— Факт, о котором ты нам говорил, — громко спросил Дакота, — может быть просто случайностью? Нигде ведь не говорится, что это связывает мужчину, не затрагивая женщину?
Проигнорировав его, Блейн стал оглядывать улицу.
— В то мгновение, когда мужчина-вулфен захочет отметить женщину как свою, он уже проиграл войну.
Дакота долго и злобно смотрел на его профиль и, наконец, отвернулся, чтобы проследить за людьми, которые заканчивали заполнять горючим ров, вырытый вокруг убежища. Казалось сомнительным, что это будет препятствием для оборотней — они будут сходить с ума вместо того, чтобы реагировать как любое нормальное существо и стрелять.
Но если они нарушат границу, то, по крайней мере, станут легкой мишенью, насмешливо подумал он.
Парень сомневался в том, что с помощью огня и стрельбы им удастся убедить большинство держаться подальше.
Дакота надеялся, что никто из мужчин не будет рад применить оружие, несмотря на ненависть к оборотням.
— Когда это закончится, мы должны разрешить наш спор, — сказал он, наконец, — мне надоело делиться.
— Конечно, мы найдем способ всё уладить, — коротко парировал Джаред.
Ксавье пожал плечами:
— На самом деле было не так уж плохо. Никогда не думал, что стану участвовать в чем-то подобном, но получилось чертовски здорово.
Джаред выругался и ударил его по голове. Кону и Блейну потребовалось целых десять минут, чтобы расцепить их.
— Что, чёрт возьми, с вами двумя? — прорычал Кон.
— Будь я проклят, если знаю, что с ним не так! — сказал Ксавье злобно. — Он не настолько был против, чтобы уйти.
— Чего? — потребовал Дакота.
— Мы были втроём с Даникой, — сказал Ксавье, пожимая плечами.
— Вы что? — зарычал Блейн.
— Ты просто не можешь держать язык за зубами! — закричал Джаред.
— Вы говорите, что трахали её вдвоем? Одновременно? — возмутился Кон.
— Как я уже сказал, это предложила Даника. Не уверен, что согласился бы в обычной ситуации, но тогда я завёлся как черт, да и вы, ребята, не стали бы нас долго ждать. Я думал, что если мы не поторопимся, то потеряем шанс бороться за неё. И потом, кто-то же должен был проиграть. Наверное, по этой причине Джаред и согласился.
Кон, Блейн и Дакота обменялись взглядами и снова, нахмурившись, повернулись к Джареду и Ксавье.
— Она позволила вам…? Кто из вас…? — Дакота не мог закончить ни один из своих вопросов.
— И вы говорите, что это предложила Дани? — выкрикнул Блейн, очевидно, поражённый.
Ксавье, задумавшись, нахмурился:
— Что-то вроде того. Она была очень пьяна. Ей показалось, что это наша идея, и Даника решила её поддержать. Она никогда не делала этого, но, видимо, ей понравилась задумка, вот и решила попробовать. Я слышал, что некоторые люди так делают. Никогда не думал, что со мной такое случится, но, как уже сказал, было мало времени для принятия решения. Я просто сделал это и всё.
— Джаред, вроде, не очень рад такому опыту, — сухо заметил Блейн.
— Чёрт, не знаю почему! — сказал Ксавье. — У него был выбор, что делать, хотя сейчас это и выглядит спорным. Трудно представить, что может быть лучше. Возможно, я не захочу повторить такой опыт снова. Просто скажу, что не сожалею о нём. Как когда-то в Риме и всё такое. Она человек. Вы сами знаете, нельзя быть с женщиной-человеком и ждать, что она будет делать всё так, как ты хочешь.
Блейн взглянул на Кона, а затем нахмурился:
— Альфа не делится своей самкой. По крайней мере, не я, — добавил он, когда другие обернулись посмотреть на него. — Другими женщинами, может быть, но не той, от которой я хочу иметь щенков.
— Так мы уже всё сделали, — ответил Ксавье. — В конце концов, никто из нас не будет знать, чей это щенок. Кроме того, у тебя нет постоянной самки и не было раньше. Как ты можешь утверждать что-то, если прежде никогда не имел пару. Особенно, когда большинство разделяют свою альфа-самку с бетами, по крайней мере, для того, чтобы сохранить мир в стае.
— Когда разберёмся здесь, мы должны будем решить, кому из нас она принадлежит раз и навсегда, — повторил Дакота, игнорируя Ксавье.
— Вы по-прежнему думаете, что она согласиться с законом вулфенов и примет победителя? — громко спросил Блейн. — Дани не обязана делать это, она не подчиняется нашим порядкам или обычаям, а также не восприимчива к поставленным меткам. Она не должна принимать никого из нас.
— Даника уже приняла всех нас, — рассуждал Ксавье. — Выбор всегда делает женщина. Она только позволяет нам думать, что это была наша идея. Мы принадлежим ей. Она наша альфа-самка. Мы сформировали вокруг неё новую стаю. Единственное, ещё не решено, кто будет альфой в этой стае.
Блейн посмотрел на него, прищурив глаза.
— Иногда ты видишь вещи так просто, что становится страшно, Ксавье, — пробормотал он.
Тот возмущенно уставился на него:
— Ты хочешь сказать, что я тупой?
Блейн покачал головой.
— Не знаю. Ты можешь быть самым умным здесь. Я, действительно, связал себя с Даникой, зная, что она человек и не будет чувствовать того же, — сардонически сказал он.
Ксавье долго смотрел на него, но не стал упоминать, что ни он, ни Джаред не ушли от девушки, пока не пометили её, как и другие.
Крик одного из дозорных вернул их внимание к происходящему. Стоя, все пятеро прищурились, всматриваясь в точку чуть выше пляшущего пламени. Они видели, как группа оборотней шла прямо к убежищу. Принюхиваясь, они замерли с другой стороны рва.
— На одну вещь мы можем рассчитывать всегда — грёбаные оборотни, — крикнул Кон. — Если в пределах мили есть человек, они пойдут к нему, всегда выбирая легкий путь.
Улавливая запах людей в убежище, животные начали выть и рычать, обходя огненную стену то с одной, то с другой стороны, пытаясь найти место, где можно пересечь ров.
— Ещё одна вещь, на которую ты можешь рассчитывать, — сказал Дакота, — идиотизм. Как думаешь, сколько времени им понадобится, чтобы понять, что огонь идёт по кругу?
— Держу пари, что, по крайней мере, круга два — едко предположил Джаред.
Ещё полдюжины недавно изменившихся зверей присоединились к первой стае и в течение часа они рвали друг друга на куски. Наконец, самый крупный из них схватил особь поменьше, поднял над головой и кинул сквозь огонь в безопасную зону.
— Дерьмо! — воскликнул Блейн, поднимая оружие и прицеливаясь.
Полдюжины пуль попало в грязь возле оборотня, выбивая комья земли, пока тот в растерянности смотрел по сторонам. Казалось, он не обращал внимания на пули, или, может быть, они ещё больше приводили его в замешательство.
— Я не представлял, как здорово иметь оружие с глушителями, — сказал Кон с отвращением. — Тупой придурок даже не понял, что мы стреляли в него.
— Здание недостаточно изолированно, чтобы стрелять без глушителей, нельзя, чтобы люди услышали выстрелы. Мы не можем допустить паники, — сказал принц многозначительно, прицеливаясь снова.
Пуля вошла в ногу животному. Яростно взревев, зверь подпрыгнул и стал кружить в поисках цели. Заметив Блейна, он издал боевой клич и кинулся на него. Ещё одна пуля, прилетевшая с другой стороны, попала ему в бедро. Когда нога подвернулась, зверь упал в грязь. Он помнил о других пулях и замер на несколько минут, затем развернулся и побежал в сторону огненного кольца. К сожалению, оборотень был напуган огнём так же, как и пулями. Неистово воя, он направился дальше, то прыгая в огонь, то отскакивая назад.
— Я позабочусь об этом, — сказал Джаред. Отложив оружие, он наполовину изменился и стал подбираться к оборотню. Ощущая его приближение, зверь отвернулся от огня и бросился на противника. Вулфен отскочил в сторону в последний момент и, обогнув его, ударил кулаком по голове. Оборотень упал, не удержавшись на раненной ноге. Схватив животное, Джаред поднял его над головой и бросил сквозь огненную стену. Тот врезался в группу других животных, завывающих перед рвом в надежде пробраться на другую сторону.
Они сходили с ума, кусали и рвали несчастное животное, как будто Джаред бросил им ужин. Тот минуту смотрел на них с отвращением и, наконец, вернулся к парням.
— Помогло, — проворчал он.
— Это была женщина-оборотень. Грёбанный позор, — согласился Ксавье.
— Как ты узнал? — спросил Кон невзначай.
— Я видел её сиськи.
— Ты думаешь только о сиськах, — сказал Джаред раздраженно. — Это был мужчина, только молодой, он всё равно не прожил бы долго.
— С чего ты взял?
— Когда я бросал его, то схватил за грудки. И чертовски уверен, что сисек там не было.
— Ну, отсюда это напоминало сиськи, — пробормотал Ксавье.
Ещё, по крайней мере, около дюжины раз оборотни пытались прорваться через огненное кольцо. На рассвете, когда небо стало светлеть, звери, истощив силы после неистовой ночи, наконец, стали уходить, стремясь скорее найти место для сна. Потушив огонь и сложив оружие, мужчины отправились помогать чистить город. Блейн, Кон, Ксавье и Джаред присоединились к поисковым отрядам. Дакота с горсткой других мужчин остался охранять убежище. Сейчас звери не представляли опасности. Они снова должны вернуться в свою человеческую форму, если ещё не сделали это с тех пор, как перестали контролировать обращение.
Проблема в том, что очень немногие вспомнят хоть что-то, а если кто-нибудь сможет двигаться, то запаникует и попытается попасть в убежище, чтобы любой ценой укрыться в безопасном месте.
— Жалкие ублюдки, — бормотал Дакота, осматривая тела, лежащие на улицах города.
Покинув лагерь, Блейн и его группа разделились. Переходя от одного человека к другому, они толкали их, чтобы обнаружить признаки жизни, и шли дальше, разыскивая мертвых. Было уже за полдень, когда они обошли весь город.
— Место напоминает зону боевых действий, — устало сказал Блейн, усаживаясь возле Дакоты и делая большой глоток воды из бутылки, которую предложил Дакота.
— Это и есть зона боевых действий. Сколько?
— Обнадеживающе, только шестеро убитых.
Дакота прервал тишину:
— Всё равно объяснить случившееся оставшимся в живых будет сущим адом.
Подошедший Кон успел услышать, по крайней мере, часть беседы. Он сел рядом с Блейном и, взяв бутылку воды, заметил:
— Не мы начали войну.
— Нет, — согласился Дакота. — Я всё ещё не могу понять, о чём только думал отступник, этот психованный ублюдок.
— Теперь мы никогда не узнаем этого, но думаю, теория, которую мы выдвинули, наиболее близка к действительности. Должен признаться, дело — дрянь. Впереди ещё одна долгая ночь, и начаться всё может намного раньше. Как только эти оборотни проснутся голыми и окровавленными, то сразу же обнаружат, что город разгромлен.
— Предлагаю вернуться к лагерю и отдохнуть немного, — сказал Ксавье, когда присоединился к ним. — По крайней мере, там достаточно удобно.
Услышав предложение, Кон и Блейн посмотрели в сторону дверей убежища.
— Точно. А почему бы и нет? — согласился Кон. — Я мог бы воспользоваться душем. В этих грёбанных костюмах жарко, как в аду. Единственное, что я вижу в них хорошего, они не стесняют движения, и во время превращения их можно не снимать.
Вулфены направились назад к фургону, на котором приехали в город, но передумали и взяли свои байки.
Блейн возился со своим мотоциклом до тех пор, пока другие не двинулись к их домику. Когда и Ксавье исчез за дверью, принц оставил это занятие и направился в дом Даники.
Некоторое время он стоял посреди комнаты, просто наслаждаясь её запахом, который задержался здесь, подобно тонкому благоуханию цветка, вызывающему головокружение. Но аромат Даники был очень слаб, и Блейн изо всех сил старался насытиться им. Через несколько дней запах Дани совсем испарится и не останется ничего, способного напомнить о том, что она здесь жила.
Нахмурившись от хода своих мыслей, Блейн направился в ванную.
Когда он вернулся, в комнате был Кон.
— Я так и думал, что ты пошёл сюда, — сухо заметил он. — Пока мы боролись за одну ванную, ты занял её у Дани.
Блейн усмехнулся:
— Ты прав.
Когда Кон исчез в ванной, он, опустив полотенце, растянулся на её кровати, глубоко вдыхая аромат Даники, исходящий от простыней. Взбив подушку под своей головой, парень немедленно провалился в сон.
— Твою мать, это уже слишком! — шокировано прорычал Дакота, когда обнаружил Блейна, раскинувшегося на кровати Даники.
Тот приоткрыл один глаз и с минуту оценивающе смотрел на него, а затем показал ему средний палец.
— По крайней мере, дай мне её подушку!
Блейн обдумал это и, наконец, сжалившись, швырнул ему подушку, а сам схватил другую. Дакота фыркнул и впился в него взглядом:
— Она пахнет тобой.
- Даникой и тобой, — сухо констатировал он, — а также Коном и Джаредом.
Зло ругаясь, Дакота поплёлся к кушетке. Он только растянулся на ней со своим трофеем, как из ванной вышел Кон. Джаред показался в дверном проёме вместе с Ксавье, идущим сразу за ним.
— Так вот куда все подевались! — сказал Ксавье, подталкивая Джареда вперёд и выискивая место, где можно присесть.
— Чёрт бы вас побрал! — ругался Кон. — Я собирался занять кровать.
— Слишком поздно, — безразлично пробормотал Блейн.
Какое-то время Кон изучал свои руки на бёдрах и, наконец, решил, что слишком устал, чтобы разбираться с этим сейчас.
— Проваливай отсюда. Я не буду спать на грёбаном полу!
Приоткрыв один глаз, Блейн посмотрел на него, но, в конце концов, подвинулся ближе к стене.
— Здесь не достаточно места! — возразил Кон.
— Тогда спи где-нибудь в другом месте.
Бормоча себе что-то под нос, Кон вытянулся на маленькой полоске кровати, которую ему оставил Блейн, и сердито уставился в потолок.
— Ты заметил, что нам всегда достается конец палки с дерьмом? — прорычал Джаред Ксавье. — Я возвращаюсь в другой домик.
— Хорошая мысль! — согласился Ксавье. — Мы можем принести оттуда наши матрацы.
— Принесите мне подушку, — попросил Кон.
— Сходи сам! — отрезал Джаред, выходя из дома.
— Да пошёл ты! — прокричал Кон. — Дакота, брось мне с кушетки.
Дакота взял одну из думочек и бросил через спинку дивана. Она приземлилась как раз возле головы Блейна.
— Спасибо! — сказал Кон, игнорируя горящий взгляд Блейна, когда отбирал подушку. Он положил её себе на живот и удовлетворенно вздохнул. — Ммм, пахнет Дани, — прошептал он.
Дакота сел на кушетку:
— Тогда отдай её мне, чёрт возьми!
— Нет.
Минуту он яростно смотрел на Кона, а затем, злясь, плюхнулся обратно. Через некоторое время вернулся Ксавье, волоча матрац и подушку. Немного подумав, он расположился на полу рядом с кроватью.
— Я буду не виноват, если скачусь и упаду на тебя, — пробормотал Кон. — Задница принца занимает большую часть кровати.
Задница принца проигнорировала его.
Все почти дремали, когда Джаред перешагнул порог с матрацем и подушкой. Бросив их на пол между Ксавье и диваном, он опустился на матрац и растянулся на животе.
— В следующий раз кушетка моя, — пробормотал он в подушку.
— Кровать моя.
— Мы будем тянуть чёртов жребий, — сквозь зубы сказал Блейн. — А теперь, может, закроете свои пасти. Я бы хотел немного поспать, прежде чем мы должны будем вернуться!
Даника была так истощена последними событиями и всем происходящим, что даже не было необходимости притворяться, что ей плохо. Основная масса несчастных жертв проревела всю ночь, перешёптываясь и жалуясь друг другу. Музыка ни на секунду не замолкала, и ближе к рассвету люди стали терять последнее терпение, выказывая признаки недовольства.
Напряжение напоминало курятник в тот момент, когда хозяин выбирает, какую именно курицу подать для воскресного обеда. Вот уже третья жертва не хотела находиться на месте и требовала немедленного освобождения. Больные собрались в другом конце ангара. Вся рвота была полностью убрана, из-за чего в воздухе добавился запах дезинфицирующего средства, но запах блевотины при этом никуда не пропал. Особо встревоженных усмирили приказом замолчать и успокоиться, теперь их голоса были лишь тихим бормотанием, скулежом и плачем. Даника не была уверена, успокоились все, наконец, или она достигла той степени истощения, когда уже ничто не могло помешать ей заснуть. Девушке даже удалось поспать урывками несколько часов, но всё равно оставалось ощущение, что вчера утром она прошла через ад.