Марина резко отвела глаза и забегала взглядом по кровати в поисках того, чем бы прикрыться. Это вчера ей было всё равно, что Роман мог бы с ней сделать. Она не стала бы сопротивляться, захоти он провести с ней ночь, но сейчас... Сейчас было стыдно и противно, от себя самой. Единственное хорошее, что можно было найти в этой ситуации: она, наконец, выговорилась и, возможно теперь станет легче.
Пальцы Романа мягко обхватили её подбородок и заставили снова посмотреть на него.
- Ты всё ещё расстроена из-за лифта? Лифтёр сказал, что в течение сегодняшнего дня всё починит. Что ж, если он не успеет, придётся походить пешком. Какая-никакая, а всё-таки зарядка, - он снова пытался её успокоить, а Марина снова не понимала: зачем ему это? Ведь он и в правду мог воспользоваться вчерашним вечером, но только заботился о ней.
Рина тяжело вздохнула и крепко зажмурила глаза. Ещё надо было ущипнуть себя, чтобы поверить, что это не сон, но почему-то не было ни сил, ни желания. Рядом с Романом было так спокойно, уютно и за всё время, что она провела рядом с ним, Марину не покидало ощущение безопасности. Даже когда она рассказывала ему про своё прошлое, стоило крепче прижаться к нему, уткнуться носом в его рубашку и становилось легче. Спокойнее.
Роман резко поднялся и сел спиной к Марине, чем сильно удивил девушку. А ведь мог наклониться, коснуться своими губами её и... кажется, она покраснела. Всё же хорошо, что Рома сидел спиной к ней.
- Думаю, ты не будешь возражать, если я воспользуюсь твоим душем. Мне... надо... остыть, - хрипловато выдохнул Роман и начал с напором тереть лицо руками.
- Не буду, - тихо ответила Рина и, наконец, натянула на себя одеяло. Почему-то только теперь она осознала, какие желания рядом с ней испытывает этот мужчина. И даже оттопыренные в паху штаны, в которых он спал, сейчас её не пугали. Больше всего Марине было страшно за себя. За то, что она сама начала испытывать какую-то жажду рядом с Романом. И с каждым днём жажда становилась всё сильнее, словно она была усталым путником, бредущим по бесконечной пустыни, а где-то тавпереди маячит мираж оазиса.
"Вот именно, мираж", - тяжело вздохнула девушка, натягивая одеяло на голову, свернулась калачиком и обхватила немного тянущий живот руками. Вот теперь будет хуже всего. Марина каждый месяц с отвращением проживала эти четыре или если уж совсем не повезет и её организм за что-то ополчится на неё, шесть дней. И так двенадцать месяцев в году, уже на протяжении восьми лет. Но всё-таки самым противным было видеть беременных женщин идущих за руку со своими любящими мужьями. Или молодых мамочек, возящихся со своим малышом или малышкой на детской площадке.
Рина с силой закусила нижнюю губу и постаралась не расплакаться. Она прожила восемь лет и не сдалась, почему же сейчас хочется всё бросить и, опустив руки, сдаться? Может всё дело в Романе?
Она настолько ушла в себя, раздумывая об Исаеве, что дёрнулась и едва не завизжала, когда чья та рука легла поверх одеяла поперек её живота.
- Марин, тихо, это только я. Извини, если напугал, - скороговоркой произнёс Роман, убирая руку, и Марине почему-то стало холодно и неуютно. Она осторожно высунула голову из-под одеяла и несмело посмотрела на мужчину, сидящего на самом краю кровати.
- Дай мне, пожалуйста, мой телефон, - попросила она и чуть скривилась. - А лучше сходи сам. Тридцать пятая квартира, этажом ниже. Попроси у Радымы... Скажи, что у меня болит живот. Но телефон всё же дай.
- Марин? - она чуть не рассмеялась, увидав озадаченное выражение лица Ромы. Это было немного потешно, и если бы живот не крутило, словно там вился плотный канат, она бы действительно посмеялась, а так...
- Пожалуйста, Ром, Радыма знает, что со мной делать.
- Уже иду, - кивнул мужчина, на ходу застегивая пуговицы на рубашке и прежде чем выбежать из квартиры, принёс ей мобильный.
Стоило позвонить на работу и попросить пару выходных. Если уж сейчас ей было невыносимо даже лежать, свернувшись калачиком, то без помощи Рады, она, наверное, снова отправится на скорой в больницу и врачи, как обычно будут разводить руками. По женской части у неё всё было в порядке.
В офисе в таком состоянии она тоже не работник. Вряд ли сможет даже добраться туда. Если только Роман согласиться довести её на... машине.
Это, вроде бы, простое слово, обозначающее средство передвижение без которого люди давно уже не представляют свою жизнь, далось Рине очень сложно. Её сны порою были слишком яркими, и слишком хорошо в них виделся багажник, в котором её везли как ненужную куклу...
Роман вернулся буквально через пять минут, Марина не засекала, но по ощущениям, было очень похоже. И пришёл он не один. Наверное, она в первый раз видела настолько взволнованно-перепуганную цыганку. Интересно, что ей наговорил Роман, если уж не любящая людей Радыма сама прибежала к ней?
- Что случилось? - грозно спросила цыганка, врываясь в спальню Марины, но тут же облегчёно выдохнула и с укором посмотрела на Романа, застывшего в дверном проёме. А потом точно такого же взгляда удостоилась и сама Рина.
- В следующий раз, посылая своего кавалера ко мне, сразу говори ему, что у тебя случилось, а то из его объяснений, я было решила, что ты тут умираешь в страшных муках, - строго пробурчала цыганка, садясь на край кровати и осторожно погладила лоб Марины.
- Прости, я не думала...
- Не думала она! - перебила Радыма, а Рина с усмешкой подумала, что в последнее время ей не дают договорить предложения до конца. Сначала Роман, теперь Рада. И что хуже всего: они неправильно её понимают.
- Сказала бы, что у тебя месячные начинаются, может, тогда он не выламывал бы мою дверь, - не стесняясь такой деликатной женской темы, продолжила корить цыганка. Марина покраснела, а Роман хлопнул себя по лбу, что-то неразборчиво пробормотал и вышел из спальни, закрыв за собой дверь.
- Не гони его девочка. Дай шанс, и ты не пожалеешь, поверь склочной старухе, - серьезно и немного глухо произнесла Рада, сжав в своих руках её ладонь. Марина только кивнула. Рада всегда всё знала сама. Начиная с того дня, когда Рина, приехав смотреть свою будущую квартиру, по ошибке забрела на этаж цыганки. Так они и познакомились.
И если уж Радыма говорит про шанс - этим шансом надо воспользоваться.
Марина посмотрела на закрытую дверь спальни и не удержалась от улыбки. Она точно знала, что Рома сейчас стоит под дверью, периодически начиная нервно вышагивать по гостиной. И, волнуется за неё.
Захотелось плакать. Но сейчас, в отличие от предыдущих разов, - от счастья.
Наверное, это было самое странное утро Романа за тридцать один год жизни, но, несмотря на всё, это утро ему понравилось. Он даже не злился на Марину, перепугавшую его до полусмерти. Наоборот, волновался, бродя по гостиной от стены до балкона и обратно. Иногда он всё-таки останавливался и словно шпион прижимался ухом к двери, пытаясь расслышать, о чём же говорит Марина с цыганкой. Но, то ли шумоизоляция в квартире была на уровне, что Роман отметил для себя как плюс в их будущих отношениях, тихо вести себя в кровати он не умел, а его женщины не хотели, то ли дамы секретничали слишком тихо. Конечно, ему это не нравилось, но он почему-то боялся сейчас мешать их разговору. Да и мало ли как Радыма могла лечить Рину. Может его девушка там сейчас лежит голышом, а он точно не сможет пережить подобного. Да и если у Марины начинаются "технические работы", как эти дни называла Александра, то о любых интимных отношениях в ближайшее время придётся забыть. Роману это тоже не нравилось, но ведь он пообещал себе не лезть к ней без разрешения.
"У тебя, что все мысли только о том как затащить её в постель?" - раздраженно спросил он сам себя и стукнулся лбом о дверь. Скривился, потёр лоб и резко отошёл, когда спустя пару секунд дверь открыла Радыма.
- Раз уж ты здесь нервничаешь, - насмешливо начала цыганка, - нам нужен литр горячей воды. Надеюсь, знаешь, где здесь чайник?
Роман кивнул.
- Вот и отлично. Вскипяти чайник и принеси стакан клюквы. У Марины она всегда должна быть в морозилке. Ягоды не размораживай, неси прямо так, а я сейчас вернусь. И не волнуйся ты так, - чуть грустно, но, тем не менее, хитро заулыбалась цыганка. - Всё с твоей девочкой будет в порядке, - выходя из спальни, сказала Радыма, плотно закрыла дверь и как-то очень серьезно добавила: - Она и не такое выдерживала.
- Я знаю, - Роман сжал кулаки, и цыганка тут же дотронулась до его плеча.
- Не делай глупостей мальчик. И не заставляй Марину переживать снова.
- Вы о чём? - нахмурился Исаев.
- О том, что ты должен принести клюкву и горячий чайник, - напомнила женщина и больше ничего не сказав, вышла из квартиры. Роман лишь пожал плечами, на секунду заглянул в спальню Марины и, поймав на себе её улыбающийся взгляд, поспешил выполнить требование цыганки.
Радымы не было около десяти минут, пять из которых Рома занимался "готовкой", а оставшееся время, судя по недовольному пыхтению Рины, доставал вопросами: как она себя чувствует? Не болит ли что? Хочет она чего-нибудь вкусного? По крайней мере, когда он пытался строить отношения с Сашей, шоколадка или какие-нибудь вкусные конфеты, в такие дни были спасением, как для девушки, так и для Ромы. Он даже когда-то подсел на ириски, но с Сашей ничего не получилось и больше не для кого стало покупать конфеты. И пусть они остались друзьями, личная жизнь Александры теперь было делом самой Александры. Тем более в таких подробностях.
В итоге, Марина всё же сдалась и отправила его в магазин за суфле и банановым или лимонным соком. Рома сначала подумал, что девушка просто издевается, но вернувшаяся Радыма пояснила, что это самые любимые лакомства Марины. Пришлось согласиться и, вручив цыганке вторично вскипевший чайник и стакан клюквы, отправиться в ближайший супермаркет.
Кассир смотрела на него немного странно, учитывая, что покупал он только одни конфеты. Ну, ещё клюквенный морс. Вдруг Марина его тоже любит? А вот банановый и тем более лимонный сок, он не нашёл. Пришлось объезжать несколько магазинов, и он таки нашел. Правда, нектары, но Исаев посчитал свою миссию выполненной.
Но на всякий случай заехал к банкомату, снял двадцать тысяч рублей и направился в магазин электроники, а потом и на рынок.
К Марине он вернулся только спустя два с половиной часа и с кучей пакетов в руках. Сидящая на кухне девушка с чашкой дымящегося чая в руках, изумленно осмотрела его с ног до головы.
- Я вернулся, - с самодовольной улыбкой, заявил Исаев и, поставив покупки на пол, подошёл к Рине. - Тебе лучше? Зачем ты встала?
- Мне лучше, Рада знает, чем меня лечить от... - Марина поставила чашку на стол и осторожно прижала левую руку к животу.
- И часто так? - Рома опустился перед девушкой на корточки и внимательно вгляделся в её руку, накрывшую живот.
- Раз в пару месяцев, - она спокойно пожала плечами и обхватила стоящую на столе чашку двумя руками, словно греясь об неё. А Роман снова пообещал себе убить тех подонков, что сделали такое с его девушкой.
- Даже мой начальник уже привык и спокойно дал мне три дня отгула, - с появившейся в глазах и голосе радостью, добавила Рина. - А зачем ты столько всего накупил? - она кивком указала на пакеты, брошенные в дверном проёме.
- Ну-у, - протянул Исаев, вставая на ноги и чеща в затылке. - Я не знал, что ты любишь больше. И... Это, я твоих соков не нашёл, только нектары. Зато купил клюквенный морс, раз ты так любишь клюкву. А ещё бананов и лимонов.
- А их-то зачем? - удивилась Марина, но при этом старательно сдерживала улыбку. Рома это видел, и ему очень понравилось видеть такой игривый взгляд девушки.
Роман в два шага преодолел расстояние до пакетов, и со словами:
- А вот за этим! - достал коробку, на которой была изображена соковыжималка. - Нечего тебе пить всякую химию. Правда, знаешь, - он поставил прибор на стол и задумчиво постучал по коробке. - Ума не приложу, как добывать сок из бананов.
Марина рассмеялась. И смеялась так задорно, что Рома в первые секунды решил: Радыма соврала ему, а Марина действительно издевалась, когда делала такой заказ. А потом и сам расхохотался, понимая, насколько глупо сейчас смотрится.
Как оказалось, Рина не издевалась. Это Роман понял, когда девушка чуть ли не залпом выпила один за другим два стакана с лимонным нектаром. После чего принялась изучать его покупки.
Соковыжималка заняла почётное место на микроволновке, конфеты весь стол, а фрукты девушка убрала в холодильник, чтобы не испортились. Рома сидел за столом, лениво жевал ирисовые коровки, смотрел, как Рина неспешно раскладывает накупленное по полкам, и понимал, что счастлив. Что ему нравится наблюдать за хлопотами Марины по дому. Нравилось, что она ухаживала за ним. Ведь он сам собирался всё разложить, но Рина настояла. Сказала, что он должен был устать, выполняя её дурацкие прихоти, пока она валялась в кровати и отдыхала, так что, теперь она поработает, а он отдохнёт. И даже довод Романа о том, что она "немного нездорова", мало чем смог помочь. Зато Роман получил свой первый поцелуй от этой женщины. Обменял его на "отдых". И пускай он целовал её только несколько секунд, после чего Марина отстранилась и, смутившись, отвернувшись от него, начав разбирать покупки, но это того стоило. А ещё он понял, каким словом можно описать их отношения: удивление. Он встретил поистине удивительную женщину...
- Поцелуй меня, тогда я позволю тебе разложить всё самой, - с хитрющей ухмылкой, сказал он. Марина резко сжала руку, смяв фантик от апельсинового "суфле" и посмотрела на него глазами затравленного оленёнка.
- В таком случае, отдыхать продолжаешь ты. Так что, прошу, - он манерным жестом указал ей на стул, - присаживайся и распоряжайся. А я сам, под твоим чутким руководством, буду всё раскладывать по местам.
- Нет! Ты устал! - безапелляционно заявила Рина и даже ногой топнула. Романа это рассмешило, но он только едва заметно улыбнулся и, повернувшись к девушке спиной, принялся развязывать пакеты, чтобы пересыпать немного разного вида конфет в большую плетеную вазочку.
- Ром, - через долгую минуту его плеча коснулась рука девушки, и он тут же обернулся, едва не оттолкнув её от себя таким резким поворотом, но Марина сама вцепилась в его плечи. Несколько секунд пристально смотрела в глаза, испуганно сглотнула и, зажмурившись, поцеловала.
Роман рассчитывал на нечто подобное, но всё равно удивился их поцелую, который он даже не успел распробовать. А так хотелось. Но Исаев взял себя в руки, ободряюще улыбнулся и послушно сел на стул. И всё равно внутри было чувство неправильности. Марина не должна была делать что-то за него. Он всё купил и, значит, сам должен всё расставить по местам. Он так привык. Он так жил с самого детства. И никакая территория кухни, где по всем правилам должна хозяйничать женщина, этому не помешает.
Роман сунул в рот ещё одну конфету и встал. Марина испуганно дернулась, когда теперь уже его рука осторожно легла на её плечо.
- Никогда не бойся меня, Рина, - склонившись к уху девушки, прошептал он, и так же осторожно забрав у неё из рук шуршащий пакетик с грильяжем, пересыпал его в высокий полутора литровый пластиковый стакан с оранжевой крышкой. Таких стаканов у Марины было семь, все с разноцветными крышками и на каждом было написано название дня недели. И заполнено было только четыре. Он наполнил пятый.
- Ром, - тихим голосом позвала девушка.
- Я помогу, Марин. Не могу просто так сидеть. Давай лучше вместе, а?
Ох! Кажется, он сказал что-то не то. Марина нахмурилась, поджала губы и начала теребить край рукава своей домашней кофты.
- Мне снова извиняться, да? - настороженно спросил Рома, сам, не замечая, что вертит в руке конфету грильяжа, которую зачем-то достал из стакана. - Или вернуть тебе уплаченный поцелуй?