные работы по улучшению эффективности горючего, которое используют для космических шатлов, — ее передергивает, — Ди-Ди Уоррен с ее сильно взрывчатыми веществами… это то, о чем я стараюсь не думать каждый день.
После паузы заговаривает Мэтью:
— Брукс, ты должна свести меня со своей подругой. Я хороший парень. Можно я куда-нибудь ее свожу? Она об этом не пожалеет.
Кейт на мгновение задумывается.
— Хорошо. Конечно. Ты, кажется, ей подойдешь. — Она дает ему визитку, — Но я должна тебя предупредить. Она из тех девушек, что поматросил и бросил. Если ты ищешь девушку на ночь или две, то непременно позвони ей, но если ты хочешь более серьезных отношений, я бы держалась от нее подальше.
Мы просто онемели. А потом Мэтью поднимается из-за стола, подходит к Кейт и целует ее в щеку. А мне сразу же хочется запустить свою руку ему в горло и выдрать оттуда гланды.
Это неправильно?
— Ты… мой новый лучший друг, — говорит он ей.
Она неправильно истолковывает оскал на моем лице:
— Не дуйся, Дрю. Не моя вина, что твоим друзьям я нравлюсь больше, чем тебе.
Она имеет в виду Стивена тоже. Несколько дней назад, он отчаянно искал идеальное место, куда сводить Эту Сучку для празднования годовщины их свадьбы. Вроде бы сосед Кейт оказался метрдотель в Chez, самом шикарном ресторане города. Она смогла организовать ему столик на тот вечер.
Александра, видимо, сделала со Стивеном что-то такое, о чем я даже думать не хочу. Потому что с тех пор, Стивен Райнхарт готов с радостью загородить свой грудью Кейт Брукс от пули.
— Все дело в сиськах, — говорю я ей. — Если бы у меня были такие же, я бы им тоже нравился.
Несколько недель назад такой комментарий вывел бы ее из себя. Сейчас она просто качает головой и смеется.
***
Вечер перед Днем Благодарения — официально самая большая вечеринка года в баре. Все куда-то идут. Все хотят хорошо провести вечер. Обычно Мэтью, Джек и я начинаем свой вечер на вечеринке День-перед-Днем-Благодарения в офисе у моего отца и после этого премся куда-нибудь в клуб. У нас такая традиция.
Так что представьте мое удивление, когда я захожу в большой конференц-зал и вижу, как Мэтью обнимает женщину, которая, как я только могу предполагать, является его спутницей на вечер — Долорес Уоррен. С тех пор как он повстречался с ней две с половиной недели назад, Мэтью был без вести пропавшим по выходным, и я начинаю подозревать почему. Надо будет поговорить с ним завтра.
Кроме них здесь отец и Кейт.
И во второй раз в моей жизни, я затаиваю дыхание по вине Кейт Брукс. На ней темно-бордовое платье, которое обтягивает ее всех правильных местах и туфли на высоком каблуке с ремешками, которые будоражат мое воображение непристойными картинками. Ее волосы спадают на плечи мягкими блестящими волнами. Когда я иду к ней, моя рука дергается от желания прикоснуться к ее волосам.
Потом замечаю, как между ними мелькает кто-то еще, и понимаю, что Кейт пришла не одна.
Что за хрень.
Все берут с собой кого-то важного на такие мероприятия. Поэтому не стоит удивляться, что этот мудак здесь. Он теребит галстук своего костюма, как чертов десятилетний пацан, явно чувствует себя в нем неудобно. Баба.
Я застегиваю пиджак своего собственного безупречно пошитого Армани и иду к ним.
— Дрю! — приветствует меня отец. Хотя между мной и ним последние несколько дней была напряженка, но все быстро пришло в норму. Он никогда не злится на меня долго.
Посмотрите на это лицо. Видите?
— Я как раз рассказывал мистеру Уоррену, — говорит он, — о сделке, которую вы заключили вместе с Кейт на прошлой неделе. Как мы счастливы, иметь ее в нашей команде.
Иметь ее? Слово счастливы даже близко не стоит.
— Это все напускное, — дразнится Долорес. — Под ее деловым костюмом и имиджем хорошей девочки бьется сердце настоящей бунтарки. Я бы могла рассказать вам несколько историй о Кэти, которые раскрыли бы вам глаза.
Кейт строго смотрит на свою подругу:
— Спасибо, Ди-Ди. Но, пожалуйста, не надо.
Этот кретин улыбается, обнимает Кейт за талию и целует ее в голову.
Мне нужна выпивка. Или боксерская груша. Сейчас.
Слова вылетают из моего рта как меткие пули:
— Это точно. Ты была той еще мелкой хулиганкой в прошлом, не так ли Кейт? Папа, ты знал, что она пела в рок-группе? Так ты подрабатывала, когда училась в экономической школе, правильно? Это будет покруче стриптиза.
Она давится своей выпивкой. А так как я джентльмен, передаю ей платок.
— Тут и Билли, он по-прежнему этим занимается. Ты ведь музыкант, да?
Он смотрит на меня, как на кучку дерьма, в которую вступил.
— Верно.
— Ну, расскажи нам Билли, нравится ли тебе такой рокер как Брет Майклс? Или Ванилла Айс больше?
Видите, как он скрипит зубами? Как сужаются его глаза.
Да. Она швырнула в меня своей выпивкой.
— Какого черта! — я хватаю салфетки с ее стола и вытираю свое мокрое лицо.
— Я не одна из твоих мимолетных шлюх! Не смей больше со мной так разговаривать.
Мое лицо сухое, но вот рубашка и пиджак по-прежнему мокрые. Я бросаю салфетки.
— Плевать. Я все равно ухожу. У меня свидание.
Она усмехается:
— Свидание? Разве свидание не предполагает реальной беседы? Может, ты имеешь в виду, что у тебя перепихон?
Обнимаю ее за талию и притягиваю к себе. Шепчу ей:
— Мое траханье это тебе не перепихон — это всегда долго и тщательно. Тебе следует быть осторожной, Кейт. Ты единственная сейчас, кто выглядит ревнивой.
Она упирается мне в грудь своими ладонями, и мое лицо в миллиметре от ее.
— Я терпеть тебя не могу.
— Взаимно, — говорю ей быстро.
И все повторяется — мой рот, ее губы — страстно слились. Мои руки в ее волосах, впиваются ей в голову. Ее руки сжимают мою рубашку, притягивая меня ближе.
Я знаю, о чем вы думаете. И, да, очевидно, что для Кейт и меня ссора все равно, что прелюдия. Кажется, что нас обоих это распаляет. Я только надеюсь, что у нас все произойдет до того, как мы поубиваем друг друга.
Как только происходящее между нами набирает обороты, кто-то стучит в дверь. Кейт либо не слышит, либо, как я, просто не обращает внимания.
— Кейт? Кейт, ты там?
Голос этого членососа пробивается сквозь страсть, которая, словно, приклеивает нас друг к другу. Кейт отстраняется. С минуту смотрит на меня пристально, ее взгляд виноватый, проводит пальчиками по губам, которые я только что целовал.
Знаете что? Пошло все к черту. Разве я похож на долбанного болвана? Я не играю людьми — не люблю, когда играют со мной. Если Кейт не может решить чего ей хочется, я решу за нее. С меня хватит!
Я подхожу к двери и широко ее раскрываю, предоставляя достаточно места для этого недоумка, чтобы войти.
Потом я улыбаюсь.
— Можешь ее забирать. Я уже закончил.
И я даже не думаю о том, чтобы оглянуться назад, когда ухожу.
Глава 11
Каждый год День Благодарения празднуется в доме моих родителей загородом. Обычно это маленькое семейное мероприятие. Конечно же, здесь мои родители. С моим отцом вы уже встречались. Моя мама — копия Александры, только старше и ниже ростом. Несмотря на свои глубокие феминистские убеждения — она была первоклассным юристом, пока материнство ее не сманило — мама любит изображать счастливую домохозяйку. После того, как она и мой отец достигли много в финансовой сфере, моя мать посвятила себя различным благотворительным организациям. Это то, чем она занимается сейчас большую часть своего времени, после того как я и Александра упорхнули из родительского гнезда.
Потом здесь отец Стивена, Джордж Райнхарт. Представьте Стивена через 30 лет с редеющими волосами и конкретными морщинками вокруг глаз. Миссис Райнхарт умерла, когда мы были еще подростками. Насколько я знаю, Джордж не встречался ни с одной женщиной после этого. Он проводит полно времени на работе, перемалывая цифры в своем кабинете. Классный дядька.
И вот мы приближаемся к Фишерам, родителям Мэтью. Не могу дождаться, когда вы их увидите. Хреновы дебоширы. Фрэнк и Эстель Фишер самые раскованные люди из всех, что я встречал.
Ненормальные.
Представьте Уорда и Джун Кливер [13]выкурившими не хилую трубку с марихуаной. Вот это Фрэнк и Эстель. Может, вы скажете, что родители Мэтью немного нервозные, так? Но у меня есть на этот счет своя теория. Мэтью у них поздний ребенок, и мне кажется, он, как паразит, высосал из них всю энергию, что у них была. И на вершине вот такого вот микса располагаемся Мэтью, Стивен, Александра и я сам.
О, и, конечно, еще одна женщина в моей жизни. Не могу поверить, что я не упоминал о ней раньше. Это единственная женщина, которая, действительно, завладела моим сердцем. Я ее раб. Она просит, я делаю.
С радостью.
Ее зовут Макензи. У нее длинные светлые волосы и самые большие голубые глаза. Ей почти четыре. Видите ее? Сидит на качели, вместе со мной.
— Ну, Макензи, ты уже решила, кем станешь, когда вырастешь?
— Да. Я буду плинцессой. И я хочу выйти замуз за плинца и зить в замке.
Мне надо поговорить со своей сестрой. Дисней опасен. Лично я считаю, это та еще хренотень, что разрушает и промывает мозг.
— Ну, или ты можешь заняться недвижимостью. А потом уже купить себе замок сама, и не нужен тебе никакой принц.