— Пожалуйста, хотя бы пропустите к Александру Серебрянскому. Всего на две минутки? Что вам стоит? — кокетливо попросила Кристи, протягивая под стекло пятитысячную купюру.
— Только пять минут, — вздохнул полицейский и медленно поднялся со стула, — за мной.
***
Мы сидели в небольшой комнате с темно-синими стенами на которых висели плакаты пожарной безопасности. Я, сидя на жестком стуле, нервно стучала по полу каблуком и не могла дождаться, когда же приведут Алекса. И вот за дверью послышались шаги…
Он был таким бледным. Его легкая небритость превратилась в густую бороду. Глубокие сапфировые глаза потускнели, а на лбу появились морщинки.
— Яна! Яночка! — Алекс подошел ко мне, присел на корточки и стал целовать мои руки, словно я его королева.
— Я только сегодня узнала. Я бы приехала раньше, почему ты не говорил? — по щекам катились слезы, одной рукой я держала ладонь Алекса, а другой гладила его густые жесткие волосы.
— Кристин, я же тебе запретил! — неожиданно резко обратился он к моей подруге.
— Кристи не причем. Я сама узнала. Она, напротив, не хотела меня пускать, — вступилась я за подругу.
— И правильно. Это место не для тебя. Ты должна себя беречь и поправляться, а я скоро бы вышел. У меня хороший адвокат.
— Но им нужны мои показания…
В этот момент к нам в комнатку ввели еще одного мужчину. Он был лет сорока в дорогом сером костюме и с папкой в руках. Увидев его, Кристина тут же подскочила и учтиво поздоровалась.
— Яночка, это Юрий Алексеевич Пилзнер, мой адвокат, — представил мужчину Алекс, — Юрий Алексеевич, это моя невеста Яна.
От такого обращения, на губах невольно заиграла улыбка. Я протянула адвокату руку, и он охотно ее пожал.
— Яна, рад вас видеть! Вам лучше? Ваши показания очень важны! — сходу заговорил он.
— Нет-нет! — тут же вступился Алекс, — показания подождут, пока Яна не окрепнет. А мне и тут нормально. Жесткие кровати полезны для осанки.
— Алекс, не надо! — я положила руку ему на грудь и, почувствовав частое сердцебиение под ладошкой, улыбнулась, — я дам показания. Расскажу всю правду от начала!
— Это замечательно, Яна. Но до разговора с полицией я бы хотел, чтобы вы все рассказали мне, мы должны вытащить вашего жениха отсюда, поэтому важно каждое слово. Пока ему не приписали статью. Во многом от ваших слов будет зависеть по какой статье он пойдет: сто пятой или сто восьмой.
— Я в этом ничего не понимаю, — призналась я.
— Я вам все объясню позже, но до этого ни с кем не говорите. Это важно для вашего жениха.
— Хорошо. Я согласна.
— Сегодня наша аудиенция подходит к концу. Я заехал только за документами, а мне передали, что у моего клиента гости, вот и пришел сюда. Завтра в час я заеду за вами, и мы вместе приедем на встречу к Александру. Тогда и выработаем нашу общую стратегию, — сообщил адвокат.
— Только мне нужно будет сбежать из больницы, но думаю, в воскресенье это будет несложно.
— В таком случае, буду ждать вас на улице, обговорим детали, — кивнул мне Юрий Алексеевич, — до завтра, Александр.
— Пожалуй, я тоже подожду снаружи, — Кристина прошмыгнула в дверь за адвокатом, оставляя нас с Алексом наедине.
Наконец, мы были вместе, пусть и ненадолго, но он был рядом! Алекс притянул меня за талию, и я неприятно поморщилась от боли.
— Прости, я сделал больно? — испугался он.
— Все в порядке. Скоро заживет, — улыбнулась я и провела ладонью по его щеке, — колется…
— К завтрашнему свиданию обещаю побриться, — усмехнулся Алекс и пропустил мои волосы сквозь свои пальцы, — я так скучал… Ты такая красивая.
— Ты просто отвык от женщин, вот и считаешь так.
— Глупенькая, для меня ты самая красивая…
Я прикрыла глаза и в тот же момент почувствовала его горячие губы и колкую щетину. Словно при первом поцелуе, в животе запорхали бабочки. Я всем телом прижалась к Алексу, не чувствуя боли, а он сильнее сжал меня в объятьях.
— Мне так много нужно рассказать тебе, — прошептала я, — очень много.
— Мне тоже…
— Знаю. Ты ведь нажил себе врага в лице Абрамова?
— Да, и то, что с тобой сделали — месть мне, — прикрыв глаза, сказал Алекс, и я видела, как непросто далось ему это признание.
— Не только. У Абрамова были счеты и со мной, — я подняла взгляд и увидела, как нахмурился Алекс, — если бы ты знал, чем он промышляет…
— Я знаю. Знаю, что он делает с женщинами… Но ты? Какое ты имеешь отношение ко всему этому?
— Четыре года назад я попала к ним в лапы. Шрамы на моем теле не от аварии.
Я почувствовала, как Алекс крепче сжал меня, и я чуть не вскрикнула, но не хотела, чтобы он чувствовал вину, что сделал мне больно. Хотя и без того он понял, что переборщил. Его хватка стала слабее, но он так меня и не отпустил.
— Никогда больше к тебе не прикоснуться, — прорычал Серебрянский и, зарывшись в мои волосы, притянул к себе. Наши лбы соприкоснулись, и я почувствовала, как он напряжен, — ты мне все расскажешь! Все! От начала и до конца!
— Да, я больше не хочу, да и не могу скрывать от тебя прошлое…
— Время! — в дверях появился недовольный охранник, звеня ключами.
— Можно еще минуту? — с мольбой посмотрел на него Алекс, и я впервые увидела его таким.
— Нет. Хватит, голубки. На выход!
— Идем, — Алекс взял меня за руку, переплел наши пальцы и медленно повел к выходу.
— Завтра я все тебе расскажу, — шепнула я на прощанье и, оставив легкий поцелуй, направилась к Кристине и Юрию Алексеевичу.
Я чувствовала удивительную легкость. Не смотря ни на что! Какие бы проблемы на нас ни свалились, какая бы опасность ни поджидала за поворотом. Теперь я знала, что мы справимся, ведь мы вместе! Знала… или наивно полагала, не ведая, что с нашим главным врагом, судебной системой Российской Федерации, мы еще не знакомы.
***
Согласно статистическим сведениям, предоставленным Судебным департаментом при Верховном Суде Российской Федерации за убийство, совершенное при повышении пределов необходимой обороны, по части 1 статьи 108 УК РФ с 2009 по 2010 года осуждено 1523 человека.
Российские суды редко применяют статью 108 УК РФ. Судебная система Российской Федерации имеет обвинительный уклон.
Значительная часть людей, совершивших убийство в попытке защитить себя проходят по статье 105 УК РФ «Убийство», караемой лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет или статье 111 УК РФ «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшие по неосторожности смерть потерпевшего», караемой лишением свободы на срок до восьми лет.
========== 24 Глава ==========
— Четыре года назад, когда я жила в Самаре, меня похитили. Это были страшные люди. Несколько дней меня держали в сыром помещении, где ежедневно подвергали пыткам, снимая все это на камеру, чтобы потом распространять, как порнофильм для любителей пожестче.
— Яна, начните, пожалуйста, с самого начала. Расскажите о себе, о том, как вы попали к этим людям, как удалось спастись и, главное, каким образом все это связано с тем, что случилось с вами две недели назад? — поинтересовался адвокат.
Мы сидели втроем в комнате свиданий: я, Алекс и его адвокат Юрий Алексеевич. Эта встреча должна была разрешить все сомнения и поставить точку в нашей недоговоренности. Наконец, мы решили рассказать друг другу все без утайки.
Этим воскресным утром ко мне приехал Юрий Алексеевич. Ему было несложно договориться, чтобы меня отпустили из больницы на полдня, несмотря на обязательный постельный режим. Кристина привезла одежду и помогла переодеться, но сама с нами не поехала и осталась ждать новостей.
Адвокату беспрепятственно разрешили воспользоваться комнатой переговоров и выделили для общения с Серебрянским два часа. Мы прошли в то самое помещение, где были вчера, и там дождались Алекса. Как и обещал, мой возлюбленный побрился и выглядел куда бодрее вчерашнего. Заключив в объятья, он долго не хотел отпускать меня, но Юрию Алексеевичу пришлось напомнить, зачем мы собрались.
Усевшись за стол, Алекс взял в руки мою ладошку, я чувствовала его поддержку, и так было легче начать свой рассказ.
— Любимая, Юрий Алексеевич прав. Начни все сначала и расскажи все в деталях. Знаю, тебе будет тяжело, но мы должны с этим покончить, — Алекс поднес к губам мою руку и легко поцеловал в раскрытую ладошку, — я рядом.
— Я начну с того, Алекс, что не обманывала тебя. Я родилась и выросла в Самаре, у меня была замечательная любящая семья: мама, папа и старшая сестра, с которой всегда были близкими подругами.
— А как тогда твое личное дело оказалось в Самарском детском доме? — сурово вопросил Алекс, но я знала, что это не было обвинением в мой адрес.
— Королева Яна действительно сирота, не знавшая своих родителей. А я до двадцати одного года жила под своим настоящим именем — Аня Самойлова, — впервые за последние несколько лет я назвала имя, от которого отказалась, стараясь жить новой, пусть и чужой жизнью.
— Ты не Яна?.. — изумился Алекс и, громко выдохнув, отвернулся, но не опустил мою руку.
— Александр, дайте Яне, то есть Анне, договорить, — вмешался юрист.
— Спасибо. Зовите меня Яной. Теперь это мое имя, и я хотела бы жить с ним… — я чуть сильнее сжала руку Алекса, надеясь, что он не оттолкнет меня за эту ложь, и он переплел наши пальцы, давая понять, что все еще рядом.
— Яночка, продолжайте, — улыбнулся Юрий Алексеевич, глядя на меня поверх очков.
— Когда мне было семнадцать, наши родители попали в аварию. Они погибли, но мы с Ритой в тот день остались дома. Сестра была старше меня на два года, как совершеннолетняя, она оформила надо мной опеку. Это оказалось несложно, поскольку через год мне исполнялось восемнадцать, и таскать без года взрослого человека месяцами по социальным центрам было бессмысленно. Рита всегда обо мне заботилась. Я училась в институте, подрабатывая по выходным официанткой в кафе, а вот она учебу бросила. Рита горбатилась целыми днями, чтобы обеспечить нам достойную жизнь и мое образование, но девушке без высшего образования найти нормальную работу в Самаре оказалось очень сложно. Кем она только ни устраивалась. Через полтора года сестре повезло. Повезло… — горько усмехнулась я, — она нашла прибыльное место…
В горле пересохло, и я попросила Юрия Алексеевича принести мне воды. Адвокат кивнул и вышел из комнаты. Оставшись наедине с Алексом, я не решалась с ним заговорить. Слишком боялась увидеть разочарование в его глазах. Он тоже молчал, крепко держа мою руку в своих больших горячих ладонях.
— Яна, я принес воды, а заодно сделал сладкий чай. Выпейте, вам поможет успокоиться, — юрист поставил передо мной большую дымящуюся кружку с почерневшим сколом и бутылку Шишкиного леса.
— Спасибо, — улыбнулась я и сделала пару глотков воды.
— Если готовы, продолжайте.
— Рита устроилась на новое место, она не вдавалась в подробности. Говорила, что работает торговым представителем и имеет процент с каждой сделки. Тогда в нашем доме стали появляться дорогие продукты, мы могли себе позволить новую одежду, вылезли из долгов. По наивности я верила, что сестра занимается обычным делом и гордилась, что ей удалось так хорошо устроиться. Когда я училась на пятом курсе института, моя жизнь заиграла яркими красками. Тогда у меня появился парень. Дима, — я перевела дыхание и виновато посмотрела на Серебрянского, но на его лице не отразилась ни одна эмоция, а взгляд был ледяной.
— Продолжай, — процедил Алекс и сделал глоток моего чая.
— Дима приводил меня в разные компании, водил на вечеринки и в гости к знакомым. После защиты диплома он повел меня праздновать и познакомил с друзьями, которые, как выяснилось, баловались наркотиками — порошки, таблетки… Мы поссорились с Димкой, и он с горяча сказал, что я не имею права судить других за наркотики, когда они покупают их у Риты, — на глаза навернулись слезы, я готова была разрыдаться, но Алекс протянул мне воду, которую я с жадностью начала пить.
— Значит, твоя сестра продавала наркотики? — уточнил Юрий Алексеевич.
— Да. Рита все мне рассказала. Сначала она просто узнавала, кто хочет побаловаться, и устраивала встречу с дилером, но потом ей предложили продавать самой. Деньги были большими, и сестра согласилась. Когда я все узнала, мы сильно разругались с Риткой. Я даже собрала свои вещи и ушла из дома…
— И куда пошла? К этому Диме? — стальным голосом перебил меня Серебрянский.
— Да, — честно призналась я, опустив взгляд, не решаясь посмотреть в глаза Алексу, — мы тогда встречались, и я думала, что он самый близкий мне человек после Риты.
— А подружек у тебя не было? — не унимался Алекс.
— Были, но… Алекс, мне было двадцать, почти двадцать один, я не видела ничего предосудительного в этом. Тем более, с Димой у нас не было… Ну, ты знаешь…
Я окончательно смутилась. Казалось, покраснела до макушки. Это не была та тема, которую следовало обсуждать при адвокате. Да, в Самаре у меня был роман и достаточно серьезный. Конечно, мы не ограничивались одними поцелуями и заходили намного дальше, но секса у нас не было.
— Александр, прошу вас, дайте вашей невесте договорить. В конце концов, она рассказывает о событиях четырехлетней давности. Тогда она вас даже не знала, — не выдержал Юрий Алексеевич.
— Да, прости, — вздохнул Алекс и прикрыл глаза, — просто… я ревную, мать твою.
— И совершенно бессмысленно. Скоро поймешь почему.
— Продолжайте, Яночка.
— Неделю мы с Ритой не виделись, но потом она сама пришла ко мне. Я поставила условие, что вернусь домой, только если Ритка бросит свое занятие, и она согласилась. В подтверждение своего обещания она спустила в унитаз порошок, который не успела сбыть. Сказала, что затраты вычтут из ее комиссии.
— Но так просто из наркобизнеса не отпускают, ведь так? — уточнил адвокат.
— Нет. С нее начали требовать какую-то баснословную неустойку, приписали кучу долгов, неизвестно откуда взявшихся. Таких денег у нас не было, и с Риты потребовали отработку. Завязать не получилось, к тому же теперь ее деньги практически полностью отбирали. В какой-то момент Рите сделали другое предложение — сняться в фильме для взрослых. Так она якобы покрывала остаток долга. Сестра согласилась, но делать этого не собиралась. Мы придумали план ее побега. На отложенные деньги Ритка собиралась уехать в Москву, а я бы последовала за ней через пару месяцев. Передвигаться вдвоем было бы слишком рискованно. Временно меня должен был укрыть Дима, которому мы рассказали о нашей беде, — я посмотрела на пустую бутылку из-под воды и сделала глоток сладкого чая. Никогда не пила его с сахаром и с непривычки дешевый пакетированный чай показался жутким поилом, но я старалась не подавать виду.
— Юрий Алексеевич, принесите, пожалуйста, еще воды Яне, — попросил за меня Алекс, и адвокат снова вышел, — ты прости, что я нагрубил. Не знаю, что на меня нашло.
— Не извиняйся. Мне даже немного приятно, что ты ревнуешь, только вот повода нет, — я прижала к груди ладонь Алекса и прикрыла глаза, — слышишь, как бьется сердце. Это потому что ты рядом. Я тебя люблю.