- Сид, я так счастлив, что тебя обманули. Я так счастлив, что ты переехала к нам.
Я засмеялась и отодвинула его лицо от моего. Ридж показал кивком головы на выход, и я кивнула в знак согласия. Если бы еще один коктейль, то нам бы пришлось нести этих двух.
- Мне нравится то платье, которое ты носишь, Сид. Оно синее? Но пожалуйста, не одевай его снова. Уоррен склоняет свою голову к моей, и мы продвигаемся к выходу. - Мне не нравится, как смотрится твоя задница в том платье, потому, что, я знаю, что мог бы любить Бриджитт, но твое платье заставляет меня любить твою задницу.
Ничего себе. Он действительно пьян, если признается в том, что мог бы любить Бриджитт.
- Я уже говорила тебе, что уже сожгла то платье, - сказала я, смеясь.
- Хорошо, - ответил он со вздохом.
Мы добрались до выхода, и я замечаю, что Ридж уже несет Мэгги на руках. Ее руки были сплетены вокруг его шеи, а глаза закрыты. Как только мы добрались до машины, она открыла глаза, когда Ридж пытался поставить ее на ноги. Она сделала шаг, но тот час спотыкнулась. Ридж открыл заднюю дверь, и она практически упала внутрь машины. Он стремглав побежал к своему сиденью, а Мэгги упала на дверь, снова закрыв глаза. Ридж показывает Уоррену, чтобы тот залазил в машину, но Уоррен идет прямо к Риджу, хлопает его по щеке и говорит: - Я не завидую тебе, приятель. Бьюсь об заклад, это действительно трудно не поцеловать Сидни, потому что это трудно даже для меня, несмотря на то, что мне она нравится не настолько сильно, как тебе.
Уоррен залазит внутри автомобиля и падает напротив Мэгги. Хорошо, что он был слишком пьян, чтобы подписаться под теми словами, которые он сказал Риджу. Думаю, Ридж не понял ничего из того, что сказал Уоррен. Я могу сказать это по взгляду Риджа, который он на меня бросил. Он рассмеялся и наклонился, чтобы поднять ногу Уоррена, которая до сих пор висела из машины. Толкнув ее в машину, он закрыл дверь, но в моем уме застряла та фраза, которую сказал Уоррен.
Ридж прошел вперед меня, потянул за ручку двери около пассажирского сиденья и открыл ее. Я сделала шаг вперед, но почувствовав на нижней части своей спины руку Риджа, остановилась.
Смотрю на него, а он на меня. Его рука остается на моей нижней части спины, пока я силой не заставляю себя закрыть разрыв между мной и автомобилем. Постепенно я начинаю сползать на сиденье, и его рука ускользает. Он ждет, пока я полностью окажусь внутри автомобиля, и закрывает дверь.
Я откидываю свою голову назад на сиденье и закрываю глаза в ужасе от того, что этот простой жест означал для меня.
Я слышу, как он садится за руль, но по-прежнему держу свои глаза закрытыми. Я не хочу смотреть на него. Я не хочу чувствовать, что я чувствую, когда я смотрю на него. Мне не нравится, как каждую минуту, которую я провожу с ним, я все больше и больше чувствую себя Тори.
На мой телефон приходит сообщение, так что я была вынуждена открыть глаза. Ридж держал свой телефон и смотрелна меня.
Ридж: Она не всегда такая. Меньше даже трех раз в год. Ей не сладко пришлось, и, в последнее время, она любит выйти погулять. Это помогает.
Я: Я не осуждаю ее.
Ридж: Я знаю. Я просто хотел, чтобы ты знала, что она не злоупотребляет алкоголем, как и я.
Он подмигнул мне, и я рассмеялась. Я смотрела на заднее сиденье, и увидела, как Уоррен лежит, перегнувшись через Мэгги. Они оба без сознания. Я обернулась назад и получила новое сообщение.
Я: Спасибо, что рассказал мне о себе. Я знаю, что ты не обязан был это делать, и я знаю, что, вероятнее всего, не хотел этого делать, но, все равно, спасибо.
Он глянул на меня слегка искоса, и возвратил свое внимание на телефон.
Ридж: Я никогда никому не рассказывал эту историю. Даже Бреннану. Он был слишком мал, что даже наверное и ничего не вспомнит из того.
Он положил свой телефон, включил на коробке передач задних ход, и начал сдавать назад.
Почему единственный вопрос, который я хотела его спросить кажется сейчас мне совершенно неуместным?
Я хочу спросить его, рассказывал ли онкогда-либо эту историю Мэгги. Это не должно иметь для меня никакого значения, но почему-то имеет.
Он начинал ехать, и протянулся, чтобы включить радио, что меня очень сбило с толку. Он ведь не слышит,и ему должно быть все равно включено ли оно или нет.
Но потом я поняла, что он сделал это не для себя.
Он включил его для меня.
Ридж
После остановки в МакДрайв, где мы купили покушать, мы поехали к жилому комплексу. Я поставил машину на парковку.
Я: Возьми еду и открой дверь, пока я буду их будить.
Она берет два наших напитка и пакет с едой, потом идет в квартиру, а тем временем я иду к черному входу и открываю дверь. Я трясу Уоррена, чтобы он проснулся и помогаю ему выйти из машины. Затем я бужу Мэгги и помогаю ей. Она все еще не в состоянии идти, поэтому я поднимаю ее, закрывая за нами дверь авто.
Я удостоверяюсь, что Уоррен идет впереди меня вверх по лестнице, потому что не уверен, справится ли он с этой задачей.
Когда мы уже зашли внутрь, Уоррен поковылял в свою спальню, а я повел Мэгги в свою комнату. Я положил ее на кровать и снял туфли, а затем одежду. Укрыв ее одеялом, возвратился в столовую, где Сидни уже выложила нашу еду. Сейчас уже практически была полночь, а мы оба не ели еще с обеда. Я сел напротив нее.
Я: Так что теперь ты знаешь один из моих темных секретов, а взамен я хочу знать один из твоих.
Наши телефоны лежали перед нами на столе во время нашей трапезы. Она улыбнулась и начала отвечать на мое сообщение.
Сидни: У тебя есть и другие темные секреты?
Я: Мы говорим сейчас не обо мне, а о тебе. Если мы собираемся вместе работать, мне нужно знать, на что я подписываюсь. Расскажи мне о своей семье. Тоже буйные алкоголики?
Сидни: Нет, просто придурки. Мой отец - адвокат, и он ненавидел, что я не собиралась учиться в юридической школе. Моя мать всегда сидела дома, ни одного дня в жизни не работала. Она конечно отличная мама, но в то же время она была одной из тех идеальных мам, понимаешь? Прям из фильма «Степфордские жены».
Я: Есть братья или сестры?
Сидни: Нет. Я единственный ребенок в семье.
Я: Я бы не сказал по тебе, что ты была единственным ребенком. Также я бы не сказал, что ты - дочь адвоката.
Сидни: Почему? Потому что я не высокомерная и испорченная?
Я улыбнулся и кивнул.
Сидни: Ну, спасибо. Я стараюсь.
Я: Не хочу показаться черствым, но почему, если твой отец адвокат и ты поддерживаешь отношения с родителями, ты не позвонила именно им на прошлой неделе, когда тебе некуда было идти?
Сидни: Причина в том, что моя мать привила мне чувство самостоятельности. У нее вообще не было образования, и она всегда находилась в полной зависимости от моего отца. Поэтому, она воспитала меня так, чтобы я была очень самостоятельной и могла себя обеспечивать, и я всегда гордилась этим, поэтому и не прошу у них помощи. Бывает иногда трудно, особенно, когда действительно нужна помощь, но я всегда обхожусь без нее. Я также не обращаюсь к ним по той причине, что мой отец никогда не упустит возможности напомнить мне о том, что я не захотела учиться в юридической школе, которую бы он плачивал.
Я: Подожди. Ты сама оплачиваешь себе обучение? Но если бы ты изменила профилирующую дисциплину на другую, с юридическим уклоном, то он бы платил?
Она кивнула.
Я: Это ведь несправедливо.
Сидни: Как я уже сказала, мой отец придурок. Но я не хочу ходить вокруг и обвинять во всем подряд своих родителей. Есть много всего, за что я должна быть им благодарной. Я выросла в относительно нормальной семье, мои родители живы и здоровы, и они в какой-то степени меня поддерживают. Они лучше, чем большинство, просто хуже, чем некоторые. Я ненавижу, когда люди всю жизнь обвиняют своих родителей за каждую плохую вещь, которая случается с ними.
Я: Да. Я полностью согласен, и именно поэтому ушел от родительской опеки, когда мне было шестнадцать. Решил взять свою жизнь в свои руки.
Сидни: В самом деле? А как насчет Бреннана?
Я: Я забрал его с собой. Суды думали, что он живет со своими родителями, но он переехал ко мне. Ну, а Уоррен. Мы подружились, когда нам было четырнадцать. Оба его родителя были глухими. После того, как я стал жить без родителей, они позволили мне и Бреннану жить с ними. Мои родители продолжали иметь опеку над Бреннаном, когда я забрал его к себе, чем сделал им огромное одолжение, и они это отлично знали.
Сидни: Это было так заботливо со стороны родителей Уоррена совершить такой поступок.
Я: Да, они великие люди. Не знаю почему Уоррен оказался сейчас там, где он оказался в жизни.
Она засмеялась.
Сидни: А они продолжали растить Бреннана после того, как ты уехал в колледж?
Я: Нет, он у них оставался всего в течение семи месяцев. Когда мне исполнилось семнадцать, мы переехали на квартиру. Я бросил школу и получил сертификат о полном среднем образовании, чтобы я смог раньше пойти в колледж.
Сидни: Ничего себе. Ты воспитывал брата сам?
Я: Вряд ли. Бреннан хоть и жил со мной, но он одиниз тех, кого воспитывать невозможно. Ему было четырнадцать, когда мы получили свое собственное место жительства. Мне было всего семнадцать. Как бы мне не хотелось сказать, что я был ответственным, зрелым, взрослым, но, на самом деле, все было как раз наоборот. Наша квартира стала местом встреч для всех, кто нас знал, и Бреннан «отвисал» столько же, сколько и я.
Сидни: Это звучит шокирующе. Кажется, ты такой ответственный.
Я: Я был необузданный, но не настолько, насколько мог бы быть, живя отдельно от родителей и в такие юные годы. К счастью, все наши деньги уходили на оплату счетов и аренду, поэтому я не попал под губительное влияние дурных привычек. Мы просто любили повеселиться. Наша группа появилась, когда Бреннану было шестнадцать, а мне было девятнадцать, так что это занимало уйму времени. Кроме того, в том же году я начал встречаться с Мэгги. Так что после этого я успокоился.
Сидни: Ты с Мэгги с девятнадцати лет?
Я кивнул, но не написал ответ. Я почти не касался еды из-за отправки сообщений, так что я взял свой бургер. Она сделала то же самое, и мы кушали, пока все не съели. Мы встали и убрали со стола. Затем она мне помахала рукой и ушла в свою комнату. Я сидел на диване и включил телевизор. Примерно через пятнадцать минут просмотра канала серфинга, я, наконец, включил фильм. Субтитры были выключены на телевизоре, но я не собирался ничего предпринимать, чтобы их включить. Я слишком устал, чтобы читать их и следить за фильмом.
Дверь в комнату Сидни открылась, и она зашла ко мне, поражаясь тому, что я все еще не спал. Она была в одной из своих мешковатых рубашек, а ее волосы были мокрые. Она пошла в свою комнату и вышла с телефоном в руках, сев на диван рядом со мной.
Сидни: Я не устала. Что ты смотришь по телеку?
Я: Я не знаю, фильм только начался.
Она забрасывает свои ноги на диван и кладет голову на подлокотник. Ее взгляд направлен на телевизор, а мои глаза на нее. Я должен признаться, что та Сидни, которая вышла сегодня с той двери, совершенно отличается от той, которая лежит здесь. Ее макияжа больше нет, волосы больше не совершенны, в одежде есть даже дырки, и я не могу не удержаться от смеха, глядя на нее. Если бы я был Хантером, я сейчас бы сам себя ударил в лицо.
Она начинает наклоняться вперед, чтобы взять телефон, и вдруг резко переводит взгляд в мою сторону. Я хочу оглянуться назад на телевизор и сделать вид, что не смотрел на нее, но со стороны это выглядело бы неловко. К счастью, ее, не волнует, что я смотрел на нее, потому ее все внимание было направлено на телефон.
Сидни: Как ты это смотришь без субтитров?
Я: Слишком устал, чтобы читать. Иногда я просто люблю смотреть фильмы без субтитров и попытаться угадать, что они говорят.
Сидни: Я хочу попробовать. Отключи звук, и мы оба будем смотреть без звука.
Я смеюсь. Смотреть без звука? Это что-то новенькое. Я направил пульт на телевизор и нажал кнопку отключения звука. Она направила все свое внимание на телевизор, но я был не в состоянии отвести от нее взгляд.
Не понимаю, откуда взялась моя внезапная одержимость смотреть на нее, что я даже не могу остановиться. Она сидит за несколько метров от меня. Мы не прикасаемся к друг другу. Мы не говорим. Она даже не смотрит на меня. Тем не менее, простой факт, что я смотрю на нее заставляет меня чувствовать себя невероятно виноватым, как будто я делаю что-то не так. Взгляд не может причинить вреда, так почему же я чувствую себя таким виноватым?
Я пытаюсь отвлечь себя от чувства вины, но в глубине души, я точно знаю, что происходит.
Я не чувствую себя виновным просто потому, что я смотрел на нее. Я чувствую себя виноватым за то, что она заставляет меня чувствовать себя таким.
• • •
Такое было уже два раза, что я просыпался таким образом. Я оттолкнул руку, которая хлопала меня, и открыл глаза. Уоррен стоял надо мной. Он положил бумагу мне на грудь, затем ударил рукой возле моей головы. Затем направился к входной двери, хватая ключи, и ушел на работу.
Почему он так рано ушел на работу?
Я поднимаю свой телефон, на часах - 6:00 утра. Я не предполагал, что он так рано уйдет.
Я сажусь на диван и смотрю, что на другом конце дивана лежит, свернувшись калачиком, Сидни, которая крепко спит. Я беру записку Уоррена и читаю: «Как насчет того, чтобы ты пошел в свою комнату и лег спать со своей девушкой!»
Я скомкал записку, взял мусорное ведро и похоронил ее там. Возвращаюсь к дивану, кладу руку на плечо Сидни, чтобы ее разбудить. Она переворачивается на спину и потирает глаза, потом смотрит на меня.
При виде меня, она начинает улыбаться. Вот и все. Все, что она сделала,это улыбнулась, но вдруг в моей груди появился жар, и я почувствовал, будто целая волна тепла прокатилась по моему телу. Не годится это все. Я не испытывал это чувство с девятнадцати лет.
Именно тогда впервые начали зарождаться чувства к Мэгги.
Я указываю на комнату Сидни, чтобы дать ей понять, чтобы она пошла легла в постель, затем быстро разворачиваюсь и иду в свою комнату. Стянув с себя джинсы и футболку, тихо ложусь в кровать рядом с Мэгги. Я кладу свои руки вокруг нее, притянув ее к себе, и кладу ее к себе на грудь. Следующие полчаса, пытаясь уснуть, я прокручиваю в своей голове пластинку напоминаний.
Ты влюблен в Мэгги.
Мэгги идеально подходит для тебя.
Ты идеально подходишь для нее.
Она нуждается в тебе.
Ты счастлив, когда вы вместе.
Ты с той единственной, с которой тебе следует быть.
Глава 10
Сидни
Уже прошло две недели с тех пор, как я и Ридж перестали работать вместе над текстами. Через несколько дней после того, как Мэгги вернулась домой, случилось так, что Ридж был вынужден уехать куда-то на шесть дней по "чрезвычайным семейным обстоятельствам". Он не вдавался в подробности, что за "чрезвычайные обстоятельства" это были, но я припоминаю еще со времен, когда я жила с Тори, и наблюдала за его балконом, что такое случалось и раньше. "Чрезвычайные семейные обстоятельства" были его отговоркой, как оказалось.
Судя по тем разговорам, которые вел по телефону Уоррен, я узнала, что это не имело никакого отношения к Бреннану. Раньше он никого не называл своей семьей, кроме как Бреннана. Когда через несколько дней Ридж вернулся, я спросила у него, все ли было хорошо, и он ответил, что все было в порядке. Казалось,он не хотел вдаваться в любые подробности, и я пыталась напомнить себе, что его личная жизнь не должна меня касаться.
Я ушла с головой в учебу, и раз за разом, когда я пыталась самостоятельно писать тексты, это не сравнить было с тем, когда был аккомпанемент, музыка, которую можно было наложить на тексты. Ридж уже как несколько дней был дома, но большую часть времени проводил в своей комнате, и меня интересовало то, была ли еще какая-то другая причина, почему он держал от меня дистанцию.