Ксения судорожно дернула головой, изображая согласие, и даже попыталась улыбнуться, скривив судорожно сжатые губы.
— Моя Леди выглядит сегодня изумительно, — очередь очаровывающих улыбок в ее адрес и сердце Ксении замирает, прервав свой бешеный ритм.
Взмах руки и лепестки прекращают хаотичное движение, выстраиваются в длинные гирлянды, украсив собой карниз беседки, обвив столбы и разрисовав пол сложными узорами.
— Как красиво, — в восхищении выдохнула девушка. Она не могла не признать изящную красоту этой ловушки, в которую попала по собственной воли.
В центре круглой ротонды замер хрупкий хрустальный столик с двумя бокалами, в которых плескалось кроваво-красное вино.
— Все это для тебя, моя Леди, — принц не стал скрывать, что ему приятно восхищение девушки, — должен же я хоть как-то извиниться за вчерашнее.
Ксения нахмурилась: «Разве Леди здесь может рассчитывать хоть на какие-нибудь извинения?»
— Мне, кажется, у тебя создалось неверное представление о положении Леди в наших кланах, — улыбнулся Элисдэйр, взмахом руки отправляя один из бокалов в полет, по направлению к девушке, — но это сложно рассказать в двух словах, поэтому давай, немного отложим обсуждение этой темы. У нас с тобой на сегодня немного другие планы.
Ксения, зачарованная ослепительными улыбками, которыми ее сегодня подозрительно щедро одаривал ее принц, согласно кивнула. Нда, так она за ним и в огонь, и в воду пойдет, и на край света.
— Мне очень жаль, что вчера пришлось насильно провести обручение, — виновато опустил взгляд Элисдэйр, — потом я тебе постараюсь все объяснить.
«Как же, как же. Свежо предание, да вериться с трудом» — немного очнулась Ксения, влепив себе, мысленно, пару оплеух: «Просто еще не придумал, чем именно бедной девушке мозги запудрить»
— Надеюсь, что сегодня меня не ожидает больше таких сюрпризов, — наконец-то пришла в себя девушка, начиная потихоньку злиться.
— Нет, — ах, как же он все-таки улыбается, — сегодня мне бы хотелось соблюсти, по — возможности, традиции твоего мира.
— Но откуда? — потрясенно прошептала девушка.
— Откуда я знаю, что ты пришла из-за грани или про обычаи твоего мира, — чуть насмешливо уточнил Элисдэйр.
— И то, и другое, — торопливо произнесла Ксения. Если уж ей, наконец, представилась возможность получить ответы на какие-то вопросы, то надо воспользоваться этой ситуацией полностью.
— А ты любопытная, — усмехнулся принц, — то, что ты из-за грани мы поняли после обряда. Хранитель снял защиту с твоего браслета, и я точно знаю одного мага, который жаждет с тобою пообщаться по этому поводу. Что касается знания обычаев твоего мира, то здесь, мне придется немного рассказать тебе историю моего клана. Начнем с главного — моя мать тоже гостья из твоего мира.
— Ни-чего себе, — ошарашено пробормотала Ксения. Такая новость немного выбила ее из колеи и девушка все же схватила бокал вина, потерянно нарезающего круги вокруг нее. Отхлебнула пару глотков. А вкусно, очень даже вкусно, и залпом осушила бокал.
— Мой дед вынужден был жениться на воздушной из клана Пурпуруа. Этот союз должен был прекратить давнюю вражду и помирить кланы. До воцарения моего клана на Радужный престол, Пурпуруа были Императорским домом, и поэтому не могли простить нам своего падения.
Зачарованная рассказом Элисдэйра, Ксения даже не удивилась, когда из воздуха тонкой рубиновой струйкой полилось вино в ее опустевший бокал.
— Только этот брак оказался ловушкой для моего клана. Слишком велика была ненависть, и слишком глубоко въелось желание мести в сердца наших врагов. Лживые слова любви и преданности застили разум моего деда, и он поверил Леди Игрессе, за что расплатился потом счастьем своих детей, — напряженный голос принца разрезал сгустившийся воздух беседки лезвиями боли.
Ксения сочувственно покосилась на него. «Видно, тяжело им тогда пришлось», — вздохнула она про себя.
— Игресса родила деду троих детей и каждому при рождении она добавляла маленькое проклятье, незаметно подмешивая его в материнскую защиту. Из-за этого, ее сыновья не могли уже продолжать свой род. Рехраниус, нынешний главный маг Императорского дома, тогда только закончил академию и проходил практику. Когда третьим родился мой отец, юный маг чудом смог заметить проклятие и немного подправить его. Но всего лишь немного, — горькая ирония зазвучала в голосе принца, — моей матерью могла стать лишь величайшая легенда моего мира — женщина из-за грани.
Клан Пурпуруа прекратил свое существование в ту ночь. А мой отец был объявлен наследником трона. Увы, слухи о проклятии расползлись по кланам, и Радужному дому грозила смена власти. Рехраниус тратил все свое время на поиски хотя бы намека, где и когда появится следующая гостья. Нам отказали в помощи все боги, и только бог чистой воды Нииэва согласился помочь.
Именно поэтому Императорский дом теперь чтит его своим Хранителем. Да, характер у него не самый лучший, согласен, — рассмеялся принц, видя, как скривилась Ксения при упоминании о водяном, — но тогда, тридцать пять лет назад, он был единственным, кто согласился отдать свою силу на предсказание примерного места и времени прихода гостьи.
Моей матери повезло выйти вначале к людскому поселению, где она и жила спокойно, пока не попалась на глаза главе, проезжавшего через деревню торгового каравана. Тот оказался магом, слабеньким, но достаточно сильным, чтобы понять, на какое сокровище он наткнулся. Умыкнув ее из деревни, торговец устроил аукцион в первом же крупном городе. Вот там и удалось ее обнаружить моему отцу. Увы, он опоздал к началу аукциона, и ему пришлось доказывать свое право на гостью из-за грани с помощью силы. Там собрались неслабые маги. Только благодаря отчаянной храбрости отца, который не мог уйти с пустыми руками, и виртуозности моего учителя, они смогли вытащить мою мать, леди Александру, с того аукциона. Но победа досталась дорогой ценой. Мой отец был серьезно ранен, маг едва не ушел за край неба, истощив весь свой магический запас, отряд уменьшился вдвое, а единственное транспортное средство — личный дрекаут, так мы называем наши летающие корабли, безнадежно испорчен.
Пять месяцев они добирались через материк до ближайшего порта, куда приземлялись корабли воздушных. За время пути, моим родителя удалось сблизиться и полюбить друг друга. Хотя отец не раз говорил, что лучше бы он провел еще пару таких смертельных схваток, чем уговаривал эту женщину подчиниться воле будущего императора.
Когда они, наконец, вернулись в империю воздушных, Леди Александру по праву объявили Астианой Императорского дома, так как она уже носила своего первенца, меня, — нежно улыбнулся, принц, — правда, побыв рабыней, моя мать теперь на дух не переносит браслеты, и даже при обручении отец был вынужден одеть ей брачное кольцо вместо браслета.
Ксения вздохнула про себя: «Как романтично!». Ее и правда тронула эта история, чем-то напоминающая собственную.
— Я бы хотела познакомиться с твоей матерью, — задумчиво произнесла девушка, — все — таки мы с ней из одного мира.
— Всему свое время, — загадочно улыбнулся Элисдэйр.
Глава 14
Да, похоже, подонки — мой удел. Но это не остановит меня в поиске идеального мужчины.
Ава Гарднер
Принц помолчал, словно готовясь к чему-то. Лепестки зашевелились, слетая с колонн. Они закружились, собираясь перед девушкой в цветок, небывалой величины. В его центре переливалось изящное обручальное кольцо, украшенное парой миниатюрных крыльев, между которыми был помещен фиолетовый камень.
Ксения в изумлении замерла перед опустившимся перед ней на колени Элисдэйром. Она настороженно оглядела подлетевший к ней чудо-цветок, подивилась его размерам и на всякий случай отодвинулась от него в сторону.
Принц только покачал головой: «Ты не поверишь, впервые вижу, чтобы девушка так шарахалась от цветка любви».
— И скольким девушкам ты его уже демонстрировал, — вдруг обозлилась Ксения.
Элисдэйр только неопределенно пожал плечами, избегая ответа на провокационный вопрос.
— Пэрия моего сердца, бриз моих крыльев, я даже и не смел надеяться, что Тхер будет настолько благосклонна к моей судьбе и подарит мне тебя, — сладкоголосым соловьем разливался принц, — в детстве я всегда хотел повторить судьбу своего отца. Много раз, в своих мечтах, я спасал гостью из-за грани от существ нижнего мира. И вот теперь ты здесь, со мной.
Ты — единственный шанс для моего дома закрепиться на Радужном троне навсегда. И поверь мне, моя маленькая пэрия, я готов бросить всю Империю к твоим ногам.
Принц уже поднялся на ноги, так как рассказывать про величие собственной империи на коленях было несколько неудобно.
— Я уверен, наши дети вернут былую славу воздушных и может даже возродят Единый клан, — горячился принц и перед его взором проносились величественные картины будущих подвигов и достижений.
Вот только с каждым его словом, в душу Ксении, холодной змеей заползал могильный холод. «А кто-нибудь вообще спросил, что хочет она? Может ей плевать на Империю, на величие и их Радужный трон. Может у нее вообще аллергия на дворцовые приемы, а мысль о толпе придворных доводит ее до нервного срыва. Ей вообще много не надо: маленький уютный домик, любимое занятие, радость от первого слова ребенка, теплая улыбка мужа и его жаркие объятия по ночам» — слезы жалости к своей судьбе против воли собрались в уголках ее глаз, но время откровенности еще не пришло. Потом, ночью она сможет все рассказать своей подушке, а пока ей надо быть сильной. Все решится прямо сейчас.
— Леди Ксения, Принцесса Императорского Радужного Дома, Астиана клана Феерлэйр, я прошу тебя стать моей женой по обычаям твоего мира и принять от меня это обручальное кольцо.
Видя нерешительность девушки, принц шагнул вперед и, взяв кольцо из цветка, протянул его Ксении. Цветок рассыпался на отдельные лепестки, и они закружились вокруг молодых людей диковинными мотыльками.
Ксения до боли закусила губу. Она смотрела на Элисдэйра и видела другое лицо. Вот, Стерлех стоит на палубе, со смешным удивлением взирая на свой рукав рубашки в ее руках, вот он согревает ее, замерзшую, в пещере Хранителя, а вот уставший, с лицом трубочиста, принимает поздравления грейфов после встречи с ледяным драконом и дарит ей легкий поцелуй в конце той незабываемой ночи. Пожалуй, да. С ним, она могла бы примириться и с Империей, и с жутким бременем власти, и с нудным дворцовым этикетом. Могла бы забыть свое одиночество, зарыться в теплых объятиях, потеряться в жарких поцелуях. Могла бы пойти за ним на край света. Но… — опять это дурацкое но… Стерлех исчез, вместо него появился новый, незнакомый ей принц: властный, жесткий, сильный. И с ним ей было очень страшно, слишком страшно, чтобы мечтать о любви.
— Нет, — Ксения даже помотала головой, — я не могу выйти за тебя. За него, да, наверное, смогла бы, но не за тебя.
Вот только почему так больно было смотреть на, осыпающиеся на пол черным пеплом, лепестки, на бушующие темной бурей его глаза с вспышками молний в зрачках, почему ей кажется, что сейчас она совершила смертельную ошибку, и ей уже не спастись от настигающей жуткой бури.
— Значит, ты все-таки выбрала его, — процедил сквозь зубы Элисдэйр, — Тхер знает, я пытался, но раз это твой ответ, значит, мне придется закончить обручение по обряду моего мира и твое согласие мне уже не понадобиться, моя несговорчивая пэрия.
Как же холодно стало на берегу пруда. Ксения медленно отступала к кромке воды от надвигающегося на нее принца. Вот ее туфелька уже погрузилась в воду, и девушка пошатнулась, теряя равновесие, но упасть ей не дали. Элисдэйр прижал к себе обмякшее тело Ксении и впился в губы жестким поцелуем.
Он увлек несопротивляющуюся девушку вглубь беседки. Его страстный, приносящий сладкую боль, поцелуй продолжал терзать девичьи губы. От горячих рук, сжимающих ее тело, Ксению бросило в жар. Она попыталась отстраниться, но принц только крепче прижал ее к своей груди.
Внезапно Элисдэйр со стоном оторвался от девушки, прижал ее голову к себе, и в ее ушах зазвучал бешеный стук его сердца. Принц пробормотал пару текучих фраз и за спиной Ксении замерцал зеленоватый свет.
— Прикрой глаза, — требовательно шепнул он ей.
Приподняв девушку, Элисдэйр шагнул вперед. На короткое мгновение волна тошноты окутала Ксению, и принц отошел от девушки, давая ей прийти в себя после перемещения. Когда Ксения решилась приоткрыть глаза, она с удивлением обнаружила себя в затемненной комнате.
На столе красиво мерцали огоньки, освещая кувшин с вином и тарелку фруктов. Прямо перед девушкой возвышалась огромная кровать, застеленная темно-фиолетовым покрывалом.
Ксения судорожно вздохнула и попыталась отступить назад. Ее спина тут же уперлась в теплую гору, а обнявшие ее руки твердо пресекли любые попытки к бегству. Принц принялся покрывать ее шею поцелуями, и девушка почувствовала, как растворяется в его страстных объятиях, как дурманится ее голова от близости с мужчиной и отступают все страхи. Он развернул ее к себе, ловко расправляясь с хитроумными застежками платья, и когда оно, наконец, заскользило вниз, поднял Ксению на руки и отнес на кровать. И девушка уже сама подалась навстречу мужским ласкам, выгибаясь под сводящими с ума поцелуями, которыми он покрывал ее тело. Она полностью открывалась ему, позволив увлечь себя во всепоглощающий водоворот страсти.
Принц застонал и припал к ее губам, но только этот поцелуй уже отдавал привкусом крови, пеплом сгорающей жизни. Теперь, с каждым мгновением из Ксении утекала сила по протянутой к ней от принца ниточке.
«Вот и залетел ты мотылек на огонек к смерти», — напоследок съехидничало сознание, покидая ее.
Ослабевшее тело девушки вяло трепыхнулось, и последнее, что смогла уловить Ксения, прежде чем погрузиться в черноту, был тихий шелест: «Прости».
Сознание с трудом всплывало из забытья. Когда Ксения, наконец, очнулась, то ее сразу же захлестнули противоречивые желания. Хотелось пить, желудок требовал еды, но при этом его скручивало от тошноты, мозг мечтал о продолжении сна, а тело все затекло от долгого лежания на кровати, и еще ей срочно требовалось посетить дамскую комнату. Пришлось вставать. Преодолевая головокружение, Ксения доползла до двери. Она оказалась закрыта. С проклятиями, девушка повторила попытку и о чудо, вторая дверь привела ее в желанную комнату.
Когда она умылась и немного привела свои спутанные мысли в порядок, в голове прояснилось.
— Ну, что, долеталась, — ехидно поинтересовалась Ксения у своего бледного отражения, одетого лишь в шелковое белье, — странно, что ты еще жива, голубушка. Видно твой принц не переварил тебя целиком, а решил отложить на потом. Вот же, зараза.
Злые слезы хлынули из ее глаз. И сразу — полегчало.
— Как же, империю он к ногам кинет, еще и луну с неба достанет, а полюбить слабо было? — продолжала убиваться девушка, — я же ведь не идиотка, я понимаю, что он женился бы на любой!!! любой мымре, приди она из-за грани.
— Вот интересно, а если бы к ним свалилась шестидесятилетняя старуха, он бы и на ней женился!? — помотав головой, спросила у себя, Ксения, а потом хихикнула.
— Пэрия моего сердца, морщинки на твоем лице так изящно подчеркивают твою неземную красоту, — передразнила она принца, — уууу, ненавижу. Все мужики одинаковы. На нас им плевать с высокой вышки. Вот добьется своего и спокойно перешагнет через мой труп, гад.
И она облокотилась о край ванны, грустно рассматривая собственное отражение в зеркале. Ей не убежать отсюда. Клетка закрыта, да и Хранитель ясно дал понять, что всюду ее разыщет. Выход один — попробовать с ним договориться. На смерть же она не подписывалась.
Ксения достала из-за пазухи подарок Хранителя, с трудом дождалась, пока ванна заполнится водой и опустила в нее камень. Побултыхала им в воде, повыписывала им круги. Тщетно, вода оставалась кристально чистой.