— Шлепай меня больнее! Кончи мне в анус! Быстрее!
Вся нижняя половина ее тела пылала, набухшие груди ныли, коленки саднели, а стенки влагалища судорожно сжимались. Ощущение в заднем проходе не поддавалось описанию словами. Душевая кабинка наполнилась паром, насыщенным ароматом хвои, безумными возгласами и непристойными звуками. Именно такая атмосфера и могла вызвать у Андреа настоящий, продолжительный и бурный, оргазм. Он сотряс ее несколько раз подряд, сопровождаемый возгласами восторга и одобрения, и принес ей желанное умиротворение. Соки лона обильно оросили ее промежность и бедра, а вскоре к ним прибавилась и сперма, щедро выплеснутая ее девятнадцатилетним любовником. Не удовлетворенный тем, что он заполнил до краев ее задний проход своим горячим семенем, Тим вогнал пенис во влагалище и произвел туда еще парочку выстрелов. При этом он что-то выкрикивал и хохотал, стуча кулаком Андреа по хребту. Она уперлась в пол лбом и затихла совершенно потрясенная и обессиленная, но чрезвычайно довольная.
В себя Андреа окончательно пришла, лишь когда приехала домой. Волосы на голове у нее все еще были влажные, анус и влагалище ныли и саднели. Войдя в квартиру, она первым делом прослушала запись на автоответчике. Оказалось, что ей звонил Филипп. Она немедленно связалась с ним по телефону. То, что он ей сказал, повергло ее в шок: он предложил ей как можно скорее прибыть в Ниццу для встречи с Максом Ругой. Разумеется, Андреа не отвергла это предложение.
Глава 11
Едва лишь она увидела в иллюминаторе знакомые очертания побережья Ниццы, как ее сердце заколотилось в груди, словно птичка, угодившая в сети. В этот городок на берегу Средиземного моря Андреа прилетала неоднократно по разным поводам, но всякий раз ее охватывало волнение. Лайнер плавно пошел на снижение и благополучно приземлился.
Белые здания, вытянувшиеся вдоль лазурного моря, окаймленного полоской ослепительно белого песка, напомнили ей декорации снятого в шестидесятых фильма о Джеймсе Бонде; их контуры казались ей размытыми из-за марева, и потому настраивали ее на мечтательный лад, подобно картинам, написанным акварелью. Жара стояла такая, что по сравнению с ней даже спертый воздух в салоне самолета, доставившего Андреа в это пекло, мог бы показаться чистым и освежающим.
Привыкая к этой новой и странной обстановке, наполненной ярким солнцем и многоголосым городским шумом, Андреа прониклась ощущением, что она сама тайный агент, выполняющий секретное задание. Правда, с той лишь разницей, что тайную миссию поручила себе она сама. Билет на рейс до Ниццы она заказала по телефону, как только закончила разговор с Филиппом, Оставалось только собрать дорожную сумку и позвонить на работу, чтобы там не переполошились из-за ее отсутствия и не начали разыскивать.
Такси домчало ее из аэропорта до места, где временно обитал Макс Руга, всего за какие-то пятнадцать минут и несколько сотен франков. Расплатившись с водителем, Андреа отпустила машину, легкомысленно понадеявшись, что ей повезет и она задержится здесь на какое-то время.
Приземистый особняк в колониальном стиле немного смахивал на Белый дом. Направляясь по садовой дорожке к лестнице, ведущей к парадной двери, Андреа невольно отметила, что вокруг не видно ни людей, ни машин. Лишь изредка где-то вдалеке по шоссе проносился автомобиль. Эта таинственность воскресила в ее памяти тот день, когда она вот так же медленно, с опаской озираясь по сторонам, шла к дому родителей Тима, держа в руке тяжелую сумку с покупками, сделанными в Риме. В тот раз она испытала бурю красочных ощущений и осталась удовлетворена своим визитом. Но что ждет ее в этом старинном доме с колоннами вдоль фасада и белой мраморной парадной лестницей? Удача или разочарование? Радость или огорчение?
Она сделала глубокий успокаивающий вдох, одолела несколько ступенек и решительно нажала на кнопку звонка. Почти моментально в домофоне послышался треск и женский голос поинтересовался по-французски, кто она такая и что ей угодно.
— Добрый день! Меня зовут Андреа Кинг. Нельзя ли нам продолжить беседу по-английски? — сказала она на ломаном французском, исчерпав тем самым все свои познания в этом языке.
— Да, мадам, — сказала горничная и открыла дверь.
— Мне нужен Макс, мы с ним условились о встрече, — окинув быстрым взглядом стоявшую перед ней девицу, одетую в традиционную униформу, включая кружевной белый чепец, не моргнув и глазом солгала Андреа. Сделать это ей посоветовал Филипп, знавший по собственному опыту, что иначе ей до Макса не добраться, он был чрезвычайно разборчив в знакомствах и осторожен с незнакомцами.
— Я сообщу ему о вашем приходе, мадам, — сухо сказала служанка и, пропустив гостью в холл, заперла за ней массивную дверь. Пока Андреа оглядывалась по сторонам, служанка связалась с хозяином дома по внутреннему телефону и, поговорив с ним по-французски, попросила Андреа еще немного подождать.
— Здравствуйте, — раздался спустя минуту откуда-то сверху приятный мужской голос, и по ступенькам застучали каблуки ботинок. Наконец перед Андреа возник коренастый молодой мужчина лет тридцати, одетый в черные джинсы и черную тенниску от Версаче. — Что вам угодно? — спросил он.
— Мне нужен Макс, — ответила Андреа.
— Я к вашим услугам, мадам! — нетерпеливо всплеснув руками, сказал незнакомец.
Андреа заметила, что у него длинные музыкальные пальцы, какие обычно бывают у пианистов.
— Но вы ведь не Макс Руга, — улыбнувшись, сказала она.
— Нет, я тоже Макс Руга. Так что вам угодно? — Молодой человек нахмурил густые черные брови и прищурил карие глаза, обрамленные длинными ресницами. Его полные чувственные губы, мясистые щеки и густые каштановые волосы напомнили ей черты человека, фотографию которого она нашла в досье, имевшемся в архиве «ДРА». Несомненно, перед ней стоял его близкий родственник, скорее всего сын.
— Вы сын Макса? — спросила она.
— Да, — ответил он.
— А где сейчас ваш отец? Он здесь?
— В данный момент его здесь нет, — сказал Макс-младший, ощупывая заинтересованным взглядом ее фигуру и словно бы уже прикидывая, нельзя ли затащить ее в постель. — У вас к нему какое-то дело? — спросил он наконец.
— Да. А когда он сюда приедет? Скоро?
— Точно не знаю, вполне возможно, — уклончиво ответил Макс-младший, засовывая руки в карманы и пожимая плечами.
— Вы не могли бы это уточнить? — спросила Андреа.
— Увы, нет. Но если желаете, вы можете его здесь подождать, — сказал молодой человек, покосившись на дорожную сумку в ее руке.
— Благодарю вас, — сказала она.
— В таком случае прошу вас следовать за мной. Так вы точно приехали к нему по делу? — снова спросил он, не оборачиваясь, когда они шли по коридору в глубину дома.
— Да, конечно! Какой у вас роскошный особняк! — сказала Андреа, пытаясь сменить тему.
Макс Руга-младший провел ее через оранжерею во внутренний дворик, откуда открывался чудесный вид на горы и оливковую рощу, и произнес, задумчиво устремив взгляд вдаль:
— Этот особняк мы арендуем, отец питает к нему особую привязанность, хотя и сам является владельцем нескольких домов. Но в это время года он предпочитает жить здесь. Хозяин дома не желает его продавать, особенно итальянцу…
Андреа рассыпчато рассмеялась.
— Присаживайтесь! — Молодой Руга указал рукой на стулья, стоявшие вокруг столика. — Я принесу вам что-нибудь освежающее. Сегодня ужасно жарко.
Андреа села и окинула восхищенным взглядом волшебный ландшафт. Солнце карабкалось на вершину голубого небосвода, суля настоящее пекло в полдень. Очевидно, под воздействием его немилосердных лучей она и утратила собранность, пока добиралась до резиденции Макса Руги. Обаяние его сына и роскошный интерьер особняка незаметно оттеснили главную цель ее визита на второй план в ее сознании. А великолепный пейзаж, которым она невольно залюбовалась, сидя в тенистом и прохладном дворике, настроил ее на романтический лад. Руга-младший заинтриговал ее как своим импозантным обликом, так и особым шармом. Любопытно, подумалось ей, как он проводит время, оставшись один в большом пустом доме.
Макс-младший вернулся, держа в руках поднос с бокалами и двумя бутылками. В одной из них находилась, как вскоре выяснилось, газированная минеральная вода, в другой — золотистое белое вино. Разлив напитки по бокалам, он достал из холодильника хрустальную вазу с оливками и поставил ее на стол. Все это он проделал молча и с сосредоточенным выражением лица.
— Вы чрезвычайно любезны, — промолвила Андреа, несколько удивленная тем, что он предпочел ухаживать за ней сам, а не распорядился, чтобы их обслужила горничная. Вино оказалось холодным и обладало привкусом сливок. Утолив жажду, Андреа взяла из вазы оливку и отправила ее в рот — он тотчас же наполнился знакомым вкусом сочной и маслянистой плоти этого целебного плода.
Некоторое время они сидели молча, наслаждаясь безмятежным покоем жаркого дня, попивая минеральную воду и разглядывая друг друга. Макс Руга-младший не вызывал у Андреа настороженности, хотя она и видела его впервые. Он тоже не тяготился ее молчанием. Наконец она с милой улыбкой спросила:
— И давно вы арендуете на летний сезон этот особняк?
— Я проводил здесь каждое лето с раннего детства. Сохранились фотографии, на которых я запечатлен еще совсем маленьким, — ответил он.
— А ваша мать здесь бывает?
Он с легким укором взглянул на нее и, немного поколебавшись, сказал:
— Нет. Сюда она никогда не приезжает. Мы с ней встречаемся в других местах. И причина вовсе не в ее отношениях с моим отцом, просто этот дом вызывает у нее тяжелые воспоминания.
— Вы работаете в компании отца? — спросила Андреа.
— И да, и нет. То, что я для него пытаюсь делать, нельзя назвать работой в общепринятом понимании этого слова. Скорее, это одно из удовольствий, которые я себе позволяю. В деньгах я не нуждаюсь, отец мне ни в чем не отказывает, можно сказать, что он меня избаловал. У него много помощников, и я всего лишь один из них. Вы останетесь на обед?
Последняя фраза прозвучала так, словно бы она долго не давала ему покоя и вырвалась у него помимо его воли. Заметив на лице Андреа тень колебания, Макс-младший поспешно воскликнул:
— Я не приму отказа. Я уже распорядился, чтобы стол накрыли на двоих. Анна-Мария расстроится, если ее труды пропадут даром.
Андреа почудились в его интонации нотки мольбы и отчаяния, она была так ими удивлена, что взглянула на него новыми глазами. В свои тридцать лет этот одинокий мужчина трепетал перед красивой дамой, словно мальчик. Это было довольно странно при его огромном состоянии и неограниченных возможностях. Значит, она произвела на него особое впечатление. Польщенная этим, Андреа решила остаться, хотя ей и было ясно, что Макс Руга-старший вряд ли составит им компанию.
— Хорошо, я согласна, — с очаровательной улыбкой произнесла она.
* * *
Горничная накрыла стол в оранжерее, настежь распахнув стеклянные двери, чтобы впустить в помещение как можно больше свежего воздуха. С наслаждением вдыхая аромат цветов, Андреа поинтересовалась, выращены ли здесь и тюльпаны, стоявшие на столе в хрустальной вазе. Макс-младший кивнул. Андреа наклонилась и понюхала один из бутонов с ярко-красными в оранжевую крапинку лепестками. Запах был настолько приятным и крепким, что даже чуточку опьянил ее. Цветы в вазе были с длинными сочно-зелеными стеблями и плотными листьями.
Великолепной была и еда, приготовленная Анной-Марией с большой любовью: овощной салат с курятиной под белым соусом, разнообразные сыры, свежеиспеченный белый хлеб с золотистой румяной корочкой, фрукты и вино. Насытившись и опьянев, Андреа окончательно расслабилась и, очевидно, утратив чувство меры, спросила:
— Вы были знакомы со второй женой своего отца?
— Да, мы с ней виделись здесь несколько раз.
— Вы с ней ладили?
— Она была всегда добра ко мне. И даже несколько смущалась, что стала главной причиной развода отца с моей матерью. Когда она внезапно скончалась, отец был глубоко потрясен. Некоторые считают, что он стал с тех пор немного странным, замкнутым.
— Вы полагаете, что он уже никогда больше не женится?
— Нет, — ответил, покачав головой, Макс.
— А вы? — с улыбкой поинтересовалась Андреа.
— Тоже вряд ли. Во всяком случае, у меня пока нет таких планов, — ответил Макс, потупившись. На его смуглых скулах обозначился румянец.
Служанка принесла им на подносе тарелочки с пирожными.
— Анна-Мария! — обратился к ней Макс. — Пожалуйста, зажгите в бассейне свечи.
Девушка кивнула и ушла.
— У вас имеется здесь бассейн? — с удивлением спросила Андреа.
— Да, конечно! И даже не один, а два. Но тот, о котором я с ней говорил, находится в доме, он не очень большой, но удобный. Отец называет его большой ванной. Я люблю расслабляться в нем после обеда. Если желаете, можете составить мне компанию.
Пробормотав это, он отвел взгляд, совершенно стушевавшись. Андреа, раскрыла было рот, намереваясь задать ему еще один каверзный вопрос личного свойства, но передумала и, залпом допив свое вино, воскликнула, обращаясь не столько к Максу, сколько к себе самой:
— А почему бы и нет, черт бы меня подрал!
Закрытый бассейн, который она себе представляла чем-то убогим и невзрачным, своей роскошью поверг ее в шок. Он действительно был небольшим, футов пятнадцать в длину и десять в ширину, зато отделан белым мрамором, как и лестница, ведущая к нему. Вода в бассейне постоянно циркулировала, проходя очистку, и подогревалась.
Тонированные окна приглушали солнечный свет, его с успехом компенсировали десятки маленьких свечей, горящих в изящных подсвечниках. Отблески колеблющихся язычков пламени прыгали по стенам и экзотическим растениям. Специальные плоские подсвечники плавали по воде, пронизывая ее толщу своим оранжевым свечением. Воздух, насыщенный дурманными ароматами, вызывал у всякого очутившегося здесь желание поскорее окунуться.
Андреа поразило большое разнообразие лилий и кувшинок, посаженных вдоль бортиков. Их толстые стебли, покрытые ворсинками и трещинками, напоминали тело эрегированного пениса, увитого венами. Особенно хорош был белокрыльник с большим белым цветком, который, распускаясь, волшебным образом преображался из тугого бутона на конце черенка в один скрученный лепесток. Из его воронкообразного отверстия посередине торчала шероховатая и заостренная тычинка. С наслаждением понюхав это чудо природы, Андреа пришла в жуткое волнение и, обернувшись, с вызовом взглянула на Макса.
Он снял тенниску и отшвырнул ее на стул. Его мускулистый торс темно-оливкового цвета был покрыт густыми черными волосами. Макс плюхнулся на стул, снял туфли и стащил с себя джинсы и нижнее белье. Его лицо обрело отрешенное выражение, свойственное лунатикам. Он встал со стула и расправил плечи. При этом его толстый длинный пенис продолжал болтаться у него между ног, так, словно бы рядом с ним вовсе и не было никакой красавицы. Провожаемый изумленным взглядом Андреа, Макс подошел к бассейну, спустился по ступенькам и поплыл, осторожно отгребая от себя руками цветы и тарелкообразные подсвечники с горящими в них свечами.
Андреа вдруг ощутила необыкновенную легкость во всем теле, мысли ее прояснились и обрели удивительную четкость. Она больше не замечала удушливой духоты и не обращала внимания на мерцающие свечи. Запах расплавленного воска и цветов, вид обнаженного мужчины, плавающего в теплой воде среди лепестков, роскошная отделка бассейна — все это убедило ее, что она попала в сказочный мир чудес.
И пока волшебство не исчезло, ей следовало действовать. Быстро раздевшись, Андреа погладила себя по отяжелевшим грудям, животу и лобку, глубоко вздохнула и направилась к мраморной лестнице. С каждым ее шагом вожделение, охватившее ее, нарастало. И когда она вступила в теплую воду, все ее горячее тело затрепетало от сладкого предчувствия.
Макс обернулся и стал смотреть, как она все глубже погружается в воду, спускаясь по широким ступеням. Как только вода попала ей в вульву, Андреа восторженно охнула и присела, почувствовав слабость в коленях. Немного постояв в такой позе и привыкнув к новым ощущениям, она села на нижнюю ступеньку и начала брызгать водой на свои груди, зачерпывая ее ладошками. Томление внизу живота сменилось легким покалыванием, жар в анусе пропал, вытесненный щекоткой. С трудом подавив желание поласкать себя, Андреа попыталась расслабиться и сделала глубокий, успокаивающий вздох.