— Я сказала ему… Сегодня, — тихо ответила она и дрожащими руками потянулась за вновь наполненным бокалом.
— И как он отнесся к тому, что ты столько лет скрывала сына? — спросил Серебрянский и с отвращением посмотрел на мать, словно она самое мерзкое, что можно увидеть.
— Понял. Не сразу, но понял. Я объяснила Виталию все, как есть, показала твои фотографии в Интернете. Виталик поддержал затею найти тебя и отпустил в Москву.
— Так все-таки, что тебе нужно? Не верю, что ты в одночасье превратилась в заботливую мать и действительно испугалась, что я попаду в тюрьму!
Александр выжидающе посмотрел на мать. Он был настолько суров, что казалось, каждая мышца его тела была напряжена. Но под всей этой мрачностью и строгостью скрывался маленький мальчик, брошенный своей мамой. Я чувствовала его боль, словно она была моей. Возможно, настоящая любовь рождает эмпатию?
Я накрыла ладонь Алекса своей и улыбнулась ему, показывая, что он не один, что я рядом и теперь так будет всегда. Но он, казалось, даже не заметил этого, продолжая ждать ответ матери.
— Не говори так, Саша! Ты мой сын! Я люблю тебя! В тебе течет моя кровь. Мать — это навсегда, — кичливо заявила женщина, забыв про собственную вину, вмиг возгордившись выполненным женским предназначением, — что бы между нами ни было, я — твоя семья. Можешь мне не верить, но это сила материнских чувств. Яна, — вдруг она обратилась ко мне, прогнав минутную спесивость и надев маску дружелюбия, — объясни Сашеньке, что такое материнская любовь. Ты же женщина, ты должна это понимать, а когда ты родишь ребенка, то и почувствуешь.
Слова Лидии больно кольнули. Они попали в сердце. Но откуда ей было знать, что мне никогда не дано почувствовать материнство. Алекс неожиданно сжал мою руку, заставляя дурные мысли оставить голову. Мы поняли друг друга без слов. Настоящая любовь рождает эмпатию? У нас — да.
— Я сказала что-то не то? — женщина непонимающе посмотрела на нас.
— Не смей играть на чувствах Яны, — прошипел Александр, заставив тем самым свою мать чуть ли не вжаться в стул, — поверь, она, не имея ребенка, знает о материнской любви больше твоего. Так что тебе нужно от меня на самом деле?
— Милый, я так горжусь тобой, — продолжила Лидия Васильевна, — ты так много добился и даже в такой сложный период, я уверена, со всем справишься. А я… Я хочу быть рядом, хочу, чтобы ты смог на меня положиться, если, не дай Бог, что-нибудь пойдет не так. Знаю, это не просто, но мы можем попытаться. Не отрицай, тебе ведь нужна мать. Теперь я никуда не исчезну, я буду рядом.
Сердце больно защемило, я чувствовала, что мой мужчина сдается. Его лицо смягчилось, морщинка между бровей разгладилось и жесткая хватка, в какой он держал мою руку, стала легче. Он начинал ей верить, а может быть, просто хотел вновь иметь мать.
— Допустим, я соглашусь. Как ты представляешь себе наше общение? — уже спокойно поинтересовался Александр.
— Ну, для начала мы могли бы просто видеться, хотя бы пару раз в неделю. Я бы познакомила тебя с моим мужем и сыном, — осторожно заговорила женщина.
— Сыном? У тебя есть еще сын? — ошарашено вопросил Алекс, вновь сжимая мою руку до боли и делая пару больших глотков вина.
— Да, его зовут Марк. Ему сейчас восемнадцать. Он милый мальчик, вы бы могли подружиться, — с улыбкой сказала Лидия, чуть отодвигаясь в сторону свою тарелку, позволяя официанту поставить на стол закуски и наполнить наши бокалы.
— Не знаю, — растеряно проговорил Алекс после того как залпом осушил бокал мерло, — у вас своя семья, мне нет в ней места.
— Не говори так, — возразила женщина, с аппетитом пробуя сыр, наколотый на шпажку, — они примут тебя. Ты же мой сын, а это главное.
Стоило Алексу смягчиться, Лидия заметно расслабилась. Женщина с наслаждением смаковала вино, активно опустошая сырную тарелку. В отличие от Алекса, я не верила в ее искренность, мне она была неприятна. Может быть, еще совсем недавно я бы ее жалела, пытаясь найти оправдание ее поступку или сочувствовала раскаянию, но после всего того дерьма, что с нами произошло, я как-то разучилась верить людям.
— Я не думал, что увижу тебя снова, мама, — мягко сказал Алекс, давая понять, что на самом деле надеялся на эту встречу.
Слова Алекса заставили и меня, и его мать замереть от неожиданности. Впервые он без издевки назвал женщину, сидящую напротив, «мамой». Он поверил. Она победила. Какая-то резкая горечь возникла во рту. То ли от вина, то ли от ошибки, совершаемой возлюбленным.
— Сынок, я вернулась. Теперь я с тобой, — ласково ответила Лидия Васильевна.
— Твой муж… Чем он занимается? — отправляя в рот кусочек груши, поглаживая мою руку и расслабленно откидываясь на спинку стула, поинтересовался Алекс.
— Виталик? У него сеть автомастерских, довольно успешная, — гордо сказала женщина, но тут же замялась и потупила взгляд, — правда, в последнее время у нас есть некоторые проблемы…
— Какие проблемы? — поинтересовался Алекс.
— Финансового плана, но пусть тебя это не тревожит, мы же не о проблемах пришли говорить, — Лидия протянула сыну руку.
Алекс посмотрел на открытую ладонь, но не вложил в нее руку.
— Это серьезно? — спросил он, делая глоток вина.
— Не то, чтобы очень, но все же… — женщина замолчала, как будто подбирая слова, — сынок, я знаю, что у тебя с финансами все хорошо. Нет, я не прошу у тебя денег, сначала ты должен разобраться с обвинениями в свой адрес. Не думаю, что с этим будут проблемы, у нас в стране такого известного и влиятельного человека просто не могут посадить…
В глазах Алекса появился недобрый блеск. Как бы я хотела понять ход его мыслей, ведь чувствовала что-то неладное.
— Сколько вам нужно? — сухо спросил он, не глядя на мать, вместо этого рассматривая бокал мерло, будто видел в нем что-то любопытное.
— Что? Я же сказала, что не прошу у тебя денег! — возмутилась Лидия Васильевна.
— Послушай меня, я не маленький мальчик и больше не нуждаюсь в материнской опеке. Мы — взрослые деловые люди. Скажи, сколько тебе нужно, и мы разойдемся. В твою семью вторгаться не собираюсь, — жестко и по-деловому отрезал Серебрянский, так, словно заключал очередную сделку, не сомневаясь, что его условия примут.
— Сто шестьдесят пять тысяч, — спокойно ответила она, — у нас кредит.
— Ладно. Я дам сто, но ты больше не станешь искать со мной встреч. Дай номер карты, я немедленно тебе переведу, — отчеканил Алекс.
— Всего сто? — она приподняла бровь и недовольно взглянула на сына. По ее частому дыханию было понятно, что она ожидала другой исход.
— Больше не получишь. В любом случае, наше общение на этом прекратится.
— Хорошо, — без каких-либо эмоций проговорила Лидия и достала из сумочки кошелек. Она протянула Алексу кредитку, и он через телефон перевел матери деньги.
Несмотря на стальную выдержку, я понимала, что чувствует мой мужчина. Раздавлен, предан, продан… собственной матерью. Убрав карточку в кошелек, а тот в сумку, женщина встала из-за стола.
— Прощай, сынок, — до приторности сладко, что отдавалось зубной болью, сказала она, — я искренне желаю вам счастья. Вы заслужили это. Обещаю, что больше не потревожу вас.
Алекс взглядом проводил мать, а потом залпом осушил бокал вина. Его лицо побледнело на столько, что сейчас казалась болезненно серым. Было до одури обидно за любимого мужчину. Но не только это разрывало мне сердце. Я не понимала, как можно отказаться от своего собственного ребенка! Как можно не любить свою плоть и кровь?! Как можно с таким равнодушием оттолкнуть сына?! Неужели она не видела в его взгляде тоску по матери, дикую нужду в ней? Почему она променяла одну семью на другую? Чем они лучше? Нет! Я не могла так просто сидеть слишком много вопросов.
— Мне нужно отойти ненадолго, — тихо сказала я, — хорошо?
— Да, — ответил он, глядя в свой бокал.
— Скоро вернусь…
Я выбежала на улицу вслед за Лидией, даже не взяв из гардероба пальто. Она не успела уйти далеко и я быстро нагнала ее.
— Подождите!
— Что случилось, Яна? — женщина остановилась и удивленно посмотрела на меня.
— Вы не можете так уйти! — пытаясь восстановить сбывшееся дыхание, громко дыша ртом, возмутилась я, — Александр — ваш сын. Вы не можете его снова бросить.
— Что ты хочешь? Я ему не нужна. Все-таки мы действительно чужие люди, — ее голос был настолько спокойным, что я засомневалась, имеет ли вообще эта женщина чувства.
— Как?! Вы его мать! Хотя какая вы мать… Вы хоть можете представить, что пережил ваш сын? Его отец вкалывал не жалея себя из-за чего так рано умер, а Алекс остался сиротой при живой матери.
— Но зато он стал сильным! Стал настоящим мужчиной, успешным и состоятельным. К тому же, когда Женя умер, Саша был уже взрослым.
— Взрослым? Ему было восемнадцать! Вспомните себя в этом возрасте! Он был мальчишкой, одиноким мальчишкой.
— Яна, повторяю, чего ты от меня хочешь?
— Вы не любите Александра? — я задала тот самый вопрос, который так меня мучил.
— Саша прав, ему нет места в моей жизни, — честно, без каких-либо эмоций ответила Лидия.
В этот момент я почувствовала холод, но не от декабрьского вечера, этот холод был в моей душе. Передо мной стояла женщина, которая могла быть матерью замечательного сына, но не хотела быть ею, а я как бы сильно не желала иметь ребенка, не смогу стать мамой. Во мне боролись два чувства: злость на Лидию Васильевну и черная зависть, ведь, несмотря на свою черствость, она женщина в большем смысле, чем я.
Вдруг Лидия, широко распахнув глаза, посмотрела мне за спину и, резко развернувшись, заторопилась к стоянке такси неподалеку. Даже не попрощалась. К черту ее! Я решила вернуться в ресторан, повернулась, но лицом к лицу встретилась с Алексом. Не знаю, как давно он стоял здесь, но судя по его лицу, слышал достаточно. Он уже был одет и держал в руках мое пальто, которое тут же, как я подошла, распахнул, помогая надеть.
— Прости меня, — прошептала я.
— Тебе не за что извиняться, — так же тихо ответил он, — ты все, что у меня есть. Только ты. Одна во всем мире.
Этой ночью мы не спали. Серебрянский молча глушил боль в алкоголе, а я просто была рядом. Очередной удар, но к сожалению, не последний…
Следующим утром весь Интернет пестрил новостями о нас с Алексом. На этот раз возлюбленного обвинили в том, что он отказался от матери. Казалось бы бред, но фотографии из ресторана и даже видеозапись, как Серебрянский уворачивается от поцелуя Лидии, говорили об обратном. Еще позже нам позвонили из редакции известного телешоу центрального телеканала и снова пригласили на съемку в студию.
— Настоятельно рекомендуем не отказываться, — произнес гнусавый голос по громкой связи телефона, — запись программы все равно состоится, лучше вам самим себя защитить перед публикой.
— Иди к черту! — плюя на вежливость, ответил Алекс.
— Учтите, ваша мать согласилась выступить против вас, — продолжил мужчина.
— Мать?..
— Да, Лидия Васильевна Ланская приняла приглашение только что. Наша редакционная служба…
Алекс не стал дослушивать и со всей силы бросил в стенку телефон. Позже мы узнали, что Лидия Васильевна согласилась на съемку за гонорар в шестьдесят пять тысяч рублей, как раз ту сумму, что не додал ей сын.
========== 28 Глава ==========
Иногда достаточно совсем немного времени, чтобы кардинально изменить жизнь. Так было, когда я бежала из Самары, взяв себе имя другого человека, то же случилось и полгода назад, когда, закрыв глаза на все страхи, я позволила себе полюбить. Сейчас жизнь снова кардинально изменилась, только теперь это коснулось не только меня, но и человека, которого люблю.
Все случилось так быстро, что мы с Алексом даже не успели ничего понять. Это напоминало страшный сон, комедию абсурда или психологическую драму, где все надежды рушатся, и ты бывший достопочтенным человеком с ясным процветающим будущим, вдруг превращаешься в нищего, не внушающего доверия типа.
Алекса предала мать, ее выступление на телевидении стало последней каплей, переполнившей чашу доверия общественности. Мой мужчина всегда избегал публичности, его имя не привлекало внимания прессы. Ничего любопытного, скандального, интересного… Но после раздутой сенсации только ленивый не говорил об Александре Серебрянском.
Другой удар в спину Алекс получил на следующий день после разговора с матерью, как раз когда мы узнали о том, что Лидия согласилась на съемку. В обед мы встретились с частным детективом, которого нанимал Алекс, чтобы вывести на чистую воду Абрамова. Игорь передал нам папку с именами и адресами пропавших за последние пять лет девушек, предположительно имевших связь с этим чудовищем. Прямых улик не было, но косвенно каждая из пропавших проходила кастинг в модельное агентство, фильм или клип у фирмы, так или иначе, имевшей связь с Абрамовым. Через подставных лиц он открывал ИП, на которые регистрировал модельные или скаутские агентства, и после отбора нужного количества девушек, фирму прикрывал.
— В некоторых случаях ИП переставали существовать в связи со смертью самого индивидуального предпринимателя, — детектив указал на список фамилий с датами смерти.
— Получается, он убивал тех, кто представлял для него опасность? — перефразировала я.
— Да. Конечно, это могла быть имитация смерти, но я навел справки и получил заключение судмедэкспертов. Везде были несчастные случаи.
— Игорь, мы можем доказать, что это был один человек? — спросил Алекс, просматривая переданные детективом папки.
— Александр, скажу прямо, тут нужно копать и копать. Это уже не мое дело. Вы, конечно, можете продолжить расследование, но подумайте, что с этим делать? К тому же не уверен, что найдутся смельчаки, чтобы заниматься подобным. Только представьте: торговля людьми, продажа женщин за рубеж, секс-рабство. Тут замешан не только Абрамов. Транспорт, таможня, документы… Это слишком сложная система.
— Государственные органы? — догадалась я.
— Да, точнее люди, работающие в госорганах и явно не на последних постах, — подтвердил детектив и хмуро посмотрел на Алекса, — повторяю, не суйтесь в это! Вам подобное не по зубам. Думайте о суде.
— Возможно, вы правы, — потирая уставшие глаза, вздохнул Алекс, — Игорь, а то, о чем я вас просил дополнительно, вы узнали?
— Да, — мужчина снова полез в портфель и достал пакет с какими-то фото. Когда он разложил их на столе, я узнала Виктора, помощника Серебрянского, и одного из людей Абрамова. Выходило, что я была права, думая, что правая рука Алекса предатель!
— О чем они говорили, выяснили? — холодно спросил Алекс.
— Разговор услышать не удалось, но по их встрече я понял, что виделись не в первый раз. Фотографии говорят сами за себя.
Действительно Виктор и тот мужчина выглядели старыми знакомыми. Они о чем-то перешептывались, после чего разошлись в разные стороны, словно незнакомцы.
Рассчитавшись с Игорем и поблагодарив его за работу, Алекс вызвал к себе помощника. Виктор не был взволнован, напротив, такой же спокойный и неприступный, как всегда. Даже после того, как Серебрянский разложил перед ним на столе фотографии, мужчина не переменился в лице, но свою вину стал отрицать. По его уверениям, Абрамов действительно предлагал тому сотрудничество и сулил за это немалые деньги, но Виктор якобы отказался.