- А теперь белье, а то я неуверен, что ты стремишься к тому же, что и я.
Девушка в нерешительности замерла. Одно дело строить из себя опытную соблазнительницу, когда на тебе хоть что - то одето, но обнаженной? Треск ткани и Демир удовлетворенно улыбнулся, отбрасывая невесомый кусочек шелка.
- Ты так долго думала, Амани, что я тебе немного помог.
Его руки скользнули вверх по спине, раскрыли застежку и потянули лямки вниз. Мужчина изогнулся, захватывая розовый сосок губами и, не отрывая взгляда от изумленного лица девушки, принялся методично его посасывать. Прикусил, девушка охнула и, тут же лизнул, словно извиняясь за причиненную боль. Сжал рукой второй грудь, нежно сминая, перекатывая сосок между пальцами. Амани прикрыла глаза и неожиданно для себя тихо застонала. Это ... было необычно, и это ... было невыносимо приятно. Калин усмехнулся и, не прекращая ласкать ее грудь, скользнул двумя пальцами между разведенных ног. Девушка испуганно дернулась, но Демир был готов к этому и, быстро перекатившись, уложил ее на спину, закрывая рот нежным поцелуем и не прекращая ласкать пальцами уже влажное лоно. На мгновение оторвался от сладких губ и жадно припал ртом к тонкой шее. Девушка изогнулась, что - то бессвязанно шепча. Кажется, просила остановиться, но он уже потерял голову, жадно целуя узкие плечики, грудь, плоский живот, спускаясь ниже, захватывая губами в плен крошечный клитор. Амани вцепилась в его плечи, пытаясь оттолкнуть, но тут же тоненько вскрикнула, содрогаясь от затопившего ее наслаждения. Калин дождался, когда она затихнет, и снова сжал клитор губами, слегка прикусывая. Девушка снова забилась, соблазнительно изгибаясь и сжимая руками груди. Демир сел и перевернув девушку на живот, заставил встать на колени. Прижался подрагивающим членом к лону, надавил, осторожно вводя головку во влажное тепло и, поддерживая девушку одной рукой за живот, а другой за бедро, толкнулся в первый раз. Амани прерывисто задышала, но не отстранилась.
- Умница моя.
Голос почти сел от невыносимого ожидания. Не было сил сдерживаться, но он хотел, чтобы Амани понравился ее первый раз. Калин опустил руку, нащупывая клитор и, принялся его ласкать, заставляя Амани изгибаться от новой волны нахлынувшего удовольствия. И тут же вошел сразу, вовсю длину, крепко удерживая дернувшуюся от боли девушку за бедра. Остановился, тяжело дыша, давая ей, время привыкнуть к его размеру и принялся медленно раскачивать бедрами, легко скользя во влажном тепле, постепенно наращивая темп, желая потеряться в ощущении тесноты, нежно сжимающей его плоть. Движение ее бедер навстречу и мужчина хрипло рассмеялся, немного наклоняясь, накручивая длинные рыжие пряди на руку, оттягивая ее голову назад. Он уже не был осторожен и жадно вколачивался в узкое лоно, постанывая сквозь плотно сжатые зубы. Амани неожиданно замерла и, чуть вздрогнув, пронзительно вскрикнула, сжимая волнообразными спазмами его член. Демир зарычал, все слишком быстро, и тут же кончил, тяжело наваливаясь сверху на девушку. Они лежали, пытаясь восстановить дыхание и, Калин благодарно целовал тонкое плечико, бессвязанно шепча нежные глупости.
- Это всегда так?
Амани лежала в постели, придавленная горячим мужским телом и лениво смотрела, как колышутся белые занавески на распахнутом окне. Его губы проложили тропинку из поцелуев вдоль шеи, коснулись щеки и от дыхания, шевельнулись ее волосы на виске.
- С тобой, видимо, так и будет.
Девушка беззлобно фыркнула.
- Всем это говорите, господин офицер?
- Глупенькая ты у меня. Я ведь сразу почувствовал, что секс между нами будет феерическим, еще, когда наблюдал за тобой в бинокль.
- Отпустите меня?
- Сможешь уйти от меня после такого умопомрачительного секса?
Его руки скользнули по ее бедрам, поднимаясь выше, сжали груди, сминая жадной лаской.
- В общем - то, я планировала нечто другое, когда соглашалась пойти в твою спальню.
- Я так и понял, когда ты предложила связать мои руки.
Демир приподнялся, устраивая девушку поудобней в своих руках. Не удержался и впился страстным поцелуем в податливые губы, с трудом оторвался и, глядя в зеленые глаза, пообещал:
- Примем душ, и я заставлю тебя кричать снова.
- А что будет потом? Ты отправишь меня в лагерь для военнопленных, а потом на рынок невольников?
Он видел плескавшиеся слезы в ее глазах и глухо выдавил:
- Планируешь завершить свою военную миссию?
- Нет. - Амани рассерженно мотнула головой. - Я их всех ненавижу. Они забрали меня в армию, даже не дождавшись моего совершеннолетия.
- Я переспал с малолетней, как мило.
Офицер презрительно скривил губы.
- Я в армии почти год, сладенький, не расстраивайся так. Тебя не отправят на гауптвахту за совращение несовершеннолетней.
- Тогда предлагаю остаться со мной. Я смогу тебя защитить.
- Ненавижу военных.
- Я тоже, милая, - и, пояснил, глядя на недоуменное выражение лица девушки. - Меня сослали в армию за плохое поведение.
- Меня тоже. Я постоянно выводила из себя директора нашего детского дома и это добрая женщина не придумала ничего лучше, как спихнуть меня под начало своего брата - садиста. Это и был сержант, если ты еще не догадался.
- Значит, тебя не ждет семья?
- Неужели и ты круглая сирота, господин офицер?
Демир театрально оглянулся по сторонам и, понизив голос, признался в своей страшной тайне.
- Я - младший сын главнокомандующего войск Дамана. И дома меня ждет только дражайшая маман, так как папа и старший брат служат в армии.
- И что же плохого ты сделал?
- Скажем, я не образчик принятого в свете поведения. Папа злился, выходил из себя и однажды мой старший брат Латер предложил отправить меня в действующую армию в качестве наказания. Маман безутешно рыдала, умоляя их одуматься, но папа и брат были непреклонны, в своей решимости меня образумить меня. Как видишь, они были правы. - Калин коснулся невесомым поцелуем губ Амани. - Я встретил тебя.
- Но когда тебя простят, ты же отпустишь меня домой, сладенький?
Тон заданного вопроса был легкий, но лицо напряженно - серьезное.
- Ты сама не захочешь от меня уходить, сладкая.
В тон ей ответил мужчина.
- Не сомневаешься в своих способностях непревзойденного любовника?
- И это тоже, милая, а еще я буду заботиться о тебе, и оберегать, и мы поженимся, как только отец позволит мне покинуть службу.
- И сколько детей у нас будет?
- Сколько мы захотим, Амани, и поменьше сарказма в голосе, побольше нежности и ласки. Кто тебе сказал, что для того, чтобы найти свое счастье необходимо много времени? Я наблюдал за тобой в бинокль несколько дней и влюбился в рыжую девочку с задорным хвостиком вьющихся волос.
- Так не бывает, Демир.
- Поверь мне такой умопомрачительный секс встречается тоже не так часто, но нас потянуло к друг другу. Ты голову потеряла, едва я тебя коснулся, не говоря уже обо мне. Как только я тебя увидел, потерянно стоящую на тротуаре у меня мысли все были немедленно раздеть тебя и уложить на первую же горизонтальную плоскость. Я же не предлагаю бежать в мэрию и регистрировать брак. Нет, мы поживем для себя какое - то время, ты должна привыкнуть ко мне и влюбиться до девичьих слез и щенячьего визга. Только после этого я познакомлю тебя с моей милой семейкой, а то сбежишь без оглядки от страха.
- Давай не будем говорить об этом, ладно?
- Я, вообще, не хочу говорить, Амани. - Его руки скользнули вниз, зарываясь во влажные рыжие кудряшки внизу ее живота. - Я научу тебя, как теперь заставить меня кричать от страсти.
Учителем Калин оказался замечательным, предмет изучения занимательным, но у девушки были планы совершенно отличные от проекта своего любовника.
Калин занимал просторную квартиру неподалеку от военной комендатуры. По детдомовским меркам Амани здесь было слишком много позолоченной мебели, картин, в позолоченных рамах и бархатных занавесей с позолоченной бахромой. Девушка взяла изящную чашку тонкого фарфора с неизменной позолотой по ободку, и налила себе чаю. За месяц, проведенный в обществе Калина, она научилась ценить такие маленькие мелочи, как дорогой чай, изысканная кухня и светские манеры, которым Демир обучал ее постоянно, никогда не срываясь на визг и истерики. Теперь Амани твердо усвоила, что даже обычный бутерброд надо вначале растерзать ножом и вилкой, прежде чем положить крохотный кусочек себе в рот. Калин остановился в дверях столовой, застегивая манжеты белоснежной рубашки. Взглянул на девушку и невольно поморщился. Только Амани могла, есть бутерброд ножом и вилкой, и при этом поджав ноги под себя, как маленькая девочка. Шелковый халат чуть распахнулся на груди, соблазнительно обнажая нежные полушария грудей, девушка подняла глаза, увидела, куда устремлен заинтересованный взгляд мужчины и запахнула халат поглубже, стянув пояс на талии. Демир усмехнулся и занял за столом место напротив.
- Какие у тебя планы?
- Надеюсь, что сегодня сдам все документы начальству и получу вожделенное увольнение из армии. Мировой договор подписан три недели назад и у моего папеньки больше нет причин удерживать меня здесь. Закажу билеты первого класса, и мы отправимся в столицу Дамана. Я познакомлю тебя с маман. Она тебе понравится.
Амани отодвинула тарелку и неприязненно взглянула на Калина.
- Я много раз намекала, говорила и истерично вопила на всю квартиру, что не хочу знакомиться ни с кем из твоих родственников. Но ты упорно делаешь вид, что все мои слова для тебя ровно ничего не значат. Я в последний раз повторяю тебе, что не хочу с тобой никуда ехать. Мы прекрасно провели вместе время, но теперь, когда настало перемирие, я желаю вернуться к себе на родину...
- И получить статус неблагонадежной. Амани, ты никогда не сможешь вернуться на родину. Это глупо возвращаться туда, где тебя никто и ничто не держит. Ну, что ты будешь делать, куда пойдешь?
Калин снисходительно смотрел на покрасневшую от злости любовницу.
- Мы провели вместе великолепный месяц, наполненный превосходным сексом и занимательными разговорами.
- И ты ведешь себя так, словно я твоя содержанка.
- Я веду себя так, как ведут себя все мужчины по отношению к любимой женщине.
Амани возмущенно фыркнула.
- Не бывает такой любви. Утром увидел, влюбился и в обед готов жениться. Слишком быстро.
- А ты значит, твердо готова забыть меня и никогда не встречаться?
Девушка еще раз фыркнула, но промолчала.
- Я понимаю, для тебя все происходит слишком быстро, но неужели тебя не устраивает то, что происходит сейчас между нами? Милая, ты всегда была одна, но теперь я позабочусь о тебе.
- Представляю, что подумает твоя семья обо мне. Какая - то девка, которую сынок подобрал на улице и привел в их аристократичное семейство.
Мужчина протянул руку и накрыл гневно сжатый кулачок теплой ладонью.
- Я же предупреждал тебя, рыжик, не нужно бояться моих родственников. В глаза они гадости не говорят, для этого они слишком хорошо воспитаны.
- Можешь думать, что ты меня убедил. Я поеду с тобой, куда бы ты меня не поволок. А теперь отправляйся в комендатуру и получи, наконец, все необходимые разрешения для себя и меня.
Калин подозрительно прищурился, уж слишком поспешным было завершение их обычного утреннего спора.
- Надеюсь, за время моего вынужденного отсутствия ты не надумаешь сбежать?
Амани театрально громко выдохнула, старательно изображая попытку сохранить терпение.
- Ну, и куда я могу деться в этом городе под завязку набитым военными Дамана?
Фальшивая блистательная улыбка под занавес.
- Я буду ждать тебя, милый.
Демир не верил ни одному ее слову и, выходя из квартиры, приказал адъютанту не спускать глаз с девушки.
Калин сидел за столом в своем кабинете, закинув руки за голову и лениво раскачиваясь на стуле. Уголки губ чуть поддергивались, словно он пытался скрыть улыбку. Настроение и в правду было прекрасным, совсем под стать теплому летнему дню. Увольнение из армии он получил, отец, как ни странно даже не пытался ему помешать. Дверь в кабинет отворилась и стала очевидной причина странного молчания главнокомандующего, в комнату вошел старший брат Демира, Латер Калин. Он коротко кивнул в знак приветствия, пододвинул стул и сел напротив младшего брата. В черной, отделанной серебряным кантом, военной форме и надвинутой на глаза фуражке, Латер выглядел очень, очень впечатляюще. Демир подавил почти инстинктивный приступ выброситься в окно или выбросить в него своего чересчур серьезного брата. По сведенным бровям и холодно блестевшим фамильным глазам Калинов, Демир примерно представлял себе предстоящий разговор с братом.
- Я хочу тебя поздравить, младший братик, с окончанием службы.
- И для этого ты бросил все свои дела и примчался сюда, чтобы лично мне это сказать? - Демир закурил, прищурив глаза от дыма, и, не отводя от брата взгляда. - Ты мог бы подождать меня и дома. Маман, наверное, уже и прием организовала в честь моего возвращения.
Латер снял фуражку и провел ладонью по гладко зачесанным назад волосам, убранным в затейливо заплетенную косу.
- Отец сказал, что ты также подал документы на получение гражданства для некоей Амани. Никому неизвестная девушка, чью судьбу ты так близко принимаешь к сердцу, Демир? Она даже не твоя рабыня.
- Она не Ивия, брат, и никогда ею не станет.
- Зачем еще нам нужны пленные?
Демир видел побелевшие от сдерживаемого гнева губы брата и ледяной блеск в его глазах, но все же сказал:
- Амани станет моей женой.
- Твоей женой, - взревел Латер, мгновенно сбрасывая маску ледяного спокойствия, и вскакивая со стула, навис над младшим братом. - Станет девушка из порядочной семьи с длинным перечнем знатных родственников.
- Спасибо большое, брат, но твой брак навевает тоску зеленую. Я не являюсь наследником нашего славного рода и могу, в отличие от тебя, делать то, что считаю нужным для собственного счастья.
- Ты ведешь себя, как глупый мальчишка.
- Я всего лишь хочу сделать счастливой любимую женщину, а не насиловать ее за плотно закрытыми дверями, ломая волю и подчиняя себе.
Латер сгреб его за ворот и прошипел, яростно глядя в глаза:
- Мои отношения с супругой или Ивией тебя не касаются. Запомни это.
- Я и запомнил, ты мне это говорил, когда я оттаскивал тебя от ее избитого тела.
Латер разжал руку и тяжело опустился на стул. Провел еще раз рукой по голове, поправляя и без того идеальную прическу.
- Отец доволен тобою, Демир. Ты перестал делать глупости, но эту девчонку ты должен оставить здесь. Заплати, если хочешь, помоги устроиться, но о чем - то более серьезном даже не думай. Калин не может жениться на жалком ничтожестве, не имеющем даже фамилии, только имя. У нее нет родственников, нет прошлого, она для нашего круга никто. Не зли отца, не расстраивай мать, Демир. Хочешь жениться, женись. Девушку я тебе подберу, но об этой глупости забудь.
Демир раздавил сигарету в пепельнице и, глядя на брата, твердо сказал:
- Амани останется со мной, и я женюсь на ней.
- Если хочешь оставить ее, сделай рабыней, но об остальном, я сказал, забудь.
- Латер, знаешь ли ты какое это наслаждение просыпаться рядом с человеком, любящим тебя? Я не хочу видеть погасший взгляд Амани, судорожные движения рук, трясущиеся от страха, ссутулившиеся плечи. Амани никогда не станет второй Ивией.
- Твоя семья недовольна, Демир. Ты будешь наказан за эту глупость.
- Я всегда могу вернуться в армию и попробовать жить на жалование офицера.
Демир открыто насмехался над братом. Латер встал, сжимая фуражку в руках.
- Я передам отцу наш весьма содержательный разговор.
Дверь хлопнула, и Демир невольно провел рукой по лицу, словно снимая напряжение. Дома они набросятся на него вдвоем, но там у него за спиной будет любимая маман.
Латер Калин опустился на заднее сидение автомобиля, приказав водителю сразу ехать на вокзал. Он немедленно возвращался в Дамана, более не собираясь тратить время на уговоры младшего брата. Демир не хочет одуматься сам, тогда семья заставит одуматься его плебейскую невесту. Латер вошел в вагон, на ходу срывая китель и отшвыривая его, прочь вместе с фуражкой. Открыл дверь в спальный отсек и коротко приказал, забившийся в угол кровати, тоненькой фигурке:
- На спину, сука.
Ивия была удивительно исполнительна и послушна, и сорвавшаяся грубость в ее отношение была излишней, но Латер был зол на младшего брата и, ярость требовала выхода. Отказывать себе даже в такой малости мужчина не привык, да и не считал нужным считаться с чувствами рабыни. Он предлагал ей другой путь, но она ступила на этот, с гордостью единственной дочери герцога, отвергнув его великодушное предложение. Теперь Ивия мало напоминала ту девушку, что нашла его раненым в лесу, неподалеку от тропинки для верховой прогулки. Хотя ни рождение двух сыновей, ни особенности жизни в статусе любимой рабыни Калина, не оставили изменений на ее изящной фигурке. Латер жадно впился в податливые губы, тонкие руки послушно легли на его плечи. "Один, два, три...", ладони скользнули вниз, лаская спину и, Латер оторвался от смятого рта, отсчитывая снова и снова. Ивия чуть улыбалась, не сводя с него взгляда и на каждый отсчет "три" меняла положение рук или тела, словно танцевала давно позабытый вальс с призрачным партнером. Он вошел намеренно грубо, улыбка девушки дрогнула, но в следующее мгновение она изогнулась под ним, принимая его глубже в себя. И сквозь ее театральные стоны, и через собственный бешеный стук крови в висках, Латеру чудился равный отсчет заведенной куклы, искусно изображавшей пыл страсти под ним.