Конечно, она справится. Несмотря на то, что первое же утро "свободной" жизни принесло проблемы. Началось всё с того, что они проспали. Будильник прозвонил, Ксения послушно открыла глаза, выключила его и поклялась себе, что полежит ещё пять минут и встанет, обязательно, ровно через пять минут. И уснула. Разбудил её Ванька, который по привычке встал в это время в туалет, а потом забрался к ней в постель, чтобы поспать ещё немного у мамы под боком. Вот тут Степнова и проснулась, кинула непонимающий взгляд на часы и в ужасе подскочила. Обычно она вставала позже, утром родители давали ей поспать, но с этого дня и последующие две недели ей предстоит отводить Ваньку в садик. И ни в коем случае не опоздать на завтрак, чтобы не вызвать справедливый гнев воспитательницы.
С трудом растолкала хныкающего сына, тот сонно тёр глаза кулачками и зевал, но потом встал и даже начал сам одеваться, правда, несколько раз пытался засунуть обе ноги в одну штанину и несколько минут нелепо возился на ковре. Ксения даже не успела его путным, привычным для него завтраком накормить. Сунула ему бутерброд, развела какао и отругала себя за то, что она ужасная мать. Но зато через полчаса бестолковых метаний, они наконец покинули квартиру. Хорошо хоть, что Ванька и не думал капризничать и весело подпрыгивал рядом, держась за её руку.
Вышли из подъезда, и Ксения тут же почувствовала влажную духоту, которая окутала город с самого утра. Посмотрела на сына, достала из сумки его кепку и надела ему на голову.
— Мама, ты только не поздно меня забирай, хорошо? — затараторил Ванька, едва поспевая за ней. — А то вон Генку всегда поздно забирают и он один с Лалой Талнной сидит.
— Алла Витальевна. Я сколько раз тебя учила?
— Да, — немного невпопад, но согласно кивнул ребёнок. — Ты не поздно придёшь? Я не хочу последним…
— Я приду вовремя. Обещаю.
— И чипсы с сыром купишь?
— Не помню такого уговора, — покачала головой Ксения, но улыбки не сдержала.
— Ну, мама!
— Если будешь хорошо себя вести.
Ванька выпятил нижнюю губу и задумался. Но следом кивнул.
Проводив сына до дверей группы, Ксения поцеловала его на прощание, дала ещё несколько наставлений, а после поспешила на работу, изнывая от жары и духоты. И все напасти были на неё. Для начала споткнулась, едва не сломав при этом каблук, потом автобуса долго не было, и в итоге она опоздала на полчаса. Непростительно. Она ведь никогда не опаздывает, она дисциплинированный сотрудник.
Правда, будет ли сегодня от неё толк? Голова болит, перед глазами всё плывёт, надо постараться сегодня не засиживаться перед компьютером. Ей просто необходимо выспаться.
— Наконец-то, — недовольно проговорила секретарша Говорова, когда Ксения ворвалась в приёмную. — Где ты ходишь? У тебя в кабинете телефон разрывается.
Степнова остановилась и перевела дыхание.
— Андрей Константинович звонил?
— Ему не до звонков, он невесту провожает.
— Да? Ну и хорошо.
Открыла дверь своего небольшого кабинетика, поставила сумки на стол и сняла трубку телефона, положила её на стол. Это было нехорошо и почти преступно, раз начальника на месте не было, а вся ответственность за рабочий процесс ложилась на неё, как на помощника президента компании. Но ей нужно было несколько минут, чтобы просто отдышаться, а телефон звонил не переставая.
Кабинет у неё был крошечный, но зато отдельный и примыкающий к кабинету шефа. Узкое окно, книжный шкаф и письменный стол — вот и вся мебель. Даже маленькое кресло сюда не влезало, хотя Ксения и мечтала его сюда как-то впихнуть. Задерживаться на работе приходилось часто, и от долго сидения в одной позе иногда начинала болеть спина, и креслице — маааленькое — ей бы не помешало. Очень хорошо помнила, что когда она только устроилась на работу и ей показали её кабинет, то Ксения даже немного расстроилась, но с кем было спорить? Да и делить приёмную с секретаршей Говорова Викой было бы ещё хуже. Виктория была истинной секретаршей, таких ещё в кино всегда показывают — яркая внешность, ноги от ушей и минимум знаний. Зато улыбка обворожительная, посетители-мужчины от её улыбки таяли, а Ксению это неизменно смешило. Сама же она яркой внешностью не обладала, занята была исключительно работой и поэтому Виктория не считала её ровней себе и, наверное, поэтому за год работы, можно сказать, что бок о бок, общего языка они найти так и не смогли. Что Степнову, если честно, не особо и расстраивало.
Говоров появился только после обеда. Был чем-то недоволен, прошёл к своему столу и даже не заметил порядка, который Ксения успела навести на столе в отсутствие хозяина, разобрав и разложив документы аккуратными стопочками. Андрей махнул рукой, и пара листков плавно спикировала на пол. Говоров даже головы не повернул.
— Ксения!
Она тут же появилась на пороге его кабинета, выжидательно посмотрела и вежливо улыбнулась.
— Добрый день, Андрей Константинович.
— Добрый… — как бы нехотя отозвался он. — Что у нас на сегодня?
— Список дел я положила вам на стол.
Андрей стол оглядел, списка не увидел и маетно вздохнул. А Ксения бросилась к нему, непонимающе огляделась, увидела нужный лист на полу, и присела на корточки. Подобрала и протянула Говорову.
— Вот.
— Спасибо.
Она медленно поднялась и внимательнее присмотрелась к начальнику.
— Вы чем-то расстроены, Андрей Константинович?
Он пожал плечами.
— Да нет, всё в порядке.
Ксения потёрла лоб и на секунду прикрыла глаза, надеясь, что головная боль после таблетки баралгина хотя бы немного поутихнет. Но пока облегчение не наступало и очень хотелось сжать зубы до боли и даже застонать. Казалось, что если она испустит болезненный стон, то ей непременно станет легче.
Вот только её стоны Говорова явно не вдохновят.
Ксения снова посмотрела на него, но Андрей вроде уже успел позабыть, что она продолжает стоять рядом, сосредоточился на списке запланированных дел. Степнова незаметно вздохнула, а когда в висках заколотило особенно сильно, и накатила дурнота, тут уже не стерпела и попросила:
— Андрей Константинович, можно я к себе пойду?
Говоров рассеяно кивнул.
— Идите, Ксения. Я позову.
Она шагнула к двери, желая только одного — закрыть за собой дверь своего кабинета, чтобы хоть ненадолго остаться в тишине и полумраке. Вот только от духоты никак не избавиться, кондиционер ещё вчера сломался, а завхоз только обещания отремонтировать горазд давать.
При мысли о духоте даже дыхание в груди спёрло и снова потемнело в глазах. Ксения вцепилась рукой в дверной косяк, но и это не спасло. Колени предательски подогнулись, а к горлу подкатила тошнота.
— Ксения, что с вами? — голос Говорова звучал обеспокоено, но она даже ответить не смогла. Услышала, как его кресло откатилось в сторону и вот Андрей уже рядом, протянул руки, желая поддержать, а Ксения ждать больше не стала и благополучно упала прямо на его руки.
ГЛАВА 2
Его помощница свалилась ему на руки, Андрей подхватил её, как пушинку и в растерянности затоптался на месте, не зная, что делать. Голова девушки была откинута назад, руки безвольно повисли, и Андрею никак не удавалось заглянуть ей в лицо, чтобы понять, на самом ли деле она без сознания. Сделал несколько шагов к двери, потом вернулся обратно к столу и положил на него Ксению. Наконец посмотрел в её бледное лицо, почти бескровное и вот тут уже перепугался до ужаса.
— Вика! — крикнул он свою секретаршу. Ему самому собственный голос показался истерическим. — Виктория! — а сам продолжал осторожно похлопывать Ксению по щекам. Но в себя она не приходила, и Андрея это ещё больше напугало. — Ксения, Ксения, вы меня слышите?
Дверь со стуком распахнулась, и Говоров услышал дробный стук каблучков своей секретарши. Она ворвалась в кабинет и выкрикнула:
— Что случилось?
— Воды дай, быстрее! И… — Он со страхом и сомнением посмотрел на лежащую без чувств девушку и мгновенно принял решение. — "Скорую" вызови!.. Воду я сам…
Вика непонимающе таращилась на Степнову, и Андрею пришлось рыкнуть на неё, чтобы она опомнилась и кинулась выполнять его поручение. Виктория выскочила из кабинета, схватилась за телефон, а Андрей вспомнил про воду. Метнулся к графину с водой, плеснул в стакан, большую часть пролив на пол, вернулся к девушке и замер рядом с ней с этим дурацким стаканом в руке. И что делать? Вылить на неё?
Обернулся, когда услышал шаги Вики. Она тоже выглядела перепуганной и ошарашенной, а встретив его взгляд, кивнула:
— Они едут. — И кивнула в сторону Ксении. — А чего это с ней?
Говоров лишь отмахнулся.
До приезда "Скорой" Ксения так в себя и не пришла. Андрей боялся к ней подойти и что-нибудь сделать, боялся навредить, только аккуратно перенёс на диван и уложил, подложив ей под голову свой пиджак. Свернул его и подложил. Виктория прыгала рядом и давала дурацкие советы.
— Ноги, ноги ей надо поднять!
— Зачем?!
— Не знаю! Надо!
Суматоха поднялась живо, вслед за врачами "Скорой" в президентской приёмной возникли переполошённые сотрудники и обеспокоено загалдели. Андрей в какой-то момент не выдержал, вышел из кабинета и заорал на них. Все притихли.
Ксении сделали укол, и вскоре она пришла в себя, Говоров вздохнул с облегчением. Правда, оказалось, что радоваться рано.
— Надо везти в больницу, — сказал моложавый врач, подходя к нему.
Андрей сглотнул.
— Что-то серьёзное?
— Потеря сознания — это всегда серьёзно. А по вашим словам без сознания она была достаточно долго.
Говоров потёр грудь в районе сердца.
— Ясно…
— Но вы не волнуйтесь. Думаю, это скорее всего из-за жары. Сейчас многие в обморок падают, а девушка довольно слабенькая.
— Что значит, слабенькая? — растерялся Говоров.
Врач вздохнул и одарил его странным взглядом. Потом обернулся на Ксению, которая лежала на диване, прикрыв лицо рукой, пытаясь прийти в себя. Андрей проследил за взглядом доктора и нахмурился. Попытался припомнить, вчера Ксения была такой же бледной и с кругами под глазами или это только сегодня с ней случилось? Бесполезное занятие.
Услышав про больницу, Ксения попыталась возразить, что-то говорила, точнее бормотала, но была слишком слаба и как Андрей не прислушивался, так и не смог ничего разобрать. Она же испуганно таращила на него глазёнки, они странно блестели за стёклами очков, и от этого лихорадочного взгляда Андрей терялся. И всё цеплялась за него, хватала за руку, и Говоров сам сжал её пальчики и подивился тому, какие они тонкие и ледяные. Именно её холодные руки почему-то и уверили его в том, что Ксении плохо. На самом деле плохо.
— Андрей Конст. тантинович, — прошептала она, облизав пересохшие губы. — Я не поеду… в больницу не поеду.
Он наклонился к ней, посмотрел в глаза и решил, что она просто боится.
— Ксения, послушайте меня, так будет лучше. И врач настаивает. Так что это не обсуждается.
Она вдруг заплакала и покачала головой. Посмотрела куда-то за его плечо, Андрей обернулся и увидел Викторию, которая старательно ловила каждое их слово. Он снова взглянул на Ксению и неожиданно для самого себя, предложил:
— Хотите, я с вами поеду?
А она кивнула и снова вцепилась в его руку.
И он поехал. Поехал в больницу, за машиной "скорой помощи", а по дороге гадал — на кой чёрт он туда едет? Посидеть в коридоре, чтобы его помощнице стало поспокойнее?
По сути так и вышло. Ксению сразу увели в какой-то кабинет, а перед Андреем дверь захлопнули, и больше часа он промаялся в коридоре, изучая не совсем позитивные плакаты, информирующие о разных неприятных болячках. Телефон разрывался, звонил его заместитель, Света, потом даже кто-то из сотрудников позвонил и попробовал выяснить, что с Ксенией. А затем появился врач, на сей раз женщина, и с ходу деловито заявила:
— И нечего вам здесь сидеть, молодой человек. Жену мы вашу сегодня не отпустим. Да и завтра тоже. Что будет на следующей неделе.
Говоров смущённо кашлянул.
— Вообще-то, это не моя жена…
— Это детали, — отмахнулась врач. Она явно куда-то спешила и говорила торопливо, и Андрей никак до конца не мог понять, что от него в данный момент требуется. — Ей надо вещи привезти, мы её в терапию положим.
— Подождите, что с ней?
Женщина приостановилась и напустила на себя побольше серьёзности.
— Мы конечно обследование проведём, но на первый взгляд нервное истощение. Думаю, диагноз подтвердится. Поколем её витаминками, оправится. А вещички привезите.
Андрей вздохнул.
— Хорошо… А увидеть мне её можно? Хотя бы на несколько минут.
Эта его просьба вызвала лёгкое недовольство, но потом врач кивнула.
— Хорошо. Пока она в смотровой, можете зайти. Но только недолго, она плохо себя чувствует.
Он неожиданно обрадовался. Сейчас увидит Ксению, осознает, что она в надёжных руках медиков и наконец, отправится восвояси со спокойной душой. А домой к ней какую-нибудь сотрудницу зашлёт. Пусть "дружный коллектив" занимается больной сослуживицей.
Ксения лежала в смотровой на кушетке. Выглядела всё такой же бледной, строгий деловой костюм был изрядно помят и смотрелся уже не столь презентабельно, как обычно. Гладкая причёска растрепалась, а очки Степнова сняла и сжимала их в кулачке. Глаза всё так же лихорадочно блестели, а когда он вошел, и Ксения его увидела, её глаза как по заказу наполнились слезами. Она попыталась сесть, но потом оставила эти бесполезные попытки и снова прилегла.
— Андрей Константинович, как хорошо, что вы не уехали, — дрожащим голосом проговорила она, а Говорову захотелось поморщиться с досады. Больная и плачущая женщина — это выше его сил. Но вздох он сдержал, прошел и сел на колченогий стул у стены напротив.
— Ксения, вы успокойтесь. Врач сказал, что вам просто надо отдохнуть. Полежите несколько дней…
— Андрей Константинович, пожалуйста, скажите им, чтобы они меня отпустили.
Он от неожиданности фыркнул.
— Ксения, это глупо. Нельзя так бояться.
— Я не боюсь… — Степнова замолчала, видно говорить ей было трудно. Глубоко вздохнула. — Андрей… Константинович, мне нельзя, мне домой надо. Родители уехали… в санаторий… мне домой.
Говоров непонимающе помотал головой.
— Тем более. Ксения, прекращайте!..
Она снова заплакала и сказала:
— Мне ребёнка не на кого оставить…
Андрей снисходительно улыбнулся.
— Вам надо отдохнуть. Вас чем-то обкололи…
А она неожиданно всхлипнула навзрыд.
— У меня ребёнок… Он в садике сейчас… Ему четыре года… Его даже забрать нек-кому…
Он всерьёз задумался, но смотреть на неё продолжал с недоверием.
— Чей ребёнок?
— М-мой…
— У вас есть ребёнок? — почему-то шёпотом, видимо от удивления, переспросил он.
Ксения кивнула, продолжая заливаться слезами. Плакала даже не от горя, слёзы сами по себе текли из глаз, её всю трясло, и это было больше похоже на истерику, и успокоиться у Ксении никак не получалось.
Говоров прерывисто вздохнул, глядя на свою помощницу во все глаза. Она рыдала, а он пытался выдать хоть какую-то дельную мысль.
— Что, совсем некому забрать?
Она снова всхлипнула и покачала головой.
— Я не могу в больнице оставаться…
Андрей поднялся и прошёлся по комнате, взъерошил волосы.
— Та-ак…
— Мне домой…
— Перестаньте! — не выдержал он. — Вы сидеть не можете, не то что… ребёнком заниматься. Какой от вас толк дома? Вы сделаете два шага и упадёте.
Степнова заревела.
— Я не могу звонить родителям, они только вчера уех-хали…
Андрей посмотрел на неё.
— А… отец ребёнка?
Она вмиг затихла. Помотала головой.
Андрею вдруг стало неудобно от своего вопроса.
— Сколько вы говорите ребёнку?
— Ч-четыре. Ваня…
— Ваня, — повторил он. Вздохнул. — Ладно, нечего реветь. Ничего страшного не случилось, — это он сказал скорее для себя, чтобы успокоиться. — Подумаешь, ребёнок. Вокруг уйма народа.