- Ты... плачешь?- Он смотрел на неё с изумлением. Она всегда была такой сильной, казалась непобедимой. Его колкости, казалось, её совсем не задевали. - Это второй раз, - бессмысленно заметил он.
У него никогда не было Подруги; более того, никогда не было плачущей Подруги. Он и его зверь оба были взволнованы.
- Хлоя, посмотри на меня.
Когда она, зарыдав, уронила голову на руки, его живот словно разорвался на части, пронзённый кинжалом, который медленно поворачивался внутри.
Поворачивался без остановки, как минутная стрелка на часах. Тик-тик-тик.
* * *
- Привыкай к тому, ч-что я плачу. Или отпусти меня.
МакРив отвёл её руки от лица. Он выглядел так, словно слёзы причиняли ему боль - а какая-то её часть до сих пор жалела, что причиняет ему боль.
- Я не могу, Хлоя.
Рукавом она вытерла по влажные щёки.
-Тогда, по крайней мере, с-скажи мне, почему ты меня ненавидишь. Я найду способ улучшить ситуацию для нас обоих. Но бить по воротам, которых не вижу, я не могу.
Его глаза заблестели. Слишком многое сейчас происходило в его голове. И всё же он лучше оставит её в темноте, нежели поделиться хоть малейшими подробностями.
- Чёрт возьми, отвечай, что я тебе сделала?
Когда он промолчал, она выдернула у него из рук бутылку и выбросила её из чулана. Та вдребезги разбилась в соседней комнате.
- Что - я - тебе - сделала?
- НИЧЕГО! - взревел он.
- Тогда, Бога ради, почему ты так со мной обращаешься?
Он отвёл взгляд.
- Нет, не смей отводить взгляд! - Поднявшись на колени, она вцепилась в его волосы, разворачивая его лицо к себе. Они, задыхаясь, смотрели друг другу в глаза. - Отвечай!
- Я чувствую ненависть к вашему виду. Я знаю, что выплёскивал всё на тебя. Но не знаю, как остановиться!
Значит, он хочетостановиться? Внутри неё вспыхнула крошечная искорка надежды. Она отпустила его, слёзы высохли.
- Что с тобой произошло? Расскажи мне.
Осторожно кивнув, он открыл рот. Казалось, он явно пытается ей ответить - но наружу лишь со свистом вырывалось его дыхание.
- МакРив? - Что происходит? Он был сильным, мужественным бессмертным. Но онемел, едва лишь дело коснулось какой-то травмы в прошлом.
Он потянул воротник.
- Я не могу... дышать. - Его голос сорвался. - Я... не могу.
Нетвёрдо поднявшись, она пробормотала:
- Чтобы играть, мне нужно видеть ворота, МакРив.
Он ничего не ответил.
Крошечная искорка погасла. Бросив последний взгляд, она оставила его сидеть в одиночестве.
* * *
Мне нужна моя пара.
С этой мыслью ранним утром Уилл бродил по залам Коналла, точно одинокий призрак.
Он не хотел засыпать и просыпаться в одиночестве. Хлоя ушла спать несколько часов назад, отрубившись от выпитого виски. Когда он собирался к ней присоединиться, она предостерегающе покачала головой, как бы говоря "сделаешь это и умрешь".
Он был так занят своими мыслями о том, как его ранили в прошлом, что даже не задумывался - и не заботился о том, как плохо и больно было ей.
Много лет назад он относил Руэллины слезы к категории нелепых выходок. По правде говоря, это была её тактика.
Слезы Хлои были естественные и настоящие. И она сказала, чтобы он привыкал к ним.
Он оценил свою собственную "позицию на поле".
1. Видеть, как плачет Хлоя, было больнее, чем все перенесённые им пытки. Эти слёзы отобрали у него куда больше, чем Диксон.
2. Он скорее умрёт, чем причинит Хлое новую боль. Если её глаза вспыхнут зеленью вновь, причиной тому должно быть удовольствие. Увидит ли он это когда-нибудь?
Он вернулся к очагу, чтобы перемешать угли. Как всё наладить, не считая варианта с очистительным воздействием огня? Никс сказала "похорони своё прошлое или оно похоронит тебя". Он знал, что похоронить прошлое невозможно. Оно слишком в него вросло. Но можно скрыть самое худшие моменты, а значит Хлоя примет их совместную жизнь.
Уилл никогда не может отдать ей всегосебя. Но, быть может, получится отдать достаточно?
Зазвонил телефон. Манро. Встряхнувшись, Уилл ответил.
- Я как раз собираюсь с ребятами к Эролу, - сказал Манро намеренно равнодушным тоном. - Подумал, что сначала стоит позвонить тебе.
Опасаясь худшего?
- Мы добрались без приключений. Сейчас она спит, иначе бы я позвал её к телефону. Ей понравилась новая одежда, она очень за неё благодарила. - Он потёр ладонью лицо. - Я прочел твоё послание. Думаешь, я должен здесь остаться? - А где, черт возьми, будешь жить ты? Недавнее заключение Уилла было самым длительным сроком, на который они расставались.
- Мне может не нравиться жизнь вдали от тебя, - значит, нас таких двое,- но, может, теперь так и надо, раз у тебя появилась женщина? Кроме того, один из нас должен управлять фамильной землёй. Я много лет думал об этом, решив, что первый, кто найдёт пару, обоснуется там. Это твой шанс вернуть свой дом - и своё прошлое.
Мое прошлое?
Манро спросил:
- Уилл, ты... ?
- Да. - Когда Манро облегченно выдохнул, Уилл признался, - Всё прошло не очень гладко. Были, ну, некоторые проблемы. Но я предпочту об этом не упоминать.
- Ты готов принять её ядовитую связь?
Уилл громко сглотнул, надеясь, что этот звук трансатлантический звонок не передаст.
- Я признал, что иного выбора у меня нет. Я не могу её потерять. Чёрт, мне нужно знать, что ты думаешь по этому поводу.
- Расскажи, что случилось.
Уилл так отчаянно нуждался в помощи, что выложил всё, что произошло, опустив лишь некоторые детали. Он передал брату и слова Никс.
- Тебе придётся многое наверстать, Уилл. Я согласен с Никс, ты должен завоевать Хлою.
- Как? - этой ночью он уже потерял слишком много.
- Это очень просто, - начал Манро. - Утром...
По завершении разговора пятнадцать минут спустя Уилл почувствовал некоторое воодушевление. По крайней мере, у него появился план. Он поднялся к своей Подруге в хозяйскую спальню.
Стоя в дверях, он смотрел, как проникающий сквозь окна лунный серебристый свет ласкает её лицо.
Нос больше не был красным от слез. Припухлость глаз исчезла. В отличие от Руэллы, его Хлоя плакала некрасиво, потому что её горе было искренним.
Он подошёл к кровати, сел рядом. Когда он откинул локоны с её лба, она приоткрыла глаза.
- Что ты делаешь? - неразборчиво спросила она. - Для моего специального уколаещё рано.
Не слишком многообещающее начало
- Хлоя, что нужно, чтобы мы с тобой начали всё заново?
Его ответ окутал его безнадёгой:
- Больше, чем у тебя есть.
Однако он напомнил себе "она ещё не знает, что именно у меня есть".
Глава тридцать восьмая
Я чувствую себя прекрасно, с горечью думала Хлоя, спускаясь по ступенькам тем утром. Она вновь была полна энергии, и от прошедшей ночи у неё ничего не болело. Всё из-за него.
Пидорас.
Когда она ушла из чулана и вернулась в постель, выпитый виски обрушился на неё, словно цунами. Перед тем, как отрубиться, она могла поклясться, что всё поместье вращается.
Позднее этой ночью её разбудил МакРив. Она едва помнила их разговор, но, кажется, он упомянул что-то про "начать сначала". Потом он погладил её по волосам и подоткнул одеяло, как делал это в течение первых двух ночей в поселении. Этого ей недоставало.
Ей недоставало того МакРива, которого узнала тогда.
Каким он будет сегодня? Неприветливым и язвительным или очаровательным и сексуальным?
Она вошла на кухню и остановилась.
МакРив стоял без рубашки, в низко посаженных рваных шортах, попивая апельсиновый сок прямо из канистры. Её губы приоткрылись, она любовно оглядывала его жёсткие мышцы, затем скользнув взглядом ниже к той самой предательской чёрной дорожке. Она хотела уткнуться в неё так же, как это сделал он с её промежностью прошлой ночью...
Нет, не думай об этом!
Он закончил пить и провел рукой по рту.
- У нас запланирован напряжённый день.
Она моргнула, чтобы сконцентрироваться.
- Что будем делать?
- Ты отправляешься со мной на пробежку.
Она выгнула бровь.
- На пробежку? - Исследовать шотландскую деревню? Новая форма наверху только этого и ждала.
Затем она вспомнила о своём положении. Её следующим ходом было бежать не с ним; а от него.
- Почему бы тебе не отправиться одному? Я могла бы расслабиться и посмотреть телевизор. - Сбежать. - А мы пересечёмся позднее. - Больше никогда друг друга не увидим.
Эта мысль вновь кольнула её. Манекен для битья всё не может успокоиться?
- И дать тебе возможность сбежать? Вряд ли. - Он поставил канистру, направившись к девушке, оттесняя её к стене, пока она не ощутила жар его голой груди и не растаяла в его волнующем запахе. Его голос сделался хриплым:
- Я никогда тебя не отпущу, ласс.
Его близость вызвала желание, которое не имело ничего общего с чувством голода.
- Ты помнишь, о чём я говорил сегодня утром? - спросил он.
- Да. - В основном.
- Я хочу попытаться начать с тобой всё сначала. Я предлагаю тебе оливковую ветвь. Примешь?
Она покачала головой:
- Ты уже одурачил меня один раз. МакРив, кроме тебя, больше у меня никого не осталось, но и ты от меня отвернулся. Что, если ты узнаешь ещё что-то ненавистное обо мне?
- Я был неправ. Я прошу прощения. Я хочу получить шанс вернуть свою Подругу.
- Назови мне хоть одну вескую причину, почему я должна в это поверить. - И опять она чувствовала себя так, словно бежала сразу и в бутсе и в тяжёлом ботинке. Будет ли она когда-нибудь чувствовать себя с ним нормально?
Он наклонился к её уху:
- Потому что прошлой ночью тебе очень нравилось, как я двигаюсь у тебя внутри.
Её щеки вспыхнули.
- Верно. Ещё бы это тебепонравилось, пьяный член.
С угрюмым видом он отступил.
- Перестань так говорить, женщина! Я никогда... блядь, неважно. - Прижав руки к стене по обе стороны от девушки, он уставился на неё внимательным взглядом своих золотых глаз. - Не ошибайся насчёт случившегося. Находиться внутри тебя - было непередаваемо. А был ли зверь на переднем плане или нет - я всё равно кончил так, что мои яйца взмолились о пощаде.
- Наверное, было приятно. Для тебя. Но для меня - не особенно. Из обещанных мне десяти оргазмов ты пропустил все десять.
Румянец окрасил его точеные скулы.
- Сегодня ночью я собираюсь получить реванш.
- Ха! Твоя последняя попытка забить гол не удалась. Даже близко. Вообще говоря, ты получил красную карточку и удалён из игры.
Не отрывая от неё своего горящего взгляда, он прохрипел:
- Я. хочу. обратно.
Её губы приоткрылись от двойного смысла его слов. Глаза обещали обжигающее, полное обладание.
Она боялась, что и её глаза молили об этом. Пришлось резко отвести взгляд.
Он убрал её локон за ухо.
- Я не ложился всю ночь, думал о нас.
- "О нас"? Это понятие ещё осталось?
- Мне бы этого очень хотелось.
- МакРив, я даже не согласилась отправиться с тобой на пробежку, что уж говорить о том, чтобы терпеть нескончаемые оскорбления от второй половины "нас".
- Клянусь Ллором, что больше никогда не буду говорить с тобой подобным образом. - Его торжественные слова звучали, словно брачный обет.
Наконец, она сказала:
- Я пойду, но только потому, что обожаю бегать. - Она нырнула под его руку и направилась к лестнице, бросив через плечо, - Надо переодеться.
Торопясь в свою комнату, она гадала, можно ли было верить в его искренность. Минуту назад он её ненавидел, а сейчас предлагает оливковую ветвь, украшенную оргазмами.
Почемуон так внезапно переменился? Хотелось бы ей лучше понимать его намёки. Он, словно опытный игрок, демонстрировал ей обманные движения, заставляя бегать по полю кругами. Она чувствовала, что любой факт, который он рассказывал о себе, сопровождался бесчисленными подробностями, о которых он умалчивал.
Хлоя нахмурилась, вспомнив кое-что из их ночного разговора, когда она была слишком пьяна, чтобы обо всём как следует поразмыслить. Секс был для него сложным, и не всегда "приятным и успешным". Какой мужик не считает секс приятным?
А перед тем, как его эрекция пропала, он сказал про её глаза "суккубская зелень". Позже он признался, что причина кроется в воспоминаниях о прошлом. Суккубские глаза Хлои напомнили ему...
О, господи-боже.
Манро сказал ей, что их семья пострадала от суккуба, и Хлоя посчитала, что кто-то из них был соблазнён. Теперь она подозревала,что жертвой стал МакРив, и что не было никакого "соблазнения".
" Знаешь ли ты, каково это - потерять контроль над своим разумом?"спросил он. " Над своим телом?" А потом сказал, что, может, это не она сломана.
Не требовалось большого ума, чтобы свести всё воедино.
Неудивительно, что он ненавидит Хлою. Неудивительно, что его вырвало после секса с ней. Чтобы такой большой и сильный мужчина так дико отреагировал... Её глаза увлажнило сострадание.
Он даже не был способен говорить об этом, из его рта смогло вырваться только дыхание. Она опустилась на кровать. МакРив пытался ей всё рассказать!
И физически не смог.
Всё в Хлое должно было напоминать ему о той суке, которая его изнасиловала. Теперь Хлоя была даже удивлена его низким уровнем направленной на неё агрессии. О, и маленький нюанс: мой папаша недавно его пытал.
Она упала на кровать, уронив руку на лицо, коснувшись лба своим новым браслетом.
Несмотря ни на что, МакРив предложил ей оливковую ветвь. Так что же ей делать с этой новой информацией?
Противостоять ему? Он может снова прийти в ярость.
Начать сначала? Он может снова сделать ей больно.
Это мой мужчина, словно вскричало её сердце. И сейчас эта чёртова искра надежды разгорелась по-новой.
Футбол не был лёгким, Стэнфорд - определенно нет, но она никогда не опускала руки ни в том, ни в другом случае.
Возможно, не должна и с МакРивом.
Она села. У неё ещё оставались к нему чувства и она всё ещё ощущала, что их что-то связывает. Ей нравился его клан, которого ей даже недоставало. Ей нужен был секс, чтобы жить; секс с МакРивом давал такую гарантию.
Другие варианты? Куда она сможет отправиться и как станет жить, если сбежит? Носиться каждую ночь в поисках пропитания, кормиться от случайных парней? От этой мысли она покрылась мурашками.
По сравнению с этим, жизнь с МакРивом была чемпионским кубком. Почему быне побороться?
Потому что представители моего вида внушают ему отвращение?О, да.
Так как же заставить его забыть о том, кем она является? Перед посадкой в самолет Манро сказал Хлое, что она - словно анти-суккуб. Её индивидуальность совершенно не походила на заискивающих и обманчивых суккубов, которых он встречал раньше. Он сказал:
- Просто будь собой с Уиллом. Если почувствуешь потребность сказать ему, что он мудак - сделай это. Если почувствуешь, что должна надрать ему задницу - не стоит сдерживаться. Ему нужно, чтобы ты была... собой. Во всех своих проявлениях.
В тот момент Хлоя не понимала, и более того, ей было наплевать на все нужды МакРива. Сейчас же она начала читать между строк. Манро хотел, чтобы Хлоя продолжала вести себя как анти-суккуб, чтобы показать МакРиву, насколько она другая.
Надев новую форму - шортики, спортивный топ, беговые кроссовки - она решила, что будет играть сегодня на слух, воспринимая сигналы МакРива как обманные приёмы противника, и помня при этом о чемпионском кубке. Собрав волосы в хвост, она поспешила вниз.
Когда он скользнул по ней взглядом, его зрачки замерцали.
- Что? Что не так?
Он прорычал:
- Красный.