— Хорошо, — согласился Михаил. Действительно, какая ему, нахрен, разница, что этот богач будет делать с гребаной шлюхой? Хочет пороть, пусть порет.
— Запишите, что мне нужно.
Мужчина диктовал, что ему было необходимо, а второй тщательно записывал, стараясь не упустить ни одной детали.
— Надеюсь, все будет выполнено в лучшем виде.
— Несомненно. Сегодня в девять мы Вас ждем. До встречи.
Михаил удалился, а Макс не мог найти себе места. Еще несколько часов, и он, наконец-то, утолит жажду обладания продажным женским телом, прикоснётся к греху. Ему пришлась по вкусу эта шлюха. Она совсем не была похожа на проститутку по призванию. Казалось, что в душе она была чиста и невинна. Но ведь ему не показалось, и она действительно была в папке с надписью "шлюхи", к тому же помечена красным, как лучшая? Обман зрения. Он уже давно научился не верить глазам и не слушать сердце. Первые слишком часто обманывали, второе — жалело. Никакой жалости, ни к кому.
Мужчина оставил деньги за коньяк и вышел из ресторана, в котором проходила встреча. Нужно было как-то скоротать время, поэтому он решил отправиться к одной знакомой светской львице. Отымеет напоследок размалеванную куклу, ну а потом опять во все тяжкие!
* * *
— Девчонки, всем привет! Вау, что это такое? Снова у Вальки заказ? — спросила Зара, появляясь в гримерке и разглядывая лежавший на диване комплект черного белья с корсетом, наручники и кляп.
— Нет, это для тебя, Зара, — ответила Аня. — Ты уже работаешь с тематиками?
— Не может быть, ты что-то путаешь. — Замотала головой Зара, доставая косметику.
— Это точно тебе, — подтвердила Женька. — Михаил принес. Сказал ещё что-то типа того, что он должен будет сам за всем проследить, а то не дай Бог что-нибудь пойдет не так. — Пожала плечами она.
— Но почему я? Не хочу. Нет.
— Хочешь у Михаила спросить? Уверена в этом?
Она не была уверена абсолютно ни в чем. Но спрашивать Михаила о чем-либо, особенно после их дневного разговора, она не хотела точно. Ладно, придется ей одеть всю эту черную хрень. Наверное, какой-нибудь очередной "великий" предприниматель решил добавить горяченького в свою жизнь. Она ему подыграет, ничего страшного.
Зара надела трусики, подвязки, чулки, корсет и туфли на высоких каблуках. И это было очень даже сексуально, и так... мрачно, что ли. Девочки нарисовали ей яркие черные стрелки, нанесли тени и красную помаду. Шлюха в чистом виде. Идеал шлюхи. Она ненавидела этот идеал всей своей душой, ненавидела свое же творение.
— Я готова. — Зара и направилась к выходу.
— В смысле «готова»? А кляп и наручники?
— Я это с собой возьму. Или мне так и идти?
— Было велено тебя доставить в покои к клиенту. Таковы требования самого клиента, — сочувственно сказала Анька. — Давай, помогу с наручниками и кляпом.
Зара завела руки назад, позволяя защелкнуть на них металлические оковы, затем кляп. Ей это все не нравилось, очень не нравилось. Что это за игры? Ведут ее, как скот, на заклание! Охранник шел сзади, придерживая и направляя. Страх поднимался комом в груди и уже почти достиг горла, когда они остановились перед дверью.
— Все будет хорошо, Зара, — попытался утешить ее охранник, видя, в каком состоянии она находится.
Она лишь кивнула в ответ, сомневаясь в том, что все будет хорошо. Сейчас ей опять предстоит играть роль, только на этот раз рабыни. Её завели в комнату и оставили стоять посередине. Где-то сзади раздался шорох, она хотела обернуться, но голос мужчины не дал ей этого сделать.
— Повернешь сейчас голову — и десять ударов плетей вне очереди. Стоять смирно и не двигаться.
Зара вся сжалась, понимая, что попала конкретно. Это настоящая БДСМ-сессия, а этот мужик реально собрался ее пороть и подчинять себе. У них точно вышла какая-то ошибка, и они перепутали ее с Валькой или другими девочками! Зара попыталась что-то промычать об ошибке и пошевелить руками, но ничего не вышло. Внезапно сильный удар обжег ее спину, и она, не ожидая удара, упала на колени.
— Ты глухая или тупая? Я же ясно сказал, чтобы ты не двигалась. За это десять ударов.
И удары посыпались градом. Их было всего десять, но Заре казалось, что он ударил ее не меньше сотни раз. Она была в белье, но плеть доставала до кожи даже через корсет. Было очень больно. Слезы катились по щекам, застилая глаза пеленой боли. Она ничего не видела. Не слышала, как плеть рассекала воздух. Крик тонул в кляпе, не вырываясь за его пределы, оставаясь невысказанной болью в ней.
Удары прекратились так же неожиданно, как и начались. Зара судорожно вдохнула, постепенно возвращая себе ясность ума. Как объяснить ему, что она не та, что Михаил перепутал? Эта боль предназначалась не ей!
Мужчина подошел сзади, и темнота ослепила ее. Он надел ей на глаза повязку. Зара дернулась, но он схватил ее за плечи и прошептал:
— Успокойся, малышка... Don't be afraid… (
Тебе больно, малышка?) — Греховный шепот мужчины проникал под кожу, впиваясь в каждую клеточку и отражаясь эхом по всему телу. — Тебе нравится, Заара?
О боже, он знал ее имя! Девушка замерла на секунду, сосредотачиваясь всем своим естеством на его пальцах, всё также скользящих по спине, подбирающихся к линии трусиков. Она дрожала всем телом. Впервые ей хотелось, чтобы их сорвали и грубо вошли в нее. Но вместо этого мужчина резко поднял её на ноги и потянул за волосы.
— I hate sluts! (Ненавижу шлюх!) — зло зашипел и кинул ее на кровать.
Девушка закричала в кляп, пытаясь скинуть его мощное тело с себя, но это лишь сильней завело его. Пощечина. Одна, вторая, ещё и ещё. Она уже не причитала и вообще не издавала никаких звуков, просто тихо лежала и не дышала, ждала, пока когда он устанет её бить.
— I ha-te sluts!!
Ударил по груди, потянул за соски, опять ударил. Зара закричала, не желая мириться с таким обращением. За это он начал её душить, другой рукой срывая трусики. Ввел сразу три пальца, резко задвигал ими, стараясь поцарапать ногтями стенки.
Как он их ненавидел, всех этих шлюх! Продажные суки!
— Сколько… сколько мужчин прошло через тебя? — спросил он и резко вытащил пальцы, взял их в рот и поморщился. — Противно. Не хочешь сама попробовать себя, попробовать эту гниль?
Снял кляп и убрал руки от горла, проталкивая ей в рот все три пальца. Она закашлялась, начиная давиться, но не сопротивлялась, понимая, что это себе дороже. Мужчина успокоился и встал. Ему нужно было отойти от неё, иначе он её просто убьёт. Давненько он не практиковал подобного, а теперь у него сорвало тормоза.
Макс вышел из комнаты, оставив девушку одну. Его всего трясло. Он хотел оставить на её теле синяки и шрамы, хотел наказать её за блуд, хотел наказать её за то, что она шлюха. Но не мог, пока она не принадлежала ему. В то же время он видел её белоснежную кожу, её пухлые чувственные губы и эти карие глаза цвета коньяка, что были запечатлены на фото. Он хотел испить их до дна, испить тот свет, что исходил от них. Или ему это померещилось в приступе? Она шлюха! У нее не может быть белоснежной кожи, на ней были отпечатки сотен мужских рук. Её глаза не могли испускать никакой иной свет, кроме темного сияния греха. А эти губы… на скольких членах они побывали, скольким они признавались в любви? Шлюха. Она шлюха! А шлюх надо наказывать. Иначе никак.
Придя немного в себя в ванной, он вернулся обратно к женщине. Зара. Её звали Зара. Очень похоже на зарю. Красивое имя. И он не хотел сейчас её бить, хотел просто взять, обладать ее телом, быть единственным, кто сделает это сегодня. Мужчина решил пока не доставать веревки и прочие вещи.
— Ты будешь себя хорошо вести? — спросил он, проводя пальцами по её губам.
Она кивнула, всхлипывая.
— Cry, bitch,cry… I want more…(Плачь, сука, плачь! Я хочу еще твоих слёз… )
Поцеловал, впиваясь губами в её губы, пытаясь стереть все те поцелуи, что были в её жизни «до». Теперь только он и только его поцелуи. Он кусал губы в кровь, слизывая её языком, забирая вместе с кровью грех. Он обезумел в своей попытке очистить её, превратил губы Зары в кровавое месиво. На губах было столько помады, в несколько слоев. Только шлюхи так красят губы, ярко и вульгарно. Мужчина начал растирать помаду по лицу женщины, рисуя улыбку Джокера.
— Вы перепутали, я не та...
— Что ты сказала, малышка? — Провел нежно по щеке, затем отвесил пощечину. — Я заплатил двойную цену именно за тебя. — Спустился к груди и пощекотал пальцами.
Женщина выгнулась под ним, подчиняясь реакции тела.
Этот мужчина не был таким как все предыдущие клиенты. Он был самцом. Сила исходила от него волнами, она была в его голосе и в его движениях. Даже его необоснованная ненависть к ней выдавала зверя в нём. И ей это нравилось, но признаться даже себе самой было сложно.
Мужчина тем временем избавился от одежды и просто любовался видом женщины, которая была сейчас так беспомощна, так беззащитна. Он загнал свою добычу в клетку. Охота удалась. Он растягивал удовольствие, просто наблюдая за ней, тяжело дышащей и дрожащей от желания и страха одновременно. Эта шлюха была горячей… Мужчина проводил рукой вверх и вниз по напряженному члену, доводя себя до безумия.
— Ты хочешь меня, девочка? — Дотронулся до ее живота, спускаясь ниже. — Только "да" или "нет". Tell me, baby... (Скажи мне, крошка…)
— Да... yes... — прошептала женщина, вздрагивая от волн наслаждения, проходивших сквозь нее, когда его пальцы что-то искали в ней.
Он не мог больше ждать. Придавив Зару к кровати, он вошел в нее грубо, так, как и любил входить в шлюх. Движения его были резкими и неистовыми. Он не жалел её. Она не заслуживала жалости.
— Сними наручники, больно, — просила между стонами она.
Он остановился на минуту, не выходя из нее, посадил к себе на колени и расстегнул наручники. Она сразу обхватила его шею руками, словно ища поддержки в нем. Но он скинул ее руки и повалил обратно на кровать, держа руки в крепком захвате, не давая ей ими шевелить. Толчки мужчины в лоно женщины стали еще более неистовыми, более безумными. Он нашёл то, что хотел. Она кричала и тянулась к нему, просила не останавливаться. Её мышцы сжимали его так сильно, что он готов был кончить сию же минуту. Она была такой узкой, тугой и горячей там, будто не было в её жизни стольких мужчин. Макс поднял ноги женщины и свел вместе, проникая еще глубже в её тело. Его член увеличился, вены на шее вздулись, и сам он чуть ли уже не рычал. Зара стонала под ним так сладко, что он не мог больше сдерживаться. Она была такой чувственной, она отдавала ему всё, что имела. Ни одна шлюха до нее не была такой… живой. Они все лежали как истуканы под ним, выражая полнейшее безразличие, чем дико бесили его и заставляли брать их ещё жестче. Или же наигранно улыбались, чтобы скрыть страх. Она же делила с ним сейчас его безумие, растворялась в его ярости, отвечала не за свои грехи. Она была настоящей. Выйдя из нее, находясь на грани, он кончил ей на лицо. Она шлюха. Нельзя об этом забывать. Как бы сладко она не стонала, это ничего не меняло. Девушка замерла, не ожидая такого поступка с его стороны.
— Да, я знаю, что тебе на лицо не кончают. Но это моя игра и мои правила, — сказал довольно мужчина и стал размазывать сперму по лицу, смешивая ее с помадой, стараясь унизить женщину как можно больше.
С ней обошлись, как с последней дрянью, ясно дали понять, кто она. Обиды не было, слез тоже. Этот мужчина был прав, все всегда были правы на её счет. Зара провела пальцем по щеке, собирая результат его желания, и взяла палец в рот.
— Fucking bitch… — Услышала она голос мужчины рядом с собой. — Сделай так ещё раз.
Она сделала. И ей понравилось. Клиенты и раньше кончали ей в рот, но она никогда не чувствовала вкуса их спермы, просто не обращала на неё внимания, всегда после этого шла в туалет и засовывала два пальца в рот. Но сейчас всё было иначе. Его энергия, его мужская аура сносила всё на своём пути, заявляя на неё свои права.
Он коснулся ее щеки, затем поднес палец ко рту, и она облизала его, желая угодить ему, оставить его довольным. Почему так происходило? Она не знала. И ей было всё равно. Она впервые в жизни получила хоть какое-то удовольствие от секса. Её били раньше, сильно били и унижали, но это было больно и обидно. А сейчас это было приятно. Может, она просто привыкла к такому обращению? Если не можешь с чем-то бороться, проще смириться и попытаться получить удовольствие.
Что-то упало на её живот, какие-то бумажки.
— Это тебе. Ты отличная шлюха. Я хорошо провел с тобой время. — Бросил мужчина и стал одеваться.
Он кинул ей деньги. Прекрасно. Она купит себе новое платье. Зара не собиралась расстраиваться из-за подобного отношения. Для этого она была создана, для унижения, для насилия, для боли. Он ушёл, ничего больше не сказав, просто наплевав на неё.
Зара сняла повязку и посмотрела вниз, на животе у неё лежали доллары, много долларов. Грудь болела, спина тоже, на щеках до сих пор ощущались его удары. Одна слеза, всё та же предательница, что и днём, скатилась по щеке, пробираясь сквозь помаду и остатки спермы, и умерла на её губе. К черту слёзы! Что-то она в последнее время совсем расклеилась. Наверное, потому, что столько лет жизни осталось за плечами, и они не принесли ей ничего, кроме разочарования. Всю свою жизнь она искала себя, но так и не нашла. Похоть и шуршание ненавистных бумажек поглотили её полностью, не оставив ничего.
Девушка ушла в ванную, закрывая своё разбитое сердце на замок и пряча все чувства в нём. Она никогда не позволит им вырываться наружу. Шлюхи не плачут, им не бывает больно, у них просто холодное сердце, камень внутри. Поднеся руку к груди, туда, где должно было биться сердце, Зара не ощутила ничего, кроме пустоты. Так и должно быть. Всё правильно.
Глава 3.
— Fucking bitch! — шепчет глубокий хриплый голос, и мужские губы скользят по животу женщины, останавливаясь в двух шагах от заветной цели.
— Пожалуйста, — вырывается женский стон, полный мольбы. Нет, не так, он не поймет. — Please...
Мужчина поднимается наверх, игнорируя просьбы женщины. Ему просто плевать. Он должен получать удовольствие, а не она. Целует нежно грудь, прикусывая соски. Женщина выгибается, пытается обнять мужчину, но он опять скидывает ее руки и приказывает не прикасаться к нему грязными руками. Она больше не может ждать, хватает его за волосы и тянет к себе, желая впиться сухими, искусанными в кровь губами в его губы, хочет сгореть в этом пожаре страсти.
— No, it's not your game... You're just slut! (Нет, это не твоя игра… Ты всего лишь шлюха!) — Бьет по груди и заламывает руки ей за голову, придавливая весом своего тела, не давая даже вдохнуть.
— Your slut (Твоя шлюха…)… — покорно отвечает она, не в силах бороться с этим самцом, не в силах быть той стойкой шлюхой, которой она была на протяжении десяти лет. Пусть он возьмет её так грубо, как только захочет. Пусть ударит и скажет, что она гребаная шлюха. Пусть просто возьмет над ней власть.
Мужчина резко входит в мягкое податливое тело женщины, наматывая ее волосы на кулак, стремясь подчинить себе полностью. Противная мелодия, взявшаяся непонятно откуда в этой картине их безудержной страсти, этой агонии ненависти и желания, вырывает женщину из сладкого сна.