- К вам, Виктор Павлович, к вам. А то время уже десять, а вы свой благой лик нам, темным и убогим, так ещё и не показали, - счастливо журчала Ева ровно до того момента, как дверь захлопнулась, оставляя Лидочку, мгновенно оторвавшуюся от игры, терзаться неизвестностью.
Такая ласковость из уст Агеевой, способной буквально одним предложением вогнать в краску прораба на соседней стройке, откровенно настораживала. Шеф нервно дернул глазом и приготовился внимать:
- А что же за нужда заставила моего лучшего адвоката искать этой встречи? - продолжал паясничать он, уже зная, ЧТО ему скажет Ева.
- Ой, да нужда малая, но крайне занимательная, - разулыбалась девушка. Дождавшись, когда шеф неуверенно раздвинет губы в ответ, она сделала морду кирпичом и зашипела разъяренной гадюкой:
- Это что у меня в кабинете только что было?! Как сказала бы наша уборщица теть Зина: "Шо цэ за диво в ляпердовых колготах?" - она подошла к начальничьему столу, чеканя шаг, отчего набойки на её десятисантиметровых шпильках почти насквозь пробивали ковролин, нанося дополнительный моральный урон Виктору Павловичу. - Вить, давай нервы друг другу политесом не мотать, скажи честно - нафига ты вообще с этой блажной связался? Там же дело - тухляк полный! Только не говори, что это твоя новая любовница - никогда не поверю, что у тебя такой плохой вкус!
- Хуже, - мрачно ответил Виктор. - Это моя племянница...
Ева застыла с открытым ртом, пытаясь найти хоть какие-то общие черты между дядюшкой и племянницей. Не совпадало ничего, зато сердце её мгновенно наполнилось пониманием и состраданием.
- Сочувствую, - тихо изрекла она, поддерживающее похлопав шефа по плечу. - Родная?
- Да.
- Тогда не просто сочувствую, а соболезную. Только объясни, пожалуйста, почему ты сам её делом не займешься?
- Да потому что эта овц... Виолетта сказала, что хочет попробовать решить это дело без участия семьи. Вроде как, реабилитироваться за неудачный брак! А к тебе её послал на консультацию, потому что одна женщина лучше поймет другую, чем... - он осекся, встретившись взглядом с Евой.
- Её-то я поняла. У меня один вопрос - ты её брачный контракт видел?
- А они его заключали?! - аж привстал от удивления Виктор. - Вот дура! Да не ты, а она! - пояснил он вскинувшей бровь девушке. - Ведь не сказала ничего, поганка такая!
- Тогда все понятно, - заключила Агеева. - Готовьтесь к торжественному въезду в родные пенаты вернувшейся кровиночки. Там составлено все так, что ей, в лучшем случае, достанутся только официально врученные подарки, и то, если почти бывший муж не конченый жлоб. А племяшке своей скажи, чтобы в следующий раз, перед тем, как что-нибудь подписывать, пусть не только сама читает, но и дядюшке показывает.
Девушка приготовилась покидать кабинет начальственной инстанции, когда Виктор схватил её за руку.
- Извини, но объяснять ей будешь сама. Потому что дело ведешь ты, - окончательно припечатал он.
- Вить, я на тебя не первый год работаю, и ты меня знаешь. Если я сказала, что ей ничего не светит...
- Я тебя прекрасно понимаю, но, увы и ах. Ты знаешь правила.
Ева чертыхнулась про себя. Неписаный закон их конторы гласил, что каждый адвокат - а трудилось их здесь пятеро - может заниматься чем угодно, лишь бы вовремя оточислял соответствующий процент руководству, но в любой момент Виктор мог попросить их взять ещё одного клиента. И "попросить" в данном случае было лишь красивой метафорой.
- Сердце моё, - продолжал уговаривать её шеф, - я твоему чутью верю, но, если мы откажемся, меня сестра, мать Виолетты, просто сожрет. А если и проиграем, зато с боем, пусть мои куры потом ругают продажных судей, лишь бы меня не трогали. Я тебя сейчас, как друга, прошу. С Вилкой пока видеться не буду, чтобы не удавить под горячую руку, так что разберись сама, немаленькая уже.
- Вот вечно ты мне что-нибудь эдакое, ароматное, подкинешь, - пожаловалась Ева, уже внутренне смиряясь с необходимость видеть дивное создание на постоянной основе. Главное, не забыть заехать в аптеку - валерьянки купить.
Мелкий нудный дождь моросил без конца и края, превращая проезжую часть в речушки, а тротуары - в болото. Глядя через лобовое стекло автомобиля, Ева подумала, что город сейчас похож на карандашный набросок, который автор со зла немного потер ластиком. Даже прохожие были какие-то унылые: темные цвета в одежде, постные лица...
Покосившись на пассажирское сиденье, она в очередной раз отругала себя за то, что согласилась на эту авантюру. Ведь ей потом Стас устроит такуууую дружескую разборку! С Линки взять нечего - глубоко беременная девушка, которой гормоны на мозги давят.
В настоящий момент, эта самая, которая с продавленным мозгом, сидела рядом и рылась в своей необъятной сумке с энтузиазмом Бобика, точно знающего, что зарывал во дворе кость, но забывшего где именно. Действо сопровождалось сопением и приглушенными невнятными ругательствами. Наконец, Ева не выдержала:
- Солнце, ты или прожуй перчатку, или выплюнь эту каку!
- Ыы ига не онимаю, фыла фдесь! Тьфу! - она последовала совету сестры, и обслюнявленная перчатка полетела куда-то под ноги. - Мистика какая-то! Я же точно знаю, что вчера положила карточку в сумку, а теперь не могу найти!
- Может, в другой?
- Нет, я к врачу только с этой езжу. У меня тут полный набор - от полотенец и одноразовых простыней до нашатыря, - пояснила Лина, продолжая поисковые работы.
- Тогда понятно, почему я её еле доволокла... Стоп, а нашатырь зачем? Ты в обмороки падаешь? - испугалась старшая. Одно дело промолчать, что голова кружится, а совсем другое - что теряешь сознание.
- Он не для меня, - хихикнула младшая. - Я тебе сейчас прикол расскажу, только чисто между нами, хорошо?
- Идет.
- Пару месяцев назад Стасу пришла "светлая" мысль. Он решил, что рожать мы будет вместе.
- Подожди. Это в смысле, что сам у тебя роды принимать будет?! - охнула Ева. Благо, они сейчас стояли в пробке, а то её новенькой "Ситроен С4" могла бы постигнуть судьба ныне присного "Пежо" - у того благополучно издох двигатель, не выдержав столь темпераментной манеры вождения.
- Нет! Кто ж его на место акушерки пустит?! В том смысле, что рядом со мной стоять, а потом пуповину перерезать.
- Ты в курсе, что у твоего мужа очень странные желания? - поделилась наблюдением старшая. - Так, а нашатырь причем?
- Я к тому и веду. Короче, я ему начала объяснять, что присутствие на родах для неподготовленного мужчины - это просто кошмарный сон, что я буду отвлекаться, и так далее. А он уперся рогом: "Хочу, и все!" Даже начал со мной ходить на йогу для беременных. Ну, мой врач, видя такое дело, предложила ему просмотреть запись чьих-то родов, чтобы он морально подготовился. Сначала все нормально было. Я-то все это вживую видела, поэтому ответственно заявляю - фильм это так, милая сказка, по сравнению с реальностью. А минут через пятнадцать, когда роженица от запипиканного мата перешла уже просто на крик, до него, видимо, дошло, что мне предстоит то же самое. В общем, посмотрел он на меня квадратными от ужаса глазами, на лице выражение: "Твою мать, что ж я наделал-то?!", а потом побледнел и... Вот с тех пор нашатырь с собой и вожу.
- Он... Он что, в обморок упал?!
- Скажешь кому-нибудь - прибью, - пригрозила Лина. Несколько секунд в салоне висела тишина, которую затем разорвал дружный женский хохот. - Зато, о своем присутствии больше не заикается, - вытирая слезы, срывающимся голосом, добавила она. - Только теперь на меня смотрит виновато-виновато...
От рассказанной истории настроение у Евы существенно улучшилось, поэтому она даже ничего не сказала в адрес обогнавшей их маршрутки, которая обдала лобовое стекло грязью, вполне пригодной для замазки щелей в оконных рамах.
- А он сегодня ничего не заподозрил? - уточнила Ева, смутно предчувствующая какую-то подлянку.
- Вроде бы нет. Два часа назад на работу уехал. Не переживай ты так, он ничего не узнает, - отмахнулась Линка от страхов сестры. - Нам теперь налево.
Уточнение было совсем не лишним - какому чиновнику от здравоохранения пришло в голову расположить женскую консультацию в старой части города, никто не знал, но ругались в его адрес постоянно. Дело в том, что в хитросплетении узких улочек, где между зарослями сирени и акации выглядывали дома дореволюционной постройки, могла бы заблудиться и бесследно сгинуть даже вражеская конница. Среди посетительниц консультации гуляла легенда о будущей матери, нашедшей сие благословенное учреждение только за пару недель до родов.
- Уверена? А то смотри у меня - "Давайте сломаем Сусанину ногу!" - басом продекламировала Ева.
- "Не надо, не надо, я вспомнил дорогу!", - поддержала её Линка, теперь уже пытаясь нашарить пожеванную перчатку.
- А тебя не прогонят без карточки?
- Ещё чего, - фыркнула младшая. - Они все меня знают и в лицо, и по имени. Придется соврать, что забыла, что с меня взять-то?
Девушка смогла, наконец, правильно скукожиться и дотянуться до перчатки кончиками пальцев. Она так сосредоточилась на этом, что не поняла, почему Ева вымученным голосом изрекла:
- Приехали...
- Молодец! - пропыхтела Линка, достав-таки почти утраченную кожгалантерею. - Открой, пожалуйста, дверь, а то мне выходить неудобно...
- К сожалению, тут и без меня есть, кому это сделать, - старшая сестра скривилась так, словно у неё заболели все зубы, включая давно выпавшие молочные.
- А?
Но Ева только ткнула пальцем куда-то вправо. Лина посмотрела в указанном направлении, и выразительное личико тоже знатно перекосило.
- Блииииииииин...
Её эмоции были вполне понятны и обоснованны, если учесть, что там, рядом со своей машиной, стоял Стас. И, судя по тому, как он нервно поигрывал ключами, назвать его довольным можно было, только сильно польстив. А в другой руке он сжимал злосчастную медицинскую карточку жены...
Девушки замерли, не решаясь ни выйти - страшно, ни уехать - если осмотр у врача ещё и можно было пропустить, санкции со стороны Стаса после их позорного бегства только ужесточатся.
Но все же Линка нерешительно предложила:
- А может...
- Не-а, - сразу перебила её сестра, вцепившаяся в руль обеими руками. - Во-первых, я от него по этим колдобинам на ситикаре от внедорожника не удеру - не надейся, а, во-вторых, даже если это чудо и произойдет, он же с нас шкурки спустит. С меня так точно, а с тебя... Не знаю точно как, но тоже отомстит.
- Это верно, - согласилась Лина, прикидывая, что лучше - сначала устроить небольшие разборки с обнаглевшим супругом, тырящим её медицинскую документацию, или сразу попросить прощения, тем самым сэкономив всем нервы? Так и не придя к единому мнению, она решила действовать по обстоятельствам.
- А может, ты выйдешь и все ему объяснишь? - жалобно попросила младшая. - А то он на меня всего один раз орал, но, как воспомню, до сих пор передергивает...
- А на меня - два. Так что у меня психологическая травма больше, - открестилась Ева от почетной миссии миротворца. - И вообще, он чей муж? Вот и иди, восстанавливай семейные отношения. Если что - беги, я дверцу на замок закрывать не буду.
- Спасибо тебе, добрая женщина, - фыркнула Линка, смирившись с необходимостью первой нарваться на гнев супруга. - Только лошадей, которые бегают так, как я сейчас, даже не пристреливают - чего зря пули переводить? Прикапывают сразу...
Не успела она договорить, как пассажирская дверь распахнулась и перед лицом девушки появилась мужская ладонь. Ева мгновенно отвернулась и попыталась максимально слиться с окружающей обстановкой, типа, её тут нет.
Лина приняла предложенную помощь и постаралась как можно более величественно и эффектно выйти из машины. Но Ева оказалась уникумом не только по части езды, но и остановок - только она могла пристроиться посредине одной, на всю парковку, лужи. Стас стоял на единственном относительно сухом участке в пределах досягаемости. Видимо, ему надоели колебания жены, потому что в следующий момент её выдернули из салона авто, как морковку с грядки, и поставили рядом с собой.
Поднять взгляд она не решилась, потому попыталась выразить все свое раскаяние глубоким горестным вздохом.
- Не впечатляет, - пресек эту попытку Стас, одной рукой придерживая жену, а другой - расстегивая свое пальто и укутывая её полами. От родного и любимого запаха Линке захотелось замурчать и потереться лицом о грудь мужа.
- А если так? - девушка немного отклонилась назад и, посмотрев ему в глаза, скорчила забавную рожицу и часто-часто захлопала ресницами.
- Нет.
- Ох, - она снова прижалась к нему лбом. - Извини?
- Ты утверждаешь или спрашиваешь?
- Нууу... Прости, пожалуйста... - прошептала Линка, забравшись руками ему под свитер и положив ледяные ладошки на поясницу. Стас, не ожидавший такой пакости, ощутимо вздрогнул и, как она и надеялась, сразу переключил внимание:
- Ты почему без перчаток?
- Забыла... - о том, что забыла она их в машине сестры, девушка предусмотрительно упоминать не стала. - И мне правда жаль, что ничего тебе не сказала.
- Тебе хоть стыдно? - уточнил он, стягивая с себя шарф и накрывая им голову Лины, потому что надеть шапку она тоже не догадалась.
- Очень! - заверила его жена, поняв, что злится он больше для порядка. Но в том, что была неправа, все-таки самой себе призналась - небось, выдумал непонятно что, только из-за её тайной поездки к врачу. Вот и уберегла мужа от ненужных волнений!
Она сразу вспомнила тот момент, когда сидела на кровати, тупо таращась на тест с двумя полосками.
У неё в голове не укладывалось произошедшее - ведь они всегда предохранялись! Не то, чтобы так боялись стать родителями, но учеба в медакадемии и материнство - вещи, в принципе, сочетаемые, но все же, лучше бы подождать. А тут такой сюрприз. Стас полулежал за спиной, осторожно поглаживая её ещё совершенно плоский живот, и пытался понять, что именно так напугало любимую. А Линка никак не могла выдавить из себя хотя бы слово, потому что радость и страх так перемешались внутри, что девушка была совершенно ошарашена. И, только когда он преувеличенно спокойно и тихо спросил:
- Ты не хочешь нашего ребенка? - поняла, что ему тоже страшно. Он боится её решения, но никогда этого не покажет.
- Хочу, - через пару секунд отозвалась Лина. До неё только сейчас дошло, что он мог расценить её ступор совсем по-другому, потому, подумав, добавила. - Очень хочу.
- Ура!
А через несколько недель начался кошмар. Первое время её тошнило только по утрам, но меньше, чем через месяц, становилось плохо уже не от вида и запаха, но даже от разговоров о еде. Весь третий и большую часть четвертого месяца она провела в больнице под капельницами. И если поначалу врачи делали осторожные намеки, то с каждым днем они все увереннее настаивали, что ей лучше прервать беременность по медицинским показаниям. Линка отмахивалась и отшучивалась, но однажды вышла из себя и прямым текстом послала очередного советчика. Стас в тот же день забрал её домой и нашел акушера-гинеколога, специализирующегося на подобных случаях. И никогда, ни единого раза, он не выразил недовольства, даже когда придерживал ей голову во время общения с "белым другом", потому что Лину трясло от слабости. Или, когда успокаивал бьющуюся в истерике жену, после того самого "доброго" врачебного совета.
А теперь она, ничего не сказав, сама отправилась в женскую консультацию. Да уж, было, отчего начать психовать, но даже сейчас он сдерживался.