Я вздыхаю. Информации достаточно и в то же время мало. Так хочется узнать о Хакиме как можно больше… Одергиваю себя. О чем это я? Успокаиваюсь тем, что мне для дела нужно. Размышляю, допивая остывший кофе. Как сделать ему больно? Он же нашел мои точки. Лишил меня Ника, Азиза. Как бы я хотел спросить его почему.… Но вспомнив о Нике, с которым у меня даже ничего и не было, я здорово разозлился. Месть. Я должен отомстить.
Итак… Я даю распоряжения детективу узнать о ребенке Хакима как можно больше. Наверняка она не знает, что за папаша у нее. Любой ребенок дорог родителю, так ведь? Это сделает Хакиму больно?
Еще пишу, чтобы он попробовал копать на счет торговли людьми.
Пока все. Хватит. Мысли кончились.
Бреду в свой небольшой отельчик, думая только о Хакиме. Как он стал таким? Чтобы торговать людьми, нужно быть жестоким. Допустим, жизнь вдали от дома и в стесненных условиях его закалила. Но… все же. Что-то должно было произойти.
Здороваюсь с хозяйкой, улыбаясь, слушаю ее лепет и ни черта не понимаю. Потому что я далеко.
Холодный душ, холодная постель.
Он мне снится. Живот сводит. Прошу его все объяснить, но он лишь смеется. Он всегда смеется надо мной.
Просыпаюсь в три утра. Смотрю в потолок. Прислушиваюсь к тишине. Поднимаюсь, иду в ванную красить волосы, которые стали отрастать. Интересно, какой еще блондин по собственной воле будет краситься в брюнета?
Хочу действовать. Не могу больше сидеть.
Сильвестр ответил. Просил подождать… У него есть несколько зацепок. Но адрес Елены и Луизы прислал. И вот я уже в самолете. Что я скажу ей? Привет. Твой бывший… м… любовник меня продал. Я тут решил отомстить за это. Идиот. Тихо стону, но сосед слева на меня косится. Виновато улыбаюсь, прижимаю руки к животу, типа мне больно. Ладно. Просто посмотрю на них.
Добираюсь долго. Сначала на поезде, потом на электричке, потом на такси. Милый городок в уютной бухте. Все такое очаровательное, аккуратное, что физически ощущаю эту приторность во рту. Нужный мне дом огорожен невысоким кованым забором, но мне везет. Входная дверь распахивается, выходят женщина с девочкой-подростком. Женщина красива. Длинные черные волосы, почти до пояса, ни одной седой пряди. Широко раскрытые глаза с неизменным спокойствием смотрящие на этот мир. В ней чувствуется сила и в то же время слабость, будто невинность, заставляющая думать, что весь этот ее независимый вид лишь маска. На эту женщину невозможно не обратить внимание. Перевожу взгляд на девочку и сразу узнаю в ней Хакима. Темные пышные волосы. Глубокие карие глаза. И это выражение… Будто ее сердце закрыто от всего мира. Знакомо.
Они с удивлением смотрят, как я застыл у ворот. Я бы тоже удивился. Чужой человек возле собственного дома. Затем Елена произносит:
— Вы Алекс?
Ловлю свою челюсть. Женщина прищуривается. Луиза складывает руки на груди, тоже чуть прищуривается, копируя мать.
— Знаете, Хаким вдруг позвонил мне, спустя десять лет молчания. Сказал, что один ненормальный наведается к нам, и будет рассказывать сказки про то, какой он нехороший.
За всю свою жизнь я не был в таком недоумении, сменившемся глухой яростью. Вот сволочь! Он и тут успел меня обойти! Но раз уж я здесь, то попытка номер раз:
— А вам известно, что он торгует людьми?
Девочка недоверчиво смотрит на мать, а женщина выдержанно говорит:
— Хаким никто для меня. Он не появлялся больше десяти лет. Мне все равно. Пусть делает что хочет, я и так знаю, что он плохой человек.
— А тебе? – я прямо обращаюсь к девочке.
Она надувает губки и демонстративно фыркает, поддерживая мать.
Ничего я тут не добьюсь. Иду к таксисту, который ждет меня. Куда мне ехать? Что делать? Как мне сделать больно этому уроду? Хочу этого как никогда! Прошу отвезти меня в какое-нибудь кафе. Это барахло здорово раздражает. Целый чемодан не моих вещей, грима. Полезный только ноутбук. Им я и решаю воспользоваться. Есть ответ от Сильвестра. Он пробует узнать как можно больше о торговле людьми. Вроде интерпол давно интересуется этим. Было бы хорошо, если бы они сработались.
Я не знаю, как быть дальше. Совершенно. Я ничего не могу сделать Хакиму. Кто я и кто он… Он переиграет меня и в следующий раз. Вздрагиваю от телефонного звонка. Детектив? Но он же сказал пока общаться по почте. Так безопасней. Что-то случилось?
— Да?
— Привет, малыш.
Все замирает. Все звуки отходят на задний план. Время будто останавливается.
— Хаким… Как ты…
— Ты не выключил сотовый, котенок. Три дня не выключал.
Черт! Говорил же Сильвестр! Ну что я за идиот?
— Что, — сглатываю, — ты хочешь?
— Как моя дочурка? – молчу. Он смеется. – Так ты думаешь мне отомстить? Сказать ребенку, который не видел отца всю свою сознательную жизнь, что он работорговец?
— Я не раб, — тихо говорю в сторону.
Но он слышит. Его голос меняется. Становится теплее:
— Конечно, не раб. Ты самый прекрасный наложник Азиза. Он, кстати, до сих пор на меня злится. А моей вины нет. Ты хотел меня. Так ведь?
Больно. Как-то тянет в груди. Зачем он все это говорит?
— Что ты хочешь? – повторяю я сдавленно. Этот разговор вытягивает у меня силы.
— Тебя. Уже говорил. Но, знаешь, мне уже стало интересно. Что маленький котенок сможет сделать?
Издевается. Я не хочу продолжать разговор, но и не могу повесить трубку. Я словно завишу от него. Не могу самостоятельно лишить себя такого мазохистского удовольствия.
— Маленький, — шепчет Хаким. – Давай, покажи мне, что ты можешь.Ты же не просто красивая игрушка. Твоя головка должна еще и работать.
Он никогда не перестанет ставить меня ниже себя.
— Кстати, если ты задержишься в этом городе еще на пару часиков, то мы вполне можем встретиться. Ну, тогда я тебя не отпущу.
Снова смеется. Весело, да? Ну, сволочь, держись.
Спокойно улыбаясь, кладу сотовый в стакан с водой. Минус один, блин.
Такси, аэропорт, незнакомый город. Делаю все механически. Доберись до меня, попробуй. Неожиданное письмо от Сильвестра. Он нашел то, что так тщательно скрывал Хаким. То, что нигде не значится. Ни в каких базах, ни в каких досье. Просто ему повезло наткнуться на друга-друга-друга Елены. У нее есть еще и сын. Первенец Хакима. Вот уж с кем связь он точно поддерживает. Я уверен. На все сто. Вот только детектив сетует, что никто не знает, где он. От матери этого не добиться. Для нее мальчика будто не существует. По крайней мере, нет ни одной фото с ним. Хаким постарался его обезопасить. Выставил свою дочь вперед. Будто это его один ребенок. Забота. Где забота, там и любовь. Никто не знает, где мальчик? Я знаю. По возрасту он учится. А делать он может это только там, где это делал сам Хаким.
***
Трачу неделю на то, чтобы выяснить кто из учеников этой закрытой школы для мальчиков сын Хакима. В ход идет легенда о журналисте из России, деньги, запугивание, уговоры. Меня, наконец, допускают к досье учеников. Выбираю нескольких подходящих мальчиков. И, конечно, в одном из них узнаю Хакима. У него сильные гены. Те же волосы, тот же цвет кожи, те же глаза. Подхожу к сосредоточенному подростку на улице, когда он, сидя на лавочке в такой холод, читает книгу. Он внимательно выслушивает меня. Приходится рассказать ему все, с самого начала. Но он взрослый, поймет. Мрачнеет. Он растерян. Я жесток?.. А разве со мной не были жестоки? Его губы дрожат. То ли от холода, то ли от избытка чувств.
— Я не знал, — голос тоже дрожит. – Папа…
Запинается. Достает из кармана платок и высмаркивается.
— Папа периодически приезжает, привозит подарки, и я думал, он хороший…
Как по-детски это прозвучало. Мне стыдно. Хочется извиниться.
— Но я не позволю этому человеку быть моим отцом, — а вот это по-взрослому.
— Ты веришь мне? – что я говорю?! Пытаюсь отыграть назад? – Незнакомцу?
— Ты не врешь, — он пристально смотрит на меня. – Не врешь. Я… давно догадывался о чем-то таком. Просто… Из-за него я не могу общаться с мамой и сестрой. Пришло время. Я обращусь в суд. Ему запретят приближаться к нам. Он и не интересовался-то мной никогда искренне…
Стою и ничего не могу сказать. Я должен отговорить его… Сказать, что соврал. Но уже поздно. Мальчик решил. Он встает и уходит, пожимая мне напоследок руку. Что я натворил? Как-то быстро все получилось! Как он мне поверил, так просто? Черт.
***
Тупо напиваюсь. Что мне еще делать? Я же чувствую себя такой сволочью. Я и есть сволочь. Только Хаким еще большая сволочь! Как он все это делал со мной? Это же будто сам себе ножом по сердцу… Что с ним не так? Не мог он родиться таким! Хватаю сотовый. Плевать, что звонить нельзя. Детектив сразу отвечает, что-то говорит, но я кричу:
— Найди, почему он стал таким!
— Но ты хотел уничтожить его, если я переключусь, то потеряю связь с одним человеком…
— Найди! Он не мог родиться с ледяным сердцем! — ору я и швыряю трубку о стену. Минус два.
Мне плохо.
Еще полбутылки вина.
Штормит. Я беспричинно смеюсь и понимаю, что это игра. Хаким сам хочет этого. Думает, что я маленькая зверушка? Докажу обратное. Хватит. Никаких больше сожалений. Он подонок, он должен сидеть за решеткой. А я буду смеяться ему в лицо, сидя по другую сторону.С утра стыдно перед Сильвестром. Звоню ему, но он не отвечает. Думает, наверное, что я истеричка. И правильно думает. Благо хоть рыдать перестал по каждому поводу. Задумываюсь. Кажется, я взрослею. Новость.
Пью кофе в крошечном, на три столика кафе. В иной ситуации я бы радовался такому затянувшемуся отдыху. Столько мест посетил, столько впечатлений. Но я не могу думать ни о чем, кроме Хакима. Горечь, отчаяние, ярость… Боль. Мне больно с каждым шагом. Хочу найти ответы и не могу. В чем смысл?
Проходит еще три дня. Хожу сам не свой. Настроение меняется за секунды. То злорадно хихикаю, то сжимаю с силой кулаки. От детектива никаких вестей.
Не могу.
Хватит.
Что-то нужно делать.
Не хочу больше Европу. Хочу Азию.
Туда, где мы встретились.
Бросаю все вещи в камере хранения аэропорта. Вряд ли я за ними вернусь. Оставляю себе лишь дурацкие очки, потрепанный пиджак и ноутбук. На таможне долго, очень долго мое лицо сопоставляют с фото в паспорте. Думаю, сейчас меня осторожно, чтобы не вызывать панику, отведут в дальнюю комнату аэропорта. Будут допрашивать. Арестуют. И тогда я проиграл.
Говорю что-то на счет того, что я очень заболел и плохо себя чувствую. Долгожданный штамп. Радости нет. Лучше бы я попался. Кончилось бы это все. Как же я устал от аэропортов, перелетов, гостиниц. Этой еды. Одноразовых зубных щеток, одноразовых гелей в пластиковых пакетиках, которые никогда не удается открыть мокрыми руками.
Еще больше я устал ненавидеть Хакима. Специально накручиваю себя, вру. Да, он нехороший. Но он такой. Такой. Самый необыкновенный человек в моей жизни.
Мне опостылело одиночество…
***
Бангкок приводит меня в чувство. Как же жарко. Стираю пот со лба рукавом. Как же я люблю Бангкок с его теснотой, духотой, липкостью, запахом специй и жареного на костерках мяса, разных шашлычков из морепродуктов.
Я снова на том прогулочном катере, как и тогда. Только ко мне никто не подходит, не следит за мной. Я даже выбираю тот же отель, но ко мне никто не вламывается в номер, хоть я этого так жду.
Сильвестр объявился. С очень хорошими новостями. Быть может, если все пойдет по плану, мне удастся то, к чему я так стремлюсь… Но…
Почему все изменилось? Мне было тоскливо, как волку в бесконечную лунную ночь зимой. Мне было горько. Я сам не понимал себя. Меня посещали мысли о том, чтобы бросить все это. Кому я что доказываю? Себе, Хакиму? Так он во всем превосходит меня. Мне не переиграть его.
Я вышел на балкон и долго смотрел на город, сверкающий миллионами огней. Сейчас кто-то занимался сексом, кто-то рождался, кто-то умирал. А кто-то, быть может, как и я думал о своей жизни и хотел найти утешение.
Где сейчас Хаким? Почему-то я думал, что он здесь, в Тайланде. Но… Где он может быть? Один шанс на миллион встретиться в огромном Бангкоке.
Вернувшись в номер, я придирчиво осмотрел свой гардероб. Ничего подходящего. Я натянул футболку и джинсы, спустился в фойе и заказал такси. Кожаные сидения скрипнули под моим весом, я назвал адрес самого дорогого ресторана, который, конечно же, принадлежал самому шикарному отелю.
Город за стеклом жил, дышал, любил. Только я ему не принадлежал.
Как я и ожидал, отель находился на одной из фешенебельных улиц, среди бутиков. В один из них, даже не глядя на марку, я и отправился. Юная девушка выпорхнула ко мне и с фирменной улыбкой поинтересовалась о моих желаниях.
— Я должен понравиться одному мужчине, сумма не важна, — без эмоций говорю я.
— Конечно, сэр, — она кивнула. Все любят таких клиентов.
Через полчаса на мне была белая рубашка с короткими рукавами из тонкого хлопка, отделанная черным бархатом по краям и светлые брюки. Честно говоря, на мне еще ни одни вещи так хорошо не сидели в жизни. Но меня это не порадовало. Девушка подобрала мне ботинки из светлой кожи. Сейчас я был похож на того холеного молодого человека из восточного гарема.
Я протянул ей карточку, даже не спрашивая сумму, а потом дал несколько купюр высокого достоинства за услуги.
— Что делать с вещами, в которых вы пришли, сэр?
— Что хотите.
У меня тянуло живот в предчувствии чего-то. Никогда не мог похвастаться интуицией, но знал, что сегодня что-то произойдет. Я отправился в отель, охрана с радостью меня пропустила и подсказала, где бар. Дерево, золото, полумрак. Знаю, кому бы тут понравилось.
— Желаете поужинать? – услужливо подбежал метрдотель.
— Пока нет, спасибо. Может позже.
Я приметил чудесное место возле барной стойки в глубокой нише. Два небольших диванчика, тонкий столик между ними, сверкающая люстра с тысячей страз. Откинувшись на спинку, я наблюдал за публикой в ожидании заказа. Сплошь элита, только брэнды и ослепляющая роскошь. Почему все так стремятся попасть в этот узкий круг людей? Я был богатым с шейхом, я был бедным с Ником, и оба раза меня можно было назвать счастливым. Принесли заказ. Виски со льдом. Никогда не пил хороший виски. Чем не повод попробовать?
Крепкий. Я едва сдержал кашель. Приятный, горячий, то, что доктор прописал. Голова мгновенно зашумела. Только легче не стало. Меня все еще точило что-то непонятное изнутри. После третей порции ничего не изменилось. Я вздохнул. Алкоголь не выход.
— Алкоголь не выход, — повторил мои мысли знакомый голос, который я мечтал услышать.
Я посмотрел на Хакима сквозь призму янтарного напитка и стекла. Улыбнулся:
— Привет.
— Привет, малыш.
Опьянение или нет, но в его голосе была нежность. Я осушил стакан и поставил его с громким стуком, не решаясь посмотреть Хакиму прямо в глаза.
— Как ты? – заботливо, с интересом.
— Не очень, — признаюсь я, разглядывая картину на стене.
— Почему?
— Я устал, очень устал. И не знаю, как мне быть.
Происходящее казалось мне не реальным. Хакима не должно быть здесь, я тоже не должен быть здесь, мое воображение, расслабленное алкоголем, подсказывало мне, что все это, возможно, сон, а значит, на мужчину можно посмотреть, не боясь последствий. Я рискнул. Боги, сколько же я его не видел… Мое сердце участило ритм, а руки вспотели. Хорошо, что я ответил раньше, потому что сейчас не вспомнил бы и своего имени. Он был так красив, чертовски красив, будто демон из преисподней. Только на лице Хакима была непривычная теплота, от этого внутри заболело сильней. Он произнес:
— Осталось немного, как я понимаю. Скоро ты отомстишь мне, так?
Почему он так просто об этом говорит? Ведь я хочу сломать его жизнь. Если не всю, то что-то очень важное в ней.
— Ты же все знаешь, — с горечью ответил я, махая официанту, показывая на свой стакан.
— Может тебе не стоит пить?
— Может тебе не стоит строить из себя папашу? – огрызнулся я.
Передо мной поставили новую порцию виски. Я схватил стакан и сделал глубокий глоток.
— Котенок, маленький котенок, — вдруг раздалось у меня прямо над ухом. Как я пропустил тот момент, когда Хаким подсел ко мне?! Он был рядом, приобнял меня, твердо забрал стакан из моих дрожащих пальцев. Коснулся губами моего виска, несколько мгновений сидел, просто ко мне прижимаясь.