Несколько секунд они молчали в полном потрясении, а потом отец взревел:
— Сашка!
Но я уже неслась к своей комнате, подхватывая длинные полы халата, чтобы не упасть. Вбежала в комнату и заперла дверь. И засмеялась. Какие же они всё-таки нелепые!
И милые. Вот что любовь с людьми делает!
С сомнением покосилась на телефон. Может, позвонить и вернуть Большакова? Да, соблазн большой…
Но нет, он наказан, а наказание надо доводить до конца.
Только я, кажется, и себя наказала.
Утром я позвонила Ирке и рассказала ей всё, что случилось. Она похмыкала, а через час уже расхаживала по квартире, придирчиво оглядывая интерьер.
— Я всегда знала, что с тобой что-то не так, — сказала она, в конце концов. Мне это почему-то показалось обидным.
— Всё со мной так!
— Да я не об этом, — отмахнулась Ирка. — Уж слишком ты не от мира сего! Всё для тебя было в новинку. Ты вспомни, как ты первый раз пошла у меня мыться!
Я прыснула от смеха. Да уж, к общественной ванной я так и не привыкла!
Папе Ирка понравилась. Он с интересом прислушивался к тому, что она говорила, и кивал частенько, соглашаясь. Я только радовалась. Может, теперь успокоится, и не будет особо переживать по поводу того, чем я занималась в Москве без его присмотра.
Потом я уговорила Ирку пройтись по магазинам. Она долго отнекивалась, но я напомнила ей о бирюзовом платье, и на которое та тщетно пыталась накопить, и она сдалась. Я обрадовалась и побежала звонить Большакову. Должен же кто-то за нами пакеты с покупками носить? И ему трудовая терапия не повредит!
В общем, день прошёл замечательно, несмотря на нудёж Большакова время от времени. Ему покупки надоели почти сразу, а мы разошлись не на шутку. Я даже на Максима злиться перестала и спокойно отнеслась к тому, что в какой-то момент он обнял меня и прижал к себе.
А вечером мне позвонил Стас. Его звонку я не удивилась, знала, что позвонит. После того, как он узнал, чья я дочь, интерес к моей персоне с его стороны только усилился.
И интерес действительно усилился, но совсем по другой причине. Такого я не ожидала.
Позвонил он уже довольно поздно, Максим с Иркой к тому времени уехали, а я, если честно, уже собиралась спать. Его звонок вызвал небольшое раздражение, не вовремя.
— Привет, Сашуль!
Я вздохнула. Его тон был уж слишком довольным и играющим.
— Привет. Чего так поздно? Я спать собираюсь.
— С кем? — поинтересовался он без тени смущения.
Мне очень захотелось отключить телефон.
— Стас, что тебе нужно?
— Ладно, ладно, не злись! Я же понимаю — ты почти замужняя женщина, — и засмеялся.
— А не пошёл бы ты?
— Не пошёл бы… Слушай, мне встретиться с тобой надо и срочно.
— Зачем?
— А я бы тебе фотки отдал. Или тебя это уже не интересует?
— Фотки? — переспросила я. — Уже готовы?
— Ну да. Так что?
— Хорошо, — решила я. — Подъезжай к моему дому, я спущусь. — Я назвала адрес и выключила телефон.
Потом накинула на плечи кофту и вышла из комнаты.
— Ты куда? — удивилась Зоя, поймав меня уже входной двери.
— Я ненадолго. Знакомый приехал, скоро вернусь.
Она посверлила меня подозрительным взглядом, а потом кивнула и я поспешила выскользнуть за дверь.
Стас подъехал быстро, я прождала всего несколько минут. Вышел из машины и заулыбался.
— Привет, солнышко, — и полез целоваться.
Я его оттолкнула, а он усмехнулся.
— Ах да, я опять забыл! Я снова в пролёте!
— Прекрати! — одёрнула я его. — Где фотографии?
Стас странно посмотрел на меня, а потом полез во внутренний карман пиджака. Достал довольно пухлый конверт и подал мне.
Я сразу же его вскрыла и вытащила фотографии и начала их просматривать, сгорая от любопытства. Поначалу меня ничего не напрягло. Платья, пусть и откровенные, но платья! А потом пошли фотографии, где одежды на мне оставалось всё меньше, а дальше… У меня сердце остановилось. Я не думала, что выглядеть буду настолько бесстыдно! И дело было даже не в почти полном отсутствии одежды, а в моём взгляде! Я выглядела, как… прости Господи!
— Это что? — еле слышно прошептала я и подняла на Стаса ошарашенный взгляд. Посмотрела на него и поразилась. Он глядел на меня насмешливо и с презрительным превосходством.
— Что? — переспросил он и иронично приподнял бровь. Получилось красиво, но меня не впечатлило.
— Стас, ты же говорил, что это будут нормальные фотографии!
— Солнышко, ты сейчас так возмущаешься, словно это не ты снималась! Ты сама раздевалась, забыла?
— Стас! — выкрикнула я, не в силах сдержать эмоции. — Ты что, с ума сошёл?
— В чём дело? Что не так?
— Что не так? Да отец меня убьёт!
— А моё какое дело? Раньше надо было думать. А сейчас уже поздно, дело сделано, так что, в следующем месяце ищи себя в журнале. Слушай, а вдруг ты на обложке будешь? Думаю, вон та фотка, где ты грудь руками закрываешь — очень подойдёт!
Я поняла, что он надо мной откровенно издевается.
— Сволочь! — с ненавистью выдохнула я и стукнула его по плечу кулаком.
Он потёр ушибленное место и погрозил мне пальцем.
— Не хулигань! Разговор простой, Сашуль! Деньги против негативов. Если ты не соглашаешься, то я продаю их журналу, и в следующем месяце выходит журнал, где ты полуголая на развороте, я уж постараюсь.
Я смотрела на его красивую, довольно-ухмыляющуюся физиономию и у меня от негодования всё внутри тряслось. Вот гад, а? Он меня шантажировать вздумал!
— Стас, ты что, больной? — поинтересовалась я, как можно спокойнее.
Он лишь усмехнулся.
— Нет, я говорю совершенно серьёзно. Ты хоть представляешь, какой будет скандал? Дочь Виктора Горянова голая, на развороте мужского журнала!
Я даже глаза от ужаса закрыла.
— Ну, ты и сволочь…
— Да брось, детка! Каждый крутится, как умеет. Не всем же с папочкой так повезло, как тебе!
— Сколько ты хочешь?
Стас хмыкнул.
— Вот это уже серьёзный разговор, — достал из кармана клочок бумаги и подал мне. — Это чтобы ты не забыла.
Я развернула, глянула и посмотрела на Стаса изумлённо.
— Ты в своём уме?
— Что ты всё время меня об этом спрашиваешь? В своём. И это та сумма, которая мне нужна.
— Но это нереально, ты понимаешь? У меня нет таких денег!
— Попроси у папочки, — пожал плечами Стас. — Или у своего супермена. Он мальчик не бедный, раскошелится ради любимой. А если нет, то на фиг он тебе нужен?
— Да иди ты! — окончательно разозлилась я.
Стас неприятно рассмеялся.
— Да я-то пойду, но от этого ничего не изменится! У тебя три дня. Если за это время не позвонишь, то будет поздно. Поняла?
— Не дура!
— Вот и отлично! Фотки можешь забрать, дарю на память. А я себе другие напечатаю!
Вести с ним дальнейшую беседу, я сочла излишним, развернулась и пошла к подъезду.
— Саш! — окликнул он меня. Я с неохотой обернулась.
— Что тебе ещё?
— Тина тебе привет передавала!
Я лишь презрительно скривилась.
— Я счастлива!
13
Всю ночь я не спала. Думала, что теперь делать.
Такой подлости я от Стаса не ожидала. Конечно, о его порядочности я всегда была небольшого мнения, но то, на что он решился, меня просто потрясло. И хотел он много, очень много. С одной стороны я его понимала, где ещё он найдёт деньги на открытие своего клуба, но и мне дойной коровой становиться совсем не хотелось. У меня самой таких денег нет, да и быть не может, так что, как ни крути, а придётся обращаться за помощью. У отца просить у меня смелости не хватит. Когда он узнает о моей очередной глупости — убьёт. В этот раз точно, без лишних разговоров.
И есть только один человек, на которого я могу положиться в этой ситуации.
Надеюсь, у Большакова есть такие деньги…
Не в силах успокоиться, я вскочила с утра раннего и поехала к Максиму.
Квартира, где он жил, мне была хорошо знакома. Мы всегда останавливались в ней, когда приезжали в Москву, она принадлежала его родителям. Я поднялась на седьмой этаж, позвонила в дверь и вдруг испугалась. И испугалась не предстоящего разговора, а того, что сейчас застану в квартире. А что если там… Соня? Или ещё кто-то?
Что за мысли? Надо больше верить своему собственному жениху! И в его любовь к тебе!
Максим открыл дверь осторожно, выглянул в щель, и я увидела его заспанную физиономию. Углядел меня и распахнул дверь.
— Господи, Сань! Ты чего так рано?
Я вошла в квартиру, закрыла за собой дверь и подозрительно оглядела Большакова с головы до ног.
— Ты один?
Он зевнул и потёр лицо рукой.
— Кроме тебя в такую рань никто не ходит… — потом видимо осознал, о чём я его спрашиваю, весь сон с него слетел, и он возмущённо на меня уставился. — Ты чего спрашиваешь-то?
Я тут же пошла напопятную. Потянулась к нему и обняла.
— Прости, милый! — и поцеловала его в обнажённое плечо.
Максим недоумённо нахмурился, но тоже меня обнял.
— Ты сегодня какая-то странная… Что-то случилось?
Я отстранилась и кивнула, спрятав глаза.
— Да, Максюш. Мне твоя помощь нужна.
Он настороженно посмотрел.
— Вот когда ты так меня называешь, я окончательно пугаюсь.
Пугайся, мысленно согласилась я и пошла в комнату. Максим за мной.
— Саш, что случилось?
Я вздохнула, маетно посмотрела на него.
— Может, ты хоть штаны наденешь? Ты меня отвлекаешь!
— Чёрт, — разозлился Большаков. — Саша!
— Что?
— Ладно, — махнул он рукой, сходил в спальню и надел джинсы. — Теперь нормально? Говори!
Я присела на самый краешек дивана, прикусила губу и загрустила. Как ему сказать?
— Я тебя сейчас убью, — сказал он очень тихо.
— Ладно, ладно! — воскликнула я и даже руками всплеснула. Посмотрела на него очень серьёзно. — Я вляпалась.
— Что? Куда?
— В дерьмо, Большаков. Вляпалась очень серьёзно. И мне нужны деньги. Много.
Максим некоторое время смотрел на меня напряжённым взглядом, потом сел в кресло и кивнул.
— Понятно. Рассказывай.
Я даже на секунду глаза закрыла, а потом полезла в сумку за фотографиями. Дрожащей рукой подала их Максиму. Он нахмурился ещё больше и стал просматривать снимки. И чем больше темнело его лицо, тем хуже мне становилось. Я затаила дыхание и мелко тряслась.
— Это что такое? — проговорил он, запинаясь.
— Максюш…
Большаков поднял на меня дикий, горящий взгляд.
— Я тебе вопрос задал!
— Не кричи, пожалуйста! Всё не так, как ты думаешь!
Он швырнул фотографии на пол в мою сторону, и они разлетелись по полу. Вскочил.
— А что тут думать? Ты голая на этих фотографиях!
— Не голая, — пискнула я, с ужасом наблюдая, как наливается кровью его глаза.
— Откуда… Кто посмел?
Я закрыла лицо руками.
— Я… думала… Это были фотографии для журнала! Понимаешь? Я не думала, что так получится!
— Ты не думала? — взревел он. — Ты снималась голая для светского журнала?!
— Да не голая!
— Я сам видел! И ты посмотри! Посмотри!
— Максим, успокойся! — я даже заревела с перепугу. Честно.
Но его это не впечатлило и не разжалобило.
— Дура! Ты хоть понимаешь, во что вляпалась?
Я покаянно кивнула.
— Папа меня убьёт…
Большаков вдруг страшно расхохотался, схватился за голову и забегал по комнате. Я испуганно наблюдала за ним, гадая, чем же всё это закончится.
Он остановился неожиданно, как будто споткнулся, грозно сдвинул брови и посмотрел на меня.
— А негативы где?
Я с трудом перевела дыхание.
— В этом и проблема… Мне предложили их купить.
Максим помолчал, обдумывая мои слова, а потом спросил:
— Кто?
Я удивлённо посмотрела на него.
— Лучше бы спросил — сколько!
— Меня больше интересует — кто! Я сейчас пойду, башку ему оторву, и платить ничего не придётся!
В другой ситуации я бы рассмеялась на его самонадеянность, но сейчас его злить было нельзя, и я лишь жалобно всхлипнула.
— Саша, кто?
Та-ак, мы подошли к самому интересному моменту…
— Стас, — тихо проговорила я, а у Максима на скулах желваки заходили.
— Я так и знал! Вот урод! Гадёныш! А ты ещё с ним роман крутила!
— Ничего подобного! — вскричала я, как можно искреннее.
— Не ври!
— Я не вру, Максим! У нас ничего не было! Так, пару раз в клуб сходили! Мы даже не целовались ни разу!
Большаков как-то странно посмотрел на меня, а потом тихо проворил:
— Вот ты мне сейчас врёшь и даже не краснеешь. И меня это беспокоит.
Надо было, конечно, придерживаться выбранной тактики и ещё поплакать, это было бы правильно, но для этого надо знать меня! Я не сдержалась и язвительно усмехнулась.
— Кто бы говорил! Я-то со Стасиком не спала! А вот ты Соню наверняка со всех сторон опробовал!
Сказала и испуганно отшатнулась, потому что уже в следующую секунду он выбросил руку вперед, и я подумала, что уж после этого он меня точно ударит.
— Дрянь!
— Сам выбирал! — в запале выкрикнула я. — Значит, тебе такая и нужна!
После этого мы оба выдохлись и замолчали, обиженно косясь друг на друга.
Я заговорила первой. Не выдержала, да и виновата больше была я, как ни крути.
— Большаков, делать-то что?
Он мрачно глянул на меня исподлобья.
— Отцу ничего не говорила?
Я покачала головой.
— Я подумала, что ты денег дашь. И папа ничего не узнает.
Максим вздохнул.
— Сколько он хочет?
Я сказала. Большаков вскинул на меня изумлённый взгляд.
— Сколько?..
Я терпеливо повторила и тут же забеспокоилась.
— Только не говори, что у тебя нет!
Он только руками развёл.
— Санька, ты что? Конечно, нет! Откуда?
Я опять села на диван и всерьёз пригорюнилась.
— И что теперь делать? Если я не найду денег, в следующем выпуске журнала, там будут мои фотографии… И их увидит вся страна!
— Не льсти себе, — фыркнул Большаков, но потом помотал головой и хохотнул. — Такие бабки… Он что, спятил?
— Не спятил, он хочет открыть свой клуб.
— Лучше бы открыл контору по обучению шантажу!
— И что теперь?
— Я с ним поговорю.
— Максим!
— А что ты предлагаешь?
— Деньги искать!
— А ему плохо не будет? — огрызнулся Большаков.
И вот тут я заревела. По-настоящему, всхлипывая и размазывая слёзы по щекам. Так мне стало себя жалко.
Большаков испугался.
— Саш, ты чего? — присел рядом со мной на корточки, с тревогой пытаясь заглянуть мне в глаза, но я отворачивалась. — Ну не плачь ты! Я что-нибудь придумаю. Обещаю.
Я заревела с новой силой.
— У меня ничего не получается! Всё, как не у людей! Почему всё не так? Я урод, что ли?
— Ну какой ты урод? Что ты говоришь? — и обнял меня и погладил по голове. Я прижалась к нему, продолжая всхлипывать. — Ты — девочка моя! Самая лучшая…
— Я так тебя люблю, Большаков!
Он замер на секунду, а потом ещё сильнее сжал меня.
— И я тебя, малыш… Я что-нибудь придумаю, обещаю.
14
Стас как сквозь землю провалился. Я звонила ему на мобильный, но он был выключен. Дома его тоже не было с самого утра, как мне любезно объяснила Анна Аркадьевна. Она вообще говорила со мной очень ласково, почти пела сладким голосом. Неужели и правда думала, что я без ума от её братика-шантажиста?
— Ну что? — Максим нетерпеливо бегал вокруг меня и зло сверкал глазами.
— Да нет его нигде! — я в раздражении бросила телефон на диван и вздохнула. — Где его искать?
— Ты меня спрашиваешь?
— Ладно, не злись, — попыталась я остудить его пыл. — Где-нибудь проявится. На другое надеяться не приходится.
Весь день мы пытались придумать выход из положения, но кроме как набить морду Стасу, от Максима ни одного путного предложения не поступило. Я только морщилась.
А потом мне подумалось.
— Слушай, а может он в клубе?
Максим заинтересовано посмотрел на меня.
— В каком?
— Там, где я с Луганской познакомилась. Он там постоянный гость.
Большаков задумчиво посмотрел в окно, потом кивнул.
— Поехали.
В клуб нас пропустили сразу, видимо нужную роль сыграла машина Максима, на которой мы шикарно подкатили к входу, на глазах у охраны.